Автор настоящих заметок должен подчеркнуть, что ниже он рассматривает только ту ветвь канадской научной фантастики, которую обычно называют франкоязычной (поясним, что на французском языке говорит около 30% населения Канады, концентрирующегося преимущественно в провинции Квебек). Кроме того, следует иметь в виду, что в Канаде (как, впрочем, и во Франции), четко разграничиваются понятия "фантастика" (fantastique) и "научная фантастика" (science-fiction); первое понятие охватывает литературу, описывающую странное, необъяснимое, загадочное, мистическое и т.п.; как правило, при этом не возникает необходимости искать какое-либо рациональное объяснение происходящему. Второе понятие по своему содержания практически не отличается от того, что в России называют то научной фантастикой, то просто фантастикой, имея в виду, конечно, именно научную фантастику. Таким образом, в заметках охарактеризован исключительно тот вид франкоязычной литературы Канады, который определяется как "научная фантастика", поскольку для характеристики и второго аспекта проблемы пришлось бы увеличить объем статьи минимум в полтора раза.
Если рассматривать взаимоотношения науки и научной фантастики, то наиболее популярным окажется весьма лестное для писателей-фантастов представление, согласно которому именно развитие НФ всегда давало и продолжает давать импульс творчеству ученых и технологов (обычно в качестве классического примера подобного влияния приводится рассказ "Тень минувшего" И.Ефремова, якобы подсказавший идею голографии одному из ее создателей).
Согласно другой, диаметрально противоположной, но также достаточно распространенной точке зрения, именно стремительное развитие наук и технологий, начавшееся в конце ХIХ века и с ускорением продолжавшееся весь ХХ век, оказало огромное влияние на становление и развитие научно-фантастической литературы (НФ-литературы). Отдавший неизбежную дань внимания ставшей модной аббревиатуре, известный писатель и публицист Е.Парнов в своей книге "Фантастика в век НТР" пишет: "Бурный научно-технический прогресс, который переживает ныне наша планета, дал жизнь не только научной фантастике отдельных стран, : но и породил новые литературные направления". И далее утверждает: "Современная научная фантастика - поистине дитя нашего космического и атомного века:".
Несомненно, в действительности имели место оба варианта; в одних случаях, пожалуй, более редких, фантасты на самом деле давали фору ученым, разрабатывая в своем воображении бесчисленные варианты всевозможных открытий, прогнозируя их воздействие на общество и предостерегая от их безоглядного применения (разве вышедший в свет более ста лет назад роман Г.Уэллса "Остров доктора Моро", который, скажем попутно, по своему воздействию на читателя безусловно оставил далеко позади всю патетику современных нам публицистов по поводу ужасной судьбы бедной овечки Долли, не является серьезным предупреждением в адрес энтузиастов генной инженерии?). Но нельзя не согласиться и с тем, что в других случаях именно достижения науки (кибернетика, пересадка органов, освоение космоса и т.д.) служили стимулом для создания множества фантастических произведений.
Эти рассуждения автор приводит лишь для того, чтобы высказать достаточно элементарную мысль, согласно которой становление, развитие и интенсивный рост популярности научной фантастики в Канаде, как и во многих других странах, был обусловлен процессом превращения достаточно патриархального, преимущественно земледельческого, общества в общество индустриальное (а затем и постиндустриальное). Этот процесс в Канаде начался после I мировой войны и стал особенно заметен с середины ХХ века.
Но было же что-то в канадской фантастике и до этого? Да, конечно, было, но: Канада - это слишком молодая страна (смотри статью о Канаде в любой энциклопедии), чтобы можно было начать разговор о канадской научной фантастике, как бы этого ни хотелось, со времен Мафусаила или, по меньшей мере, с эпоса о местном аналоге Гильгамеша:
Первое литературное произведение, которое с некоторой не очень большой натяжкой можно отнести к НФ, появилось в 1839 г., когда Наполеон Обэн опубликовал несколькими журнальными выпусками фантастическую историю "Мое путешествие на Луну", явно инспирированную произведениями Вольтера и Сирано де Бержерака. В этой истории автор повествует о своем удивительном космическом вояже к нашему ночному светилу и описывает встречу с зеленокожими туземцами, обитателями Луны. История, к сожалению, осталась незавершенной, и читатель так и не узнал, какая философская подоплека должна была, по традиции тех лет, ожидать его в финале. В общем, необходимо признать, что несмотря на единичные исключения, собственной НФ литературы в Канаде в ХIХ веке практически не было, не было, соответственно, и интересующейся этой литературой публики. Не повлияли на вкусы канадских читателей и многочисленные издания романов Жюля Верна. Основная масса населения франкоязычного Квебека жила в те годы в сельской местности, и прагматичных канадцев мало интересовали малопонятные выдумки заморского писателя.
Первый на все сто процентов научно-фантастический роман канадского писателя появился только в 1895 году. Его автор, фанатически религиозный католик Жюль-Поль Тардивель, написал классический роман-утопию, блестяще проиллюстрировавший характерные для политической жизни тогдашнего Квебека ультранационалистические идеи. Освоению новых территорий, распространению католицизма (вторая по значимости idee fixe автора), борьбе за автономию или даже за независимость в романе уделялось гораздо больше внимания, чем описанию невиданных машин и космических полетов. Заметим, что националистические и религиозные тенденции в канадской НФ оказались весьма живучи; за последующие десятилетия в стране было опубликовано немало других произведений этого же толка; одним из последних, как с облегчением сообщает в своей статье известный канадский фантаст Жан-Луи Трюдель, является вышедший в свет в 1953 году роман Армана Гренье "Возделывающий хаммаду".
Сказав несколько слов об истоках франкоязычной (не только квебекской) канадской НФ, подчеркнем, что она, несмотря на неизбежное мощное влияние соседней американской фантастики (к счастью или к несчастью, но наиболее заметно проявившееся в англоязычной ветви канадской НФ), всегда сохраняла тесную идейную, тематическую и выразительную близость со своей прародительницей - научной фантастикой Франции.
В первой половине ХХ века франкоязычная НФ Канады продолжала развиваться, но весьма медленно, и не пользовалась особым успехом у читающей публики. Для этого достаточно продолжительного и структурно неоднородного периода характерны авторы, убежденные в необходимости приспособить НФ к запросам и вкусам массового читателя и публиковавшиеся главным образом в дешевых журнальчиках, аналогах американских пульп-журналов. Эти произведения остались малоизвестными; читатель практически не отреагировал на их усилия.
Нужно было, судя по всему, дождаться начала освоения околоземного пространства и пресловутой "тихой революции", поколебавшей власть церкви в Квебеке, чтобы в Канаде появилась современная НФ, энергичная и амбициозная, все более и более оперативно реагирующая на тенденции развития общества и его потребности. Прежде всего, в начале 60-х гг., начинает бурно развиваться НФ для юношества (эта особенность сохранилась, хотя и в менее отчетливой форме, и в современной НФ Канады); почти одновременно начинают появляться и более серьезные произведения авторов, прекрасно сознающих, что должна представлять из себя НФ во второй половине ХХ века. В 1963 году вышел роман Сюзанны Маршаль "Сюрреаль-3000", в котором описывается жизнь небольшой группы монреальцев, уцелевших после ядерной войны (своего рода канадский вариант "Мальвиля" Робера Мерля). С 1965 по 1968 год выходит несколько книг Мориса Ганьона о могущественной тайной организации, стремящейся сохранить мир на Земле на основе применения различных футуристических технологий. Отметим также роман "Город в яйце" Мишеля Трамбле (1969), трилогию "Компаньоны Солнца" Моники Корриво (1976) и многочисленные книги таких продолжающих писать до сих пор писателей, как Эстер Рошон ("В честь пауков", 1974; "Мечтатель в цитадели", 1977; "Раковина", 1986 и др.), Ален Бержерон ("Тела-машины и сны ангелов", "Лето Джессики", 1978 и др.), Элизабет Вонарбур ("Молчание города", 1981; "Янус", 1984 и др.). Ряд романов выпустили также Андре Карпантье, Жан-Пьер Априль, Дени Коте и др.
В 1974 году произошло событие, во многом определившее на последующие годы НФ Квебека как специфическую литературную среду. В этом году родился фэнзин "Реквием", основанный учащимися колледжа города Лонгей. Безусловно, к этому времени уже существовала в виде самостоятельного литературного направления, как это было показано выше, квебекская, а также общеканадская франкоязычная НФ, но качественное изменение ее содержания вскоре после создания журнала показало, насколько важно для национальной НФ существование серьезного журнала, вокруг которого может сформироваться группа талантливых и деятельных единомышленников.
У фэнзина "Реквием" с первых же номеров определилось одно кардинальное отличие от его англоязычных (США, Канада) собратьев: он был не только ареной ристалищ и стендом сплетен для фэнов, но, прежде всего, местом, где публиковалась качественная, хотя в известной мере и рассчитанная на массового читателя, фантастика. Добавим, что сейчас это старейший в мире действующий франкоязычный журнал НФ (с 1979 г. он стал называться "Солярис"). На его страницах появились первые публикации таких ставших в последующем известными авторов (сейчас их можно отнести ко второму поколению канадских фантастов), как Рене Болье, Мишель Белиль, Жан Дион и др. Назовем и тех более молодых воспитанников журнала, кто может быть причислен уже к третьему поколению: это Жан Барбе, Анник Перро-Бишоп, Жоэль Шампетье, Мишель Ламонтань, Мари-Клер Лемер, Франсин Пеллетье, Клод-Мишель Прево и др. И самое молодое поколение, еще не заслужившее того, чтобы им был присвоен самостоятельный порядковый номер - это Арольд Коте, Ив Мейнар, Жан-Луи Трюдель, Жан-Франсуа Сомон, Клод-Мишель Прево и многие другие.
В 1979 году появился и второй квебекский журнал НФ - "imagine:" (именно так, со строчной буквы и с тремя точками на конце); это название можно перевести как "вообрази:". Правда, напоминает что-то знакомое?
В этом же году состоялся первый конгресс квебекских фантастов ("Бореаль"); на следующий год на конгрессе была утверждена первая квебекская премия под тем же именем за НФ произведение (первым награду получил Ален Бержерон за уже упоминавшийся выше роман "Лето Джессики"). Затем последовали и другие премии: "Каспер" (с 1980 г., в 1991 г. переименован в "Аврору"), "Солярис" (с 1981 г.), "Большой приз квебекской фэнтези и научной фантастики" (с 1984 г.) и "Седьмой континент" (с 1985 г.).
Возникновение специализированных журналов и престижных премий, основательно стимулирующих творчество, не могло не привести к появлению своеобразных молодых авторов; что касается писателей, уже заслуживших признание, то они ответили на эти подарки судьбы созданием примечательных произведений. Все это, взятое вместе, и слагает в настоящее время то, что можно назвать лицом франкоязычной канадской научной фантастики. Заметим попутно, что канадские фантасты организованы в "Канадскую ассоциацию писателей-фантастов", к которой формально примыкает и ассоциация квебекских фантастов.
Назовем (с краткой характеристикой) лишь несколько наиболее известных имен из многих десятков.
Нельзя не начать с Элизабет Вонарбур, обратившей на себя внимание с начала 80-х гг. Ее уже упоминавшийся роман "Молчание города" был вскоре опубликован во Франции, затем вышел на немецком и английском (в Канаде, Великобритании и США) языках. В 1996-1997 гг. была издана ставшая знаменитой задолго до выхода в свет пятитомная сага "Тиранаэль", над которой Вонарбур работала на протяжении едва ли не всей жизни. Сразу же после выхода пенталогии в свет появилось множество хвалебных рецензий; достаточно сказать, что критик Стэнли Пин поставил "Тиранаэль" в один ряд с "Марсианскими хрониками" Брэдбери, "Основанием" Азимова, "Дюной" Герберта и "Земноморьем" Ле Гуин. Пожалуй, с еще большим основанием определения "шедевр" заслуживает другой, более ранний роман Вонарбур - "Хроники Страны Матерей" (1992), опубликованный также во Франции в 1996 г. Заслуги Вонарбур как писательницы, редактора журнала "Солярис", организатора школ повышения мастерства и, вообще, как силы, цементирующей и направляющей квебекский фэндом, были отмечены не одним десятком премий, в том числе и международных.
Безусловно, звездой первой величины в 80-90-е годы стала Эстер Рошон. За роман "Раковина", сюжет которого построен вокруг любви, связывающей людей и странное полиморфное чудище, она получила "Большой приз квебекской Ф и НФ". Один из ее последних романов ("Черный архипелаг", 1999) является элементом обширного цикла, посвященного вымышленной стране Вреналик. В этой саге Рошон отдает дань своему увлечению буддистской эзотерикой.
Даниэль Сернин работает в смешанном стиле "фантастика + научная фантастика"; его многочисленные (более сотни) новеллы были сконцентрированы в нескольких сборниках ("Звездный бульвар", 1991 и др.), заслуженное признание получили и его пока немногочисленные романы - "Меандры времени" (1983) и "Хронорег" (1992).
Ив Мейнар, доктор информатики, талантливый новеллист (в 1995 г. вышел его прекрасный сборник рассказов "Роза пустыни"), с успехом пишет как на французском, так и на английском языках (как, кстати, и Э.Вонарбур и некоторые другие квебекские фантасты). Свой первый роман "The Book of Knight" (1998) он сначала опубликовал в США и его перевод на французский язык вышел в Канаде в1999 г. под тем же названием ("Книга рыцарей"). Широко известны романы Мейнара для юношества - "Муравьиный маг" (1995), "Корабль бурь", "Принц льдов" (1996) и "Стальное яйцо" (1997). С 1994 г. Мейнар работает литературным директором журнала "Солярис".
Еще один новеллист, Юго Морэн, опубликовал за несколько лет около шести десятков новелл, часть из которых включена в два сборника - "Торговец снами" (1994) и "Параллели" (1996). Недавно он организовал небольшое издательство, публикующее исключительно фантастические тексты ("Ашем Фиксьон"), а также фэнзин "Тайное окно Стивена Кинга".
Жан-Луи Трюдель после публикации нескольких десятков новелл в различных канадских журналах взялся за внушительный цикл романов для юношества, в которых действие происходит преимущественно в вымышленной стране Серендиб ("Сокровище Серендиба", 1994; "Спасенные на Серендибе", 1995; "Пленники Серендиба", 1995 и др., общим число на сегодня около двух десятков).
Добавим к сказанному выше, что научно-фантастическая литература в Канаде до сих пор официально считается - вместе с детективами, литературой ужасов и шпионскими романами - литературой второго сорта (как, впрочем, и во многих других странах, в том числе и во Франции, где фантастику относят к так называемой "паралитературе"). В то же время, из всех разновидностей канадской литературы фантастика относительно чаще переводится на другие языки (к сожалению, очень редко - на русский) и публикуется в разных странах. Находясь на перекрестке европейского и американского влияния, она все же оказалась в состоянии достичь естественного равновесия между обыденным и высоким стилями, между научными теориями и занятными историями, между политикой и мечтой. И тонкий ценитель, возможно, обнаружит в ней дополнительно аромат необычной странности, в чем-то подобной тому, что мы находим в фантастической литературе разных стран, а в чем-то специфически канадской: