Стефан ВЮЛЬ

(с) Игорь Найденков, перевод с французского, 2004
Текст опубликован в архиве TarraNova с разрешения переводчика.
Любое коммерческое использование данного текста, а также любые
публикации и перепечатки в электронном виде без ведома и согласия
переводчика (naidenk@ns_igs_ac_by // заменить _ на точку)запрещены.

Антиквар два или три раза обошел вокруг предмета с недоверчивым видом. Моряк обеспокоено мял фуражку, переминаясь с ноги на ногу. Антиквар коротко глянул на посетителя, дернул себя за нос и вздохнул:

— Вы говорили, что нашли эту штуку на?..

— На Земле, — закончил моряк. — Это ведь предмет искусства, так? Он должен стоить бешеные бабки!

Антиквар строго посмотрел на говорившего.

— Вы же знаете, что импорт предметов старины с Земли без специальной лицензии категорически запрещен!

Космический бродяга неловко затоптался на месте.

— Я думал, что мы с вами сможем договориться…

— Вы толкаете меня на очень рискованное дело…

Почувствовав, что сопротивление возможного покупателя слабеет, моряк осмелел настолько, что ткнул антиквара локтем в бок.

— Да вы не беспокойтесь, — промолвил он, подмигнув собеседнику. – Если бы эта штука была радиоактивной, я бы давным-давно откинул копыта.

— Я имею в виду другое, — откашлялся торговец. – Я говорю о санкциях, которые власти могут применить ко мне за приобретение запрещенного предмета.

Моряк помрачнел. Он почувствовал, что его надежды отхватить приличный куш улетучиваются. Неожиданно его физиономия побагровела. Он ткнул пальцем в предмет.

— Он стоит бешеные бабки! – повторил он. – И я скажу вам, почему. Потому что вы даже не знаете, что это такое!

Он поочередно указал на несколько предметов в витрине.

— Вот это – ваза хорбов, а это – скелет обезьяны с Урануса. Там дальше венерианский нагрудник, сидарианское ожерелье из зубов кротанга, плано…

— Пиано, — поправил антиквар.

— Пусть так, если вам угодно. Это музыкальный инструмент древних времен, чего уж! И нечего смеяться надо мной… Еще у вас там металлические консервные банки, абордажный лучемет…

Торговец остановил собеседника, подняв руки успокаивающим жестом.

— Я знаю все это, знаю. С чего это вы решили взяться за инвентарь моей лавки? Что вы хотите этим доказать?

Моряк застыл на месте с открытым ртом и поднятым кверху пальцем. Когда его перебили, он явно потерял нить своих рассуждений. Потом он опомнился и грубо ткнул пальцем в грудь собеседника:

— А вот что! – рявкнул он. – Я хочу доказать, что, хоть у меня и нет такого образования, как у вас, я все равно могу распознать кучу предметов с разных планет, потому что мне порядком пришлось поболтаться в космосе. Пусть я и не всегда правильно называю их.

Моряк ласково похлопал загадочный предмет.

— А вот ничего похожего на это мне видеть не приходилось.

Он резко повернулся к антиквару и бросил ему в лицо:

— И вам тоже. Не пробуйте дурить мне голову. Ну, что это такое? Давайте, рассказывайте.

— Но, — промямлил антиквар, — это же ясно. Это какой-то предмет мебели… Металлическое сиденье, наполовину разломанное и насквозь проржавевшее.

— Господи, сиденье! И как, по-вашему, на нем устраивались бедняги, которые хотели посидеть? Верно, наши предки были не слишком башковитыми, но они не были такими дурнями, чтобы делать идиотские сиденья, на которых человеку сидеть не проще, чем на курином насесте. Ладно, с этим мне все ясно. Вы понятия не имеете об этой штуковине. А раз вы не знаете то, что вам полагается знать по вашей профессии, раз вы не знаете, что это за штука, значит, она очень редкая. А если она очень редкая, то она стоит черт знает какую кучу бабок! Так вы берете ее, или нет?

Антиквар опустил взгляд, чтобы скрыть алчный блеск глаз.

— Тысячу кредитов, чтобы поскорее избавиться от вас.

Не говоря ни слова, моряк принялся заворачивать свое сокровище в тряпку. Антиквар почувствовал, как у него что-то оборвалось в груди.

— Я же объяснял вам, что у вас будут большие неприятности, если вы попытаетесь сплавить эту контрабанду.

— С этим я уж как-нибудь разберусь, — бросил бродяга, продолжая обматывать загадочный предмет тряпкой, но уже несколько медленнее. – Но если вас интересует моя цена, то знайте: три тысячи кредитов или я ухожу.

Антиквар нервно сглотнул.

— Две тысячи, и только для того, чтобы доставить вам удовольствие. Но это мое последнее слово.

— Конечно, по вашей роже видно, что вы обожаете делать людям приятное, — ухмыльнулся моряк, то завязывая, то развязывая узел на веревке, которой был обмотан пакет.. – Признайтесь, эта штука вам здорово понравилась! Но я не собираюсь отступать. Она стоит три тысячи.

— Идите к черту, — прошипел антиквар, отворачиваясь.

Не моргнув глазом, моряк подхватил свой увесистый сверток и направился к двери. Взявшись за ручку, он обернулся:

— Две тысячи пятьсот!

Красный от злости антиквар выдвинул ящичек кассы и разложил на прилавке несколько стопок банкнот. Весело подмигнув, моряк расстался со своим грузом и протянул ручищу за деньгами.

***

Антиквар провел эксперта в помещение лавки. Тот с восторгом огляделся:

— О, да у вас просто потрясающая коллекция консервных банок! Я не видел ничего подобного!

Антиквар улыбнулся с довольным видом:

— Я действительно могу гордиться этим собранием. Посмотрите, как хорошо сохранились краски на этикетках. Эти ярко раскрашенные банки – лучшее, что сейчас можно найти на рынке для украшения столовой.

Эксперт задержался перед витриной, ласково поглаживая длинными артистическими пальцами бесценные жестяные реликвии. Он несколько раз пробормотал: «Великолепно, просто великолепно», затем обратился к хозяину:

— Кажется, вы говорили мне об одной… Об одном… Как вы это назвали?

— Дело как раз в том, что я несколько затрудняюсь с определением точного название предмета. Я надеюсь, что вы просветите меня. Если вы не возражаете…

Антиквар вежливым жестом пригласил гостя в соседнюю комнату.

Едва перешагнув через порог, эксперт оцепенел, увидев предмет. Потом медленно приблизился к нему, держа руки в карманах, и замер в задумчивости на несколько минут.

— Где вы это раскопали? – спросил он наконец.

Антиквар откашлялся и ответил небрежным тоном, слегка покраснев:

— В подвале магазина, под грудой бесполезного хлама. Я тут же обратился к регистрационным книгам своего предшественника, но не нашел никаких упоминаний об этом предмете. Жаль, что он умер; наверное, он мог вспомнить что-нибудь. Конечно, нельзя полностью исключить и то, что он тоже не знал, какое сокровище валяется у него в подвале. Я заявил властям о находке, и как раз вчера ее зарегистрировали. Я немного очистил предмет от ржавчины…

Эксперт давно уже не слушал, что бубнит антиквар за его спиной. Он рассуждал вслух:

— Предмет с Земли! Несомненно, он был изготовлен в ХХ веке христианской эры. Чувствуется стремление к упрощению в орнаменте. Продукт серийного производства. Сделан из чугуна. Я склоняюсь к мнению, что это предмет домашнего обихода. Эти металлические фестончики…

— Но для чего он мог служить?

— Сейчас попробуем узнать, — сказал эксперт, извлекая из чемоданчика микроспектрометр. – Но вы явно поставили его кверху ногами!

— Это еще почему?

— Он опирается на нарезные болты, но в ту эпоху домашние предметы никогда не крепились к основанию. Эта резьба не может находиться снизу. Она явно предназначалась для того, чтобы на ней сверху крепилось еще что-то. Этот механизм не укомплектован.

— Механизм?

— Домашний механизм! Иначе на нем вообще не было бы орнамента…

Эксперт нацелил объектив своего прибора на одну из опор предмета. На задней стенке аппарата засветился экран, на котором высветилась структура металлической поверхности.

— Здесь металл подвергся сминанию… А вот эти неправильные царапины доказывают, что он опирался этой поверхностью на пол. Я не ошибся. Вероятно, его иногда перетаскивали волоком.

Эксперт с усилием перевернул тяжелый предмет и придал ему правильное положение. Он проверил спектроскопом все детали предмета, бормоча под нос свои выводы: переменное вращательное движение… простое вращательное движение… гнездо шарового шарнира… шатун…

Потом он уложил прибор в чемоданчик и выпрямился.

— Механизм приводился в движение человеком.

— Как, в ХХ веке?

— Несомненно. В начале ХХ века даже электричество только-только входило в обиход. Этой машиной пользовались, сидя перед ней и нажимая на эту педаль! Характер износа металла на втулке свидетельствует об изменении направления вращения.

Эксперт довольно улыбнулся.

— Уникальный предмет! – воскликнул он. – Просто бесценный! Любой музей заплатит вам за него все, что вы потребуете!

— И что это такое?

— Гармониум, музыкальный инструмент. Нечто вроде пиано на сжатом воздухе. Клавиатура утеряна, как и воздуходувное устройство. Но я утверждаю, что это музыкальный инструмент.

— А это не токарный станок?

— Вот уж нет. – Эксперт самодовольно покачал головой. – У меня есть абсолютно надежное доказательство. Вы знаете старинные буквы?

— Ну, как вам сказать... — смущенный антиквар замялся.

Эксперт указал на букву, которая украшала крестовину, соединявшую две опорные панели.

— Это «S»… Ну, я хочу сказать, этот значок обозначал звук «S». Другие буквы были утрачены во время бурной истории предмета, но мне удалось найти следы излома штырьков, с помощью которых буквы крепились к предмету. Мысленно соединив их линиями, я восстановил буквы, которые обозначали фабричную марку. У меня получились такие буквы: S, I, N, G, E и R. SINGER. А на древнем англо-саксонском языке это слово означает «певец». Вот вам и доказательство!

* * *

Через несколько недель отдел музыкальных инструментов Центрального музея Уранополиса с гордостью выставил на всеобщее обозрение сильно поврежденную ножную швейную машину.

Источник: журнал «Fiction», май 1958 г.