ВАДИМ ЕМЕЛЬЯНОВ ВРЕМЯОНИК 2000 ББК 84 З7 Е 60 Вадим Емельянов Е 60 ВРЕМЯОНИК. 2000г., 80с. На правах рукописи Автор будет благодарен за любые отклики на эту книгу. E-meil:vuemel@mail.ru Главный герой романа "Времяоник", Дмитрий Юнишев, обладает способностью предвидеть будущее. Как он ее использует, с какими трудностями сталкивается, как решает житейские и метафизические проблемы _ об этом роман-исследование Вадима Емельянова. Main hero of novel "Titeonik", Dmitri Yunishev, possesses an ability to foresee future. As he its uses, what difficulties is overcome, how decides worldly and metaphysical problems _ this novel-study of Vadim Emelyanov. ( Емельянов В.Ю.,2000) ПОСВЯЩАЕТСЯ МАМЕ ЧАСТЬ I ГЛАВА I 1 Родился я в городке Калтан Кемеровской области в снежный февраль 1972 года. Тот год отмечен сильными вспышками на Солнце и магнитными бурями, но к факту моего рождения они никакого отношения не имели. Память сохранила мне лишь обрывки впечатлений о милых годах младенчества. Прежде всего, бабушкин дом: комнаты, окна, печь, ход в подпол. Все было интересным и родным, все надо было посмотреть и потрогать. Помню я потребовал показать подвал и чердак. Первым запомнившимся событием детства стал детский сад. Мне было два с половиной года. В одно прекрасное солнечное утро я прыгал в кроватке. В то время я любил поспать, и бабушка называла меня соней. Солнечный луч падал на подушку, было жарко и спать я уже не мог. Пришла мама, спросила, _ хочется ли мне в детский садик, _ и я, кажется, ответил _ да. В младшей группе не было мест и меня определили в старшую. Мне ужасно не хотелось оставаться в саду, но маме нужно было идти на работу. Мама стала меня уговаривать. Я расплакался. Воспитательница сказала, что дети поначалу часто плачут, но потом привыкают. Меня отвели к окошку и сказали, что мама сейчас там пройдет. Когда мама ушла, я поплакал еще немного и перестал. Постоял, глядя в окно, потом обернулся: в зале ползали дети, я словно только что их заметил. Мне стало стыдно. Ни игрушки, ни дети в них игравшие меня не занимали, но, нечего делать _ надо было осваиваться. В детском саду было много интересного, но мне хотелось, чтобы рядом было, что-то домашнее, родное. Мы с мамой сходили в магазин и купили пластмассового зайца. Я брал его в детский сад и оставлял в раздевалке. Он стал моим любимцем. Очень хотелось, чтобы он был живым. Из первых полутора-двух лет моего знакомства с детским садом я почти ничего не помню. Это была обычная, небогатая событиями жизнь. Впрочем, _ событие это то, что заставляет нас задуматься, по-новому взглянуть на мир, на свое место в нем, а этого хватало. * * * Жизнь таила различные опасности. Выяснилось, что люди болеют различными болезнями. В детском саду раздавали таблетки от глистов. Оказывается, есть такие маленькие червячки, которые заводятся в человеке. И если яблочных червячков можно есть, то эти такие вредные... Мама рассказала бабушке историю, как какие-то охотники убили в лесу медведя и, наевшись медвежатины, померли от глистов, которые прогрызли их насквозь. Я решил никогда не есть медведей. * * * Однажды, я поссорился с мальчиком, катавшим на полу машинку. Он был молчуном и показался мне недружелюбным. Я уже хорошо разговаривал и обозвал мальчика дурачком и всеми словечками, которые иногда доставались мне дома от моего братишки Борьки (он был постарше меня). Воспитательница развела нас по разным углам. Пришла пора уходить домой, и тут оказалось, что у мальчика пропала сандалия. Он сказал родителям, что ее спрятал я. Мне пришлось объяснить им, что если он так уверен то наверняка видел, куда я ее дел? Родители обыскали весь зал и опять стали допрашивать меня. Я не знал, где она, но оглядел комнату и решил, что сандалия может быть только за батареей. Там она и оказалась. Я тогда усомнился в умственных способностях взрослых. Вид у меня был надменный. После этого одна из нянечек стала звать меня пиратом. Я подозревал, что происшедшее было подстроено, но не мог понять, как тот малыш додумался до такого. Я еще не знал, что такое хитрость. * * * Как-то раз воспитательница расположила на доске несколько бумажных кружочков в две линии. И спросила, равное ли количество кружков в линиях? В одной кружочки были ближе друг к другу, чем в другой. Я проверил, зрительно ставя нижние кружочки в соответствии с верхними, _ сверху их было столько же сколько и внизу, но все говорили, что нет. Я, пересчитав их по пальцам, сказал, что их одинаково. Но дети были упрямы. Для меня это было открытие _ все твердят одно и то же и оказываются неправы. Воспитательница говорила маме, что я у них выручалочка, на любой вопрос нахожу ответ. Но, увы, образованием моим никто не занимался. Мама, радуясь, что у нее умные дети, рассказывала бабушке разные забавные истории про моего брата, который прежде ходил в этот же детский сад. Теперь Боря учился в школе. Иногда он забирал меня из детского сада и, как оказывалось, без спросу. Мама его за это ругала. Вообще, ему частенько доставалось. * * * В детском саду проводились занятия пением. Помню слова из песенки: "Едут дети на машине. В окна весело глядят". Мне очень захотелось, вместо слова "глядят", спеть "стучат". Каково же было мое удивление, когда так спели все дети. Но никто даже не улыбнулся, подмену заметила только воспитательница. Тогда я впервые подумал о возможности восприятия мысли на расстоянии. Некоторое время я считал, что люди способны воспринимать мысли без слов, как бы видя их. Я даже начал беспокоиться, у меня уже появлялись мысли, которые не хотелось раскрывать. Но взрослые не обращали на меня никакого внимания, и я постепенно успокоился. * * * Зимой мама возила меня в детский садик на санках. Запомнилось ощущение тихого уюта и безмятежного счастья. По утрам было темно, и месяц ярко сиял среди фонарей. Иногда на нем появлялся еле заметный носик. В те года я ясно различал горы на Луне. Порой мне снился сказочный живой месяц. Это были беспокойные, красивые, цветные сны. Как-то приснилось, что я падаю с горы, а мама сказала, что люди часто летают во сне. Но мне снились только падения, и я решил непременно научиться летать. И вот по утрам, в дремотном полусне я учился летать. Летал я дома, наверное, из чувства безопасности. Вскоре убедился, что расположение вещей во сне и наяву зачастую не совпадает. Это были просто сны. * * * Запомнилось, как отмечали новый год. В зале поставили нарядную елку и в углу небольшой лес из елочек. Были и Дед Мороз со Снегурочкой, и снеговик, и зайцы. Я участвовал в небольшом конкурсе, который заключался в умении повязаться фартуком и выпить бутылочку молока из соски. Молоко успело прокиснуть, и мой соперник, так и не допив его, расплакался и убежал. Мне подумалось, что меня бы проигрыш вряд ли огорчил. Я какое-то время размышлял о том, хорошо ли побеждать, когда есть проигравшие. Но мне казалось, жизнь можно так устроить, что в выигрыше будут все. * * * Что мне не нравилось, так это ледяной кефир зимой, который нам давали на ужин. Почему-то подогреть кефир в детском саду было сложно. Помню, что от этого я часто болел. В саду заставляли съедать и выпивать все, что готовили, сопротивляться этому было трудно. Как-то раз, в детском саду, (возможно, перед заболеванием гриппом, когда у меня поднялась температура), я лежал на ковре, пытаясь понять, почему я так необычно и неприятно воспринимаю свое внутреннее состояние. Я хотел поставить раскладушку и лечь, но мне сказали, что этого делать нельзя _ не положено. Я подумал, что если бы был взрослым, то со мной бы так не поступили. Знали бы они с кем имеют дело, как бы им было стыдно. Я чувствовал себя взрослым человеком, но сопротивляться не стал. В те моменты вслушивания в самого себя я получил ясное представление о том, что могу предвидеть будущее, что знание будущего возможно. Я понял, что мне надо учиться, иначе моя жизнь может оказаться непродолжительной из-за болезней и других жизненных трудностей. Подумалось также, что особенно трудно будет пережить двадцатитрехлетний рубеж. Почему? Тогда я не знал, а может и не хотел знать. Частенько, смотря на пластмассового зайца, я думал, что и когда вырасту _ с ним не расстанусь, и он будет стоять в зеркальном шкафу. Появлялась надежда дожить, вырасти, стать большим, пережить неприятности. Когда краска на игрушке начала облезать, я был немного растерян, но потом решил, что обязательно куплю нового, точно такого же и непременно, когда вырасту, поставлю в шкаф со стеклянными дверцами и зеркальными стенками (у нас и шкафа-то такого не было). Эти мысли были настолько зрительно осязаемыми, что я нисколько не сомневался, что так будет. * * * Я у бабушки в доме. В шкафу на полке икона. Я долго смотрю на нее. Она кажется мне окошком в другой мир. Заглядываю внутрь и мне чудится, будто я иду к дедушке. Иллюзия пропадает, потом снова появляется. Я пытаюсь рассказать об этом бабушке. Она пугается, крестит меня и выводит из комнаты. Икону от меня прятали, потом она и вовсе пропала, оставив в моей душе ощущение загадочного и необъяснимого. * * * Осенью переехали из бабушкиного дома в квартиру. Новое жилище казалось мне пустым, чужим, неприятным. На кухне бегали огромные тараканы. В комнатах было очень холодно. Я начал болеть и ходил на уколы, собирая, как вознаграждение, бутылочки от лекарств. Приходила комиссия от ЖЭКа, мерили температуру под кроватью, бессильно разводили руками. * * * Как-то раз я слушал по радио рассказ Тургенева "Муму", и детский сад находящийся в красивом двухэтажном здании, окруженном забором, представился мне бывшим помещичьим домом, отнятым у богачей после революции. Я воображал себе, что где- нибудь в сарае мог жить дворник Герасим, уже без Муму. Революция каким-то загадочным образом связывалась с судьбой бедной собачки. * * * Помню, группа детского сада ходила в кинотеатр на фильм "Аты баты, шли солдаты". Я остро, болезненно осознал, что недавно в моем мире была жестокая война. Прошлого не изменишь. Оно всегда будет меня мучить, пока я жив. Надо как-то привыкать. Нет, не просто будет жить в этом мире. Но что делать? Возможно, мне предстоит его спасти... Вообще-то, по заверениям взрослых, теперь все нацелены на мирную счастливую жизнь и войны не будет. Жизнь продолжалась своим чередом, и мне ничего не оставалось, как наблюдать за происходящим. Привыкнуть к прошлому оказалось возможным, но иногда мне снились кошмары. * * * Я полюбил слушать радио, знакомясь через него с миром. Несмотря на младенческий возраст, я знал, что люди не верят в возможность предвидения будущего, и беспокоился, видя слабость окружающего мира. Мысли, идущие из будущего, были грустными. Трудно было преодолеть тоскливое настроение и наслаждаться жизнью. Я решил, что здесь какая-то ошибка, что это нечто вроде негатива фотографии, которая на самом деле будет не такой страшной. Но в мире что-то было не так. Случайно узнал трагедию воспитательницы детского сада. Ее мужа убили... Возвращался домой через колхозные поля и два милиционера избили его до смерти, якобы за кражу лука, которым набили ему карманы. Как такое возможно? Кто такие милиционеры? Какие еще колхозные поля? * * * В детском садике было скучновато. Особенно скучны были "тихие" часы, когда всех укладывали спать на раскладушках. Иногда, когда воспитательницы уходили, дети начинали шуметь, баловаться. Некоторые раздевались до гола. Однажды, во время какого-то мероприятия, когда всех усадили на стулья в три ряда, заметили одну девчушку, занимавшуюся подозрительными развлечениями в дальнем углу. Ее поругали. В детском саду работала поваром ее мать. Она поставила дочь в центре зала и сняла с нее трусы _ "чтобы постыдить". Девчонка ревела как корова, хотя и была в платье. "С детьми не очень- то церемонятся", _ подумал я, и авторитет взрослых был окончательно подорван. Просто беда с этими девчонками. Вот одна насовала себе в нос пуговиц от рубашки и заплакала. Воспитательницы всполошились, сказали, что вызовут "Скорую помощь". Пришел дядя в белом халате, с фонариком на голове, ковырял блестящей палочкой у девочки в носу, сердился. Детский садик был круглосуточный, некоторые дети оставались спать на раскладушках. Плохо-то как. Мама забирала меня из сада в пять часов и мы, забежав к бабушке и немного перекусив, вместе с братом шли, если было тепло, купаться на речку. Я обычно ехал в старой большой коляске, мы спешили. Иногда брату тоже хотелось в коляску, он начинал капризничать, говорил, что очень жарко и он устал. Мама и его устраивала в коляску, а меня сажала в его ногах, и так мы продолжали путь. После жаркого душного дня на берегу было хорошо. Раздевшись, я по горячим камешкам бежал к воде. Осторожно забредая в воду, я медленно окунался. Брат уже плавал самостоятельно, но, на всякий случай, держался за надувную лягушку. Накупавшись, мы выходили на берег и, переодевшись в сухое, шли домой. Медлить было нельзя, так как к вечеру тучи комаров облепляли голое тело и безжалостно кусались. Придя домой к бабушке, ужинали. День кончался. Мама с бабушкой стирали наши носки, рубашки, готовили нас к завтрашнему дню. Мы уходили в свою квартиру поздно вечером. Под фонарями мелькали мотыльки. Воздух полнился ароматом цветов _ душистого табачка и чабреца. Придя, мыли ноги, чистили зубы и ложились спать. Иногда мама читала нам сказки и интересные истории из журналов "Мурзилка" и "Наука и жизнь". Утром я слышал, как мама просыпалась и шла на кухню, разогревала завтрак, потом будила брата. Подходила к моей кровати. Я притворялся спящим. Мама гладила меня, потом целовала в щечку, и я открывал глаза, жмурился, но вставать надо было. Садился на горшок. Мама ставила на стол завтрак. Мы с братом что-нибудь ели, основной завтрак был у меня в садике. Брат тоже по утрам не очень хотел кушать, но мама все равно заставляла. Мы одевались и шли в садик, где я оставался на целый день. Мама спешила на работу, поцеловав меня, обещала быстренько после работы зайти за мной и убегала, а я бежал к окну и провожал ее взглядом, пока она не скрывалась за оградой. 2 Итак, я ходил в детский сад, а по субботам и воскресеньям жил у бабушки. В эти дни вставал рано. Бабушка пекла пирожки и блинчики. По утрам удивительно свежий, туманный воздух и особенно остро чувствуется, что жить на свете стоит. Весной, когда сходил снег и земля подсыхала, бабушка с мамой вскапывали огород. Потом сажали картошку. Я тоже участвовал: ходил и бросал картошку в ямки. Дальше работали без меня. Мне уже не разрешали ходить, "топтать грядки". Брат завел себе маленькую грядку, ему нашли место на краю погреба. Там долго ничего не прорастало, и он начал подозревать меня, не потоптал ли я ее. А я и не знал, что у него есть грядка. Мне тоже захотелось иметь свою. _ А почему мне не дали грядку? _ обиженно спросил я маму. _ А ты не просил. _ Могли бы и сами догадаться. _ Ты ведь не сумеешь вскопать землю, _ сказала бабушка. _ Как будто вам трудно вскопать ее для меня? _ Да, трудно, обед надо варить, совсем времени нет, _ начала оправдываться мама. _ Мне что, надо расплакаться, чтобы вы это сделали? _ добиваться своего слезами мне уже начинало надоедать. Последний довод подействовал на бабушку. И действительно, несколько копков лопатой _ и на склоне погреба появилась латка еще одной грядки. Правда, садить что-нибудь было уже поздновато. Я посеял там горох и вскоре совсем забыл про него. Иногда ходили в лес за грибами или ягодой. Земляника росла на поляне недалеко от дома и еще _ около речки. Никто и внимания на нее не обращал. Вот только собирать ее было нелегко. Очень любили смотреть с крыльца дома на грозы-хлебозорьки, когда молнии полыхали над далекими полями. Во время грозы, когда раскаты грома весомо и осязаемо прилетали издалека, брат определял время между вспышкой и пришедшим звуком, считал километры до молний. Когда начинался дождь, мы заходили в дом. Все дни я играл в огороде, в малине, смородине, вишне. На огороде тоже было интересно. Картошка в тот год выросла огромной. Все вместе собирали урожай. Брат делал шалаш, разводил костер. На зиму он вырыл большую яму и устроил в ней погреб. На деревянных полочках разложил мелкую картошку, морковку. Закрыл яму палками подсолнуха и засыпал травой. Брат был большой затейник. На широкой доске он лепил из пластилина целые страны. Горы, леса, реки, мосты. Сделал самострел из доски с резинкой. Животных ему было жалко, но однажды он поранил крыло вороне и, посадив ее в ящик, держал на веранде. Надеялся приручить, но ворона попалась умная и улетела при первой же возможности. Скучно не было. В особо длинные вечера играли в карты или лото. Иногда у бабы Ани жила баба Шура, мать моего отца, приезжавшая из Кемерово. Странная женщина, немного неряшливая, возившая с собой мешок с лекарствами. Она читала нам с братом книжки, пыталась зародить интерес к астрономии и минералогии, но все несколько бестолково. Впрочем, я был еще слишком мал, чтобы заинтересоваться этим. Она часто вспоминала свое детство, как она была старшей в семье и помогала малышам. У нее возникали какие-то проекты, чаще всего нелепые. Не раз у нее появлялась мысль, что для пополнения семейного бюджета мы с братом могли бы собирать бутылки, а она бы их сдавала. Мама отговаривала, не так уж сильно мы нуждались. В тот год несколько раз видел отца. Иногда он помогал бабе Ане копать огород. Но смысла существования отца я не понимал. С бабой Шурой он не ладил. Она называла его придурком. Он говорил, что она неряшлива, живет в грязи, превратив в трущобы свою кемеровскую квартиру. Отец, по его словам, пытался приводить квартиру в порядок, но ничего кроме скандалов не получалось. * * * Живности баба Аня никакой не держала _ возраст не позволял много работать. Бабушка жила одна, дед Иван умер за три года до моего рождения. Отправился на строительство нового завода. Ему не хватало одного года стажа до пенсии, но осложнение от гриппа подорвало здоровье, сердце не выдержало и он там умер. Я иногда слышал мрачный рассказ, как его гроб привезли домой. Бабушка сожалела, что похоронила деда не сняв цинковую оболочку с гроба. Бабушка говорила, что из-за этого дед снится ей "потемневшим". Это было труднопонимаемо для моих мозгов, тем более, как я потом узнал у мамы, что эту оболочку все-таки сняли. О дедушке я узнавал по вещам, сделанным его руками. Бабушкин дом был построен дедом. Меня это удивляло и восхищало. Какое- то время я полагал, что дед, как и мой отец, куда-то уехал в командировку. * * * Рядом с бабушкиным домом, через огород, был дом ее младшей сестры бабы Нюры. Мы ходили к ней в гости. Была у них банька, в которой мы иногда парились, да так, что я еле добирался домой. Жизнь вокруг то и дело оборачивалась загадками. Муж бабы Нюры, дядя Гоша, как все его называли, однажды повесился в своей мастерской. Говорили, он был хроническим алкоголиком и не хотел лечиться. Происшествие было жутким, и единственное, что я мог сделать, _ постараться о нем забыть, никакой надежды понять что-нибудь не было. * * * В то время я думал, что способность предвидеть будущее могла бы помочь людям. Но почему они с рождения этого не умеют? Может не хотят? Требовалось выяснить. Совсем непросто жить, ощущая будущее, предвидеть неприятную ситуацию и не иметь возможность ее избежать. А я вот могу и наверно даже хочу. Может быть, я крепче других? Сколько мне было лет? Уже тогда я чувствовал в своем сознании присутствие себя, взрослого, основательного в своих суждениях, располагающего неизвестными мне тогда сведениями. Я чувствовал, что между мной тогдашним и мной взрослым существует связь, обмен мыслями. Но тогда жил я, маленький ребенок, и с детским непостоянством мало прислушивался к себе взрослому. * * * В то время я порой задумывался, что связывает меня с окружающими людьми? Зачем? То что я чувствую к ним это любовь или зависимость? И тогда я испытывал страх за своих близких. * * * Как обычно, в пятницу мы с мамой бежим из детского сада, она меня ругает потихоньку за то, что я запачкал шорты и коленки в песке. Сегодня баба Аня у нас в квартире с братом, пришедшим из школы. Она решила помочь маме прибраться, постирать и, когда мы пришли, собиралась уже уходить домой, сказав что ей куда-то нужно, а мы придем попозже. Мы всегда уходили из квартиры в пятницу и возвращались в воскресенье вечером. Вот и сегодня, искупавшись в ванне, собрав все необходимое, мы закрыли двери и пошли _ Борис, мама и я. По пути зашли в магазин и купили три небольших арбуза. Нести их было тяжело и мы, присев на скамеечке, съели два. Бабушка, которой мы принесли арбуз, есть его не стала, наверно она не любила арбузы, да и зачем, когда у нее в огороде росли сочные огурцы и дыни. Вечером мы уже не ходили купаться, играли во дворе, катались с братом по переменке на велосипеде. Бабушка нам напомнила, что мы утром рано-рано пойдем на озеро рыбачить. Нужно ложиться раньше спать, кто будет лениться вставать, тот не пойдет. В субботу мы с бабушкой ходили на рыбалку. Мама оставалась дома, так как не хотела насаживать червяков на крючок. Я тоже этого не любил и лепил к крючку хлебный мякишек. Удочка у меня была короткая, леска толстая, однако рыба ловилась. Бабушка разбудила нас рано, около четырех часов. Уже начинало светать, но был густой туман. Мы собрались, умывшись и съев по яблоку. Взяли уделишки, трехлитровый бидончик и с вечера заготовленных червей. Да, самое главное, что и мама собралась с нами сегодня. Спустившись по овражку к озеру, направились вдоль берега. Река протекала так, что получалась как бы петля. А когда строили железную дорогу, то пришлось отсечь этот круг, и выпрямить русло реки. Эта петля образовала озерцо. Весной озеро соединялось с речкой, под мостиком на железной дороге. Летом рыбы было много, ее в озере вылавливали и сетями, и бредешками, ставили мордушки. В зарослях, по тропинке вышли на мыс, где была небольшая лужайка, там и остановились. Выбрали места для ловли. Утро было прохладное. Густой туман сливался с водой, клубился, и было такое впечатление, что озеро вот-вот закипит. Неосторожный шорох _ и по поверхности воды бежали из ночных укрытий большие жучки-водомеры. Мама попросила удочку у Бори. Он не давал, говорил: "Какая она рыбак, если боится червей" _ но потом дал. Мама закинула поплавок, и он моментально нырнул под воду. Тут, конечно, начались визг и крик, мама боялась тащить, ей казалось, что оборвется леска, что крючок зацепился за корягу. Но все же ей удалось вытащить рыбку, это был довольно большой лещ. Рыба упала на траву и прыгает. Мама пытается схватить ее руками, но это не получается, и она, как футболист, ловящий мяч, падает на нее. "Дайте скорее бидончик, _ говорит мама, _ я ее боюсь". Я схватил полиэтиленовый мешочек, а бабушка принесла бидончик. Но лещ не входит _ такой широкий. Наконец, бабушка надевает на него кулек, приговаривая: " Вот так раз, распугали всю рыбу". Все успокоились, принялись за свое дело, а лещ, бедный, не хочет сидеть в кульке. Бьет хвостом и с кульком прыгает по полянке в траве. Тем временем, я забросил поплавок рядом с бережком. Сильно дернула рыбка. Леска на удочке была толстая, и я спокойно вытащил длинную, тонкую щучку. Утро уже было в полном разгаре, солнце разливало свои розовые лучи по воде, туман исчезал, нужно было возвращаться домой. Все шли счастливые. Подходя к дому, мы увидели бабу Шуру. Она приехала к нам в гости. Очень удивлялась улову и хвалила нас. Бабушки почистили рыбу, запекли. Удивительно вкусно. 3 Мама переписывалась с отцом, проводя за письмами много времени, не всегда радуясь им. Со временем их набрался целый мешок, с которым она не знала, что делать. Считала, что когда-нибудь дети захотят разобраться во взаимоотношениях родителей. Я спросил у мамы, много ли она разбиралась в "отношениях" своих родителей, и предложил пустить их на растопку. В конце концов так и сделали. Жизнь моих родителей была ненормальной. Я старался не замечать их проблем, будучи занят своим собственным детским миром. Хотя, был ли он детским? Наверно, в то время я созерцал жизнь, почти не размышляя. Детство _ это пора, в которой человек не задумывается о жизни, принимая ее такой, как она есть, приспосабливается, еще не желая ничего менять. Как-то раз мама получила очередное письмо от отца. Он звал нас жить в далекий город Белгород, где он работал и получил квартиру. Я в Белгород не хотел, но кто меня спрашивал? Пять суток ехали в поезде. Интересно было посмотреть страну, хотя бы и из окна поезда. Одинокие и величественные, бескрайние просторы с ленточками рек. Климат, меняющийся на глазах. А по ночам огромные таинственные города, светящиеся тысячами огней. Деревья, освещенные электрическим светом, казались покрытыми золотой листвой. Днем они были не столь интересны. Приехали в Белгород ночью, и на такси доехали до дома. Отца не было. Мы ночевали на лестничной площадке. Утром нас пригласили к себе соседи, а отец объявился только к обеду. Так началась наша жизнь в Белгороде. Дома не было мебели, спали на том, с чем приехали. Днем оставались с бабушкой. Отец на какое-то время "умотал" в командировку, и мы долго не получали контейнер с вещами. Потом оказалось, что контейнер уехал в Белгород-Днестровский, а не в Белгород. Однако, скоро его вернули, а отец написал заметку в газету о контейнере-путешественнике. Кое-как устроились, и бабушка уехала домой. Мы стали осваивать новое место жительства. Микрорайон наш находился на окраине города. За оврагами был лес с грибами: маслятами, опятами, свинушками. Чуть дальше _ яблоневые сады совхоза. А город действительно белый. Белые горы, белые овраги. Не пропадает ощущение, что там вечно лежит снег. ГЛАВА 2 1 Наступило лето. Меня решили отправить в школу. Можно было год посидеть дома, но незачем. Мой брат ходил в школу с шести лет, и я тоже был шестилеткой. Взрослые говорили, что первый год в школе может обернуться психологической травмой для ребенка. Я слушал эти разговоры вполуха и ждал какой-нибудь гадости. Мама в тот год не работала и всегда меня провожала. Подготовительные занятия были неинтересными: выводить палочки и кружочки, чтобы выработался красивый почерк. Вот и первое сентября. По радио передают задушевную песню о первой учительнице. Я думаю о том, сколько их у меня еще будет, и эти размышления меня почему-то не радуют. Меня радуют тетрадки, портфель и форма. Мама хочет купить цветы, но я не хочу. "Ну что такого? _ говорю я, словно желая себя успокоить, _ подумаешь праздник!" За окном слышна музыка, это к школе сзывают учеников, иначе многие наверняка бы не дошли, так хороша утром свежая зелень, так пьянящ воздух. На солнце стоять жарко. К счастью, праздничная церемония быстро заканчивается, и мы заходим в школу в свой класс. В школе не хватало мест, в классах по сорок пять человек. Мы сказали, что мне семь лет. Пришлось обманывать, возможно, первый раз в жизни. В то время брали в школу с семи. Я тогда почувствовал, что значит быть белой вороной. Как-то раз одноклассница обозвала меня недоноском, пришлось ответить, что если кого и не доносили, так это ее (она пошла в школу в восемь лет), приходилось самоутверждаться, "выступать по уму". Школа была рядом, но дорога до нее была основательно перерыта. Вспоминается, как провалился в грязь и никак не мог вытянуть ноги из колеи. Тут и мама пришла, наверно, увидела в окно. Какой-то дяденька меня вытащил, но ботинки пришлось вытаскивать отдельно. Вспоминаются уроки чтения на скорость. Что может быть глупее? Как-то пришла завуч проверять скорость чтения. А я накануне слышал передачу по радио о вреде стрессов, создаваемых в школе обязаловкой. Я ей об этом рассказал. Одна девчонка действительно не могла читать при ней. Проверками наш класс больше не мучили. 2 Через два года пребывания в Белгороде мы поехали навестить бабу Аню. У мамы был отпуск. Четыре дня туда, четыре назад и две недели у бабушки. Рыбалка, купание, грибы, ягоды. К бабе Ане приехала и баба Шура. Как-то раз, гуляя с бабой Шурой около больницы, мы в зарослях травы наткнулись на внутренности какого-то животного. Брат спросил бабушку, могут ли это быть человеческие внутренности? Бабушка сказала, что не может быть, чтобы это выбросили из больницы, но в жизни всякое бывает. Бабушка пустилась в размышления о жизни и смерти, о бренности человеческого существования. Я стал думать о своих чувствах к бабе Шуре. К ней я относился не так, как к бабе Ане, а с большей осторожностью. Почему? Мне пришли мысли, что скоро бабушка умрет, что совсем скоро я буду думать о ней в прошедшем времени. И теперь некоторая детская боязливость, настороженное отношение к смерти мешают мне проявить мою любовь к бабушке. _ Не боишься ли ты смерти? _ спросил я. _ Нет, что ее бояться? _ ответила бабушка. Я стал внимательнее слушать ее рассказы. Они были простенькими, но до сих пор дороги мне некоторым настоем доброты. На следующий год мама возила меня с братом на море, но через год опять к бабушкам. Это нужнее. На этот раз я хотел записать рассказы бабы Ани. Но яркие эпизоды ее жизни были по бытовому обыкновенными, и я так ничего и не записал. Теперь, иногда вспоминая прошлое, я обнаруживаю маленькие драгоценности, искорками детской радости освещающие мою жизнь. Бабушка жила в тайге. Ходила с артелью, мывшей на Томи золото. Пекла для артельщиков хлеб. Она рассказывала мне с братом о красотах тайги, о том, какая большая была рыба в реках, как много было грибов и ягод. Звери совершенно не боялись человека. Когда в детстве она несла обед родителям на дальний покос, ей повстречались на тропинке восемь зайцев. Сидят и смотрят на нее. Тогда она взяла палку и ударила крайнего. "Не я, не я, не я!" _ закричал заяц, и компания длинноухих разбойников бросилась врассыпную. Еще бабушка умела разговаривать с лошадьми. В детстве ее брат порой просил ее пятилетнюю девочку поймать в поле разрезвившегося коня. И конь подходил на ее зов, наклонял голову под узду. * * * Наш микрорайон рос. Рядом построили новую школу, и в третьем классе я перешел туда. Учился на четверки и пятерки, только по правописанию у меня выходила тройка. Русский язык мне казался излишне сложным, засоренным громоздкими правилами, нуждавшимися в упрощении. Я чувствовал, что когда-нибудь, моя жизнь будет подвергнута осмыслению моим повзрослевшим интеллектом и даже описана в книге. Эти ощущения у меня самого вызывали улыбку снисходительного одобрения. Возможно, кто-то руководил мной, когда я для тренировки начал сочинять повесть, наподобие "Таинственного острова" Жюль Верна. Эту книгу я тогда не читал. Сюжет мне рассказал брат. Мне хотелось сравнить то, что я напишу и то, что потом прочитаю. Помнится, исписал три тетрадки. Было множество грамматических ошибок и несуразиц. Читалось как пародия на Жюль Верна. Позднее я сдал повесть в макулатуру. В школе на уроках, когда мне бывало скучно, я чертил контуры космических кораблей, роботов. Было приятно фантазировать свой мир ограниченным пространством корабля, это успокаивало. Брат увлекался химией. Из шкафа, где он хранил реактивы, постоянно чем-то воняло. Я был зрителем красивых опытов и ярких фейерверков, которые мы изготавливали из серы со спичечных головок. Мы с Борей лепили из пластилина город, закладывали внутрь взрывпакеты. Потом начиналось сражение. Солдатики из обломков спичек, маленькие пушки из бумаги. Все горит, стреляет. А порой начиняли всяческими пиротехническими средствами горку пластилина и наблюдали извержение вулкана. Когда было особенно скучно, когда вспоминались родные места, раскрывали чемодан с фотографиями. Вот они _ родственники _ деды-прадеды. По материнской линии предки были крестьяне, по отцовской рабочие и железнодорожники. Я узнал, что отец иногда пишет заметки и фельетоны в газеты. Узнал, что мой прадед тоже писал рассказы. Сохранились рукописи. Среди них отрывок семейной хроники. Начиналась родословная с прадеда Степана Юнишева, родившегося в 1813 году, через год после изгнания французов. В двадцать лет бравый черноволосый парень, житель Старого Оскола, женился на дворовой девушке Марии. Мария была красавицей, и помещик потребовал свою крепостную по праву "первой брачной ночи". Степан не отдал барину свою молодую жену на бесчестие. Степан и Мария бежали в лес, где скрывались несколько месяцев. Помещик объявил розыск, и за Степаном и Марией стали охотиться. Много невзгод пережили они тогда. Степан решил отомстить барину и поджег льномялку. Его схватили, жестоко посекли розгами и сослали в Сибирь. Через Поволжье, Уральские горы по Московско-Сибирскому тракту пригнали Степана и Марию в село Кийское, что расположено на реке Кия на водоразделе рек Чулым и Томь. Пять тысяч километров преодолели они за полгода и к весне оказались в земледельческом районе Западной Сибири. Там, как и на родине, был чернозем. Степан и его молодая синеглазая жена появились в Кийском летом. Босые, в истрепанной одежде, но счастливые, полные надежд на вольную жизнь. В Сибири существовал дух коллективизма и взаимопомощи, без которых невозможно было бы выстоять перед суровой природой. "Пришлые" пользовались бытующим у народа Сибири гостеприимством. Степана и Марию приняли пасти скот, им отвели угол в избе, дали одежку. Так началась их сибирская жизнь. К сожалению, рассказ был короткий. Почти ничего не было известно о других предках. Внук Степана и Марии, Лукьян, воевал в русско-турецкую, умер в начале Великой Отечественной Войны. Его внук Николай прошел Финскую и Отечественную. Войны-войны, как грустно, что они являются вехами жизней, таких далеких, но чем-то дорогих. * * * В Белгороде особенно остро чувствовалась прошедшая война: памятники погибшим, в лесах заросшие траншеи, ржавые осколки снарядов, сообщения о школьниках ставших жертвами неосторожного обращения с найденными боеприпасами. 4 Одноклассник Юра по секрету рассказал, что ему нравится Таня из нашего класса, но он не знает, как с ней поговорить. _ Чего проще, _ сказал я, _ пойдем. Таня шла из школы домой в шубке и красной шапочке. _ Какая красивая девочка, _ полушутя, полусерьезно произнес я, _ какая у тебя чудная шапочка. Куда ты идешь, милое дитя? Так я подружился с Таней. Мы постоянно возвращались из школы вместе, останавливались на перекрестке и долго разговаривали. Таня заходила ко мне домой, иногда помогала делать уроки, я про них всегда забывал. В то время я ни с кем не был так дружен, как с ней. Я ее даже ревновал. Она что-то подарила однокласснику на 23 февраля. Меня это злило. Потом были каникулы, я уехал к бабушке. Помнится, там подумал, что вовсе не скучаю без Тани, что, наверно, это не любовь. После каникул она поссорилась с новой учительницей ставшей у нас классным руководителем и перешла в другой класс. Я хотел было тоже перейти, но подумал, что нехорошо будет, если я буду за ней бегать. Я любил тайно и безнадежно. Но мне было только десять лет. К тому же, мне нравилась еще и Наташа. ...Милые сердцу эпизоды прошлого. Как живо они вспоминаются. Иногда кажется, что мгновения остались на четырехмерной киноленте бытия, что жизнь никуда не уходит, лишь сознание движется подобно крови пульсирующей по артериям... * * * Около нашего дома было много новостроек. Я любил поиграть там с друзьями в прятки и "квача". Забавно было убегать от сторожей или строителей. Были также обследованы подвалы, колодцы, гаражи, чердаки и крыши. Когда построили детский сад и обнесли оградой, то я ходил по ней, воображая себя канатоходцем, и порой обходил вокруг всего сада. Ходил и по краю крыши пятиэтажки. Было боязно, казалось, колени совсем не слушаются и подгибаются. Рядом с домом был технологический институт. Там на свалку выбрасывали списанные электроприборы. Мы с братом часто наведывались туда. Для юных техников там было раздолье. От здания института _ спуск к вокзалу или мимо кладбища и церкви к водохранилищу, где катались на лодках. На востоке, через овраг, грибной лес, дальше, как я уже сказал, тянулись яблоневые сады совхоза. На юге, за школой, тоже овраг с узкой лентой лесонасаждения. В посадке можно было полазить по деревьям. У меня была любимая группа деревьев, росших так близко, что можно было перескакивать с ветки на ветку. В школе приходилось драться. Были в классе такие, с которыми я предпочитал не связываться, а были и такие, кому я мог дать отпор. Классе в четвертом образовалась своеобразная мафия. Несколько хулиганов объединились, чтобы быть сильнее всех. К счастью, каждый из них по отдельности не представлял для меня угрозы. Драться в том возрасте еще никто не умел, и хватало одной решительности, чтобы укротить любителей командовать. Но постепенно одноклассники учились драться. Некоторые даже ходили в секции бокса. А я предпочитал библиотеку. Я тоже записался в секцию, сходил несколько раз; я быстро двигался, но был слабоват, к тому же счел, что лучше поберечь мозги. Из боксеров получались несносные задиры. Одного я попробовал проучить палкой, другому в дверной замок его квартиры затолкал спичку. Мне хотелось доказать, большей частью себе, что физическая сила не так уж важна. Друзьям было со мной интересно, я много знал, умел найти развлечение. Во дворе меня звали "профессором". Довольно поздно научился кататься на велосипеде. Отец принес с работы монтажную каску, и я был вынужден одевать ее, садясь на велосипед. Впрочем, забота отца была напрасной. Я замечал, что отец часто бывает охвачен беспокойством, имевшим порой самые нелепые причины. * * * Однажды, я узнал, что наша страна ведет войну в каком-то Афганистане, и там гибнут люди. Я слышал о приходящих из далекой страны цинковых гробах, которые родственникам не разрешалось открывать. Никто не мог объяснить, почему в наше время возможна война. Ведь против войны написано столько умных книг. * * * Отец постоянно был в разъездах, командировках. К тому же, он имел еще одну семью. Общение с ним было малоприятным, он имел вспыльчивый характер. С мамой он постоянно ссорился, порой всячески обзывая ее. Я не мог понять, почему мама терпит его. В конце концов я стал относиться к нему как к неизбежной, фатальной неприятности. Брат мой не обращал внимание на скандалы родителей и как-то общался с отцом. Я так не мог. Любое недоразумение заканчивалось вспышкой ругани. До рукоприкладства, к счастью, не доходило. Он необоснованно обвинял меня в трусости и лживости, и мне стало безразлично, что он обо мне думает. Иногда он говорил, что приезжает в Белгород из-за детей. Мне эти наезды казались явно излишним. Позже я узнал, что мой дед, отец моего отца, бросил свою семью, после войны женившись на фронтовой подруге, и больше не объявлялся, нисколько не интересуясь судьбой своего ребенка. Понятное дело, что мой отец так поступить со своей семьей уже не мог, из-за глубинных детских переживаний, поэтому и приезжал к нам. 5 Давно я принял решение написать книгу своей жизни, подвергнув рассмотрению все уголки человеческого сознания и окружающего меня мира. Метода у меня не было и мне оставалось только накапливать материал для будущего исследования, внимательно вслушиваясь и всматриваясь в то, что происходило внутри меня и вокруг. А между тем жизнь моя была небогата событиями и это приводило меня в уныние, заканчивающееся иногда попытками разнообразить жизнь. Хотелось сделать в жизни как можно больше. Хотелось получать как можно больше впечатлений, чтобы появлялись новые ассоциации. Хотелось лепить свой мозг, создавая надежную рабочую машину. Я представлял себе, что со временем мой мозг станет для меня лабораторией испытательным полигоном для новых идей. А мысли тянулись медленно и вяло, и я буквально засыпал на ходу. Да и здоровье оставляло желать лучшего. Сильные головные боли часто портили настроение. Я начал задумываться _ не расплата ли это за мою способность предвидеть будущее. Впрочем, я тогда надеялся на скрытые возможности развития. Мало зная о практиках мировых религий, я искал собственные пути. * * * Как-то раз попал в инфекционную больницу с отравлением. Съел что-то испортившееся. Впервые я испытал тяжесть ограничения свободы. Делать было нечего, я скучал и мне было так тоскливо, что слезы сами наворачивались на глаза. Попал в больницу я как-то странно, живот немного болел. Надо было очистить желудок содовой водой, но мне это показалось неприятным. В результате пробыл в заточении десять дней. В больнице меня ничем не лечили, исследовали. Мне показалось, что это была не настоящая болезнь. Возможно, мне просто был нужен подобный опыт. * * * У мамы часто болело сердце. Вообще здоровье ее было неважным. Стоило у нее заболеть сердцу и у меня что-то обрывалось в груди. Врачи мне говорили, что это возрастное. * * * Не все, чему нас учили в школе, вызывало одобрение. В частности, отношение к человеческой личности. Чудовищные страницы истории прикрывались фиговым листом школьной морали. Исторические объяснения были простенькими. Примитивизм не решает проблем столкновения идей и говорит о поверхностном мышлении, а иногда и о полном его отсутствии. Дискуссии с учителями оставляли чувство неудовлетворенности, даже когда они соглашались со мной. В то время меня заинтересовали вопросы морали и нравственности. Захотелось найти действительные основы этики. Некоторые стороны жизни ставили меня в тупик. Так, рифмованные строчки грязной матерщины увиденные мной на стене дома обернулись для меня проблемой: должен ли я буду вспомнить о них в своих правдивых жизненных описаниях? Вопрос решился сам собой _ в жизни я встретился с таким количеством ругани, что не стоит и вспоминать. Желание написать в отдаленном будущем жизненную исповедь требовало самодисциплины, хотя бы относительной чистоты человеческих отношений, а жизнь неумолимо забрызгивала меня грязью. Так найденные друзьями порнографические открытки требовали от меня обстоятельного исследования их влияния на детскую психику. Как же она повлияла? А никак не повлияла. Всему свое время, решил я, явно что-то прозревая сквозь завесу времени. В ту пору хотелось чистой душевной любви, а секс воспринимался странной работой по производству детей. * * * В то время мне не удавалось отчетливо предвидеть события, хотя я и хотел этого. Даже самого себя я порой не мог уберечь. Я был подвижным ребенком и однажды сбегая с горы запнулся за натянутую проволоку и чуть не расшибся насмерть, еле отдышался. Эта травма позднее сказалась искривлением грудной клетки. Почему я не смог себя остановить? Может быть в то время я считал свою способность произвольной и не прилагал усилий к предвидению. Этот случай заставил меня задуматься. Я стал размышлять о возможных событиях, строя прогнозы, модели своего будущего. 6 В детстве у меня болели глаза. Конъюнктивит или золотуха. Врачи были глубокомысленно противоречивы. Никакие средства не помогали. Может быть поэтому мама и бабушки решили крестить меня. В Калтане церкви не было и нас с братом крестили в соседнем городе. Час езды в душном автобусе сильно утомил нас. Меня мутило и перед совершением таинства вырвало. Священник сказал, что времена безбожные, даже дети попадают под атеистическое влияние. Нечистая сила боится крещения и уходит. Мы успокоились. Поп крестил нас, затем мы причастились. Баба Шура радовалась: "Будет кому за меня свечку поставить. Ты уж запомни, как помру _ сходи в церковь". Баба Аня ни о чем не просила. По крупицам знакомясь с православной верой, я с болью в сердце понимал, насколько я ограблен коммунистической идеологией. Верить или не верить? Но как без веры гармонично устроить внутренний мир, избавиться от страха за завтрашний день, за жизнь близких и свою собственную. Жить без веры означало жить в страхе, не видеть смысла во внутреннем саморазвитии и совершенствовании. Чаще всего люди стараются не думать об этом и тем самым обкрадывают себя, а потом начинают обкрадывать других. Я решил, что полезнее для меня будет верить в вечную жизнь и во всемогущего доброго Бога. Но этому еще предстояло научиться, преодолевая суетное беспокойство, развивая себя, постигая жизнь мира. В то время меня привлекали две исторические фигуры: Сократ и Христос. Влияние их на развитие человечества огромно и судьбы схожи. Я уже тогда помышлял о литературной работе, которая отчасти сродни лицедейству, и пытался вжиться в их образы, понять их мироощущение. Пожалуй, тогда душа моя достигала наиболее гармоничного состояния, принимая мир таким, каков он есть. Это было прекрасно. О Христе я не думал как о боге, скорее как о друге. Так мне было проще. Атеистическая пропаганда, повсеместно проводимая, уже ничего кроме жалости к атеистам не вызывала. Я не понимал, почему коммунисты не признают христианства. Казалось бы, Христос был первый революционер, коммунист (хоть и не от мира сего). Коммунисты оказались лицемерами, одержимыми страстями. Очевидно человечеству суждено было переболеть еще и этим. Оставалось только надеяться на Бога, обращаясь к нему с вопросами. Вряд ли можно назвать молитвой тот разговор, который я пытался вести. Молиться я так и не научился. Иногда меня посещали религиозные настроения. Я размышлял о возможности существования космического разума. Естественным желанием было вступить с ним в контакт, но как? Единственной разумной мыслью мне показалось _ определить свои собственные желания и устремления, а уже потом искать союзников. Может быть, найдутся силы, которые захотят мне помочь. И я записал: "Я, ищущий блага людям, Дмитрий Юнишев, перед светлым разумом космоса и перед самим собой клянусь, что употреблю все свои силы, а если потребуется, отдам жизнь для постижения вселенной и процветания человечества, и да поможет мне в этом мой разум и совесть, которые объединяю с разумом и совестью всех людей, живущих на Земле. Клянусь, что не отдамся во власть порокам и страстям, не сделаю ничего, за что мог бы себя упрекнуть". Клятва постоянно забывалась, время и силы я расходовал беспорядочно и, похоже, частенько нарушал данное обещание. Конечно, я не верил в древние сказки о сотворении человека. Эволюционная теория происхождения выглядела убедительнее. Развитие от обезьян до человека и далее к сверхчеловеку или регресс от первочеловека к обезьяне, что лучше? Мы как бы находимся посередине и не можем определить, куда движемся. Можно говорить о первородном грехе, явлении непонятном и трудно объяснимом, а можно о инстинктах и животном начале, что более понятно. Инстинкты стоит подавлять в себе. Зачем они, если есть интеллект? Конечно, зачастую они спасают людей, когда разум бывает бессилен, но это говорит, скорее, о слабости современного интеллекта. Итак, да здравствует саморазвитие и самосовершенствование. Цель жизни я перед собой так и не поставил, но утвердил стиль поведения _ ясность разумного мышления, постоянный поиск закономерностей. Стремясь понять мир, я стремился к максимальной полноте переживаний, преодолению себя. Я хотел борьбы. * * * Однажды, в соседнем доме умер какой-то мужик. За два дня до этого я видел его идущим с женой и сыном. По дороге домой, они разругались и подрались. Мужик был пьяным. Когда я играл на улице, то услышал оркестр, мой приятель позвал меня смотреть на похороны и я не стал отказываться. С тех пор я стал задумываться о смерти. Мне снились эпидемии,гробы, могилы. Это были не первые похороны, которые я видел, но именно они вызвали у меня чувство страха, надолго заняв мой мозг бесплодными размышлениями о бренности жизни. Частенько чувствовалась бесконечная отрешенность от мира, несерьезность происходящего. Мир представлялся мне неразумным и чуждым. Жить было возможно, только забывая о поисках смысла бытия. Спасение я находил в художественной литературе, которую читал запоем. Дюма и Марк Твен были моими любимыми авторами. 7 Отрадой детства были поездки на Черное море. В первый раз мы, не знаю уж по какой случайности, остановились в Гудауте. Сняли комнатку в двухэтажном домике, в километре ходьбы от моря. Невозможно было предположить, что через десять лет в этом городе будут "воевать" бандиты. Нет, кажется, ни о чем таком я тогда не думал, мне было не до того. Море укачивало, завораживало, заставляло думать о себе. Интересно было бы жить в море, подобно дельфинам. Тишина, покой, никакой цивилизации. А если уйти туда с подружкой, завести детей? Стать народом водных людей? Одно плохо, женщины, живя в воде, вряд ли сохранили бы свою красоту. Неизбежны физиологические изменения. Но наверное потомки имели бы другой эталон красоты. Как, однако, сложно менять что-то в жизни. Море определенно тянуло меня внутрь водяных толщ. Если киты чувствуют зов суши и порой выбрасываются на берег, то почему бы человеку ни ощущать зов моря? И не важно, что прошли миллионы лет с тех пор, как неразумные наши предки вышли на сушу. Что-то сохраняется в естестве разума. Ах, море, море _ хорошо, что ты есть на свете. * * * Возможно, киты выбрасываются на сушу с единственной целью _ донести до людей понимание общности, преемственности, взаимосвязанности разума на земле. Если люди поймут это, мне казалось, киты перестанут совершать самоубийства. 8 Класса с пятого я увлекся поэзией. В школе проводились конкурсы декламации, в которых я не участвовал, так как слегка картавил и, вообще, мямлил. Но со временем преодолел стеснительность и даже получал почетные грамоты. По литературе у меня была твердая пятерка. Первое время я очень волновался, сердце начинало биться чаще. Наверно, я почти инстинктивно стремился к успеху. С годами я стал спокойнее относиться к вниманию окружающих. Иногда хочется пережить прежние остроту чувств и ясность мыслей, но зрители меня уже не заводят. Пробовал писать стихи. Они были вздорными, но я не отчаивался. Наоборот, меня интересовали вопросы психологии развития мышления и я любил экспериментировать с потоком сознания. Искусство не являлось для меня целью. Занятия приучали меня к самодисциплине, самопознанию, терпению. Был как-то на литературной студии "Надежда" у одного журналиста. Тогда я уже был уверен, что когда-нибудь напишу повесть о своей жизни. Побывав на студии я решил попробовать себя в творчестве. Когда появились мои первые рассказы, студия уже закрылась. Руководитель уехал в Москву. А я продолжал творить. Я могу писать по сотне И по тысяче стихов, Но хочу сказать по правде: Я не очень-то готов К деньгам, почестям и званьям, И толпы рукоплесканьям. Однажды, случайно попался в руки блокнот пригодный для записей, и я решил вести дневник. Записывал обрывки мыслей, интересные сведения, цитаты, вклеивал статьи из газет и журналов, сочинял стихи. Первое время было много вздора, лишь со временем размышления немного упорядочились. Часто записи в дневнике позволяли избавиться от надоевших мыслей. Почему-то мышление склонно зацикливаться, снова и снова повторяя уже продуманное, ничего не прибавляя к тому, словно боясь остановиться. Иногда казалось, что размышления произвольны и в разное время могут приводить к различным выводам. В дневнике я учился думать. (Несколько поздновато, но не безрезультатно.) "Как коротка жизнь. Когда человек достигнет физического предела жизни в двести лет, будут говорить, что и этого мало. Но зачем, вообще, жить, страдать? Ограниченный срок жизни, даже миллион лет, теряет смысл, если потом умирать. Имеет ли смысл существование человечества, не погибнет ли оно? И зачем мне память потомков обо мне, зачем?" В то время много говорили о возможности ядерной войны. И я тоже думал об этом. "Волненье бьет в висок, Взметая тучи к небу, На нас идет поток И смерть, и ад, и пепел. Все ближе рвет метал, Сметает дом за домом, Идет смертельный шквал. Последний миг настал. Но хочется сказать Последние два слова: Как подло убивать! Как глупо умирать!" Трудно сказать, боялся ли я войны. Скорее всего, нет. Но иногда, мне снились пугающие сны. Что-то было не в порядке с небом. "Каждый человек должен по мере сил, своим трудом, поднимать цивилизацию на новый уровень. Человек использующий физическую силу делает мало, лишь используя ум, можно совершить многое. (Тоже мне, подъемный кран нашелся.)" "Жизнь комедия, люди комедианты. Каждый игрок стремится больше урвать. Кому дан дар, тот берет им. Кому не дан, тот хитрит. Комедия! Мне кажется _ я бог, которому было скучно и он, создав этот мир, переселился в меня, забыв все свои знания. Чтобы развлечься. (И в других тоже бог). Невозможно жить все зная, вот бог и "забыл"". Постепенно стал проявляться конфликт между плохим и хорошим, существовавшем во мне. Я продолжал думать. "Во мне существуют как бы два человека. Один - большой человек, чистая душа, стремится к высокому, честен и наивен. Другой подлец и негодяй, циник, свинья. Первый, к счастью, руководит мной, но когда я один, второй иногда берет верх. Почему приносить людям добро _ есть высшее счастье? Может быть, потому что чувствуется, что ты полезен людям, что живешь не зря, что останется память о тебе. Но, с другой стороны, люди не забывают и зло. Можно и запутаться". "Впрочем, можно ли относиться к жизни серьезно? Несерьезность спасает нас от мозговых перегрузок". Бывало это и не редко. Я в глубине души страдал, Судьбы крутил тогда рулетку, "Быть иль не быть" вопрос решал. И ставил я на карту сразу Не сбывшиеся все мечты, Но не внимал судьбы приказу Уйти от этой суеты. * * * Развлекаясь с игральной косточкой, я поставил эксперимент _ попытался предугадывать выпадающие числа. Несколько раз мне это удалось, но я утомился и перестал их угадывать. Способность эта восстановилась через несколько месяцев, но тоже ненадолго. Причиной тому была не столько утомляемость, сколько необходимость восстанавливать чистоту сознания, чтобы мысли не возникали на основе прошлого опыта. Каждый раз память должна быть "чистой" Я решил тогда, что мог бы таким образом выигрывать в рулетку. Но, к сожалению, в стране не было казино, а в "спортлото" надо предвидеть слишком много цифр. * * * Как-то отцу на работе выделили участок земли _ за городом, под дачу. И вот по воскресеньям мы ездили "на дачу". Час езды на автобусе, потом двадцать минут ходьбы, и мы в овраге, поросшем травой, это наш маленький участок. Стоит построить домик и сажать огород будет практически негде. Ругаем коммунистов за их скупую благотворительность. Они словно боялись, что люди заживут слишком хорошо. В размывах белеет мел, дорога проложенная трактором тоже меловая. Вряд ли что- нибудь вырастет, но люди кругом работают, на что-то надеются. Говорят, если завезти чернозем, то можно будет и урожай собрать. Долгое время на участке валялась старая бомба. Обнаружили мы ее не сразу, может быть соседи спихнули ее к нам со своего участка. Крылышки ее проржавели и отломились, она уже не производила сильного впечатления. Но все же было трудно ее не замечать и работать рядом с ней. Саперы не забирали ее. Отец выбросил бомбу в водоем на дне оврага. И словно в насмешку, на соседнем пустовавшем участке обнаружили авиабомбу, толстую проржавевшую дуру килограммов в двести. Ее вполне могли привалить мусором и однажды весной, выжигая траву, стереть с лица земли наш участок. Впрочем, через какое-то время ее увезли. Первые года мы сажали только картошку, ждали, когда протянут водопровод. Огурцы, помидоры, клубника засыхали на корню. Но постепенно засадили участок сливой, вишней, абрикосами, привезли из питомника яблоню и смородину. Урожай от огорода был маленький. Деревья гибли на крутом, меловом склоне. Небольшие ростки обгрызали зайцы. Мы с братом пополняем знания ботаники и энтомологии, находим в траве удивительных букашек, козявок, рассматриваем их. Как- то раз мы поймали тритончика, принесли домой и оставили на балконе. К сожалению, утром его съели голуби. А брат хотел его сфотографировать. Отец ловил пауков-"тарантулов" и сажал их в стеклянную банку, большая самка обычно съедала маленьких самцов _ такая у них брачная традиция. Как-то раз отец поймал где-то ежика и принес к нам на участок, что бы он жил у нас и отпугивал змей. Из змей там водились только ужи, благо в овраге при прокладке дороги запрудили водоем. Позднее маме на заводе дали участок побольше, на ровном месте. Земля жирная, хоть на хлеб намазывай. Там и решили строить домик. Но до участка далеко. Минут двадцать на троллейбусе до дизельэлектропоезда, да в нем минут пятьдесят. Народу много. И троллейбус, и дизель приходится брать штурмом. После дороги, конечно, хочется прежде всего отдохнуть, а потом наслаждаться воздухом, природой и собственным участком земли. А воздух за городом на даче, где рядом сосновый бор, действительно удивительный. Дышишь и не надышишься. Весной воздух звенящий, певучий, движущийся. На полянках средь нежной зеленой травы распускает свой ярко-желтый теплый бутон одуванчик. Шмели вылетают из зимних укрытий, наслаждаясь дивным ароматом цветов. И все в этом воздухе звенит и качается под яркими лучами солнца, такого же робкого и нежного, как и природа в этих местах. Ради познаний и наблюдений за природой стоит преодолевать такое расстояние до нашего участка. А домик, который стремятся построить родители, будет долго стоять в зародышевом состоянии. Кое-как залитый фундамент простоит пять лет. Проблематично достать материалы. Денег нет. Но жизнь течет, мы трудимся на участке, ходим на пруд рыбачить. Но рыбы мало и, говорят, она больная, разве кошке скормить. Здесь пытались сделать городское море, соорудили плотину, затопили землю, а лес почему-то остался гнить. Глава 3 1 Неудовлетворенность жизнью, собой, страстное желание деятельности, огромное напряжение умственных и душевных сил, и невозможность найти выход делали мое поведение странным для окружающих. Я задумывался над сложностями своего характера, но сделать ничего не мог. * * * Уроки истории наш класс не любил. Перед уроком Костя засунул спичку в дверной замок. Случалось такое и раньше, но бывало засовывали маленькую соринку, чтобы преподаватель провозился с замком минут пять. Историчка, наша классная руководительница, Эмилия Лионовна, открыть дверь не смогла, усилия учеников тоже ни к чему не привели. Позвали завхоза и он, обстоятельно поковыряв замок, через пять минут открыл дверь. Наш завхоз личность неординарная, в соединении с Эмилией Лионовной это _ "что-то с чем-то". Не пытаться найти виноватого они не могли. _ Так, _ сказал завхоз, заходя в класс, _ Все портфели на парты и выкладывайте все содержимое. _ И что мы будем искать? _ Спички которые засунули в дверной замок, _ серьезно сказал завхоз. Можно было подумать, что на полу валялось мало мусора, пригодного для забивки замка, но им просто нужно было разрядить эмоции. Поиск увенчался неожиданной находкой. Денис принес в школу спичечный коробок набитый серой и выдвинутым наружу импровизированным запалом. Взорвать шутиху Денис хотел после школы, а тут такой конфуз. _ Что это? _ спросила Эмилия Лионовна. _ Бомбочки... _ тихо ответил Денис. _ Пойдем к директору, _ сказал завхоз, забыв про поиски спичек. _ Ну, знаете... это уже ни в какие границы не лезет, _ сказала Эмилия Лионовна, садясь, _ вам наверно моча в голову ударила! Что мы теперь будем делать? _ ... _ Почему бы нам ни начать урок? _ нашелся я. _ Вы думаете я смогу теперь думать об уроке? _ Может быть вам найти другую работу, поспокойнее, зачем так убиваться? _ опять не мог сдержаться я. Сергей потянул меня за рукав, пытаясь посадить за парту. Некоторое время Эмилия Лионовна сидела молча, словно не находя нужных слов. _ Откройте учебники, сейчас выясним, кто из вас не готов к уроку. Тут пришли директор, Валентин Николаевич, с Денисом. Денис уже плакал. _ Я думаю, это серьезное ЧП, такого еще в школе не было, _ говорил директор, _ принести в школу бомбы, это слишком серьезно, будем на педсовете ставить вопрос об исключении из школы. Но сначала, я думаю, надо выслушать мнение коллектива класса. Как вы считаете, как мы можем его наказать? На Дениса, верящего в каждое слово, было жалко смотреть. _ Ну что, у кого-нибудь есть предложения? Давайте обсудим. Все молчали. Мне захотелось прекратить это действо. Мало того, что они залезли в мой портфель, как бы нарушив тем неприкосновенность моей личной жизни. Еще и заставляют быть свидетелем подобных сцен. _ Я хочу сказать, _ начал я, поднимаясь. _ Сядь, _ потянул меня за руку Сергей. _ Я думаю, мы не можем оставить без наказания столь вопиющее преступление, _ я сделал небольшую паузу, _ предлагаю его расстрелять. _ Но мы не можем его расстрелять, _ растеряно сказала Эмилия Лионовна. _ Тогда повесить. _ Это несерьезно, _ пытался спасти положение директор. _ Куда уж серьезнее? _ настаивал я, садясь за парту. _ Ладно, потом поговорим, иди, садись, _ сказал Валентин Николаевич Денису, _ продолжайте занятия. До конца урока оставалось десять минут. К счастью, с шестого класса у нас была другая классная руководительница, Лариса Николаевна, учительница химии. * * * В то время школьникам предписывалось ходить в форме, носить короткую прическу. Особенно скверным считалось рассказывание анекдотов. Запрещалось слушать иностранные песни, вроде бы школьники не понимают слов, а в песнях может содержаться крамола на наш строй. На одном из уроков директор привел пример, строчку из песни: "Фак ин ю сэса". Наверно слышал песню группы Битлз _ "Back in USSR". Может быть, специально придумал. * * * У моего друга, одноклассника сестра была безнадежно больна. Она не могла ходить, в младенчестве врачи неправильно сделали укол и она обезножила. Я хотел ей помочь. Я обращался мыслями-молитвами к Христу. Я просил чуда. Ничего не получилось. Конечно я не мог не искать причин такой несправедливости. У меня возникла гипотеза-подозрение, что за чудесами совершенными Иисусом Христом стоит воля человечества. Только оно было в них заинтересовано. Чтобы повторить такие чудеса надо было бы сконцентрировать на себе внимание миллиардов людей и тогда можно было бы направить их волю по нужному адресу. Задача практически невыполнимая. С тех пор к целительству я всегда относился скептически. Людям свойственно выздоравливать даже при самых безнадежных болезнях, а целители порой лишь делают вид, что они имеют к этому какое-то отношение. * * * Я остро чувствовал ложь, царящую в нашем государстве. Увлечение населения иностранными вещами-шмотками и неумение сделать свое отечественное. Бюрократические препятствия всему новому. Разговоры о привилегиях номенклатуры. Притеснения Сахарова. Атеистическая, а по сути антитеистическая пропаганда. Показной интернационализм и национализм в республиках. Гегемония пролетариата и пьянство, воровство на заводах. Низкая зарплата моих родителей инженеров. Отец говорил, что не сделал карьеру потому что не вступил в партию. Не смог из-за этого выехать за границу на заработки. Рабочие работавшие за границей могли хорошо обеспечить свою жизнь. Непонятно было почему у нас в стране на строительстве важных зданий работали турки, болгары, венгры. Наблюдая рост недовольства народа и вялость, апатичность защитников коммунизма, я видел что грядут перемены. Но из одного недовольства ничего хорошего получиться не могло. Иногда у меня были слабые попытки протеста, а может быть и просто самоутверждения. Запомнилась смерть Брежнева. За три дня до того был парад. Брежнев был уже никакой. Говорили, что ему поставили сердечный клапан. На урок пришел директор. _ Сейчас в стране и в мире напряженная обстановка. Люди поговаривают о болезни Брежнева. Вы наверно понимаете, что в жизни всегда есть силы, которые желают обострить ситуацию и идут на различные провокации. Я решил зайти на урок, чтобы обсудить, если есть какие-нибудь вопросы. Вопросов ни у кого не было. А меня так и подмывало: _ А почему Леонид Ильич не уйдет на пенсию? _ Как? _ Ну, как люди уходят. Возраст у него вроде бы пенсионный. Или по состоянию здоровья. _ У него нормальное здоровье, поспешно ответил Валентин Николаевич. _ Говорят, ему сердечный клапан вшили. _ Это, возможно, провокация. О таких вещах не следует говорить. _ Вот ваши методы дискуссии, _ иронизировал я. _ И тем не менее, об этом можно будет поставить вопрос на комсомольском собрании, _ строго сказал Валентин Николаевич. _ Не успеете. _ Это надо обсудить. _ Не занимайте наше время пустяками. Нам к контрольной надо готовиться. Не знаю, возможно, я и хотел какого-нибудь скандальчика, могущего оставить свой след, возможно, и негативный, в моей биографии, но директор, несмотря на заполитизированность был добродушный человек. В другой раз, уже после смерти Черненко, я, также на уроке, рассказал директору анекдот: "В политбюро звонят и спрашивают: "Вам генсеки нужны? _ Вы что дурак? _ Да дурак, старый и больной". Это мне также сошло с рук. Директор сам был не в восторге от происходящего кругом маразма. Конечно, нехорошо смеяться над старостью, но геронтократия в то время мертвила весь уклад политической жизни в стране. * * * Борис закончил школу и поступил в Харьковский университет, на физический факультет. Теперь он каждую неделю уезжал в Харьков. Я тоже стал задумываться о будущей профессии, меня интересовала физика, химия, медицина. Медицина меня интересовала для собственного оздоровления, врачи в поликлиниках казались мне безответственными. Не хотелось ограничиваться знанием какой-то одной области, а заниматься всем что меня интересовало времени уже не хватало. А вообще-то я учился "чему-нибудь и как-нибудь". Порой со мной происходили странные истории. Мне запомнился один урок географии. Почему-то мне хочется спать, или кажется, что хочется спать. Я опускаю голову на парту, закрываю глаза. Директор, проводящий урок, требует внимания. _ Я вынужден буду поставить двойку, _ говорит Валентин Николаевич. _ Ставьте, _ отвечаю я, испытывая ощущение ненужности, суетности происходящего. _ И даже не одну. Я хочу отдохнуть, мне смешно, что меня пугают двойками. Директор рассказывает об экономичных способах размещения заводов. Я собираю учебники, встаю и иду к двери. Я чувствую, что может возникнуть конфликт. _ Извините, мне срочно надо уйти. _ Я не могу этого позволить. _ Я не прошу разрешения, я лишь извиняюсь, что вынужден уйти. _ А мне что делать? _ Продолжайте урок. Я выхожу за дверь, спускаюсь по лестнице. Валентин Николаевич выходит за мной. _ Я не могу этого так оставить. _ Не обращайте внимания. Я, кажется, заболел, у меня поднялась температура. _ Надо сходить к врачу. _ Наверное, я так и сделаю. Я ухожу, сам не понимая зачем. Внутри меня скапливалось напряжение. В конце дня я попытался рассказать классной руководительнице _ Ларисе Николаевне, что происходит. Я говорил про возможность предвидения будущего, о потоках негативной информации идущей ко мне. Я рассказываю о будущем кризисе в стране, о необходимости что-то предпринять. О том, что я не только не смогу ничего изменить, но и сам попаду в водоворот событий и буду сильно потрепан. Я говорю о новой войне на Кавказе. Мне говорят, что я не патриотичен, но я чувствую облегчение. Мне неважно, как это будет воспринято. Я хочу забыть об этом, не думать, и мне это легко удается. Я иду домой почти счастливый. * * * В восьмом классе я узнал, что Танин класс расформировывают, и она переходит к нам. Любовь вспыхнула с новой силой, но это были одни мучения. Я любил и Наташу. Как сделать выбор? На новогоднем вечере я сделал Наташе предложение выйти за меня замуж. Она сказала, что надо подождать, закончить институт. Тяжело думать, что твоя любовь никому не нужна. Хотя, конечно, университетское образование было необходимо. Живу я, жизнь не замечая, Ни счастья, ни беды не зная, Живу, как будто бы во сне. А я хочу гореть в огне. Хочу всю жизнь страданьем мерить, Хочу всю жизнь любить и верить, Что есть цель жизни на земле, Что, может быть, она в тебе. Скоро я понял, что люблю Татьяну, той, какой она была когда- то, люблю свое воображение. Я страдал, мучился, не знал, что делать. Девятый класс я хотел сдать экстерном. Правда учился я неважно и совсем не готовился, да и не верил в успех, и затеял все скорее для развлечения. Я не надеялся на свое будущее, я видел, что там не все хорошо. Предоткрывавшееся мне будущее доводило меня до отчаяния и скорее мешало мне, нежели мобилизировало на работу. Я старался отгонять от себя мрачные мысли, в них было что-то белезненно нездоровое. Какая-то обида. Конечно, что бы это была за жизнь без трудностей? Так не интересно, но от чего-то грустно. О чем я, Боже мой, о чем. Душа горит страстей огнем. Хочу любить, кого не знаю И чувствую, что все теряю. * * * В то время я писал сразу две фантастические повести. Одну об управлении временем и вторую о черных дырах во вселенной. Героем был мыслитель. Я буквально жил другой жизнью, как актер, играющий роль. Это "проживание" приносило с собой поток энергии, эмоциональную встряску, меняло мировоззрение и характер. Поняв неразгаданную человечеством возможность передачи информации из будущего в настоящее, я чувствовал себя вправе играть в такие игры. Побольше таких развлечений и человечество поумнело бы. Люди стали бы самостоятельнее во мнениях и суждениях. Повесть о времени после долгих размышлений превратилась в рассказ: "История, которую я собираюсь рассказать, столь необычна, что многое непонятно и мне самому. Начало событий могло бы произойти в середине XXII века, хотя я не вполне уверен, что оно произошло именно во времени нашей цивилизации. С этим человеком я познакомился случайно. Насколько я знаю, раньше он был каким_то ученым. Представился он как Архивариус. С меня он снял копию, которую затащил в свое пространство. Все это я осознал не сразу, а лишь некоторое время спустя. Мое новое положение отличалось множеством преимуществ: во_первых, я мог жить несколько миллионов лет, во_вторых, я не ощущал силы тяжести и, наконец, совершенно незачем было спать. Да и сам я был совсем не тем, что представлял собой на земле. Что именно я представлял, я объяснять не буду по причинам, о которых упомяну в другой раз. Архивариусу нужен был собеседник, нужно было высказать восторг открытия, да просто поговорить. Архивариус был из будущего. Когда_то в будущем он сделал открытие _ способ путешествия во времени. Он отправился в прошлое, по дороге прихватил меня. Ему пришлось похищать меня. Мне он сказал, что в будущем меня ждала гибель. Дела мои к тому времени были настолько запутаны, что я вполне ему поверил. Архивариус был разговорчив. Рассказывал об открытии. По_моему, просто о машине времени. Я никак не могу понять, как это стало возможным. О машинах времени я читал только фантастику, а там ставится столько парадоксов, что я просто ума не приложу, как их удалось разрешить. По крайней мере, они кажутся очень убедительными. Мы в нашем пространстве живем в обычном течении времени, в то время, как все во вселенной движется в обратном направлении. Скажем, взорвалась звезда. Включаем время _ и звезда снова собралась. Архивариус, оказывается, больше всего боялся за мозг человека, вдруг он приспособится жить и при обратном ходе времени, но нет, все нормально, идеи убывают. Сейчас весь мир движется в прошлое и скорость постоянно нарастает. Я наблюдал мир на огромном экране. Я рассматривал землю с орбиты, затем спустился ниже и облетел ее, приближаясь все ниже и ниже. Было заметно какое_то странное свечение, но сам я это объяснил оптическими эффектами. Казалось, все было как всегда. Волны океанов, как обычно, омывали берега, по улицам городов двигался транспорт. Лишь приглядевшись, я заметил, что машины и люди двигались задом наперед. Я стал наблюдать за ними. Было очень занятно смотреть как люди что_то отрыгивали, пережевывали и, как фокусники, доставали кусочки еды, и как эти кусочки складывались в единое целое. Чувствовался какой_то глубокий философский смысл в том как люди шли на кладбища, разрывали могилы и несли гробы домой. Там они оплакивали покойников, и они оживали, молодели, уменьшались в размерах и... Человечество двигалось к исходной точке. Люди разбирали дома, стирали написанные книги и картины. Я прослушал несколько симфоний, и некоторые из них были не лишены мелодичности и смысла. Я подумал, что таким образом нетрудно увеличить музыкальный запас человечества в два раза. Постепенно исчезали целые города. Но иногда возникали новые и тоже исчезали. Самое удивительное было в том, что действия людей казались очень осмысленными, казалось, что они делают все по своему собственному желанию. Постепенно скорость движения увеличилась и стало трудно наблюдать за происходящим. Через какой_то промежуток времени мы прибыли и опять развернулись во времени. Мы очутились во времени возникновения Солнечной системы и постепенно наблюдали за развитием событий. Все это меня почти не интересовало. Меня удивлял тот интерес с которым Архивариус наблюдал за развитием земли, за возникновением жизни. Меня удивляло, почему он затащил к себе именно меня? Мне было скучно. Лишь немного стало интереснее, когда появились крупные животные и, наконец, человек. Рассказывать о человечестве очень трудно. Каким образом передать все самое важное и, вместе с тем, не сподобиться исторической энциклопедии? Да и что считать самым важным? Судьба человечества постепенно овладела нашими мыслями. Вместе с человечеством мы выстрадали его историю. О сострадании надо сказать особенно. Вся история человечества пропитана страданиями, как тело пропитано водой. На долю каждого человека обязательно выпадали страдания и как хорошо, что память людей лучше помнит о счастливых днях. Да и век людской не настолько длинный, чтобы чаша терпения успевала переполниться. Мы были лишены этих двух преимуществ, мы видели все и все помнили. Как ни пытались мы представить муки людей как двигатель прогресса, порой страдания людские оставляли глубокую рану и в нашей душе. Порой нестерпимо хотелось вмешаться в ход событий и изменить его. Но тогда пришлось бы постоянно опекать человечество. Постепенно мы начали собирать лучших представителей человечества к себе. Со временем набралась приличная толпа. Наконец, мы стали приближаться к моему родному времени. Оказалось, мы его все_таки немного изменили. Я к этому времени успел соскучиться по обычной человеческой жизни и попросил высадить меня в более менее пригодном для жизни времени и месте. Это, конечно, можно расценить как самоубийство. Как знать? Но я просто не мог так жить дальше. Не знаю, сколько я еще проживу? Лет тридцать_сорок? Не все ли равно? Прожить простую человеческую жизнь гораздо интереснее, чем мотаться по времени. А потом как знать... Быть может, есть Бог. Не такой, как Архивариус." Работа над повестями помогала мне справиться с потоками негативной информации текущей из будущего. Я предполагал, что период моего становления окажется не легким. Возможно, убедить людей в зависимости прошлого от будущего у меня не получится, раз они до сих пор еще не убедились в том сами. Но это была жизненная, сложная, жестокая и реальная задача, а не величественная перспектива беспрепятственного героического осуществления в действительности философских теорий. Я считал, что для удачного развития моему мозгу нужны: уверенность в себе, полнота жизни; которые обеспечат: правильный обмен веществ, прилив крови, гормонов, сформируют характер, способный преодолевать жизненные препятствия. И я, как говорится, оттягивался на полную катушку. Что такое интеллект? Мы пользуемся словами, значение которых до конца не понимаем. Понятиями, пришедшими к нам из будущего, смысл которых нам еще предстоит раскрыть. Конечно же, я заинтересовался проблемой искусственного интеллекта. Как человек мыслит? Каковы способы обработки информации? Логика, лингвистика, информатика, кибернетика. Наиболее общие законы развития человека _ да и вселенной _ можно наблюдать и в работе программируемого компьютера. Например, важнейшее понятие теории алгоритмов _ рекурсия (возвращение к началу программы). И в жизни идет поток информации из будущего к прошлому, делая возможным мало вероятное. Во всем этом есть своя поэтика. Было интересно: не уступит ли человечество искусственному интеллекту мироздание. Или, наигравшись с микросхемами, потеряет к ним интерес. Моя вторая жизнь была совершенно незаметна для окружающих. На происходящее вокруг я смотрел с безразличием. Школьные собрания были просто досадным недоразумением. Какие-то сборы, линейки, субботники, политчасы. Как-то раз записал в дневник происшествия одного скучного дня. "Проснулся в семь часов, слушал юмористическую радиопередачу. Все время думал о Тане, но придя в школу узнал, что она болеет. Настроение упало. Первого урока не было, и все пошли в спортивный зал. Я болтал о пустяках с Денисом и Игорем, не любившими физкультуру. Следующим уроком была физика. Вела пожилая учительница, и хоть я плохо отвечал на вопрос, она не стала ставить оценку: "В счет старых заслуг". Обещала спросить на другой день. Хорошо, когда учителя добрые и умные. Наша учительница на уроках много говорит о необходимости интенсификации процесса обучения, но обычно все болтает и болтает. Часто вспоминает, что когда-то поменяла свою девичью фамилию на неблагозвучную фамилию мужа. Слишком часто, чтобы это было случайностью, наверно ссорятся. Химия, информатика, литература прошли быстро. Было интересно. Сегодня я с Денисом дежурю. В классе еще урок и мы зашли в лаборантскую. Денису надо бихромат калия. Лариса Николаевна шутя говорит, что Денис берет себе много химикатов. Но лаборантка насыпает реактив в кулек. В лаборатории холодно, я говорю Ларисе Николаевне, что у меня руки ледяные и зуб на зуб не попадает. _ Держись от меня подальше, чтобы не заразить, _ шутит Лариса Николаевна. _ Я, кстати, хотел спросить, тяжелые металлы ведь накапливаются в крови? _ Да. _ Я недавно принял небольшую дозу красной кровяной соли, _ пошутил я, _ решил приучать организм к ядам. _ Скоро ты посинеешь и умрешь. Я понарошку расстроился. Сходил домой, где съел арбуз и, захватив горшок с цветком, снова отправился в школу. Лариса Николаевна заполняла журнал. _ Это вам, _ сказал я, ставя цветок на кафедру. Я вытер доску, поднял стулья и вымыл половину класса. Пришел Денис и вымыл остальное. _ Что-то цветок какой-то маленький, _ заметила Лариса Николаевна. _ Это поправимо. Там еще есть живое дерево. Оно быстро растет. _ Это сорняк. Я включил телевизор, шел английский язык. Лариса Николаевна настроила проектор, пришли учителя, принесли цветы, _ готовили собрание в актовом зале. _ Надо бы чай заварить, _ сказала Лариса Николаевна достав плитку и колбу, _ Дима, сполосни колбу. _ Надо что-нибудь в нее насыпать для эксперимента, _ сказал Денис, _все равно она не отравится. _ Не к чему, _ лениво возразил я, налил воды и поставил колбу на плитку. Денису что-то было нужно из химических реактивов, и он уговорил Ларису Николаевну открыть сейф. Вытаскивая химикаты, он их разглядывал, а Лариса Николаевна его торопила _ ей надо было писать план. Наконец Денис закончил "ревизию", так и не уговорив Ларису Николаевну дать ему хлороформа и бертолетовой соли. Тогда я предложил дать ему нанюхаться прямо в лаборантской, под присмотром преподавателей и друзей, но и это предложение не прошло. Дверь скрипела, и я решил ее смазать. Так как масла не было, то намазал глицерином. Мимоходом я рассказал Ларисе Николаевне, что Денис пытался растворять в воде Менделеевскую замазку. Лариса Николаевна, хотя и никогда не пыталась этого делать, тоже не знала, что это простой сургуч. Вода кипела, и мы заварили чай. Вместо сахара использовали фруктозу. Попрощавшись, я ушел домой, взяв журнал "Химия и жизнь". В пять часов пришла с работы мама и сразу уехала на дачу. Я сделал уроки, переводил с английского, и, когда мама вернулась, прочитал журнал и лег спать". Такая вот скукотища. Но иногда думалось, ведь это тоже жизнь. Быть может, мне повезло, просто я не замечаю радости бытия. А возможно, кто-нибудь счел бы счастьем эти спокойные, обыкновенные дни. Я замечал, что радости внутри меня не мешают внешние события. Конечно, многие неприятности могли эту радость нарушить, но я старался ее сохранять, приняв для себя состояние счастья наиболее естественным. В дневниковых записях я пытался быть оригинальным. Как-то решил отмечать не только день рождения, но и день смерти. Mеmento mоre1 "Что касается смерти, то мне очень... очень... жаль, если придется когда-нибудь умереть. Мне открылись фантастические горизонты и очень хочется выполнить за жизнь как можно больше. Мне хочется полететь в космос, сравнить, как протекает мышление на Земле и в космосе. Строить на планетах города. Слетать к другим звездам, познать тайны квазаров и черных дыр. Хочется искать и находить, а времени так мало. Вот если бы ускорить процесс развития и познания". Была у меня шальная мысль наладить трансцендентальную связь с каким-нибудь отдаленным потомком из будущего. Почувствовать, как и чем там живут. Трудно понять, удалось ли это или поток образов, чувств явился игрой моего интеллекта. Но я стал богаче. * * * Есть разные игры. Здесь же в роли объекта игры оказался я сам. Игра заключается в выставлении приоритетов, выдумывании правил поведения, а потом следовании им. Со временем одни игры надоедают другие появляются, но можно уверенно говорить, что вся моя жизнь игра. Само мое существование является ее условием. Жизнь и игра оказались синонимами и их можно менять местами. Последнее время мне почему-то стало неприятно, что в моих побуждениях, чувствах нет настоящей силы. Жить, любить, работать, злиться, погибнуть (умереть?), ясно видя театральность этого. Пытался вспомнить было ли что-нибудь настоящее. Пожалуй пару случаев из дошкольного возраста и все. Все идет относительно неплохо, пока игра только моя. Кризисы начинаются при введении неопределенных элементов. Все люди смертны, этот фактор удалось как-то нейтрализовать (может быть только скрыть его). Моя игра во многом зависела и зависит от других людей, в основном ее внешние бытовые стороны. Но вот недавно появилась Она, которая (не сама, а мной выдуманный ее образ, который не обязан совпадать с оригиналом) влияет более глубоко. Я не знаю, что такое любовь. Это понятие трудно объяснить. Я просто боюсь потерять ее, опять же не знаю почему. Достаточно было десять дней не видеть ее и услышать какие-то неясные нотки в голосе, как сразу все расклеилось. Я не могу разложить эту ситуацию по полочкам, нормировать условия этой игры. Так сказать для описания нужен метаязык, а какой именно неясно. Правила игры не подчиняются критериям хорошо или плохо. Я не могу понять, что мне надо от нее. Ситуация становится бесконтрольной. Почему, почему мне именно она нужна? * * * Довольно занятными были уроки начальной военной подготовки. Любопытно было повозиться с защитными костюмами, потренироваться надевать противогаз, разбирать и собирать автомат, стрелять в тире. Я даже был увлечен. Но грустно было думать, что все это придумано для убийства людей. Сколько времени, сил затратило человечество разрабатывая искусство убивать. Какой колоссальный идиотизм. Во мне зрел протест. В местной газете напечатали мой рассказ "1387 год". До этого он лежал у меня в черновиках. Решил продолжать и в зимние каникулы написал еще один. В одном толстом журнале обещали опубликовать, собственно для них я и писал, но они забыли. Правда, это уже не могло меня остановить. Замыслов было много. Я как-то поделился своими литературными планами с Ларисой Николаевной. Она рассказала учительнице по литературе, та предлагала помощь, даже деньги собрать на издание книжки. Приятно было видеть их серьезное отношение, только тогда я еще многое не мог реализовать в литературной форме, жаль было испортить задуманное поспешным исполнением. Над рассказами и повестями требовалось серьезно поработать. А деньги тогда у меня были _ на сберкнижке лежала тысяча рублей в виде страховки, заботливо сделанной бабой Шурой. * * * Войны, сколько у меня украли эти далекие безумия. Я постоянно обнаруживаю новые и новые покражи. Если бы ни война, у меня могли бы быть дедушки. Жизнь могла бы быть лучше. Моя жизнь. Сколько было уничтожено домов, дворцов, произведений искусства. * * * Как-то на уроки пришли аспиранты из местного пединститута. Провели анкету _ какие клички преподавателей ходят в школе. Я подумал, что ничего хорошего они не соберут и придумал оригинальную кличку _ "Лойола". Им будет о чем написать в диссертации. И совсем уж глупость вписал в листок Дениса сидевшего рядом со мной _ "Инженер человеческих душ". Сдав листки я почувствовал, что когда-то мне придется столкнуться с результатами своей провокации. Странно, мне совсем не хотелось учиться в пединституте, а выходило так, что придется. Я это почувствовал. Образовалась какая-то связь с будущим. Как? Почему именно в момент совершения этого нелепого действия? Надо было выяснить. 2 Несмотря на атеистическую пропаганду, проводимую в школе, я не сомневался в возможности предвосхищения будущего. Я слышал о библейских пророках, но там все шло от бога, я же предвидел всякие глупости, о которых как говорится и петух не закричит."Как знать, _ думал я, _ может быть, участие Бога в процессе предвидения минимально, а перенос информации через время так же реален, как и через пространство". Я не думал о Боге как о личности, даже слово "Бог" мы писали тогда с маленькой буквы.1 Возможности влиять на события не было никакой, но я решил хотя бы поэкспериментировать с переброской информации. Первые мои попытки были наивны и неосмысленны. Но вот как-то я взялся предсказать себе и своим друзьям, кто какое место займет на городской олимпиаде. Другу я предсказал (не думая), что он вообще не займет никакого места (логически это было не оправдано). Я не мог ничего объяснить. И вот друг забыл что- то написать в оформлении или написал лишнее и не участвовал в конкурсе. В девятом классе к нам перешел один мальчик. На переменке произошла потасовка. У меня был порыв ввязаться в нее. И возникла мысль _ он скоро умрет _ я всю жизнь буду об этом помнить. Всем своим видом он словно извинялся за свое существование. В то время мы читали по литературе "Фаталиста" Лермонтова. Я обратил внимание Дениса, и мы пришли к согласию, что этот ученик "долго не протянет". Оказалось, он принимал наркотики, сердце не выдержало _ он умер. Я перечитал роман. Резюме меня привело в уныние. Несомненно, Лермонтов мог предвидеть будущее, но не сумел объяснить этого людям. Может быть, не хватило опыта, знаний, жизни. Как-то после этого странного случая я однажды сказал Денису и Вовке, что чувствую в себе способность предсказывать будущее. _ Ну предскажи нам что-нибудь, _ потребовали приятели. Вроде бы, обычная постановка задачи заставила меня задуматься, что может быть интересным? Что может составить судьбу человека? _ А что вас интересует? _ Да все, _ сказал Вовка, _ например, женюсь ли я? _ Да, и не один раз, _ отшутился я. _ А какая у меня будет профессия? _ Милиционер. _ А, _ рассмеялся Денис, _ мусором будешь. _ Может быть тебе по лбу треснуть? _ сказал Вовка, обращаясь почему-то ко мне. _ За что? _ Да чтоб не умничал, не оскорблял. _ А я причем? Это Денис назвал тебя мусором. А милиционер _ это хорошая высокооплачиваемая профессия. _ А почему Денис говорит... _ Он ненормальный, у него родители милиционеры, а он... балбес. _ Да я пошутил, _ смутился Денис. _ А кем будет работать Денис? _ спросил Вовка. _ Не скажу, настрой пропал. Тогда я так ничего и не сказал. Вовка позже выпытал у меня, что Денис будет алкоголиком и никакой профессии не приобретет. На основе анализа судеб людей мне виделось, что человек, чья судьба коротка, не имеет твердых основ в жизни и ведет себя совершенно иначе, чем человек, которому суждена длинная жизнь. Так же мне виделось, что будущее влияет на становление мировоззрения. Так люди, коим светит тюрьма или что похуже, словно бы заранее мстят обществу. Даже мелкое воровство противопоставляет человека и общество. Менталитет постепенно изменяется, нарушая мировосприятие. Или скажем, другая крайность _ проявления таланта. Не получает ли человек поддержку из будущего, занимаясь тем, в чем суждено преуспеть? Это карма, но ее можно корректировать. Впрочем, в то время я еще ничего не слышал о карме. Позже я читал повесть "Олеся" Куприна, история произвела на меня сильное впечатление. Способность предвидеть будущее не такая уж и редкость. Только, сколько всего вокруг нее наворочено. Я стал концентрировать свое внимание на тех возможностях мировосприятия, которые еще малоизвестны. В одно прекрасное утро я решил, что в небе не хватает еще одной звезды. Я долго думал, кому ее подарить, Тане или Наташе. В итоге, никому не подарил. Через пару месяцев вспыхнула сверхновая звезда в Большом Магеллановом Облаке. Это был 1987 год. Этот провал я воспринял как насмешку Бога. Что мне с того, что она вспыхнула, если я никому ее не подарил? Может я зазнался, подумалось мне. Я ведь считал, что участие Бога минимально, и не смог воспользоваться плодами своих усилий. Но если это не вера, тогда где она? Меня восторгала удаленность сверхновой от Земли _ 70 тысяч световых лет. Конечна ли скорость передачи сигнала? _ задумывался я, _ не стоит ли пересмотреть теорию относительности? Еще раз я рискнул предсказывать будущее по окончании десятого класса: Игорь станет барменом, женится на Оксане, которая дважды будет пытаться поступить в Московский университет. Олег поступит в Бауманский институт и через год женится. Владислав... самый маленький в нашем классе, я знал, что он значительно вырастет. Я и сказал об этом, заявив, что экстрасенсорно подействую на него, хотя это было лишним. Похоже, никто не верил, и я предсказал крушение в стране атеистического строя. Наслушавшись моих рассказов, Лариса Николаевна однажды сказала, что не поставит мне в четверти четверку по химии. Выходило так, словно мои рассказы имели мелкую корыстную цель. Этот маленький инцидент заставил меня уменьшить свою активность. В то время я полагал, что мне предстоит совершить нечто серьезное по отношению к народам, истории, даже к Богу. Если бы не безверие людей, то я, может быть, смог бы что-нибудь сделать для страны. Но такой возможности я не видел, наоборот, чувствовал впереди массу проблем. Я заметил, что ретроградная философия смотрит на религию, как на способ сдерживать инстинкты темных народных масс. Мне захотелось найти такие доводы в пользу веры, которые убедили бы интеллектуалов в существовании Бога. Тем более, что я сталкивался с реально существующим таинственным явлением. Таким же реальным и неизученным, как электромагнетизм во времена Фарадея. * * * В десятом классе я был на собеседовании в технологическом институте. Там собирались отрабатывать на школьниках какую-то компьютерную обучающую программу по химии. Я что-то напутал при составлении списка. Старая преподавательница заявила, что ее студенты никогда бы такого не посмели сделать! (Явно на что-то намекая.) Я сказал, что не понимаю, чего она хочет. Позже она даже звонила в школу. Сказала, что ее обидели. Пришлось давать объяснения директору школы. Собственно говоря, не понимая, что произошло, _ я просто спросил, в чем меня обвиняют? Преподавательница не удосужилась ничего объяснить директору. Хорошо, что я не ее студент. Но я был уверен, что аналогичные проблемы у меня еще возникнут. Видать, такова система образования в стране. (А система у нас Макаренко, система колонии). В школе у нас была только одна преподавательница с истерическим поведением _ "историчка", любила поорать. Жестокие дети рассказывали историю, что раньше, еще в другой школе, ее изнасиловали ученики и она родила ребенка. Бог ее знает, насколько это было правдой. Сын у нее был (к тому времени служил в армии), мужа не было. 3 Чем были наполнены школьные годы? Подготовкой к будущему. В то время я плыл по течению жизни, созерцая и размышляя. Я имел ощущение, что участвую в грандиозном спектакле, вот только роль позабыл. Но мне все же кажется, что я положительный персонаж. И хотя я знаю, что меня ожидают болезни или старость, или еще какие-нибудь проблемы, я доиграю свою роль до конца. Преподаватели в школе учили нас плохо. Директор школы иногда говорил о том, как это прекрасно, что у нас в стране бесплатное образование. Однажды, словно пытаясь нас озаботить, он сказал, что возможно, скоро оно будет частично платным. "Меня это уже не коснется", _ подумал я, но счел нужным заметить, что это опасно в первую очередь для учителей. За тот уровень, который они нам давали, вряд ли кто-нибудь будет платить. "Придет время, _ сказал я, _ и в стране учителя будут побираться на мусорных свалках. Не в Белгороде, но в отдельных северных регионах". Бог знает, что тогда подумал обо мне директор. Многие преподаватели откровенно халтурили. Учительница математики говорила, что обеспечивает уровень троечника, на которого и рассчитана школьная программа. Я тогда тихо невзлюбил дураков. Заниматься самостоятельно я не умел и не хотел. * * * Люблю перечитывать Достоевского, Чехова, Толстого, Гоголя. Какие молодцы! С удовольствием изучал дневники писателей, мемуары. Для меня их прозрения ценнее просветлений дзен. И подумать только, они не могли найти в России положительного героя. Как не признать, что они сами и были этими героями. Даже иночество выглядит бледной тенью рядом с их человеческим обликом. * * * Моего брата забрали в армию после второго курса. Учился Борис не очень хорошо и вроде бы даже не сдал экзамена по дифференциальному исчислению. Как-то раз классная руководительница с сожалением посетовала: _ Вот, ученики разлетятся кто куда, и редко кто заглянет в школу. _ А зачем? Показать, что ты еще жив и не спился, и не сидишь в тюрьме, и что, вообще, жизнь не так плоха, _ съязвил я. _ Хотя бы. Вот ты, например, наверняка не зайдешь. _ Да я-то буду заходить. Дарить очередные свои книжки. _ Какие книжки? О чем они будут? _ Да все о том же. История человечества это история борьбы разума с ленью. Лучшие книги написаны на тему: "Кто такие дураки и как с ними бороться". _ Что-то не верится, что ты будешь заходить в школу. _ Писательская деятельность предполагает общение с читателями, _ подумав немного добавил, _ буду устраивать творческие встречи. _ С преподавателями? _ Зачем? С учениками. _ Выдумываешь ты все. _ К тому же, мне кажется, что мой племянник будет ходить в эту школу. _ Племянник? А твои дети? _ Ну это еще не скоро. Я так далеко в будущее не заглядываю. _ Почему? _ Что бы не перегружать мозги. * * * Вот и выпускной, экзамены пролетели незаметно. Необходимо было подумать о том, как устроиться в жизни. Конечно, необходимо образование. Каким другим способом удовлетворить свое любопытство? Да и без диплома, говорят, трудно что- нибудь сделать в жизни. Торжественно были вручены аттестаты. Маленькая книжечка с оценками: хорошо и отлично. По английскому языку оценку натянули. К оценкам я всегда относился скептически. Ум хорошо устроенный, лучше ума хорошо наполненного. С наполнением я всегда немного опаздывал. 4 Школа закончена. Я разрывался между Таней и Наташей, не в состоянии понять, кого же я люблю больше, мечтал, ничего не предпринимая, зная что я ничего не изменю и страдая от того. В то время я остро чувствовал неустроенность своей жизни. Я решил поступать в Московский университет. Наверно, я хотел обмануть судьбу. Я много думал, как все сложится. Слишком сильно переживал. Я думал о литературном и научном поприще, но гуманитарные профессии меня не привлекали. Слишком просто. Между тем говорили, что на гуманитарный факультет большой конкурс _ надо иметь блат или давать взятки. Я выбрал физику. Мечтал найти математические формулы для описания пространственно-временной связи будущего с настоящим. Недавняя трагедия на Чернобыльской АЭС показала, что надо уметь разбираться в причинах техногенных катастроф. Государство постыдно пыталось замалчивать последствия катастрофы, лгало не потому что боялось _ просто привыкло лгать. В то время в печати начали появляться разоблачения исторической лжи. Отчасти из-за этого я не выбрал гуманитарный факультет. Зачем? Если потом переучиваться. Меня лживость государства особенно возмущала, так как по своей значимости для меня информация занимала место где-то между пищей и воздухом. Мой брат служил в армии, и мне сложно было оценить свой уровень подготовки к поступлению в вуз. Возможности мои были малы. Но Харьковский университет навевал на меня тоску. А в МГУ я провалился на первом же экзамене, сочинении. Времени поступить в другой институт уже не было. Это была трагедия, которую я пережил, уйдя в себя, в выдуманный мир. Я чувствовал себя кораблем, застрявшем на мели, хотелось опять быть подхваченным течением и плыть навстречу неизвестному. Человек имеющий хороший голос может стать артистом, умеющий хорошо считать _ бухгалтером, и только человеку предвидящему будущее некуда податься, мало того, на него еще смотрят как на идиота. Устроился на работу помощником токаря на станках с программным управлением. Я работал и продолжал думать о посторонних вещах. Это было опасно и утомительно. Шла какая- то подготовительная работа ума. Я не всегда понимал зачем она нужна, но мешать ей не хотел. Пробовал писать рассказы, но ничего не получалось. Попробовал заняться автобиографическими очерками. Впечатлениями раннего детства. О себе писать легко, не надо выдумывать. Но с другой стороны, при вспоминании почувствовал сопротивление нервной системы. О некоторых вещах я совсем не хотел задумываться. Продолжал вести дневник. "В мире все упорядочено. Почему мир подчиняется законам? Жизнь и, тем более, разум могут возникнуть только при строгом порядке. Возможно, разум во вселенной не случаен, а является фазой развития мироздания. Материя осмысливает себя и воссоздает". "Никакая мировая гармония не стоит слезинки ребенка. Почему же Господь допустил? Как понять христианство с его утверждением всемогущества Господа? Но вера _ не знание. Вера _ это последняя надежда. Может быть бог распялся потому, что почувствовал, что он виноватей всех". "Верить или не верить? Оснований для веры в христианский мир и так предостаточно, и будет совсем уж прекрасно, если, при всем прочем, Иисус Христос действительно сын Божий". "Еще недавно чувствовал себя больным, а вот теперь сижу до утра и не хочу спать. Надо полагать, мне, чтобы чувствовать себя хорошо, надо постоянно что-нибудь читать, тогда повышается работоспособность, появляется больше идей, и настроение прекрасное". "История представляется непрерывной борьбой религий. А религия _ это всего лишь набор аксиом, приписываемых авторитету, чаще всего богу. (В науке обычное явление _ построение математической модели на произвольной системе аксиом.) В последнее время системы аксиом уже не приписывали богу. Авторитеты были поменьше. Их уже не называют религиями, их зовут идеологиями. Очевидно, человечеству суждено было переболеть еще и этим. Выздоровеет ли?". Мне было семнадцать лет. Я должен был получить приписное свидетельство в военкомате и пришел на медкомиссию. Врачи почему-то не записали мои жалобы на здоровье, но особенно мне не понравилась их бормашина, напоминавшая автодрель, и старушка _ садистка, успевавшая за пять минут поставить три-четыре пломбы. Я наотрез отказался "лечить зубы". В группу проходящих медкомиссию попал некто пытающийся получить инвалидность, так как был покалечен в армии. Военврач изображал из себя глухого и требовал чуть ли не кричать ему в ухо. По моему, он просто издевался над инвалидом. Я не стал разговаривать с военврачом, передав дело военкому и объяснив, что если военврач глуховат, то ему лучше отправиться на пенсию. Военврач сказал, что он не глухой и что я обязан подчиняться, а то он может немедленно отправить меня в армию. Что, если я такой умный, то пусть немедленно напишу отказ от службы в армии. Он явно пытался вызвать меня на скандал. Но я уже имел опыт общения с такими типами. Я спокойно объяснил, что до принятия присяги я не обязан никому подчиняться. В то время я был не прочь послужить в армии, но мне было только семнадцать лет. Рассказы о дедовщине и прочих злоупотреблениях тогда еще редко появлялись в прессе и казались мелкими недоразумениями. А вообще-то, непонятно, зачем идти служить, если там мои честь и достоинство могут подвергнуться оскорблению? Ведь не раб же я. Возможность ощущения себя необходимым, осознания высокого служения и прочее были украдены. В армии была возможна только роль рабочей скотинки. Чья это страна в которой мне частенько, порой и на государственном уровне, дают понять, что я быдло? Через неделю я получил приписное свидетельство, приобретя желание никогда больше не обращаться в это учреждение. Образно говоря _ это не те люди с которыми я пошел бы в разведку. Здоровье мое оставляло желать лучшего. Я не забыл, как в седьмом классе у меня распухли суставы. Тогда засвидетельствовать болезнь не удалось, так как ревматолог была в отпуске. Ревматизм грозил мне большими неприятностями. Если прежний с ростом костей проходил, как я полагал, то новый мог сделать меня инвалидом на всю жизнь. 5 Конечно, можно было работать токарем на заводе и быть уверенным, что моя жизнь обеспечена. Тогда было еще стабильное время. Но токаря частенько пьянствовали, наверно и я, если бы остался там, мог бы спиться. Я понимал, что не осуществленные мечты могут со временем жестоко мне отомстить. На заводе, рядом со мной, учился парень, недавно закончивший на отлично физфак ХГУ. Он работал по распределению на каком- то объекте и, как он говорил, пару лет нажимал одну кнопку. Кто-то защищал диссертацию, а он бестолку облучался радиацией. Потом работал телемастером и вот, пошел в токари. На что было надеяться мне с моим разгильдяйством? Меня манила наука. Я надеялся, получив образование, разобравшись с законами мироздания, преподнести человечеству новую концепцию времени во всей ее логической завершенности и обоснованности. Уже тогда я подумывал о разработке метода предвидения. Продумывал все мельчайшие особенности своих психических состояний во время проникновения в будущее. Информация о будущем обычно не является результатом размышлений и может быть отринута доводами опыта. Она приходит из будущего, и, если приемником ее является мой мозг, то и передатчиком, очевидно, является он же. Идентичность приемника и передатчика создает условия для резонанса, обеспечивает одинаковые способы конструирования образов. Для передачи информации требуется яркость и длительность переживаемого события. Однозначность трактовки словесных формулировок. Подобно тому как сказано в Библии: "И будет ваше слово да _ да, и нет _ нет". Большое значение для меня имело написание в будущем книги, которая должна была обеспечить продуманность и глубину переживания жизни, возможность видеть ее целиком. В то время я был фаталистом. Может быть, из-за несчастной любви. Как обычно, писал повесть: занятные появлялись мысли. Думая о роке, судьбе, я старался понять, куда ведут меня высшие силы. Возможно ли, что бы они внушали мне сюжет повести? Может быть, и не стоит ее писать? Тогда я хоть буду знать, что я это я, незачем было бы мне что-то внушать. Повесть я тогда уничтожил. 6 Однако, мысли о необходимости поступить в университет притупляли чувствительность. Моя юношеская влюбленность не прошла, а была загнана в тайники души. Моя любовь _ счастье и горе. Полюбил я довольно глупо. В тот момент, когда я влюбляюсь, Таня уходит из нашего класса. А может быть, я долго бы еще не знал, что люблю ее, если бы не разлука. Любовь моя была мечтательна. Я мечтал о том времени, когда она станет моей женой и матерью моих детей. Иногда я мечтал посвятить лет двадцать науке, но эти две мечты не вступали в конфликт. Когда в девятом классе Таня перешла в наш класс, я обрадовался. Но Таня была во многом другая. Трудно было найти в ней ту девчонку, которую я любил. Я боялся всего, боялся, что ей все равно и что она совсем меня забыла. Я потерял интерес к происходящему вокруг. И, наконец, я ей сказал, что она мне нравится, я хотел сказать, что люблю ее, но испугался слишком громких слов. Она сказала, что давно заметила это. Я даже подарил ей пару стихотворений. Но не было ответных чувств. Как жить? Мне надо учиться, жизнь моя не устроена. Может быть, я просто не приспособлен к жизни? "Ничего не хочется делать. Как плохо устроен мир. Познание! Зачем? Все, что мне нужно _ это покой и сексуальное удовлетворение. Сейчас, а не когда-нибудь потом. Я не могу любить вечно. Люди глупеют, стареют. Быть может, я уже не люблю Таню, и осталось только желание, инстинкт, которые могла бы удовлетворить любая женщина? Какую дрянь я пишу, до какого цинизма я дошел, и это после моих романтических переживаний. Я так долго страдал, мечтал, желал, и все приходится предать забвению. Мои нынешние мысли перечеркивают ценность прошлых. Но все же, мне повезло _ у меня была любовь. Я чувствую себя обладателем огромного богатства чувств, пережитого, воспоминаний, которые возвышают меня, делая лучше. Любовь создала меня таким, каков я есть, исправила недостатки, заставила вдумываться в жизнь, искать счастье". * * * Борис вернулся из армии, отслужив в далекой, чужой, никому не нужной Венгрии. Интересы его поменялись. Он решил перевестись в Новосибирск на математический факультет. С помощью брата мне удалось обнаружить пробелы в своих знаниях, но восполнить их я не умел. Я страдал меланхолией, писал стишки, учился заочно в подготовительной школе при МГУ и потом месяц очно. Я знал, что не поступлю, но был спокоен, настроившись после экзамена по сочинению ехать в Харьков. Так все и произошло. Поступил в Харьковский университет. Принят я был также и в Технологический институт, по настоянию отца я сдавал экзамены и туда. Были опасения, что я не сдам сочинение, так как был не силен в грамматике. Вступительные экзамены _ это зубная боль абитуриентов. Считается, что человек должен привыкать к экстремальным ситуациям. Нет чтобы исключить из жизни все причины для неврозов _ еще и специально создадут. ЧАСТЬ II Глава I _ Когда живешь не в ту сторону, это бывает, _ сочувственно сказала Королева. _ Сначала обычно немножко кружится голова, но зато... _ но зато в этом есть и свое преимущество _ начинаешь понимать и то, что уже было, и то, чего еще не было. "Алиса в стране чудес" Л.Кэрролла 1 Учеба началась с поездки в колхоз Херсонской области, знакомства с однокурсниками. Раньше и старшие курсы отправляли, но что-то стало меняться. Сутки провели в поезде. Спали и на самых верхних полках. Начальство решило сэкономить на билетах. Работа студентов и так не прибыльна. Обычно, кто-нибудь из администрации города просит ректоров вузов: "Пришлите студентов помочь убрать урожай, а мы вам _ льготное финансирование". Поэтому учебным заведениям это выгодно. Собирали помидоры. Все надеялись попасть на арбузы и были огорчены. Никто особенно не утруждал себя работой и частые дожди служили нам оправданием. Свободное время проводилось за картами, шахматами, нардами и вином из соседнего магазинчика. Преподаватель поначалу хотел воспрепятствовать пьянству, но потом сам выпивал с нами. Приятно лежать ночью около костра и смотреть на звезды. Небо необъятно чистое и непроницаемо черное, и звезды горят ярко и завораживающе. Когда смотришь на звездные россыпи и представляешь гигантские полыхающие шары, совсем забываешь, что твое сознание заперто в маленьком ящике с двумя глазками. Ощущаешь себя свободным, бесконечным. Но жизнь берет свое и возвращает в привычное земное русло. Месяц пролетел незаметно. В группе оказалось два мага, которые что-то выясняли между собой. Маг _ это что-то вроде телепата и гипнотизера в одном лице. Многие оказались увлечены мистикой, совмещая оккультизм с психоанализом. * * * В Харькове поселился в общежитии. Общага имела одну особенность, мусоропровод был на лестницах а не на кухнях, и мусор накапливавшийся в жестяных выварках каждый день надо было кому-то выносить. Это несколько разнообразило жизнь студентов. Первокурсники пробовали игнорировать эту обязанность, но их запугивали члены студенческого самоуправления. Но никто и не пытался протестовать, отказаться от грязной общественно значимой работы, пускай и идиотской, было немыслимо. Общежитие было старым, по кухням бегали мыши и крысы, не говоря уж о тараканах. Через некоторое время я был просто потрясен найдя у себя вшей. * * * Как-то я встретил после занятий Ваню, с которым познакомился в колхозе. В университете Ваня оказался не в моей группе, я давно его не видел. После первой сессии у него оставалась задолженность по математическому анализу. Не удалось сдать зачет. Ваня достал сигарету и зажигалку. Раньше он говорил, что курит, только когда проводит сеанс мануальной терапии, прижигает пеплом точки акупунктуры. Но, видно, привык и стал курить постоянно. Он прикурил и затянулся: "Надоело учиться в университете. Не думал, что разочарование системой обучения наступит так быстро. Говорят, что система отбирает сильнейших, наиболее способных к работе. Черт с ней совсем! Поступая в университет, я вовсе не собирался участвовать в конкурентной борьбе на выживание. Хотелось тихо, спокойно получать знания. Мне нужна спокойная обстановка, дружелюбная атмосфера. Нервотрепка меня просто убивает. Да и то сказать, в университет я пришел с несколько несерьезными, по мнению преподавателей, намерениями. Просто хотелось расширить кругозор. Сформировать естественнонаучное мировоззрение. Преподаватель счел мои знания неудовлетворительными. Когда я попросил задать дополнительный вопрос, он спросил: "Какая сейчас погода?". Взгляд у него был такой, словно он говорил: "А хочешь, зачетку в окно выброшу?" Правду говорят, во время войны был смершевцем. Придется что-то придумать, чтобы не загреметь в армию. Кому хочется два года валять дурака в вооруженных силах, да еще при тамошнем скотстве. Власть в стране тупо старается каждого к чему-нибудь приспособить. Независимо от желания людей. Неудивительно, что страна разваливается". _ Ваня докурил сигарету и бросил окурок в поломанную дверцу настенной коробки пожарного крана. Ваня мог говорить часами, не обращая внимания на то, нужно это собеседнику или нет. Мне как-то подумалось, что он обчитался Карнеги и усвоил себе роль массовика-затейника, постоянно о чем-то рассказывающего. Ваня быстро влился в общество людей считающих себя парапсихологами, экстрасенсами, биоэнергетиками, магами и телепатами. Иногда участвовал в их опытах. Рассказывал, что в гипнотическом состоянии ему удалось вспомнить кусочек предшествующей жизни. Вроде бы, он шел с приятелем и разговаривал с ним на французском языке, а потом их убили. Не знаю, верил ли он сам в возможность реинкарнации. Он рассказывал о пантеистических идеях устройства мира. Но иногда говорил о земле как об увеселительном аттракционе для скучающих космических индивидуумов, а иногда, как об исправительной колонии грешных духом астральных тел. Жить на Земле, по его мнению, с каждым веком все труднее и труднее. Эволюционный отбор оставляет жестоких и бездушных. Оно и понятно _ кришнаиты и индусы путешествуют по мирам, буддисты уходят в нирвану, христиане, возможно, строят свой мир или ждут конца света. Только мы, как последние дураки, подвержены карме и все больше увязаем в материальном. Довольно быстро Ваня превратился в настоящую энциклопедию парапсихологии и оккультизма. Ни с того, ни с сего он мог начать рассказывать, как наводится сглаз или порча. По его рассказам выходило, что люди делают это примитивными, средневековыми способами. Сидит, скажем, маг и выдумывает орудие пытки: колючую проволоку, энергетические ножи, сети и прочее. По идеям этого мага или, говоря современным языком, по заложенной (придуманной) программе все это должно преследовать его врага и наносить ему вред. Заканчивая, Ваня говорил, что делать этого ни в коем случае не следует. Так как то, что человек придумывает, остается внутри него, навсегда фиксируется в памяти, даже если он убедит себя, что избавился от придуманного и вычеркнул из своего сознания. Выдуманное орудие может, например во время сна, выйти из под контроля и обрушиться на своего создателя, терзая и разрушая его изнутри. И это уже реально, ведь это психология и физиология бессознательного. Трудно относиться к подобным рассказам серьезно. Похоже, люди, действительно, большие фантазеры. Рассказывать о себе Ваня закончил так же неожиданно, как и начал. Зачем, для чего рассказывал _ осталось непонятным. Он был экзистенциальным рассказчиком. Наши представления о конкретных живых людях всегда мозаичны, всегда не полны. Люди приходят и уходят, мелькая в нашей жизни странными, непонятными эпизодами. Чтобы понять, приходится додумывать, домысливать их образы. Но фантазия может сделать из одного человека десяток правдоподобных и противоположных образов. Сущность конкретной личности остается неуловимой. Поэтому и я раскладываю свою мозаику, не заботясь о ее полноте и выразительности. В другой раз я также встретился с Ваней случайно и он, по своей привычке, рассказал о своих проблемах. Его отчисляли из университета, и он решал: как закосить армию. Украина стремилась к самостийности. У Вани не было ни какого желания попасть в украинскую армию. Да и кто захочет быть рабочей скотинкой сомнительных политиков? По его словам, армия должна была сократиться, как минимум, в десять раз. И служба должна быть добровольной и хорошо оплачиваемой. Политики должны жить по средствам, а не паразитировать на патриотических чувствах граждан. А между тем, отмазаться от военкомата было не так уж и просто. Ваня не нашел ничего лучшего, как обратиться в психиатрическую больницу, симулируя душевное заболевание. Я был очень удивлен. Как можно объявить себя сумасшедшим? Рискнуть симулировать болезнь, не опасаясь сойти с ума? А Ваня, действительно, провел в больнице полмесяца и вышел с диагнозом, занявшим в его справке восемь строчек. По его словам, в больнице он воспользовался психогенными средствами для раскрытия магических свойств его личности. Но, кажется, ничего не добился. 2 Как-то раз, в университетской поликлинике меня отозвал в сторону странный мужичок. _ Ты с какого факультета? _ спросил он. _ С физического. _ Первый курс? _ Да. _ У меня есть к тебе небольшое дело, я преподаватель физики, и вообще, должен быть у вас куратором. Ты знаешь профессора Рабиновича? _ Слышал _ неуверенно ответил я. _ Мы вместе с ним работали над одной проблемой. Сейчас он уезжает, но неважно. У меня сложилась очень сложная ситуация. Я могу рассчитывать, что о нашем разговоре никто не узнает? _ Вполне. _ Дело в том, что я попал в аварию. Жена с дочерью в больнице. Но они, к счастью, не очень пострадали. Дело в том, что надо платить штраф за машину, и в тюрьму могут посадить, авария-то по моей вине произошла. Документы забрали. В общем, мне нужны деньги, рублей пятьсот. _ Это большие деньги. _ Хотя бы триста. _ У меня таких денег нет. _ Сколько у тебя с собой? _ Да вот, рубль остался. Я на выходные домой езжу, денег у меня обычно мало. _ А в общежитии занять? _ Кто ж мне даст? Я еще ни с кем не знаком. И что я им скажу? _ Ну, давай рубль. _ Пожалуйста, _ сказал я, протягивая бумажку. Конечно, я ему не поверил, но был несколько растерян и решил, что за этот спектакль можно и заплатить. Больше я этого мужика не видел. Единственное, что меня обеспокоило _ это то, что я выгляжу таким доверчивым ребенком. Подобные мошенничества были нередкость в Харькове. Я замечал, около университета цыганок, пристающих к прохожим. Молодежи, задерганной преподавателями, нелепыми требованиями, непосильными заданиями, мир начинает казаться абсурдным и нелепым. Появляется место мистицизму, заговорам, снятию порчи. Забрать деньги у человека, находящегося в состоянии невроза, очень просто, достаточно сказать, что вместе с деньгами он отдает свои беды и несчастья. 3 Привыкнуть к учебе в университете оказалось непросто. Я не высыпался, нерегулярно питался, к тому же, иногда были ревматические боли в суставах, на которые я не обращал внимания. Зрение стало ухудшаться, пару раз сменил очки. Было известно, что первый курс самый трудный, многих выгоняют. Мне заранее было грустно, что я, оказавшись не очень приспособленным, не смогу закончить образование. Но, тем не менее, я старался. Кое-как сдал первую сессию, но нервы были на пределе. Пожалуй, я впервые усомнился, что смогу что-то изменить в этом мире. Желание предвидеть будущее окончательно растрепало меня, лишило работоспособности. Видеть будущее было неприятно и трудно, и мне начинала представляться впереди чуть ли не гибель. Я все никак не мог решить вопрос о своей своевременности. Спасать людей сейчас или отложить на следующее перерождение. Я в то время познакомился с концепциями буддизма и никак не мог их преодолеть1. По-видимому, существовал какой-то барьер. Как тут не вспомнить о карме. Я с самого начала ожидал одних неприятностей. Был такой предмет, как английский язык, в котором я, несмотря на все свои усилия, не мог продвинуться. Оставалось только уповать на везение. В летнюю сессию мне не повезло. Чем-то не понравился я преподавательнице, ведущей у нас матанализ. Я в конце года проболел, пропустил несколько занятий, и она всячески не желала поставить зачет. Ей не составило труда найти пару примеров, которые не смог решить не только я, но и все общежитие. До экзамена меня не допустили. Я попал уже на пересдачу, после сессии. Преподаватель был известен сволочным отношением к студентам. Надеяться на пересдачу не приходилось. По странному стечению обстоятельств преподаватель заявил мне, что если бы не двоечники, то в Чернобыле не случилось бы трагедии. Итак, матанализ я не сдал и приобрел невроз _ состояние в котором совершенно ничего не мог делать. Первого сентября меня отчислили, хотя кроме матана у меня не было других задолженностей. Пришлось умолять продлить сессию. Ее продлили только до 15 сентября, не смотря на то, что другим должникам ее продлили до 15 октября. Все разговаривали с замдеканом, а я сдуру полез к декану, изображавшему из себя крутого физика. Я даже не смог договориться с преподавателем о сдаче экзамена. Летом у меня было сотрясение мозга, как-то утром быстро встал с кровати и потерял сознание. Теперь пройдя медицинскую комиссию, я остался в университете для прохождения повторного курса обучения. Ничего, кроме ненависти, подобная ситуация не вызывала. У меня мелькала мысль, что ситуацию порой специально ухудшают в ожидании каких-то "перемен" в стране. Разоткровенничевшаяся преподавательница физики как-то сказала "В лучшем случае вам не будут мешать", так как время роста научного работника около десяти лет, он может составить конкуренцию преподавателю. Было ясно, что преподавателям наплевать на студентов, что система образования обюрократилась и прогнила. У нас в стране университеты существуют для преподавателей, а не для студентов. Впрочем, что-то тут было не так. Мой брат тоже неважно учился в ХГУ, а вот переведясь в Новосибирск, стал участвовать и побеждать в математических олимпиадах. Я мало что терял в этой гонке. А люди вокруг меня теряли; я ясно предвидел грядущие потрясения. Конечно, я мог немного, но должны были быть другие, а их не было. Мне было очевидно, что пророки, предвидящие будущее, просто не в состоянии выжить в этом мире. Способность предвидеть запросто может привести к сумасшедшему дому. Казалось бы, что мне с того, что люди будут погибать? Но что-то мешало мне быть спокойным и безразличным. Необходимость заниматься вызывала отвращение. Повторные занятия мне были не нужны. Как-то прочитал статью в газете о дедовщине в армии, там говорилось о распространении в армии отношений бытующих обычно у заключенных. Рассказывалось, что новичков, выделяющихся из массы, на зоне принято "опускать", подобно тому поступают и в армии. Мне тогда казалось, что так же делают и во всех совдеповских сообществах. И этих людей мне надлежало спасать... Как-то, надо мне было сходить к врачу, глаз воспалился, продуло, наверно. А карточку я забыл в Белгороде. Что делать? Раньше, вроде бы, принимали без карточки. И я решил рискнуть, прийти в больницу. В регистратуре, возмутившись, ответили, что я обязан хранить карточку в регистратуре. А ведь было время, когда карточку можно было хранить на руках. После непродолжительных объяснений меня направили к главврачу. (Обычно выписывали вкладыши в карточку без проблем.) Главврача не было, послали к заведующему терапевтическим отделением. У заведующей тоже позиция _ ступай, вези карточку. Мне было все равно, я сам себе врач, но было любопытно. Я настаивал. Тогда заведующая сказала, что я могу идти заводить вкладыш. Я думал, что нужна какая-нибудь записка в регистратуру. Заведующая отказалась что-нибудь писать, но, потом, увидев, что я предлагаю написать записку на талончике к врачу, взяла его и заявила: _ Вот я сейчас позвоню в университет, в деканат, и расскажу, как ты себя ведешь. _ Ну что ж, _ сказал я, _ я тоже могу позвонить вашему начальству, вплоть до министра здравоохранения. _ На тебе бумагу, ручку _ пиши. Жалуйся главврачу. Но кто же не знает, как подчиненные относятся к своему непосредственному начальству. Заведующая терапевтическим отделением по селекторной связи связалась с главврачом, которая на этот раз оказалась на месте. _ Можете вы прислать своих ребят? _ сказала она, _ тут один студент не хочет покинуть кабинет. (Наверно это часто случается _ даже ребята специальные есть.) Через некоторое время они пришли _ молодой парень лет двадцати трех и другой постарше. _ Ну что, выбросить его отсюда? _ спросил мужичок. Я вяло возмутился: _ Попробуйте. _ Вылетишь в два счета! Это было уже интересно,_ какие-то люди выбрасывают больного из кабинета врача. Я решил досмотреть до конца. Хотя было не по себе, произойди драка _ свидетелей нет _ круговая порука. Доказывай потом, что не верблюд. _ Вон отсюда, . . . . . , рыпануться не успеешь, _ завелся мужичок. Заведующая явно не ожидала, что может произойти драка, поэтому порвала талончик. Я направился к двери _ мужик толкнул меня в спину и я обернулся. _ Вон отсюда, _ мужичка разозлило, что на него не обратили внимания. _ Ну, ты, нечего на понт брать, тоже мне, в государстве живем, не в лесу. _ Плевал я на твое государство! Я вышел, раздумывая, как попасть к окулисту и как, в дальнейшем, обращаться за медицинской помощью. А что, если справка понадобится? Мужичок со словами: "Что ж ты, . . . . . . ., думал тебе позволят мешать работать, будешь еще передо мною выступать"_ попытался втолкнуть меня в туалет. Это ему не удалось. Он отлетел на проходящих рядом людей и чуть с ними не подрался. Я, спустившись на этаж ниже, забежал в кабинет к главврачу. Глав врач сказала, что это не ее люди, что ее не было в кабинете, но что все нормально _ что я вел себя не хорошо и со мной надо еще разобраться. "Вызывайте милицию", _ говорю я. "Сейчас вызовем", _ говорят мне. "Круговая порука", _ думаю я, и от конъюнктивита или от обиды из глаз потекли слезы. "Оно и к лучшему, _ решаю я, _ проблемы разрешатся и впредь будут снисходительнее". Заведующая терапевтическим отделением говорила, что у нее в кабинете всякое бывало, и в позу карате становились... Но такого... Вообще, все уладилось хорошо, к окулисту сводили без очереди _ люди у нас все таки хорошие. Только вот нервничают, да еще комплекс внеуставных армейских отношений. Ну, да, всякое бывает. 4 Я стал интересоваться тем, как учатся студенты вокруг меня. Много было случаев, когда талантливые, любознательные и трудолюбивые люди становились жертвами преподавателей, которые буквально третировали их. Я много слышал рассказов, когда преподаватели грозили студентам, что они "наплачутся" на экзамене. Наблюдал, как преподаватели произносили с некоторым злорадством фразу:"Похоже, нам придется расстаться". Было ощущение, что они полагают: студент исчезнет, растворится в небытие. Также я заметил, что порой студенты вспоминают добрым словом требовательных преподавателей, которые еще недавно сводили их с ума. По-моему, тут срабатывает эффект заложника. Известно, что заложники террористов впоследствии хорошо о них отзываются. Здесь тот же самый случай, студент, несмотря на "ученые советы" и прочее, никаких прав не имеет. Вот, например, Ковров. До университета работал программистом. Сам собрал компьютер. Самостоятелен и независим. И вот, преподавательница матанализа не ставит ему зачет. Он остается на второй год обучения. Бывали и другие истории. Некоторые я пытался записывать. С Вовкой, приятелем с мехмата, произошла такая история: "Жизнь человека постоянно что-то отравляет. Взять хотя бы ангину. Еще вчера Вовка чувствовал себя здоровым, а сегодня _ здоровые желваки под подбородком и температура. Его знакомая, учащаяся с ним в одной группе, недавно заболела дифтерией. Может и просто ангиной, но уже неделю лежит в больнице. Сколько сейчас говорят о высокой смертности от дифтерии... Надо подстраховаться в больнице, а то так и помереть недолго... В расцвете лет, многообещающим гением. Так и не раскрыв своих талантов. А ведь они есть, и жизнь обещает быть красивой. Неординарные художественные способности. Это наследственное _ предки любили рисовать. А еще стихи последнее время хорошие сочиняются. И в университете, как-никак Вовка учится, на мехмате. Тяжеловато, правда, но, ничего, вот уже первую сессию сдал. Учиться можно, если бы не очень много требовали. На первом курсе много студентов отчисляют, говорят, чтобы потом с ними не мучаться. Остаются самые сильные. Оно понятно, так преподавателям легче, уровень в университете выше. На конкретного человека наплевать. Как не кондицию выбросили, и ладно, _ что их, студентов, мало, что ли? Вовка после школы сразу поступить не смог, дурака свалял, но ничего. Школу-то он закончил в шестнадцать лет, в армию не тянут. На заводе поработал, пообтерся, оно и к лучшему. Вовка болезненно проглотил слюну и вошел в кабинет терапевта. Терапевт, полная женщина пенсионного возраста, была оптимистично серьезна: _ Дифтерия, вылечим и дифтерию. Хорошо бы в больнице полежать, обследоваться, под наблюдением побыть. Позвоним по телефону, и скорая помощь отвезет в инфекционную больницу. Согласен? Согласен, не согласен, _ о чем разговор? Болен _ лечите, не болен _ не морочьте голову. Вот медицина... ничего толком не знают. Однако, что ж делать? Может, и в самом деле побыть под наблюдением? Или домой уехать, дома мама _ врач. В университете справку потребуют. Дилемма. А еще вчера был здоров. Знал бы где упадешь, соломки б подстелил. Но знал же... Вспомнилось, как пару месяцев назад зашел с другом к одной гадалке. Интересно все-таки, _ судьбу предсказывает. Гадалка, деловито устроившись на полу, высыпала из мешочка бобы и наговорила с три короба. В общем-то, ерунда да вздор всякий. Выходило, что скоро произойдут в Вовкиной жизни обстоятельства, в силу которых он может погибнуть, и все будет зависеть от того, насколько правильное он примет решение. Получается, надо ложиться в больницу. _ Ладно, полежу в больнице, _ сказал Вовка. О сказанном Вовка пожалел сразу же по приезде в больницу. Старое обшарпанное снаружи и внутри здание, казалось, давило и угнетало. Стали вспоминаться фильмы про зеков. Был уже вечер. У Вовки забрали его одежду, выдали больничную. Отвели в палату. Палату для больных ангиной. Рядом лежал тяжелый больной. Сразу же пришло на ум, что если до сих пор он, может быть, и не болел дифтерией, то теперь имеет возможность подхватить инфекцию. Вовка не спал всю ночь. Инфекционная больница это не дом отдыха. Вовка сразу понял, как мало оснований у него было считать, что здесь о его здоровье позаботятся наилучшим образом. Оказалось, что он здесь вроде бы не для того, что бы его лечили. Как-то раз, медбрат между делом сказал, что Вовкино здоровье _ не их проблемы. Ничего не оставалось, как согласиться. Им бы зарплату побольше, а так _ какие у них проблемы? Вот так живешь, живешь, потом _ бах, и жизнь рубит тебя под корень, а ты и не понимаешь почему, за что. Выздоровление никак не приходило. Уже через неделю Вовка понял, что никакая это не дифтерия, а обычная ангина. Дома дело наверняка уже бы пошло на поправку, а здесь в прохладной палате, при скудном питании и, бог знает, каких лекарствах выздоровление было под вопросом. На второй неделе пребывания в инфекционной больнице Вовка стал искать пути спасения. Выйти из больницы сложнее, чем попасть в нее. Или выздоравливай, или умирай. Надо сообщить матери, чтобы приехала забрала; к счастью, она тоже врач. Но как сообщить в другой город? Позвонить? Дать телеграмму? Даже такие мелочи здесь невозможны. Болезнь, страх, высокая температура действовали разрушающе на психику. Желание покинуть больницу стало неотступным. Бог знает, чем бы все закончилось! K счастью, выздоровевший товарищ по палате согласился дать телеграмму, благо, деньги у Вовки были. А тут позвонил друг и обещал сообщить Вовкиной матери, чтоб приезжала, забирала Вовку. Когда мать смогла приехать за Вовкой, нервы его уже были истощены до такой степени, что он был согласен и умереть, так ему было на все наплевать. С ангиной дома разобрались быстро. Теперь проблемы были другими. Поездка в университет постоянно откладывалась. То, что раньше казалось важным, теперь казалось ненужным, напрасным. Ехать куда-то, преодолевать трудности, учиться чему-то не хотелось. Попытки заниматься дома тоже ни к чему не привели. Мать консультировалась с психотерапевтами. Но они не могли помочь. Даже ремонт электроприбора требует времени, а тут _ человек. Пришлось Вовке оформлять академический отпуск. Справки, черт их дери, опять же мать написала. Лето прошло, как во сне, в повседневной суете. Многое из прошлого затерялось, растворилось, пропало. Однако, с приближением сентября все чаще возникало ощущение тревоги. День отъезда в университет опять то и дело откладывался. Осознание необходимости уезжать из дому вызывало приступы тоски и слезы. Мать опять забеспокоилась. Знакомые посоветовали обратиться к знахарке, и через некоторое время мать отвела к ней Вовку. Знахаркой-экстрасенсом оказалась молодая женщина. Выслушав мать, она сказала, что это, несомненно, сглаз, и что с ней произошла похожая история, что она смогла снять порчу и даже приобрела небольшие экстрасенсорные способности. Вовка сразу проникся к ней доверием. Через пару дней он был совсем здоров. С тех пор у Вовки все хорошо. Женился. Перевелся с мехмата в архитектурный институт. Экстрасенсорные способности у него так и не появились". 5 Иногда казалось, что можно было бы развить у себя кое-какие из полезных талантов. Но для этого нужно очень серьезно заниматься. Трудно, однако, чем-то заниматься зная, что это не найдет применения. Как это преодолеть? Так я не стал музыкантом, художником, артистом. Не могу заставить себя учить языки, да мало ли что еще можно было бы сделать и чего я не делаю? А может, я преувеличиваю значение будущего в процессе обучения? Год был не совсем потерян. Я предпочел заниматься предметами, не относящимися к программе: психоанализом, логикой, социологией, философией. С большим интересом прочитал лекции Фрейда. Они помогли мне разобраться в себе, что-то отбросить, что-то преодолеть, с чем-то смириться. Психоанализ Фрейда _ это психология животных инстинктов, так называемая, глубинная психология, мне же хотелось отыскать законы духовности _ вершинную психологию. Современному знанию свойственно стремление создать общую картину человеческих представлений о мире, проникнуть в тайны и загадки созидательных устремлений. История человечества накопила огромный материал о творческих усилиях вестников и пророков, но, по большому счету, не было попыток теоретического обоснования, объединения этих случаев. Вычитал у Фейнмана интересный эффект: античастицы рассматриваются как частицы двигающиеся назад по времени. Значит физика, в принципе, не против. * * * Я усомнился _ способна ли наука в обозримом будущем раскрыть тайну времени. Язык науки метафоричен. Наука _ дитя слова, одно из явлений человеческого сознания, выраженное языковой системой. Необязательно объяснять все дифференциальными уравнениями, может быть достаточно русского языка? Вряд ли, создавая мир, бог пользовался русским языком, но не более основательно думать, что он пользовался высшей математикой. * * * Постижимость мира удивляла самые великие умы человечества. В космологии есть "антропный принцип", согласно которому законы природы и вся Вселенная устроены так, как будто они были специально созданы для появления человека. Небольшие изменения в законах микромира сделали бы невозможным появление атомов. Существующие законы электрического взаимодействия позволили возникнуть сложным молекулярным структурам. Закон всемирного тяготения гарантирует возникновение и устойчивость Солнечной системы, обеспечивающей нужные климатические условия на Земле. Можно предположить, что кроме человечества во Вселенной не существует другого разума. И именно разум человечества будет устанавливать законы Вселенной по временному каналу. Хотя, если творцом был Бог, то человеческое законотворчество будет только вредить, но это, по видимому, естественный и неизбежный этап развития человечества. Если это так, то потомки (или творец), устанавливающие законы, могли предусмотреть специальный ключ, открывающий людям новые возможности поверх обычных законов. Чтобы понять, насколько странен и непостижим мир, конечно надо изучить квантовую механику. Понять двойственность материи, которая одновременно является и частицей, и волной, узнать, что невозможно одновременно определить и скорость движения частицы, и ее местоположение. Физики создают десятки теорий, описывающих и объясняющих все что угодно, но мир не становится понятнее. Вот, например, знаменитая теорема Геделя содержит доказательство того, что существуют утверждения, о которых нельзя сказать, истинны они или ложны. Может ли разум сам себя постичь? Поскольку, открывая законы мироздания, мы всюду сталкиваемся со строгим порядком, можно предположить, что у мира есть творец. Насколько простиралось всеведение этого творца? Возможно, существовало нечто изначальное, до тварное. Не стоит ли квантовая физика на пороге этого изначального хаоса, не имеющего законов? * * * Снился мне тяжелый, давящий своей серостью сон. Я хожу по мрачному помещению. Коридоры, лестницы, проемы в стенах. Чувство настороженности не оставляет меня, словно идет охота. Брожу я долго, но ничего не происходит. Я хочу узнать, есть ли у меня оружие _ смотрю на руки и просыпаюсь. Я всегда просыпаюсь, увидев во сне свои руки, автоматически включаются логические отделы мозга. Творческое мышление зародилось благодаря работе рук, оно древнее, чем речь. Однако я думаю о причинах столь странного сна. Не доведется ли мне принимать участие в каких-нибудь военных действиях? Я вспоминаю свой сон, ощущения. Нет, решаю я. Это всего лишь игра, компьютерная игра, которой я буду увлечен в будущем. Я давно мечтал о компьютере, похоже, он у меня будет. Мое будущее виделось мне не безнадежным. Я думаю, что мрачные ожидания многих пророков могут иметь своим источником подобные же недоразумения. Пророки прошлого не знали, что такое кино, телевидение, компьютеры и не знали, что люди будут развлекаться с их помощью выдуманными ужасами. Впечатления и образы могут быть почерпнуты и из художественного фильма, лишь боль собственного сердца нельзя подделать. Разобраться в будущем совсем не просто. Надо быть осторожным. Хватит ли у меня решительности увлечь людей своими идеями? Призвать их к содействию? К решению видящихся мне проблем? 6 Новые и новые факты пополняли мою коллекцию, подтверждая возможность предвидеть будущее. Подтвердились мои предсказания о судьбе одноклассников. Я заметил у себя наличие эйдетической памяти. Она приводила при вспоминании событий, к ощущению присутствия в прошлом. Наверное, это имеет значение для проявления способности предвидеть будущее. Но несмотря на хорошую память я иногда не мог своевременно вспомнить нужную информацию. Проблематично создавать Вселенную в своей голове _ пока ее всю обшмонаешь разыскивая нужные сведения... В Харькове у меня появилось много хороших друзей. Одного из них, учащихся со мной в группе, я встречал еще в Москве. Завен, он так же как и я поступал в МГУ, только на астрономическое отделение. Одет он был как хиппи, и абитуриенты в нем с ходу признавали отличника. Мне тогда подумалось, что в будущем он будет моим хорошим другом. (Такие совпадения раньше называли астральными связями.) Я тут же подумал, что вряд ли поступлю. Однако я не ошибся и встретил его в Харькове. Он, как и я, не прошел по конкурсу. Как-то разговорились об предвидении перед экзаменом по физике. Надо было взять экзаменационный билет. Я с ходу назвал номер билета и преподаватель его записал, а я остановился в растерянности. _ Совсем, _ говорю я, _ замучился. Где его теперь искать? _ Где? _ растеряно спросил Завен. _ А искать и не нужно, _ уверенно сказал я, _ любой, взятый мной билет будет двадцать второй. Я взял билет и он действительно оказался двадцать второй. Я и сам удивился. Завену я посоветовал вытянуть девятый и он его вытянул, хотя хотел седьмой. Подобные курьезы случались неоднократно, но ничего кроме досады они не вызывали. Если бы предвидение давалось мне с большими трудностями, я бы занимался развитием способностей. А так, было горько сознавать, что уникальные возможности расходуются без толку. Ведь можно было бы предотвращать катастрофы, спасать людей. Хотя достаточно ли они легко мне даются? Могу ли я быть уверенным, что, объявив о них, ничего не потеряю. Ведь что-то происходит со мной не только в момент предсказания, но и после совершения предсказанных событий. Я продолжаю о них думать, переживать, страдать из-за них. Все совсем не просто, как это могло бы показаться на первый взгляд. Костя, с которым я жил в одной комнате, как-то спросил меня: _ Почему ты не сообщишь миру о своих способностях? Ведь их надо изучать. _ Не хочется быть подопытным кроликом. Да и кому я сообщу? В лучшем случае я мог бы найти пару преподавателей из университета. _ Тоже не плохо. _ Если бы я учился хорошо, может быть и рискнул бы. И потом, я тешу себя надеждой, что смогу и сам разобраться в этом феномене. Вот например Рентген, когда открыл свои икс лучи, не побежал оповещать мир о своем открытии. Он несколько месяцев сидел в своей лаборатории, изучал новое излучение. _ Чтож там изучать? _ Ну там, рассеивание в разных средах, отклонение в электромагнитных полях. _ Они же не рассеиваются и не отклоняются. _ Ему еще предстояло это выяснить. Так и я поставлю десятки, а может быть сотни опытов, прежде чем поведать о том людям. _ А зачем ты нам об этом рассказываешь? _ Ну, может быть я не такой эгоист как Рентген, а может быть, в силу специфики моего открытия, мне нужны свидетели. Так что считайте вы уже вписаны в историю. _ А если ты просто сошел с ума? _ Рентгену тоже по началу показалось, что у него галлюцинация, но он быстро разобрался, что к чему. _ Не знаю, я бы не хотел с этим связываться. Строшновато. Предсказывая будущее я часто встречался со страхом сглаза, нечистой силы. Я заметил, что подлинных атеистов в природе не бывает _ есть только люди упростившие свой взгляд на жизнь, отгородившиеся стеной от неизвестного. 7 У нас в общежитии студенты организовали "музыкалку". Комнату, в которой собирались играть свою музыку. Кроме студентов туда пристали _ Женя-гитарист, живший в Харькове, и Бигимот - ударник, специально приехавший к другу и устроившийся дворником при общежитии. Биги меня заинтересовал какой-то внутренней обреченностью. Питался совершенно невозможными ништяками*, баловался травкой. Лишая себя будущего, самоубийцы обкрадывают свое прошлое. Женя тоже курил травку, состоял на учете в больнице с диагнозом шизофрения, но был более жизнерадостным. Я сказал Завену, что надо спасать Бигимота. Завен расспросил Бигимота, оказалось что тот предпринимал попытку к самоубийству. У него недавно умерла мать, отец был алкоголиком и давно исчез из его жизни. Мы посоветовали ему уйти в монастырь, но оказалось, что он куда-то уже обращался и безуспешно, вроде бы не было мест. Через некоторое время Бигимот повесился. Завен ездил на похороны и вернулся подавленным и печальным. 8 В харьковский университет переводились студенты из Чечни. Тогда я понял, что в Чечне будет война. Часто будущее являлось мне во снах. Но их еще приходилось расшифровывать. Вот мне снилась канатная дорога. Над моей головой и куда бы я ни пошел. Она нависает надо мной, внушая чувство опасности. И не напрасно. Издалека ко мне движется подвешенная за канат мумия, замотанная в кроваво-красные бинты. Я пытаюсь убежать, но тщетно. Она настигает меня. Она надо мной и толкает меня в голову своей мертвой ногой, обутой в кирзовый сапог. Но меня мучает не страх, а чувство вины, жалости к тому, кто стал мумией. Я почему-то думаю о том, что я не доктор, я тоже жертва в этой игре. Неужели я в чем-то виноват? Я просыпаюсь, вспоминаю, что война в Чечне еще не началась, и успокаиваюсь. Война _ огромное несчастье, но как его предотвратить, когда она является делом рук человеческих? Разделять людей на добрых и злых, умных и глупых? С войной одними предсказаниями не справишься, тут нужно общее воспитание. Впрочем, и кроме войны в близком будущем виделось множество людских трагедий. Средства массовой информации и особенно телевидение позволяют отслеживать события по всему миру. Пророки минувших времен такой возможности не имели. Страна вместе со всем мировым сообществом вошла в полосу кризиса. Все труднее становилось понять, в какой стране мы живем, где границы и в чем законы. Будущее народа оказалось проданным оптом международной буржуазии. Я не сторонник буржуазных ценностей. В жизни должен быть коллективизм, взаимовыручка, ответственность всех за всех. И что делать пророкам? Не брать ли деньги за спасение людей? Нет у человечества таких денег! Да и демократия, потворствуя большинству, прямо скажем глупому, ведет к дегенерации народа. Однажды, поздно вечером, я выпил крепкого чая, чтобы поразмышлять о жизни, помедитировать. Постепенно я пришел к чувству гармонии с миром, к ощущению счастья. Даже грязь, копоть и паутина казались мне прекрасными, а плесень _ декоративным украшением. Единственного, чего мне не хватало, это беседы с другом. Я нашел Завена и мы решили, что мое состояние нужно использовать для проникновения в будущее. И я начал рассказывать, сам плохо понимая, откуда что берется. Как ни странно, предварительная осведомленность черпалась из телевизионных передач. Как-то я видел репортаж из японского города. Говорили, что после недавнего землетрясения город отстроили вновь с гарантированной, способной противостоять любым толчкам, прочностью. Я подумал, что все равно, все будет разрушено. Так я предвидел: расстрел депутатов Верховного Совета и складывающуюся политическую ситуацию, убийство Димы Холодова из "Московского Комсомольца", убийство Листьева. Дима Холодов в какой-то передаче о "Московском комсомольце" сказал, что они не удивятся, если кого-нибудь из них убьют, очень уж много им угрожают. Видно, он что-то предчувствовал. Я счел, что мне незачем влезать со своими предсказаниями. И что сказать? Сообщить про бомбу в дипломате? Я не был уверен в себе. Трудно находить внутри себя силы, когда все окружающее тебя говорит, что ты не прав. Завену, заинтересовавшемуся сектой АУМ Сенрике, я рассказал, что в будущем она окажется террористической организацией. У него была брошюрка, в которой заявлялось, что их гуру способен предвидеть будущее. Но, по моим представлениям, его сообщения можно было назвать лишь прогнозированием. Очевидно, что они морочили людям головы. К сожалению, такие извращенцы встречаются слишком часто, а неграмотность людей в этих вопросах, создает возможности для злоупотреблений. Предвидения чаще всего озаряли меня во время бесед с друзьями. Диалог мне представляется одной из форм организации мышления. Диалог идет между полушариями мозга человека, между различными людьми, институтами, странами, между прошлым и будущим. Друзья предлагали свое содействие. Но что они могли сделать? Тогда до событий было еще далеко, и я не знал конкретных дат, мест и условий. * * * Я чувствовал, как душа моя подвергалась влиянию потока общечеловеческого сознания обрушивающегося на меня из будущего. Мотивы моих поступков возникали в подсознании, постепенно вызревая и оформляясь. Не могу сказать, что информация идущая из будущего была однозначной. Там много людей, много мнений. В общем, получалось так, что я должен был принести свою личность в жертву человечеству, стать сверхчеловеком, а попросту говоря, машиной, выполняющей узкоспециальную задачу _ спасение людей. Не то, что мне это очень уж не нравилось или я был не способен на такую жертву, нет, просто я чувствовал, что не выдержу такой нагрузки. Я чувствовал большое напряжение душевных сил при получении более-менее конкретной информации, информации, которую можно было бы хоть как-то использовать. В мире происходит слишком много катастроф, преступлений, трагедий. И потом, что делать, надевать вериги и юродствовать на площадях? Сомнительный способ. * * * Борись! Но если твои поступки ведут к страданию, то ты действуешь неправильно. * * * Я принялся изучать философию, _ необходимо было понять, как, почему я, моя сущность, мой внутренний дух, оказались вне законов физики. Философы долгое время строили свои системы на основе логики, не интересуясь человеком, его естеством. Только в последнее время пришли к пониманию, что философия должна заниматься человеком. * * * На книжных прилавках стали появляться интересные книги. Впрочем, пресловутый "железный занавес" скрывал от нас, прямо скажем, не бог весть какие ценности. Я заметил, что новые факты, встречающиеся в литературе, уже не заставляют меня пересматривать или дополнять мою гипотезу. Поэтому я стал читать только те книги которые сами попадали мне в руки. Ни сил, ни средств, ни времени на поиск необходимой литературы у меня почему-то небыло. 9 Отказавшись от любви ради познания мира, ради самопознания, ради спасения людей, я был равнодушен к женскому полу. Мимолетные увлечения отбрасывали мои мысли в прошлое, принося ощущение потери. Мне снилась школа, словно я остался на второй год, Таня с Наташей, и боль в груди. Впрочем боль оставалась и после сна. Я старался не зацикливаться на переживаниях и расширять круг знакомств. Не думаю, чтоб я был очень стеснительным, но заметил как сильно облегчает общение сигарета или алкаголь. Правда, тут большей частью требовалась материальная обеспеченность. Но жертвовать временем, зарабатывать деньги, чтобы однажды услышать от симпатичной девчонки: "Я люблю тебя", казалось унизительным. Хороших женщин много, но я жду пока что-то глубинное не сработает во мне и не скажет: "Вот та единственная, которая тебе нужна". Выбрать рассудком я не могу, не получается. Я жду чуда и сожалею, что ожидание затягивается. Завести семью, детей? Но что их ждет в этом мире? Стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить? Философы древности большей частью не признавали за жизнью никакой ценности. * * * В ту пору я пережил маленькое романтическое приключение. Мне понравилась маленькая рыженькая девчонка Ирина с моего курса. Не знаю, что я в ней нашел. Наверное некоторое обаяние женственности. Я долго добивался свидания. Почему-то девчонки обычно бывают настолько занятыми словно по жизни руководят министерством. Наконец она соизволила прогуляться со мной до телеграфа, где она собиралась звонить своим родителям. Ира рассказывала, как ей сложно учиться в университете, как мало свободного времени, что прошлым летом с нею приключилась странная болезнь, _ температура поднялась до тридцати девяти и продержалась месяц. (Радужка глаз у нее была в крапинку, что говорило о нарушении мозгового кровообращения.) Влюбленность моя постепенно таяла. К тому же ногти у нее оказались маленькими и похожими на коготки. Добило меня, однако, то, что она не читала Достоевского. Все же мне было хорошо с нею. Я купил ей букет ландышей. Кафе около общежития уже закрылось. Целоваться Ира не захотела. Мне тогда хотелось понять, правда ли, что будущее открывается только не целованным, есть такое поверье. Через несколько дней Ира уехала на педагогическую практику в летний лагерь. * * * Завертела, закружила жизнь, утопила в повседневной суете. Заинтересованность жизнью человечества, страны сменялась озабоченностью своим личным завтрашним днем. А жизнь становилась сложнее, неразборчивее, жестче. Как-то приснилось, что я просил милостыню. Никто не подавал, и мне было грустно. Одет я был в костюм и недоумевал: "Зачем это я так вырядился?" Вокруг спрашивали, зачем мне милостыня, и я сказал _ на церковь, и мне было стыдно, как будто я обманул. Надо было что-то делать. Преодолеть университетский барьер я явно не мог. Оставалось попробовать свои силы в литературе. И вот в то время у меня чудным образом появляется печатная машинка. Я давно хотел иметь что-нибудь такое и вот как-то пошел в подвал, и запнулся о старую печатную машинку, наверно, списанную на производстве и кем-то брошенную в углу. Через неделю опять запнулся. Месяц она покрывалась пылью, пока в голове у меня совершалась работа мысли. Ну неспроста же... Ведь мне она нужна, как электрику плоскогубцы! Принес домой. Почистил. Отремонтировал. Напечатал рассказ: Был ли это сон? Или фантазия? Только помню смутно, что до своего рождения на Земле общался с ангелом и обсуждал с ним судьбы людские. И образы чудные проходили предо мной. И было много чувств. А слов не было... Я осознал вопрос: _ Зачем ты хочешь жить в мире? _ Желаю понять себя, убедиться в устойчивости моей веры в истину. _ Представляешь ли, что тебя ожидает? Тело твое будет слабым, изъязвленным болезнями. Ты будешь испытывать муки голода и жажды, холода и жары. Общаться придется символами, мало понятными даже тебе самому. Ощутишь на себе, что такое злоба и ненависть, будешь любить безответно. Станешь просить помощи и услышишь смех, захочешь есть _ дадут тебе камень. Плоть твою медленно и жестоко заставят умирать. Вынесешь ли? _ Попробую. _ Ты сам испытаешь ненависть к мучителям своим и презренье к немощным и уродливым, поднимешь руку на живущего рядом с тобой. Стыд сожжет тебя, и очиститься будет трудно. _ Господи, прости мне гордыню мою. Не оставь меня, не дай совершить чего-либо постыдного, чтоб, возвратившись, не устыдился я жизни своей. _ Поставлю тебя в легкие условия, от многих тягот будешь избавлен, но жить должен самостоятельно. С тех пор я на Земле. Непросто живется в этом мире. Однако отрадно думать, что сам я выбрал судьбу такую. А все-таки я грешник. И чем дальше, тем все слабее тяга к богу. Прижился я тут, акклиматизировался. Удивительно насколько техническое средство может привести в порядок творческий процес. Стихотворения сочинял. Может в самом деле, Бог помог? 10 Хорошо бы выяснить влияние биосферы на мышление. Конечно люди летают в космос, но процесс мышления слишком тонкая штука, тут нужна специальная подготовка. Надеюсь, Земля является центром вселенной и скорей всего других разумных существ в мире нет. Других _ значит с другой душой. Во всяком случае, я никогда не чувствовал мышления чуждого мне разума. * * * После второго курса в сентябре мне сообщили, что я отчислен из-за не сдачи зачета по украинскому языку. Моя неспособность к языкам была очевидной. Впрочем, экзамен вместо меня сдавал Костя. Он учил его в школе, но так и не выучил. Преподавательница напрашивалась на взятку, но мне уже надоел Харьковский университет. Хотелось посмотреть другие. Все явственнее становились проявления украинского шовинизма. Электричка от Белгорода стала ходить на два часа дольше. Таможня, пересадки, дорогие билеты. И чего ради? Бессмысленная трата времени, сил, средств, нервов. Политики перебесятся и все вернется на круги своя. Что-то я чувствовал и раньше, но тут все стало совершенно прозрачно. Я не хотел думать, что в университете могут возникнуть национальные проблемы. Как-то у станции метро, ко мне привязались подростки, пэтэушники. Их раздражала надпись на моей спортивной шапке _ "Москва". Пришлось убежать, слишком их было много. Но это казалось недоразумением, подлость же интеллектуалов гораздо неприятнее. Через полгода забрал документы. В деканате университета встретил преподавательницу математического анализа. Она, видимо злорадствуя, сказала: _ Возможно, армия тебя чему-нибудь научит. _ Чему-нибудь мне не надо, так что вряд ли я там окажусь. Да и таким, как вы, защитники ни к чему. Сами кого угодно загрызете. В военкомате мне поначалу сказали, что я должен быть призван на службу. Служить я, конечно, не собирался. Из-за украинского языка выгнали из университета, а в армию тянут. А там те же националисты. Да и наблюдая передряги в Крыму было противно думать, что меня могут там использовать. Я написал в какой-то бумажке, что отказываюсь служить в украинской армии. Мне выдали личное дело на руки и сказали идти на все четыре стороны. Итак, учеба в Харькове мне ничего не дала. Была у меня уверенность в себе, в людях, была молодость. И вот ничего не осталось. В развитых странах молодые люди от двадцати до тридцати лет _ основная движущая сила науки. Ведь в молодости у каждого есть непредвзятость мнений, быстрота ума, желание свернуть горы, готовность ниспровергать авторитеты _ то есть все, что необходимо для работы на переднем крае науки. У нас все иначе. Студенты не делают ничего серьезного и воспринимаются как необходимое зло. Известно, что например, спортсмены уходят, как правило, до тридцати лет! По видимому, останавливается какой-то невидимый маховик в груди, толкающий на подвиги. Свои неудачи я воспринимал трагически. Я считал Христа логосом, и университет был для меня храмом науки. Надежда умирает последней. Я еще на что-то надеялся. Решил учиться в Воронежском университете. * * * Жалко расставаться с друзьями, хотя, может быть, я чаще стану записывать свои мысли. * * * Что-то я увлекся переживанием негативного жизненного опыта. Пора переходить к позитиву. Глава II 1 Хронику своей жизни мне легче восстановить по событиям моего мышления. В моем мозгу зрели идеи. Я иногда проводил их осмотр, словно проверяя степень их созревания. Прочитанные книги давали мне пищу для размышлений. Самые различные стороны жизни говорили мне об участии Духа в бытие Мира. * * * Дискуссия о свободе воли и детерминизме велась с древних времен* и достигла кульминации в работах Галилея, Декарта и других ученых. В классической физике Ньютона понятие природы является детерминистическим. Поскольку человек _ часть природы, то он подчинен этому детерминистическому миру, но тогда как он может быть ответствен за свои поступки? Но можно признать, что человек свободен, если он, в каком-то смысле, имеет власть над прошлым. Прошлое и будущее так же реальны, как и настоящее. Все события расположены в пространстве и существуют как части мирового целого. Не зная будущего, люди склонны путаться в догадках, строить ложные теории. Тоталитарные системы пытаются изменить в сознании людей прошлое, чтобы воздействовать на будущее. Единственный выход _ говорить людям правду о прошлом и будущем. Было бы великолепно, если бы люди чувствовали будущее. Хотя и здесь есть свои опасности. Воздействие на будущее приводит к замкнутому кругу, известному футурологам и прогнозистам под названием "Эффекта Эдипа". Когда предсказание создает предсказанное событие. Возможность различных альтернатив развития и наличие случайности в открытых системах ведет в каждом случае к новой структурной организации, гораздо более высокого уровня, чем в системах, в которых будущий ход истории заранее предопределен и даже программируем. В конечном итоге, в замкнутых системах процесс ведет к регрессу и деградации. В открытых же системах возможность точного прогнозирования должна оборачиваться огромными энергетическими затратами (научное прогнозирование). На самом деле мир является совершенно особенной системой, и предвидение не несет с собой энергетических затрат. Но нет и регресса. * * * Только ли психическому свойственно преодоление границ времени? Противники дарвинизма утверждают, что жизнь на земле развивается целенаправленно, и если сосчитать сколько времени необходимо белковым телам для подобного развития путем отбора случайных мутаций, то получается огромное время. Вселенная не давала нам столько. Видно, что развитие протекает не случайно. Процесс видообразования на основе случайных мутаций должен был бы занять несуразно много времени. Кроме того, он не объясняет явной системности в многообразии возникающих форм, вроде закона гомологических рядов Н.Н.Вавилова, согласно которому генетически близкие виды характеризуются сходным типом наследственной изменчивости. Требуется введение некоторых общих упорядочивающих законов. Ниоткуда не следует, что механизм эволюции должен быть только таким, каким представляют его себе дарвинисты. Скорее, следует принять модель целенаправленной эволюции, когда будущее обуславливает прошлое. Виды имеющие будущее приобретают дополнительные стимулы приоритеты для развития. Мне очевидно, что развитием управляет будущее. Управляет, продуцируя в прошлое матрицы для составления белковых тел. Поэтому простейшие белковые тела есть во вселенной везде. * * * Человечество может целенаправленно воздействовать на прошлое, задавая хотя бы вектор эволюции. Делается ли это, нашими развитыми потомками или некоей божественной субстанцией? Похоже на то. Сильных проводников информации мало, и, зачастую, остро передается негативная информация. Можно выделить два стиля жизни, по виду используемых информационных потоков из будущего: канал благотворной и полезной информации, и негативный канал, ведущий к гибели _ канал неудачников, или отсутствие связи. Люди могут непроизвольно перескакивать на него, и тут важно не задерживаться на нем, не зацикливаться на переживаниях, найти в себе силы перейти на линию жизни. Будущее определяет прошлое, но к чему оно нас склоняет? Несомненно, потомки хотят жить хорошо, счастливо. И, в какой- то мере, их счастье _ это наше счастье. Возникни в будущем проблема _ и мы ощутим волну боли, страданий, переживаний. Потомки пытаются нами управлять, порой не очень нас жалея. Конечно, делается много ошибок, но разве запретишь человеку познавать мир, пытаться его улучшить. Но вообще-то, вся надежда на Бога. Да и в настоящем страдание человека сказывается на всем человечестве. Безусловно, чужие переживания можно перенести, не заметить, и люди с этим прекрасно справляются, но все же для полноты счастья было бы желательно, что бы в мире не было страданий. Человечество является единым организмом с единым разумом. Счастья можно достичь только коллективно. 2 Приятно, иногда, думать о всеохватывающем космическом мозге, впитывающем в себя все проявления разума. Приятно вместе с ним наслаждаться игрой чистого мышления, строить бесконечно сложные теории, порождать новые прекрасные миры, погружаясь в загадочные бездны измерений пространства и времени. Какова природа наших мыслей? Первое размышление может убедить, что нет никакого средства для исследования этого вопроса. Мы ощущаем свою мысль, вполне отличаем ее от всего, что не является ею, даже отличаем все мысли друг от друга. Но что такое мысль? Чем являются наши мысли, если они могут переноситься из будущего в прошлое? Чем являемся мы? К кому обратиться за ответом? Говорят, нужно молиться, но хочется большего. Хочется поговорить, вместе подумать, поразмышлять. Конечно же, он знает обо мне все. Право слово, только и остается _ немного пожаловаться на жизнь. Мелкие неудачи, состояние несчастной грусти. Может быть, мне только кажется, что я мыслю. Может быть, это кто-то всматривается в меня, как в кусочек зеркала и смутно видит свой образ. Тогда мы должны быть похожи. * * * Идеалисты признают некоторые силы, управляющие миром: Бог, судьба, космос, карма, _ мир одухотворен, пронизан неким общим началом. Считают, что поведение индивида как бы запрограммировано высшими силами, но индивид может действовать и вопреки предназначению. Фаталисты верят в судьбу, полагают, что волевыми импульсами можно изменить только путь, а не конечную цель _ от судьбы не уйдешь. Религиозные люди считают грехом отступление от Божественного плана. Это я могу рассмотреть и на примере собственной жизни. Как, каким образом будущее влияло на прошлое? Как я шел к поставленным целям, как заблуждался, как играл сам с собой, передавая порой неточную информацию из настоящего в прошлое. На высоком уровне интеллекта можно говорить не только о влиянии будущего на прошлое, но и об управлении из будущего. Может быть и можно овладеть искусством распускать ткань времени, варьировать былое. Сколько в истории загадочных, мистических, необъяснимых страниц, заставляющих предполагать вмешательство некоторых заинтересованных сил. Даже если предположить существование иных разумных существ, то все же непонятно, кому окромя человеков это нужно? * * * Мир, такой каким его воспринимает сознание, не включает Бога. Более того, я вижу свое сознание практически законченным. Способен ли взрослый человек перестроить свое мировоззрение? Мировоззрению наверняка присущ сильный инстинкт самосохранения, ведь это важная часть человека. Мое сознание сильно противится такой или какой-либо другой ломке. Оно не принимает даже идею собственного бессмертия. Бессмертие для других людей принимается даже с некоторым желанием, из ложной, быть может, жалости. Меня не столько пугает смерть, сколько "детская" беспомощность после нее; если после что-то есть. Я это объясняю не усталостью от жизни, ничего подобного близко нет, но консерватизмом моего я. Если бы мне предложили прожить еще одну жизнь, то она была бы продолжением моей. * * * Чудо и Бог различные понятия. Чудо это всего лишь часть мира вызывающая удивление, неизученная. Бог же представляется как нечто близкое ко мне, к человеку, как проявление заботы к моей личности, моя зависимость от него, подчиненное состояние. Богу должно быть дело в моей жизни. В раннем детстве у человека есть родители, которые кажутся ему всемогущими. Потом приходит разочарование, утраченные иллюзии, желание переложить на "нечто" часть своего страха перед миром. Для меня роль этого "нечто" сейчас выполняет собственное сознание. Мне кажется, что оно часто подменяет реальные жизненные ситуации своими моделями, скрывает мир, заменяет его своим собственным. Во всяком случае никакого страха, одиночества или беспомощности я не испытываю благодаря ему. Насколько оно устойчиво? Это другая тема. * * * В последние два-три года мое сознание приобрело форму, которую я по многим причинам считаю законченной. Полностью исчез страх перед миром, я понял что мир не даст мне более того, что уже дал, что все, что осталось познать находится во мне самом. Хорошо помню то время когда сознание состояло из слабо связанных частей, это казалось мне проявлением многосторонности моего я. Не хочу недооценивать сексуальных мотивов, в частности связанных со стремлением к лидерству и так далее в развитии моего сознания, но важнее был поиск формы существования. Необходимым элементом, главным элементом этой формы была постоянная нагрузка на интеллект. Этот прессинг приводит его в устойчивое "динамическое" равновесие. * * * Как-то раз зашел в медицинский институт. Думал походить по кафедрам, посмотреть учебные программы. На кафедре патологии была устроена небольшая выставка заспиртованных экспонатов. Чего там только не было! И руки человека умершего от оспы, и ноги больного слоновостью, и раковые опухоли, и голова младенца с гидроцефалией. Сколь многим страдает человек. Никогда не поверю, что какая-нибудь мировая идея может оправдать это. Мир неразумен, нелеп. Страдания саморазвивающейся системы можно понять, (они даже неизбежны), но оправдать _ вряд ли. * * * Я хотел воспроизводить мои наблюдения, переживания, недоумения. Еще пока я думал об этом, все казалось мне доступным. Но когда я начинал записывать все куда-то улетучивалось. Какими словами можно было бы передать мое возбуждение от ощущения грядущих событий, триумф духа расширяющего свои временные границы в бесконечность, удивительное ощущение полноты жизни, груз ответственности превышающий мои силы. Было ясно, что если я решусь поведать свои мысли, то поступлю в значительной степени безответственно. * * * Порой говорят о необходимости постановки строгого эксперимента, не оставляющего лазейки для совпадений, обмана и прочего, иначе мол говорить о явлении как о научном факте нельзя. Оценить красоту теории объясняющей разнообразные эмпирические факты по видимому смогут немногие. В данном случае лабораторией ученого является его собственный мозг. Для самопознания кому-то придется затратить большие усилия, а кому-то будет достаточно обобщить опыты своей жизни. 3 Я предполагаю, что только в материальной форме жизни возможны мыслящие существа, вроде человека. Мыслящие, то есть производящие логические операции с образными понятиями. Зачем богу думать, если он может предвидеть? А он может, если могу даже я. Способности к предвидению и мышлению были противоположны друг другу на ранних ступенях эволюции, когда требовалось обе из них довести до совершенства. Но противоположности это не противоречия, они прекрасно дополняют друг друга соединяясь. Что бы предвидение было возможным, мышление должно быть хорошо отлаженным, как точный механизм, где да _ да, и нет _ нет. Возможно, когда-нибудь на свете не останется загадок. Мы поймем, откуда мы появились, что есть наша мысль, что есть мы. 4 Удивительно нравственное учение Иисуса из Назарета, сколько не обращаюсь мыслями к нему, поражает величие гуманизма. Перед нами символ индивидуального образа жизни человека, где в процессе индивидуации происходит инкарнация и проявление самого Бога. Более важно ощущение второго пришествия. Замысел постепенно проясняется. Поле, связующее будущее с прошлым, по своим характеристикам очень похоже на проявления Духа. Можно назвать его информационным полем. Такая трактовка нисколько не противоречит христианству и не приуменьшает его. Оно лишь проявляет одну из его граней. Обосновывая существование информационного поля, мы можем надеяться на искренность Евангелия. В то время как вопрос: "Был ли Христос сыном небесным?" является вопросом веры. Человек чувствует два информационных поля: первое замыкается на нем самом, второе на человечестве и, может быть, на Боге. Можно предположить, что одно информационное поле Христа замкнулось при его распятии, и последними словами его были: "Или, Или? ламма савахфани?"* Эти слова наводят на размышления, что Христос умер и не воскресал. Но, может быть, предвидя наши открытия информационных полей, он оставил нам загадку, чтобы вопрос всегда оставался предметом веры, а не знания. Я долго не мог понять, что такое вера. Как говорить о чем-то, не зная того? Как вообще обходиться без знания? С размышлениями ко мне пришло понимание, что вера _ это дар любви. Я люблю Иисуса Христа, хочу чтобы он был _ значит верю, хотя и не знаю многого из того, что хотел бы знать. 5 Многие беды науки коренятся в пренебрежении этикой. Ничего хорошего не получается, когда кто-то позволяет себе вершить суд над неприемлемыми для него мнениями других людей с позиции некоей окончательно принятой истины. В науке, как и в жизни, живая мысль должна быть важнее любой догмы, а ценность человеческой личности выше абстрактной идеи. Иначе, путь к научной истине перекрывается заранее принятыми убеждениями, полагаемыми более значимыми, чем любая личная творческая мысль, которая заранее обязана втискиваться в жесткие рамки господствующих доктрин. Хорошо было бы запастись материальными доказательствами моих предсказаний, что бы сразу всех убедить. Но увы, пророком вообще трудно быть, особенно трудно это в России, тем более если ты молод. Однако история и без того хранит множество фактов. Рассказы о многочисленных прорицателях, пифиях и астрологах, которыми изобилует эпос многих народов. Предсказания Эдварда Кейса, заранее назвавшего точную дату землетрясения в Калифорнии, которое произошло в 1906 году и разрушило Сан-Франциско. Статистика может засвидетельствовать достоверность подобного явления. Нужно лишь не сравнивать число удачных и неудачных предсказаний, а выявить степень вероятности появления каждого верного предсказания. Представления о ясновидении, о пророках, изложенные в древних книгах, расходятся с моими теориями. К тому же, они продирались через церковную цензуру. Поэтому я не очень-то доверял бы преданиям старины. Хотя иногда мне кажется, что там есть зерна истин, которым еще придет время. * * * Поставил эксперимент по угадыванию карт. При угадывании масти карт, в десяти опытах успех _ семьдесят процентов. При угадывании цвета _ сто процентный результат. Но быстро следует резкое снижение, наверное, перегрузка. Надо переходить с чифира на кофе. Тестировать провидческие способности совсем не трудно. Но пока это никому не нужно. Интересно, сколько человечеству понадобится времени, чтобы освоиться с этим? * * * Мне скоро двадцать два года. Самостоятельно я ничего не сделал, не считая того, что двигался по течению _ школа, университет. Это неизбежные, но внешние признаки существования. Они могли быть другими, что не меняло бы их цены. Что имеет цену? Факт моего существования? Семья, дети? Безусловно все это очень важно. Но мне нужно знать в каком соотношении находятся мои желания и возможности. Что я могу создать? Не являются ли некоторые мои планы нереальными или наоборот слишком осторожными. Мне приятно плыть по течению во всем, что касается быта, внешней обустроенности и т.д. Изменять эти стороны жизни утомительно. Более неприятно, что просыпаются злоба, зависть, боязнь не получить чего-то. Мне нужна определенность в этих вопросах. Работать, что бы иметь независимость от быта. Не быть никому обязанным. Не зависеть от чьего-либо произвола. * * * Астрология _ тоже набор костылей для пророческого ума, ведь многие люди способны провидеть будущее, даже сами не понимая того. В остальном, кроме влияния Солнца, Луны и планет на биосферу, в астрологии вряд ли есть что-нибудь основательное. Я часто читал об экстрасенсорной диагностике, телепатических контактах и других аномальных возможностях. И почти всегда замечал, что в каждом случае информация может приходить из будущего. Поясню: читает, скажем, экстрасенс значки в закрытом конверте, а потом открывает его и узнает содержимое. Информация из настоящего идет в прошлое. Или, скажем, указывает место какого-то происшествия, а потом ему сообщают, что действительно произошло, где, как. Возможно и нет никакой телепатии, ясновидения, экстрасенсорного диагнозирования, кроме считывания информации из будущего. И отчего-это люди не могут догадаться, что считывают информацию не из какого-то общего информационного поля, а из будущего, со своего собственного мозга? А если бы знали, сколь эффективнее они могли бы работать. Мыслительные процессы человека потеряли ореол таинственности в связи с успехами науки. Надо пытаться их изучить, быть внимательнее к мистическим проявлениям разума. По мере знакомства с историей, я все больше поражался тому, что возможность предвидения будущего не является научным фактом. Но с другой стороны, у науки не такой уж большой возраст. Современная методология возникла буквально в последние триста-четыреста лет. Как доказать людям? Для меня здесь нет вопроса просто потому, что я чувствую, как живу в будущем, о чем думаю, о чем беспокоюсь. Иногда появляется информация, которая не выводима из настоящего и является продуктом будущего. Неудачи с получением образования вынуждали меня искать объяснений своим злоключениям. Я выдвигал гипотезы о том, что возможно все люди обладают необычными способностями (ясновидение, телекинез и т. д.), но пользоваться ими запрещается некоторыми высшими законами, чтобы не нарушать естественного течения вещей. Если допустить возможность реинкарнации, то запрет на удивительные способности может быть одним из правил игры. Только очевидно, что у людей какие-то нехорошие игры. Слишком много в мире боли, горя, страданий. Как их можно допускать? Чем оправдать? Я не хотел искать оправдания такому положению дел. Мои неудачи виделись мне нелепой, преступной случайностью. Период поиска, разоблачений, отрицания _ тяжел и труден. Это период меланхолии и отчаянья. Душа ищет и не находит опоры и в припадках разоблачения отрицает даже саму себя. Но мучения стихают, когда начинается созидательная работа. В ней душа находит себе убежище. Для меня стало важным добиться какого- нибудь, хотя бы маленького успеха. Разорвать круг неудач. Я задумал издать книжку рассказов. Были идеи заняться предпринимательством, но это требует наличия средств производства, а у меня их не было. И капиталов никаких, даже дача недостроена. На пустом месте ничего не сделать. Устроиться на работу? Но я могу рассчитывать лишь на небольшую зарплату. Я могу еще понять когда люди зарабатывают необходимые деньги, но тратить время на приобретение "лишних", нет я не так плохо живу. При такой мизерной оплате труда, которая установилась в нашей стране, надо сразу уходить в забастовку. ЧАСТЬ III Глава I 1 Итак, я отправился в Воронеж. Договорился о сдаче экзаменов на физфаке. Их оказалось много из-за разницы в учебных программах. Общежитие было далеко и в скверном состоянии. Поэтому я поселился в частном секторе рядом с университетом. Это оказалось удобно, к тому же, не пришлось прописываться. На военный учет я тоже не встал. В то время в Москве происходили криминальные разборки. Расстрел Ельцыным Верховного Совета. Вот, думаю, придет к власти хунта, а ты служи. В те дни брат с сыном должны были ехать через Москву в Новосибирск. Тяжело было смотреть на происходящее. Трудно спокойно учиться, когда у тебя есть ключи к мировому спокойствию. Думается _ надо действовать или бог накажет тебя за бездействие. Разницу в программе я скоро сдал, экономику даже на отлично, но оказался совершенно вымотанным. Материал давали вяло, неинтересно. Преподавательница электродинамики оказалась совсем никчемной, на лекциях и занятиях занималась отвлеченными разговорами и "повышением" дисциплины.. Зная, что достаточно и капли дерьма, чтобы все испортить, я решил оставить университет и уехал домой. * * * Попытался заняться литературой. Отец мой иногда заходил в местный филиал союза писателей, где у поэтов была литературная студия. Он постоянно советовал походить туда и мне, хотя стихов я давно не писал. Прошло то время, когда я радовался поэтическим озарениям, когда порой неожиданная рифма придавала стихотворению глубокий смысл, льстя моим способностям. Случайный поиск истины меня уже не прельщал. Я все-таки побывал у них несколько раз. Собрание "поэтов" представляло собой цеховой способ производства стихов. Каждый приносил свои заготовки. Один скромный тип с пропитым лицом, гордящийся своим рабочим происхождением, приносил заготовки, в которых было полно слов: "какая-то", "какой-то", "непонятные", "чем-то странные". Ему вежливо советовали их заменить и предлагали варианты. Позднее у него вышла книжка. Частенько поэты говорили о проблемах издания книг, о нехватке денег, бумаги. Многие говорили, что хорошо бы как-нибудь издать книжку стихов, хотя зачастую и стихи-то для нее еще не написаны. Был бы спонсор, а написать всегда можно, сейчас все грамотные. Несчастна страна, в которой люди живут по правилу: "Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек". Не важно, что это за бумажка _ справка, диплом, книжка стихов, денежная купюра. А происходит эта тяга к бумажкам от неспособности людей жить своим умом, принимать решения. Сильна тяга к авторитетам. Куда как спокойно, когда справка со многими печатями, диплом _ красный, солидного заведения, книжка издана большим тиражом, а купюра со многими нулями. Многие из поэтов алкоголики. Один на вопрос, почему он пьет, ответил: "Есенин тоже пил". Очевидно, что он косит под Есенина. Подделать внутренний мир невозможно, пытаются подделать внешний. Я часто встречал людей, разочаровавшихся в жизни, ни во что не верящих, пропивающих последние силы. Во время редких проблесков сознания они, бывает, взывают о помощи, но уже растеряли все, что дала им жизнь. Свою судьбу нужно созидать с самого рождения. Самое важное _ это научиться радоваться, а научившись _ не потерять эту способность. Только имея радость внутри себя, можно пройти через любые испытания. Алкоголь, наркотики _ это способ частичного самоубийства. Люди не решаются вычеркнуть себя из жизни целиком и делают это по частям. Как правило зависают на пол пути. Спиваются, как правило, люди гордые. У них чаще других появляются причины ненавидеть себя за слабость. В стихах "поэтов" было столько вздора и нелепостей, что порой хотелось спросить: "Что ж вы, сукины дети, делаете"? Очень тяжелое испытание _ после чтения классики увидеть такое. Говорят, если мартышек усадить за печатные машинки, то они когда-нибудь выдолбят сочинения Шекспира. Только найти их среди мусора будет трудно. Так и тут, кто послабее _ приносит культяпки, кто посильнее _ выбирает в них крупицы поэзии. А где личность поэта? Лишь немного меня успокоили строчки Ахматовой: "Ах, знали б вы, в каком сору, Они растут, не ведая стыда". Для первой книжки я выбрал жанр фантастики, так как он не зависит от времени, и изменения в обществе не сделают его устаревшим. А еще, в фантастике можно высказывать идеи, которые кажутся невероятными, невозможными. Можно исследовать мир, строя различные модели общества, личности. Я рассматривал фантастику как научное исследование поведения отдельного индивидуума или целого общества в нештатной, необычной обстановке. Решил писать для молодежи, так как, по-видимому, люди старше сорока лет _ это уже потерянное для всего нового поколение. Мне не удастся вовлечь их в круг моих интересов, идей. Да и как бы я писал для пожилых людей? Что я о них знаю? Чем и как они живут? Пусть старики пишут для стариков. В каком-то смысле "писать для молодежи", было моей программой минимума. Не все сразу. Завоевать бы хотябы этого читателя. Мне казалось, что я пишу столь туманно, что человечеству придется разбирать написанное никак не меньше тысячелетия. А захочет ли? Работая над рассказами прежде всего думал о религиозных проблемах. Сейчас много стали говорить об объединении религиозных систем, прекращении религиозной вражды. Правда, пока пытаются их объединить с позиции наплевательства, мол, какая разница, все они об одном и том же. Забывается о поиске истины. Религии _ это не поклонение фетишам, а различные мировоззрения. Размышляя я постигал, что не могу додумать свои мысли до конца, утвердиться. Какая-то дурная бесконечность заключена во всех творческих усилиях. Надо было серьезно поработать над своими произведениями. Несколько рассказов у меня было написано, еще несколько я дописал. Сюжеты сами собой всплывали из подсознания: "В тот зимний вечер Константин допоздна занимался в библиотеке. Когда возвращался домой, было совсем темно. Лишь троллейбусы изредка пробегали по пустеющим улицам. В такое время приятно пройтись по скрипучему снегу, отдохнуть от библиотечной тишины, помечтать. Надо сказать сразу: Константин был телепатом. Правда, не настолько сильным, чтобы читать все мысли всех людей. Талант его проявлялся редко, неожиданно и безо всякой на то корысти. Константин шел медленно, отдыхая. Мысли его не задерживались ни на чем определенном, перебегали с предмета на предмет. Но постепенно в рассуждениях появилась неожиданная чуждость его настроению. Константину было все равно, какие мысли появятся в его сознании: он не мешал им скапливаться. Но скоро он понял, что это _ телепатическое послание. Оставалось только прочесть его полностью. "Приветствую вас, носители разума! Мы гении... дети своей планеты. (Далее следовали координаты звездной системы. Они были непонятны). Наша цивилизация развивалась болезненно. Условия жизни были тяжелы и, наверное, это вызывало постоянные войны. На планете рос жестокий народ. Но было время, когда, казалось, бедам пришел конец. Народы объединились в единую семью и приступили к строительству светлого будущего, сплоченные идеями братства и всеобщего благополучия... Пути истории неисповедимы. Властителем народа стал тиран. Его подлостей не счесть. Об одной следует сказать особо. Оправдывая тиранию, он втянул народ в жестокую войну с населением соседней планеты. Началась гонка вооружений. Мы, гении, тоже продукт тирании, хоть нам и внушают, что это великая жертва во имя будущего... Когда-то на планете был генетический банк _ лучшая наследственность нашего народа. Наследственность была изменена. Последствием воздействия на гены было стремительное развитие мозга, достигающего, в условиях невесомости, огромных размеров. Пятьсот рожениц были оплодотворены и отправлены в стационар на орбиту планеты. Здесь они нас вынашивали и рожали. Большинство матерей умерло при родах. Такие опыты повторяются и сейчас. Нас настолько накачивали информацией, что многие сходили, и сходят с ума. Мы одурманены идеями тирана, мы придумали много страшного оружия, чтобы победить нашего противника. Но даже если мы его победим, появится другой: тиран всегда отыщет врага. Мы не можем остановить это безумие, хоть и имеем информацию обо всем. На космической станции мы в своих ячейках даже разделены друг с другом. Но недавно мы научились общаться сквозь пространство. Нас много. Мы расположены в секциях концентрическими кругами и, предположительно, должны образовывать мощное, передающее сигналы устройство. Передача информации возможна даже в другие миры. Мы попытаемся убедить население нашей планеты остановить насилие и безумие. Быть может, мы погибнем. Кто-нибудь, кто слышит нас, кто является носителем разума в высшем смысле этого слова _ откликнетесь, помогите нам!" Полученное послание звало, требовало немедленных действий. Действий, но каких? Что может сделать один он, Константин? Где находятся те, кто послал это обращение? Может быть, за сотни световых лет. Человечество пока не в силах им помочь. Наивен зов далеких гениев. Константин пришел домой. Поужинал и лег спать. Но мысли не позволяли ему успокоиться. Неужели он не в состоянии что- нибудь сделать? Рассказать обо всем людям? Но едва ли кто-то поверит. А если и поверит, что толку? Полно, да верит ли он сам. Это могло быть его фантазией, игрой воображения. И все-таки жалко... Константин думал: "Но если я получил их сигнал, то, может быть, и они услышат мой голос добра и сострадания? Узнают, что они не одиноки. И пусть моя попытка наивна и сила мысли слаба, но пусть меня услышат хотя бы здесь, на Земле: ведь и у нас много зла и несправедливости! И, может, чья-нибудь поднятая для удара рука остановится..." Чтобы как-то выйти к читателю, нужно было издавать их отдельным сборником. Была у меня мысль, что, издав книжку, я повышу свой социальный статус и смогу заняться спасением человечества, собрав команду заинтересованных людей. Отец мой давно сочинял юморески и рукопись у него несколько лет лежала в каком-то Кемеровском издательстве. Он приобрел комплекс неполноценности и боялся, что и за деньги издательства могут не согласиться напечатать книжку. К тому же, экономический кризис в стране сильно сказался на его мировоззрении, вызвав психический упадок. Общение с ним было болезненным и неприятным. Никаких надежд на издательства или спонсоров у меня не было, поэтому изначально было решено издавать книжку на свои деньги. Можно было попробовать издать рассказы на правах рукописи, и мы обратились в типографию, но там были против. Посоветовали обратиться в издательства или к частным издателям. Отец настоял сходить в молодежное издательство, сказав, что там молодой редактор и будет меньше литературных придирок. Издательство помещалось в пятиэтажном здании. Секретарша направила к редактору. Пройдя длинные стеллажи с книгами, в дальней комнате нашли молодого человека сидящего за столом с рукописями. Меня интересовало, сколько будет стоить издание книги. Редактор привел примеры предыдущих изданий. Рассказал о проблемах издательства. Показал недавно изданный детский альбом для раскрашивания. В конце концов мы оставили ему рукопись для прочтения. В другой раз он был более конкретен, указал на слабость первого рассказа. В качестве примера указал на свои рассказы и даже дал прочитать свой ранний журналистский очерк. Они были у него собраны в папку, и на каждом рассказе стояла пара печатей. Посоветовал обратиться в Союз писателей, проработать рукопись с каким-нибудь писателем. Встретился с местным писателем Ворониным, он помог отредактировать рукопись и дал свою рецензию. Я даже удивился и порадовался столь серьезному отношению к моему делу. Отнес рецензию в издательство, но дело не продвинулось. Издатель сказал, что сейчас с рукописью работать все равно некому. Посоветовал найти спонсора и даже написал рекомендательное письмо к одному из местных бизнесменов с просьбой о кругленькой сумме. Я отнес рукопись в другое издательство. Там быстро договорился об условиях. К концу года сборник был издан. Хабесов, литературный консультант молодежной газеты, напечатал мой рассказ. Теперь возникла проблема: как распространять книжку? Издательства этим уже не занимались. Система книготорга развалилась. Надо было самому пристраивать книжку по магазинам. Я, конечно, сначала обратился в "Роспечать". Редактор издательства советовал, он туда звонил. Директор "Роспечати" лично решал вопросы приема товара. Понятное дело, ни ему, ни мне продажа сотни экземпляров книги была не интересна. "Хотелось бы помочь молодому таланту, но расходы, два процента". Директор поделился убеждением, что хорошие книги издают хорошо, и высказал мысль что культуру можно "консервировать" на неопределенный срок "до востребования". Так мы тогда ни о чем и не договорились. Я счел причиной свою молодость. Лишь через полтора года, получив за эту книжку премию на городском конкурсе, я смог договориться о реализации книги. Такая вот ерунда творилась в моей жизни. Стоит ли об этом писать? Кажется, что это временные процессы и случайные недоразумения, которые неизбежно исчезнут из жизни людей. * * * Предвидению будущего были свойственны паузы, в них или тлело предыдущее волнение, или подготавливалась вспышка проникновения, или сдержанное молчание, полное отчаяния, углубляющего переживания. 2 В Белгороде я зачислился в пединститут. Хорошего мало, интересного тоже. Оказалось, надо сдать кучу экзаменов по психологии, педагогике, основам медицинских знаний, программированию. Компьютер оказалось трудно освоить. Преподаватель сказал, что это мои проблемы. Занятно было в то время слушать по радио об угрозах забастовок преподавателей. А настроение у меня было препаршивое, я ведь знал, что подлости и одного человека достаточно, что бы меня отчислили из института. Наверно, у меня уже сформировался к тому времени комплекс вечного студента. Еще один удар по моему самолюбию. Испытал я их на себе порядком. Итоги моей учебы _ шесть лет коту под хвост. Хотя, мог бы работать в школе. И сколько людей, таких же как я, тратят время на разучивание толстых книжек. Мою веру в себя трудно сломать, а вот у других ломалась запросто. Почему у меня возникла депрессия? Для меня учеба в университете имела слишком большое значение. Многие переносили подобные проблемы с удивительной легкостью. Ведь наплевать же. А я многое предвидел из жизни людей и не мог прийти на помощь, задерганный и замотанный учебой в институте. Преподаватели, конечно, не знали, но меня раздражала ситуация, когда судьба личности оценивается в грош и списывается со счетов. Экзамены _ сложная, стрессовая ситуация. Конечно, есть люди, которым все дается легко, но большинство, пройдя через вереницу сессий, вряд ли смогут с удовольствием заниматься профессиональной деятельностью. Хорошо, если бы хоть что-то изменилось в этом мире. * * * Попытался было прописаться, но в паспортном столе потребовали листок убытия. В Харькове мне его не дали в связи с отменой прописки, а может быть на Украине тогда не хватало бумаги чтобы напечатать эти бумажки на украинской мове. И теперь я должен был мотаться по паспортным столам, выпрашивать справки. Бюрократия наступает на горло. Меня всегда унижала необходимость выпрашивать невесть что. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек. А человек это звучит гордо. Плюнул. Ушел. Тем более чувствовал, что в институте я не задержусь и никакой надежды на отсрочку от военной службы не будет. На здоровье никто и не посмотрит. Интересный у меня роман получается. Просто какая-то книга жалоб и предложений. До обличений века тут далековато. У меня отец, когда ссорился на работе с начальством, обычно писал обличительные статьи в газеты. А я пишу скучные романы о проблемах маленького человека. * * * С помощью различных программ протестировал на компьютере свои умственные способности. Уровень интеллекта оказался средненьким. Не стану же я задействовать свои трансцендентальные способности для решения задачек. * * * На радио проводили акцию для молодежи: "Мое обращение к человечеству третьего тысячелетия". Я решил собрать свои мысли, написал обращение и отправил. Ни ответа, ни привета. Там больше интересуются литературным стилем, чем содержанием. Да и содержание наверно сочли вздором. Я стал думать, какие еще аргументы понадобятся мне, чтобы убедить людей. А может быть, я чего-то не понимаю? 3 Мессия является в мир не только благодаря усилиям одной личности. В нем сплетается воля миллионов потомков. В нем мысли и чаянья грядущего человечества. Не удивительно, что необходимость в Мессии как последней надежде была осознана именно в России, растерзанной противоречиями, стоящей на грани исчезновения. В тяжелые периоды истории внимание потомков сосредотачивается на избранных вестниках и это внимание позволяет творить чудеса. Суждено ли мне сделать что-то в истории зависит от воли человечества, и мне ее надо пробудить. * * * Развитые человеческие сообщества можно рассматривать как единый мозг. В них также имеются несколько миллионов, а иногда и миллиардов, нейронов. Большая часть их ответственна за жизнеобеспечение, как и в любом живом организме. И небольшая "кора мозга" _ ответственная за мышление. Со временем она начинает выполнять все больше функций. Земля, в каком-то смысле, детский сад. Известно, что развитию ребенка свойственны кризисы: _ Младенчество: основная деятельность _ общение, привела к созданию языка и как результат кризиса возникло слишком много языков. _ Период раннего возраста: развивается сенсомоторный интеллект _ возникают ремесла, боевые искусства. _ Дошкольный период: ролевые игры, учение, возникновение религии и науки. Наконец, в подростковый период возникает и развивается трудовая деятельность, а также особая форма общения в которой выясняются и устаиваются элементарные нормы товарищества, дружбы. Здесь же намечается разделение деловых и личностных отношений. Силы государств столь велики, что насилие становится невозможным. Далее идет развитие взглядов на жизнь, на свое положение в мировом сообществе, осуществляется профессиональное и личностное самоопределение. Остается надеяться, что основные кризисы у человечества уже позади. * * * Для человека важно установить межиндивидную связь, чтобы продлиться в будущем. Один из видов такой связи и представляет поток мыслей из будущего в прошлое. Он формирует наше сознание, нашу душу. Меня такая вечность устраивает. Можно даже надеяться на воскрешение, когда человечество разовьет все свои возможности Глава II Мы! Участники бешеной гонки. Мы! Герои и подонки. Мы! В толпе поколений, Свидетели всех преступлений. Все! Покупаем билеты. На следующее представление. Все! Самомненьем согреты. У всех одно, свое мнение. Сами! Актеры. Сами! Зрители. Сами! Жертвы и победители. 1 В декабре намечался литературный семинар Союза писателей в Курске. Хабесов пригласил меня поехать, как говорится, людей посмотреть, себя показать. У меня небыло желания куда-то ехать. Отец мой почему-то предупредил меня, что люди там непростые и могут спровоцировать меня на неосторожные высказывания. Но скрывать мне было нечего. Я попытался навести справки о союзе писателей, но толком так ничего и не узнал. Конечно союз писателей это не картель анашистов, но тем не менее хотелось знать больше. И вот, утречком я вышел из дому, спустился с Харьковской горы к вокзалу. Здесь уже кучковались прозаики и поэты. Я еще не был с ними знаком, но как-то приметил. Позднее появился Хабесов, и я тоже к ним присоединился. До отхода электрички было минут тридцать. Постепенно собирались люди. Говорили о новых изданиях, о прошлых поездках на семинар. Раньше ездили на автобусе, теперь не хватает средств. Наконец, объявили электричку, кто-то купил билеты. Хабесов меня обрадовал: ему удалось напечатать рецензию на мой сборник. В электричке ехать четыре часа. Мою книжку прочел старый писатель. Подошел, пожал руку, сказал, что книжку интересно читать. Хабесов вез два дипломата с рукописями. Просматривал стихи. Поэту, спросившему: "Есть что-нибудь стоящее?" _ ответил _"Нет ничего, а где есть?" Меня это немного удивило. В Курске нас ждал автобус, на котором приехали в институт сельского хозяйства. Пообедали. Обсуждение белгородцев должно было быть только на следующий день. Зашел в аудиторию, посидел, послушал. Обсуждали молодого человека, случайно мой рассказ поставили в пример. Они не знали, что я присутствую (я не представился) да они и не думали, что я молод. Вечером живот прихватило. Зашел в уборную. Надпись на стене: "Среди дерьма вы все поэты, среди поэтов вы дерьмо". Вечно поэты друг другом недовольны, есть у них такой обычай... 2 В тот день я был занят мыслями о будущем, пытаясь хоть на немного проникнуть взором в грядущее. Было желание активно воздействовать на события. Представилось, что пророчествуя людям, я смогу немного улучшать то будущее, которое станет настоящим. У меня появился новый круг знакомых, и я решил действовать. Ну если не поймут, то никто им уже не поможет. При поселении в общежитие Хабесов и Бубнов решили взять меня в свою компанию. "Почему именно они?" _ подумал я обращаясь к Богу... _ "Ну, они так они" _ добавил я, не получив ответа. Вечером сходили с Бубновым в магазин. Я купил литровую бутылку лимонаду и колбасу. Бубнов _ водки и минералки. Минералку просил купить Хабесов. Вот мы сидим в комнате и едим. С чего начать? Еще в Харькове, Завену, я рассказывал, что в 95 году найдут захоронение Сократа в Греции. Но как начать рассказывать? Бубнов предложил выпить водки. Хабесов отказался. Я решил, что алкоголь снимет внутреннее напряжение и согласился. _ Ну, теперь, когда у меня вышла книжка, _ сказал Бубнов, обращаясь к Хабесову,_ вы бы приняли меня в Союз писателей, что бы я был не бомж, а писатель. _ Что ж, Юра, если надо _ примем, _ ответил Хабесов. Бубнов остался доволен и спросил меня. _ А ты хочешь в Союз писателей? Я немного растерялся. Сказать, что хочу мне было неудобно. Вот мол, мне надо _ принимайте и меня. _ Да нет, _ начал я, _ зачем мне? У меня все нормально, надобности никакой. _ Так уж и нормально? _ спросил озадаченно Хабесов. _ Как же без союза? _ спросил Бубнов. _ Конечно, за годы учебы в университетах я тоже приобрел комплекс неполноценности, но с ним я могу справиться самостоятельно. Как там сказано Пушкиным: "Самостоянье человека, залог величия его." _ Как это? _ Вот книжку издал, можно сказать, вздохнул полной грудью, совершенно иное ощущение жизни. _ Ну, этого может быть недостаточно, _ скептически сказал Бубнов. _ С материальной стороны я тоже недостатка не имею. _ Ну, это с материальной? _ задумчиво сказал Бубнов. _ Чего ж еще? Последовало непродолжительное молчание, после которого Хабесов спросил: _ А что там с университетами? Что значит комплекс неполноценности? _ Да, в общем-то, все нормально, если не считать того, что за шесть лет я не продвинулся дальше третьего курса. Преподаватели относятся к студентам наплевательски. Вот в Белгородском пединституте, подхожу к одному по поводу экзамена по программированию, а он говорит _ "Это ваши проблемы". _ Ну, он прав, _ неуверенно проговорил Хабесов. _ Да, _ подтвердил Бубнов. _ Понятное дело, какие у них проблемы? Им бы зарплату побольше, других проблем у них нет. _ И что, все преподаватели такие? _ спросил Хабесов. _ Ну что вы. Многие действительно серьезно работают и к студентам хорошо относятся, но достаточно нарваться на одного негодяя и он испортит тебе всю жизнь. _ Но ты ведь получал там знания? А ведь это преподаватели тебе их передают. Ты должен ценить их труд, их усилия, _ сказал Бубнов, словно желая выступить в роли наставника молодежи. _ Не знаю чего они там передают, только я после учебы в университете оказался просто ограблен. _ Как? Почему? _ Раньше я имел веру в себя, оптимизм, веру в людей. Теперь ничего не осталось. _ Как тебе не стыдно, _ сказал Бубнов. _ Почему мне должно быть стыдно? _ я был удивлен, почему ко мне предъявляют какие-то претензии. _ Я этого не понимаю, _ сказал Бубнов, обращаясь к Хабесову, ответить на мой вопрос он даже и не собирался, словно оставляя за собой бесспорное право быть судьей. _ Как же это произошло? _ спросил Хабесов. _ Да, так сразу и не расскажешь. Первый раз жизнь дала мне под дых, когда я не поступил в Московский университет. В тот год во все вузы экзамены проходили одновременно. Попробовать в другом месте уже не было возможности, но жаловаться не приходится. А вот в Харькове, куда я поступил через год, на первом курсе меня завалил преподаватель матанализа. Старик восьмидесяти лет, которому уже на всех было наплевать. _ Как это? _ спросил Бубнов. _ Ему, впрочем, и раньше было на студентов наплевать. Раньше, говорят, было хуже. И ведь никому до этого дела нет, всем наплевать на твою маленькую жизнь, а человек ломается один раз. _ Как тебе не стыдно? _ опять спросил Бубнов. _ Почему вы считаете, что мне должно быть стыдно? Бубнов опять ничего не ответил. Меня это начинало раздражать. Естественно, что груз прошлого мне придется таскать всю жизнь. Люди не хотят думать, разбираться и подходят к жизни со стандартным заготовленным отношением. Университет в сознании общественности _ это храм науки и там все прекрасно, и если мне не повезло, то я сам виноват. Но разве я хочу себя оправдать? Или мне нужна чья-нибудь жалость? Как писатель я не могу не думать, не писать о прошлом. Ладно, если это карма, то ее надо попытаться преодолеть, выработать. _ Вообще-то, я собираюсь как-нибудь написать цикл очерков из студенческой жизни, будет довольно жалостливо, _ продолжил рассказывать о себе. _ На втором курсе меня все-таки отчислили из-за украинского языка, во время так называемой украинизации. Первого сентября узнал. Уже не было времени куда-то переводиться. На следующий год в Воронеже восстановился. Там бытовые условия были плохие. Подумал:"Чего это я мучаюсь? Науку в стране развалили, на что мне надеяться?" Перевелся в Белгород. Но к учебе душа уже не лежит. _ А в школе тоже так было? _ спросил Хабесов. _ Нет, в школе было хорошо. Я учился легко, даже не замечал как учился. Трудности воспринимались как недоразумения, а не как проблемы. Вот в русском языке мне плохо давалось правило правописания одной и двух н. Я и то решил со временем упразднить все удвоенные согласные. _ Как это? _ спросил Бубнов. _ Ну, техническая сторона дела может быть разной. _ Как тебе не стыдно? _ спросил Бубнов. _ Вот вы третий раз спрашиваете, не стыдно ли мне. Скажите, бога ради, почему вы считаете, что мне должно быть стыдно? _ спросил я. _ Ну знаешь, _ неопределенно проговорил Бубнов. _ Писателям это не понравится. _ Как будто мне было до того дело. Да и какая им разница? Филологи другое дело. Им работы поубавится. _ Ну, а что будет с филологами? _ спросил Хабесов. _ Что будет? Что будет? Судороги будут, _ разговор уже начинал мне надоедать. _ В смысле? _ сказал Хабесов, очнувшись от дремоты. _ Ну знаешь, нам с писателями это ни как не понравится, _ сказал Бубнов. _ Ну не понравится, так не понравится, дело не спешное. Я вот хотел поговорить о литературных замыслах, _ начал я, задумывая плавно перейти к будущему. Надо было как-то начать! Я во время бессмысленного трепа наметил, о чем говорить. Перед этим по телевизору я слышал сообщение, что в Афинах строится метро. Подумалось: "Что они там найдут?" и блеснула мысль:"Конечно останки Сократа". _ Меня интересует фигура древнегреческого философа Сократа. _ Он что-нибудь написал? _ спросил Бубнов. _ Возможно, но до нас не дошли его произведения. _ Как? _ удивленно воскликнул Бубнов. _ Все, что нам известно о Сократе, дошло до нас в изложении его друга и ученика Платона. _ Может что-то осталось и от Сократа? _ словно обидевшись, сказал Бубнов. _ Ничего. Ходит легенда, что Платон скупал на базаре в Афинах труды Сократа, а потом их уничтожал. Тогда рукописей было мало, купить их все не составляло труда. _ А, говоришь, они были друзьями? _ сказал Бубнов. _ Да, есть даже известное изречение: "Сократ мне друг, но истина дороже". _ Я слышал немного другое, _ сказал Бубнов. _ Обращенное к Платону? Возможно, они говорили это друг другу в беседах. _ Но какое это имеет отношение к литературе? _ спросил Хабесов. _ Сейчас расскажу. Раньше я был очень увлечен Сократом. Он был моей первой любовью. Можно сказать, что я буквально вжился в его образ. Порой мне казалось, что я был Сократом. Я даже на какое-то время стал верить в переселение душ. А тут мне как-то живо представилось, что мне в жизни предстоит побывать на его могиле. Потом я узнал, что место погребения Сократа, оказывается, неизвестно. _ Так что ж ты? _ насмешливо спросил Бубнов. _ А я чувствую, что в ближайшем будущем его останки будут найдены. _ Как? _ спросил Хабесов. _ Со мной иногда бывает так, что я предвижу будущее. _ Ну, это уж совсем... _ сказал Хабесов. _ Тебе не стыдно? _ сказал Бубнов. _ Чего я должен стыдиться? Скажите конкретно, какие у вас ко мне претензии? _ Ты хочешь, чтобы Хабесов напечатал твои рассказы в газете, _ сказал задумавшись Бубнов. _ Допустим, _ сказал я немного удивленно, _ что с того. По моему, это свойственно для писателей, желать, что бы их произведения были опубликованы. Неужели надо стыдиться таких желаний? _ Нет, конечно нет, _ сказал Хабесов, _ наоборот, я бы с интересом прочитал. _ Да, если бы я ее написал, я просто говорю, что обвинения не уместны, а рукописи у меня и нет никакой, _ я задумался. Надо говорить конкретно и прямо. Ходя вокруг да около, пытаясь втиснуть сухую действительность в художественные рамки, ничего не добьешься. А мне еще надо рассказать о начинающейся войне в Чечне, об убийстве Листьева. Ведь надо добиться конкретных действий. Надо употребить мои возможности на достижение реальных результатов. (Плевать, что никто ничего не сделает, надо ставить эксперименты хотя бы ради науки.) _ Ладно, скажем прямо, дело в том, что я пророк. _ В смысле? _ спросил Хабесов. _ В смысле человек, предвидящий будущее. Я и начал этот разговор с тем, чтобы рассказать вам о будущем. _ Ты начал? _ с претензией спросил Хабесов. Можно было подумать, что он чувствовал себя чем-то вроде начальника. _ Да. _ И что же нас ждет в будущем? _ спросил Бубнов. _ А в будущем нас ждет война в Чечне, убийство Листьева. _ Что за Листьева? _ спросил Бубнов. _ Популярного шоумена, _ я чуть было не сказал, шамана, _ ведет Час-пик, вел как-то Поле чудес. _ Так надо спасать? _ сказал Бубнов. _ Для того я и рассказываю. Я, к сожалению, несколько ограничен в возможностях, чтобы спасать его самостоятельно. _ Ты знаешь, писателям это не понравится, _ сказал Хабесов. _ Это и не должно им нравиться. _ Тебе не стыдно? _ опять спросил Бубнов. _ Ну вот опять! В чем вы теперь меня обвиняете? _ Тебе не хочется, чтобы меня приняли в Союз писателей, _ сказал Бубнов. Хабесов удивленно посмотрел на Бубнова. _ А при чем тут вы? Вам же сказали: "Надо _ примем" _ чего же вам еще? _ возразил я. _ Как при чем, ведь я хочу в союз, а ты не хочешь, _ сказал Бубнов. _ Чего не хочу? Вступить сам, это же не значит, что я против того, что бы вы вступали, вступайте на здоровье. _ В смысле? _ сказал Хабесов. _ В прямом смысле. _ А чем тебе не нравятся писатели? _ спросил Бубнов. Чего они хотят? Похоже они с удовольствием втоптали бы меня в грязь. Как это преодолеть? Форсировать, подвергая каждое их движение психоаналитической разборке. С интонацией, в которой угадывалось пренебрежение, я сказал. _ А что писатели! Бубнов улыбнулся с довольным видом. _ Ну, знаешь, _ сказал Хабесов, доставая и закуривая сигарету. _ Знаю, страна развалена, а кто виноват? И не сыскать. _ Ну все-таки я хотел бы знать, есть ли что-нибудь плохое в союзе писателей? _ спросил Хабесов выпуская облако дыма. _ Так сразу трудно сказать. Надо полагать, что, как всякий профессиональный союз, он может мешать молодым. Мешать одним своим присутствием. _ Но ведь он помогает молодым, _ сказал Хабесов. _ Его помощь зачастую напоминает нашу Скорую помощь, "Сама давит, сама режет, сама помощь подает". _ А конкретнее? _ спросил Хабесов. _ И тебе тоже мешают,_ сказал Бубнов. Я уже решил не обращать внимания на его провокации. _ Поживем _ увидим. Если надо, я дам характеристику роли союза писателей в мемуарах. _ А если тебя не захотят пустить в литературу? _ спросил Бубнов, закурив папиросу. _ Как это? _ А вот не пустят! _ сказал Бубнов. _ Я этого не понимаю. Мне известна литература: Толстой, Достоевский, Чехов. Куда меня могут не пустить? Предполагается, что кто-то там есть в роли швейцара. Это самонадеянно. _ Да просто не будут печатать! _ сказал Бубнов. _ Да я сам себя издаю. А то, что меня не будут издавать на халяву, мне хорошо известно. _ Да уж конечно! _ сказал Хабесов. _ Нам с писателями это не понравится, _ сказал Бубнов. _ Да, раньше, чтобы издать книжку, приходилось собирать три- четыре рецензии, а теперь _ пожалуйста. _ Я подумал, что свою книжку я в то время вряд ли бы издал. _ Союз писателей чахнет. Сила его основывалась на власти КПСС. Теперь иногда правители подкидывают вам из бюджета, да и то по старой традиции. _ Бред. _ Вот у Бубнова книжка пять лет не выходила, а почему? _ Почему? _ спросил Бубнов. _ Вы это у меня спрашиваете? _ Что ж они сволочи, надо полагать, _ сказал Бубнов. Похоже, этот человек себя не пожалеет _ лишь бы другого в болото утянуть. Или он и так за дурака считается. Что ему терять? _ Нет, они обычные люди, со своими слабостями. _ Конечно, если мешали, надо полагать _ сволочи, _ настаивал Бубнов. _ Ну что вы. Вам же помогали. Вы ходили на студии, вас там дифлорировали. _ В смысле? _ спросил Хабесов. _ В смысле оплодотворяли. _ В смысле оттрахали, _ сказал Бубнов. _ Нет, то что вы сказали несет немного другую смысловую нагрузку. _ Это все равно, _ сказал Хабесов. _ Было бы все равно _ вы бы не настаивали так на своей версии. _ А я считаю, что одно и тоже! И надо полагать, что все свиньи, _ сказал Бубнов. _ Уймитесь. Вы не полагаете, что вас может быть противно слушать, вот Александру Николаевичу, например. _ Да нет, мне ничего... _ сказал Хабесов. _ Ну тогда мне противно. Это переходит все рамки дозволенного. _ Но ты же сам говорил, что... _ сказал Бубнов. _ Говорил, что невысокого мнения о писателях, это так. _ В чем же разница? _ спросил Хабесов. _ Разница в том, что я старался говорить конструктивно, дабы побудить их к действиям. А то, что тут говорил Бубнов, я иначе как блевотиной назвать не могу. _ Я считаю, что и у тебя было не совсем конструктивно, _ сказал Хабесов. _ Ну, может быть это и была небольшая благородная отрыжка. Кто ж знал, что Бубнов переблюет кого угодно. _ А может быть я хотел защитить писателей, _ сказал Бубнов. _ Да уж, защитили! Такая защита сработала бы где-нибудь в детском саду, но как вы решились испробовать ее здесь, среди писателей? _ Да уж конечно! _ иронизировал Хабесов. _ Однако, перейдем к делу. Ведь надо спасать Листьева. Мне нужна ваша помощь, _ обратился я к Хабесову. _ А мы не будем помогать, _ сказал Хабесов. _ Почему? _ я конечно чувствовал, что разговор пошел в разнос. Но в меня вселился просто какой-то ветхозаветный гонор _ пророк я или нет. _ Потому что мы поэты, _ сказал Хабесов. _ Вот за это я и не люблю поэтов. На словах у них все прекрасно, а как надо людям помочь, так они не хотят _ они, видите ли, поэты. _ Да при чем здесь это, просто мы не хотим, _ сказал Хабесов. _ Да, просто, а Листьев живота лишится. Не везет мне, всегда, когда пытаюсь договориться с людьми, что-нибудь не так. _ А что не так? _ спросил Бубнов. _ Да вот вы с вашими дурацкими обвинениями. _ Так ты пытаешься договориться? _ спросил Хабесов. _ Конечно, я не просто так рассказываю вам о будущем. Давно уже терзает меня желание быть не просто пассивным наблюдателем событий, а как-то воздействовать на них, улучшая жизнь. _ Что же можно сделать? Ведь судьбу не изменишь, _ сказал Хабесов. _ Да так-то оно конечно так, но надо хотя бы попробовать. И то сказать, человечество знает довольно мало о предвидении будущего. Надо попробовать сделать все возможное, а тогда уж говорить, что ничего не смогли сделать. _ Как же он будет убит? _ сказал Хабесов. _ Выстрелом в грудь. _ А что же тут можно предпринять? _ спросил Хабесов. До начала разговора я надеялся, что можно многое предотвратить, но теперь видел, что никто не станет этим заниматься. _ Да, почти ничего. Можно попробовать предупредить его. Или обратиться в прокуратуру. _ И что, удастся спасти? _ спросил Хабесов. _ Похоже, что нет. _ Почему? _ спросил Бубнов. _ Это будет профессиональное убийство. _ В смысле? _ спросил Хабесов. _ Профи делают контрольный выстрел в голову. Реанимировать практически невозможно. _ Так о чем же речь? _ спросил Хабесов. _ Ну, может быть удастся задержать преступников. _ А кто будут преступники? _ спросил Бубнов. Кто будут преступники? По всей видимости, мне это должно быть известно. Я расслабился, пытаясь принять информацию из будущего. Понял:"Преступники пойманы не будут, к моим предсказаниям отнесутся наплевательски". Я сделал поправку на ошибку и продолжал. _ Преступников не поймают. _ Почему? _ Их и не будут ловить. _ Нет, я этого не понимаю, _ сказал Бубнов. _ Вы, к сожалению, слишком многого не понимаете. _ А что еще произойдет в будущем? _ спросил Хабесов. _ Еще начнется война в Чечне. _ Когда? _ спросил Бубнов. _ По моим расчетам она должна начаться уже в 94 году, _ сказал я, расчетов я, конечно, никаких не проводил, но так звучало солиднее. _ Может не начнется, _ сказал Бубнов. _ Если бы вы следили за событиями, то знали бы, что войска уже введены в Чечню. _ Так о чем тогда речь? _ спросил Хабесов. _ Речь о том, что никто не ожидает масштабных боевых действий. А я считаю, что город Грозный будет разбомблен. _ Может не будет, _ сказал Бубнов. _ Будет. И с этим тоже ничего не поделать. Такие проблемы быстро не решаются. _ Так что же ты? _ сказал Бубнов. _ А что я? Я уже два или три года наблюдаю развитие событий. Если бы не замотанность в университете, я бы, может, придумал, что предпринять, но увы. _ Может, и не придумал бы! _ сказал Бубнов. _ Да я и сейчас мог бы воздействовать, но не стану. Это только бы оттянуло разборку, ничего не изменив по существу, а реальных рычагов власти у меня нет. Да и что делать? Школы у них закрываются, детей не вакцинируют. Старики пенсий не получают. Криминал, поезда грабят. _ Значит надо выдать пенсию, _ сказал Бубнов. _ Но не бомбами же! _ Да уж конечно, _ сказал Хабесов. _ Ну и что делать? _ сказал Бубнов. _ Надо предупредить Ельцина. _ Да Ельцин-то о войне знает. _ Как знает? _ сказал Бубнов. _ Ну а кто, по-вашему, будет воевать в Чечне? _ Кто? _ спросил Хабесов. _ Да российские восемнадцатилетние пацаны. Необученные, с плохим обмундированием и вооружением. _ Почему? _ спросил Бубнов. _ Потому что срок службы _ восемнадцать месяцев. Из них полгода на подготовку, а обмундирование _ исходя из экономической ситуации. _ А что парламент? _ спросил Хабесов. _ А кого сейчас волнует парламент? Все будет решено коллегиально, как в старые "добрые" времена. _ Ну, значит так надо? _ сказал Бубнов _ Кому надо? _ . . . _ Они же не знают то, что знаю я. Война затянется надолго и станет позором России. _ Почему? _ спросил Хабесов. _ Это не трудно понять по опыту Вьетнама и Афганистана. _ А при чем тут Афганистан? _ спросил Хабесов. _ Такая же авантюра. _ Ну, знаешь, там люди честно воевали, свой долг отдавали, _ сказал Бубнов. _ Слава, слава, слава, слава героям. Речь не о них. _ А о чем? _ сказал Бубнов. _ Речь о том, что мешает людям нормально жить. _ И мы должны остановить эту войну? _ сказал Хабесов. _ Даже если вы подключите весь союз писателей, у вас ничего не получится. Какое-нибудь коллективное письмо, но кто сейчас обратит на него внимание. _ Ну, вот начнутся военные действия, мы и скажем свое слово, _ произнес Бубнов жуя колбасу. _ Кто вас тогда услышит? Разве жена, да и то, если не на базаре, а близко. _ Может услышит, _ сказал Бубнов. _ Я считаю, что ты не имеешь права спекулировать чеченской войной. _ А кто имеет такое право? _ Тот кто в ней участвовал, _ сказал Бубнов. _ Так она еще не началась! _ ... _ А что еще в будущем будет? _ спросил Хабесов. _ Ну, по сравнению со сказанным ничего особенного. Все бытовые мелочи, _сказал я, сосредотачиваясь на желании узнать будущее и несколько опасаясь, что не смогу ничего предвидеть. Я решил отдаться во власть силе, говорящей во мне. Я не думал о смысле говоримого. _ Вот недавно прочитал заметку о банке "Кредит Сервис". Сейчас ясно вижу, что он обанкротится, еще в январе, хотя объективных причин для этого в общем-то не будет. _ А если я расскажу писателям? _ сказал Бубнов. _ Именно это и требуется _ они еще успеют забрать свои вклады. _ Так что, банк обанкротится и вклады нельзя будет забрать? _ спросил Хабесов. _ Наверно только в судебном порядке, но кому это нужно? _ Конечно, _ согласился Хабесов. _ Может и в судебном нельзя? _ сказал Бубнов. _ Владелец банка вроде бежать за границу не собирается. Можно будет. _ А кто виноват? _ спросил Бубнов. _ Прокуратура разберется. Я только знаю, что банк обанкротится. _ А я буду защищать честь человека. По-моему, это клевета, _ сказал Бубнов. _ Что ж, поторопитесь, у вас не так много времени. _ В смысле? _ спросил Хабесов. _ Когда банк обанкротится, никто не станет его слушать. _ Да уж конечно, _ сказал Хабесов. _ Ну и еще о чем я хотел рассказать и о чем уже рассказал, это о раскопках Сократа. _ А какое нам до этого дело? _ спросил Хабесов. _ Вам конечно это не к чему. Это нужно мне для теоретического обоснования трансцендентальности человеческого мозга. Это очень маловероятное событие. _ Может, не очень? _ сказал Бубнов. _ Очень. От его останков могло и вовсе ничего не сохраниться. К тому же Сократ, все-таки философ, обнаружение его захоронения имеет большое значение. Останки таких людей не должны теряться. Кстати, это не единственные останки, которые будут обнаружены в следующем году. _ Да ну. _ Был такой писатель, Сент-Экзюпери. Я надеюсь, что наконец- то найдут и его. _ А почему его должны найти? _ спросил Хабесов. _ Потому что он потерялся. _ Как? _ спросил Бубнов. _ Вылетел в сорок четвертом году на задание и не вернулся. _ Бывает. _ Да, но должны были найти, все-таки это Европа, не то что бескрайняя Россия. _ Да уж конечно, _ сказал Хабесов. _ А мы тебе не верим, _ сказал Бубнов довольно. _ А я знаю. Я потому и старался издать книжку, чтобы к моим словам относились серьезнее, но вам на это наплевать. Вы какие-то не серьезные люди, вы думаете, что это все просто так делается. _ Да нет, мы так не думаем, _ сказал Хабесов. _ Тогда почему бы вам не помочь мне. Помочь в деле спасения людей. _ А я считаю, что все здесь говорилось только для того чтобы попасть в антологию, _ сказал Бубнов. _ Антология уже напечатана, так или иначе я в нее не могу попасть, ваше обвинение не состоятельно, _ сказал я, вспомнив, что недавно в Белгороде был издан сборник, которым местные писатели очень гордились. _ Не в эту, так в следующую, _ сказал Бубнов. _ Такие сборники издают редко. Еще не известно, кто будет издавать следующий. Может быть такую вещь будет издавать кто- то другой. _ Кто? _ спросил Хабесов. _ Я. _ Может не будешь, _ сказал Бубнов. _ Может не буду, я не вижу большого смысла в подобных изданиях. _ По-моему, очень интересная книга. _ Куча фотографий и биографий. _ Полезно знать! От них можно многое перенять, _ сказал Бубнов. _ За последнее время я с некоторыми из них познакомился живьем. И не стал от этого богаче. _ Ну, знаешь, _ сказал Хабесов. _ Да что уж там, это и не предполагалось. _ Книжку же издали, _ сказал Бубнов, _ помогли. _ Издали за 500 долларов. _ Ну и что? _ сказал Хабесов. _ Я бы не говорил тут о помощи, к тому же, издали не бог весть как. _ В смысле? _ Куча опечаток, печать грязная, обложку сделали коричневой _ че к чему? _ А почему коричневую? _ А кто их знает. Меня редактор как-то спрашивает: "Какого цвета сделать обложку?" Говорю: "Зеленого или фиолетового". Нет, говорит, не получится, можем только красного. Прихожу в типографию _ коричневая. _ Почему? _ Наверное красная краска закончилась. _ Ну и коричневая тоже не плохо, _ утешительно сказал Хабесов. _ Это цвет апатии и депрессии, люди не будут ее покупать. _ Может будут. _ Может быть. Сейчас правда покупательная способность населения очень низка. Может библиотеки немного купят, _ сказал я, думая о том, что неплохо бы эту "покупательную способность" если не увеличить, то хотя бы сохранить. Мне казалось возможным упрочить этот мир. _ Может не купят, _ сказал Бубнов. _ Они берут для отдела краеведения. _ А зачем ты нам это рассказываешь? _ спросил Бубнов. _ Да вот, может вам пригодится. Вы книжку недавно издали. Может быть пристроите в библиотеке. _ Все? _ Ну, все вряд ли. Это было бы слишком просто. Писателей много, а финансы у библиотек скудные. Я вот предложил книжку _ сказали денег до нового года не будет. _ Так зачем предлагать? _ спросил Бубнов. _ До нового года осталось совсем ничего. _ Я там ни с кем не знаком, _ сказал Бубнов. _ А какого знакомства вам нужно? _ В смысле? _ спросил Бубнов. _ Чай пить, детей крестить _ чего вы хотите? _ Все-таки надо какое-то знакомство, _ сказал Бубнов. _ Люди работают, формируют фонд библиотеки. Почему бы вам им не помочь? Они не обязаны выискивать вашу книгу в киосках. _ Я не знаю, _ сказал Бубнов. _ Возьмите-ка пачку ваших книжек да отнесите им. _ А деньги? _ Переведут на расчетный счет. _ У меня нет, _ сказал Бубнов. _ Заведите, или сами можете зайти. _ А если обманут? _ сказал Бубнов. _ Значит, судьба у вас такая горемычная. _ Я не хочу. _ А зачем книгу издавали, чтобы в союз вступить? _ И для этого тоже, _ сказал Бубнов. _ Ну бог с вами, _ почему-то мне было скучно. _ А ты мог бы быть президентом? _ спросил Бубнов, хитро прищуриваясь. _ Что я вам Маугли что ли? _ Похоже, для тебя не существует авторитетов? _ Какие уж тут авторитеты. Я стараюсь жить своим умом. _ А мы ведь все тут авторитеты, _ сказал Хабесов, на что-то намекая. _ В самом деле? Я пророчествовал для разных людей, посмотрим как получится с авторитетами. _ Посмотри, _ сказал Бубнов. _ Я вот хочу спросить, почему ты называешь цену издания в долларах, а не в рублях? _ Какие уж сейчас рубли. _ Как тебе не стыдно? _ Это правительству должно быть стыдно. А я когда что-то говорю _ стремлюсь передать какую-то информацию. А то я вот спрашивал, сколько стоит издать книгу, так ведь ни у кого не узнаешь. Миллионы! _ Ну и что? _ Хорошо, что не миллиарды. Думал сделать нормальную обложку _ редактор сказал, что сейчас обложка стоит целое состояние. К сожалению, постеснялся спросить, по чем сейчас состояние, может быть хватило бы и на обложку. _ Так что ж ты? _ спросил Хабесов. _ Да меня еще в первом издательстве ввели в замешательство с обложкой. _ Это где? _ спросил Бубнов. _ Да я ходил по издательствам _ интересовался, где лучше. Ну и издатель стал говорить, что сейчас ничего нет и лучше достать как-нибудь где-нибудь ватман. _ Ну и что тебе, трудно? _ спросил Бубнов. _ Мне это не трудно. Я просто не понял _ издательство у них там или кружок "Сделай сам". _ Как тебе не стыдно? _Да можно подумать, мне должно быть стыдно. Это именно ваше поколение довело страну до разрухи. _ Может быть не наше? _Издательство ведь издавало не кого-нибудь, а тех писателей, о которых вы столь высокого мнения. _ Ну и что? _ сказал Хабесов. _ Так, ведь обанкротилось, можно сказать! _ Как? _ сказал Бубнов. _ Очень просто, долги какие-то, договора. Издатель вот недавно писал в газете, как было бы хорошо, если бы администрация подбросила им миллионов сорок, то-то бы они развернулись. _ А писатели-то причем? _ сказал Хабесов. _ Так ведь их книги лежат в издательстве невостребованные. Я так прикинул: у них там миллионов на двадцать залежей макулатуры. Авторитетов. _ Может быть не авторитетов. _ Когда издавались, может и небыли, сейчас-то небось все вышли в авторитеты. _ Может не все, _ сказал Бубнов. _ Да и то сказать, издательство кого попало не печатало. _ Ну ладно, а почему ты не издал там свою книжку? _ спросил Хабесов. _ Да как-то, издатель говорит, что надо много дорабатывать, потом говорит некому сейчас с ней работать, то предложил помочь найти спонсора, даже письмо написали к одному предпринимателю, детективы, говорят, пишет. _ Ну так что ж ты? _ сказал Бубнов. _ Да пойди найди того предпринимателя. _ Ну все равно, _ сказал Бубнов. _ Что ж все равно? У предпринимателя предполагалось выпросить пять миллионов, а мы могли вложить в дело только миллион. Я впрочем изначально знал где издадут мою книжку, да все отец, говорил проще, меньше требований. _ А, что в другом издательстве проще? _ спросил Хабесов. _ Да, там не донимали меня литературными изысканиями. Поправили там что-то, где-то. _ А что за редактор там редактировала твою книжку? _ спросил Бубнов. _ Редактор как редактор, правда с чувством юмора плоховато, а в остальном все нормально. _ Как тебе не стыдно? _ сказал Бубнов. _ Сколько можно, смените пластинку. _ В самом деле так нельзя, _ сказал Хабесов. _ Вот Виктор Николаевич уж на что спокойный человек, а и ему вы надоели, _ сказал я, хотя и видел, что Хабесов почему-то хотел поддержать Бубнова. _ Но Бубнов высказывает свое мнение, _ сказал Хабесов. _ Это не мнение. Эта фраза звучит как обвинение. То что демонстрирует здесь Бубнов является грубым приемом психологического давления. _ Ну и что? _ сказал Хабесов. _ Я только не пойму чего он хочет добиться? _ Да тебя на чистую воду вывести, _ сказал Бубнов. _ А зачем это вам? _ А что бы ты не пролез никуда, _ сказал Бубнов. _ Конкретнее пожалуйста, куда? _ Ни в газету, ни в онтологию, ни в Союз писателей, _ сказал Бубнов. _ Ну, по крайней мере откровенно. Значит, вы преуспев во всех выше названных местах, обвинили меня, что я куда-то вас не пускаю и теперь стараетесь не пустить меня. _ Да. _ Да, вы однако милашка. _ Это уж слишком, _ сказал Хабесов. _ Вы думаете? _ Я его сейчас ударю, _ сказал Бубнов. _ Лучше уж не рыпайся, дружок. _ Мы тебе не друзья, _ сказал Бубнов. _ А кто вы? Судьи? _ Да. _ Ну, ну, вообще-то на ринге я бы с удовольствием набил вам морду. _ А может быть попробуешь? _ сказал Хабесов. _ Что? Что я должен попробовать? _ Ударить его, _ сказал Хабесов. Этого я никак не ожидал. Давно когда-то, моя бабушка советовала мне сторониться людей которые в пьяном разговоре подзуживают подраться. (Вот когда вспомнился добрый совет). _ Зачем? Это он хотел меня ударить. А я что ж, всегда готов. Единственной моей целью является свести процесс в цивилизованное русло. _ В смысле? _ спросил Хабесов. _ В смысле на ринге, в перчатках, как положено. _ По-твоему это цивилизованно? _ сказал Хабесов. _ Более-менее. Мне ли не знать всю степень подлости русского провокатора. Сначала провоцирует, а потом будет ходить жаловаться, что ему неправильно морду набили. _ Мне вспомнилась, промелькнув перед мысленным взором целая плеяда уродов из произведений Достоевского. _ В смысле? _ сказал Хабесов. _ В смысле не по правилам. _ Сразу видно, что ты не русский, _ сказал Бубнов. _ Мне иногда бывает стыдно, что я русский. _ Когда? _ спросил Хабесов. _ Да вот общаясь с людьми. Если бы вы знали как трудно быть пророком в России. Предсказываешь, предсказываешь будущее, а людям наплевать. Когда предсказания сбываются это не вызывает никакого резонанса. Это возможно только в России. _ Может не только? _ сказал Хабесов. _ Может ты сам виноват? _ сказал Бубнов. _ Может быть. Я вот предсказываю будущее России, а вы издеваетесь надо мной самым невозможным, самым гнусным образом. Где еще такое возможно? _ Может так и надо? _ сказал Бубнов. _ Кому надо, вам? Захотелось попробовать себя в роли авторитета. Кого-нибудь задавить. Так охота попасть в Союз писателей? _ Да. _ Было бы жаль. _ Какие у тебя основания говорить так? _ спросил Бубнов. _ В течение нашего разговора вы дали мне достаточно оснований, _ ответил я, пытаясь расслабиться чтобы уйти от волн негативных эмоций нахлынувших на меня. _ И что это так серьезно? _ спросил Хабесов. _ Мне было бы неприятно, если бы люди подумали, что мои мысли могут быть заняты такой ерундой. _ Что тут такого? _ сказал Бубнов. _ Подумалось, что если люди вас послушав, поверят злобному навету... _ И что? _ спросил Хабесов. _ И Листьева беднягу не спасут. _ А когда это хоть случится? _ спросил Хабесов. _ Вообще-то это очень сложный вопрос. _ Да уж конечно, _ сказал Бубнов. _ По моим соображениям где-то в марте. _ Так это совсем скоро, _ сказал Хабесов. _ Скоро, все случится скоро, я совершенно не собираюсь ни кого обманывать. _ Что ж, люди разберутся кто прав, _ сказал Бубнов. _ Разберутся. Только, как это обычно случается в России, будет поздно. Уж Листьева из гроба не поднять. _ Я этого не понимаю, _ сказал Бубнов. _ Вы, к сожалению, очень многого не понимаете. _ Пора заканчивать этот разговор, _ сказал Хабесов. _ Я бы уже давно его закончил, если бы вы мне пообещали приложить все усилия для спасения Листьева. _ Но я же член союза писателей... _ сказал Хабесов. _ Ну и? _ Ты же этого не знал, _ сказал Бубнов. _ Вот еще. Это написано на двери кабинета, где Виктор Николаевич работает помощником литконсультанта. _ Как? _ сказал Бубнов. _ Черным по белому. На маленькой бумажке. _ Может не на маленькой? _ сказал Бубнов. _ Что еще за придирки, именно на маленькой и именно черным по белому, именно помощником. _ Ну хорошо мы это сделаем, _ сказал Хабесов. _ Зачем только это все? _ Я как-то слышал как вы говорили, что если бы ваши стихи спасли человека вы были бы счастливы и я решил, что вы мне поможете. _ А при чем тут стихи? _ сказал Бубнов. _ Стихи тут может быть и не причем. _ А если не спасем? _ спросил Хабесов. _ Скорей всего так и будет. Слишком сильно в людях атеистическое воспитание. Вам вряд ли удастся кого-то в чем- то убедить. _ Так что ж ты? _ сказал Бубнов. _ То что я делаю рассчитано на будущее. Сегодня не удастся _ получится в другой раз. Но вы не беспокойтесь, по крайней мере меня вы уже спасли. Ведь все эти знания не возможно носить в себе. Они бы взорвали меня. А теперь я буду спать спокойно. _ А если мы не станем ничего делать? _ спросил Бубнов. _ Вы ухудшите свою карму. _ И это скажется в следующей жизни? _ спросил Бубнов. _ Такое сильное утяжеление кармы не может не сказаться уже в этой жизни. _ Мне на это наплевать, _ сказал Бубнов. _ Что ж, я назначаю вас ответственным за жизнь Листьева. _ Ты назначаешь? _ вызывающе спросил Бубнов. _ Да, я назначаю. _ А ты кто? _ спросил Бубнов. _ Пророк, чьи слова для вас ничего не значат. _ Ну что ж, проживу как-нибудь и без Листьева. _ сказал Бубнов. _ Я в этом нисколько не сомневаюсь. _ Мне кажется, _ сказал Бубнов, _ что ты все это придумал, чтобы попасть в союз писателей. _ Оставьте, скорее всего, я не смог бы в него вступить даже если бы мне предложили. У меня и прописки то нет. _ Как нет? _ Да так, нет, как с Харьковского университета выперли, так я и скитаюсь без прописки, что очень сильно ограничивает мои возможности. _ Так пропишись. _ Прописаться то можно, да нужно становиться на воинский учет. _ Так встань. _ Того и гляди в армию заберут, в наше смутное время, перед войной в Чечне, это было бы просто безумием. _ Но это гражданский долг, _ сказал Бубнов. _ Мой долг спасать людей, а не участвовать в кровавых бойнях. _ Значит ты косишь армию, _ сказал Хабесов. _Все гораздо проще. Когда я уходил с Украины, я снимался с учета в военкомате, они мне говорят: "Ты же должен быть призван!" Я говорю: "Ну и". Они предложили написать, что я отказываюсь служить в украинской армии. Я написал, мне выдали дело на руки и говорят: "Иди куда хочешь". И я пошел. _ Что же ты отказался? _ спросил Бубнов. _ Какже не отказаться, они меня из университета выгнали за украинский язык, а я им служить? _ Надо было служить, _ сказал Бубнов. _ А вдруг война в Крыму, что ж мне воевать прикажете? _ Да, прикажу, _ заявил с вызовом Бубнов. _ А сами бы вы пошли воевать? _ Да, пошел бы. _ А с какой, позвольте поинтересоваться стороны? _ То есть? _ Или вам все равно? _ ... _ А разве в Крыму будет война? _ спросил Хабесов. _ Нет. _ Ну так, _ сказал Бубнов. _ Возможно, не будет потому что я и тысячи таких людей как я откажутся служить в украинской армии. _ Уж конечно, _ сказал Хабесов. _ А что ж в России, _ продолжил Бубнов. _ А, что в России? У меня нет ни малейшего ощущения, что я живу среди сограждан. _ Как? _ Совершенно. Вы считаете себя очень солидными и достойными всяческих благ, правителей мудрыми и правыми, а меня и вообще молодежь просто пушечным мясом. Нет, я не хочу защищать ни вас ни вам подобных. _ Ну знаешь, я свой гражданский долг отдал, _ Пусть, вы и отдали кому-то долг гражданский, теперь готовы всех давить ради материальных и других благ. И инвалидность вам не дают. А я ни хочу. Помните как там у Есенина "Я другую явил отвагу, был я первым в стране дезертиром". _ Тогда другое время было, _ сказал Бубнов. _ Тогда был капитализм. При социализме хоть и много было лжи, но человек придя из армии мог надеяться получить хотя бы... _ Что? _ перебил Хабесов. _ Хотя бы работу. Хабесов немного смутился. _ Впрочем, не надо фетишизировать акт служения в армии. Есть и другие способы служения Родине. _ В смысле? _ спросил Хабесов. _ В смысле способствовать ее укреплению. Кстати, предсказание будущего как раз и является таким служением. _ Да уж конечно, _ сказал Хабесов. _ Как тебе не стыдно? _ Ситуация осложняется только тем, что мне не хотят верить, и тем что я ограничен в своих возможностях, и ограничен государством. Недавно оно украло мои деньги со сберкнижки. _ Может так и надо? _ сказал Хабесов. _ Нет, вы это поймете со временем. _ Может не поймем? _ утверждал Бубнов. _ Что-то мне не нравится российский менталитет, в такой ситуации я бы с большим желанием служил где-нибудь в иностранном легионе. _ Ну знаешь, _ сказал Хабесов, _ что ж теперь все виноваты? _ Нет, речь не о том кто виноват. Я долго думал зачем все это нужно и понял, что через пророков бог осуществляет искусственный отбор. Если бы люди были отзывчивыми, я мог бы их спасти, но увы. _ Как это? _ Ну вот например, в 95 году в Харькове ожидается прорыв канализации. _ Ну знаешь. _ Вы не дослушали, это будет серьезная авария. Прорыв произойдет рядом с метро и через него попадет в реки. Сильное загрязнение экологии, вспышки холеры, дизентерии, тифа. _ Ну, _ спросил Хабесов, _ надо спасать. _ Спасайте, поезда в Харьков пока пропускают. _ Ну знаешь. _ Неохота! И так каждый. Мне ведь тоже не интересно этим заниматься. Но вот если бы у меня все было бы нормально, учился бы я сейчас в Харькове, был бы более менее свободен, вполне возможно я бы что-нибудь предпринял. Хоть и сложно при нашей расхлябанности. _ ... * * * Утром я проснулся в девять часов хорошо выспавшись и чувствовал себя обновленным, исчез груз давивший на меня. Бубнов вчера напился еще где-то и ничего не помнил. Хабесов сделал вид, что ничего не произошло. Я помнил только обрывки разговора, вспоминать не было охоты, да и незачем. К десяти часам сходил на семинар и остался им доволен. Книжку хвалили, по крайней мере мне так показалось. Но это меня уже не интересовало. Говорить о будущем уже не хотелось. Возник эмоциональный барьер. Подарил несколько экземпляров, пожал несколько рук, услышал пожелания успехов. На следующий день еще намечалось обсуждение курян. Белгородцы собирались отметить семинар выпивкой. Хабесов, как недавно бросивший пить, засобирался домой. Я тоже отправился с ним. Уже к ночи, изрядно замерзшие, мы прибыли в Белгород. Хабесов предложил помочь мне реализовать книгу, задействовав свои "связи". Глава 3 _ Не тяни меня в пучину логики своей. Без нее счастливо сгину в счастье серых дней, _ Так сказал мне бедный малый. Где ему понять, Что такую груду знаний всем нам не поднять. 1 Первое время я часто заходил к Хабесову. Бубнов мне не встречался, да я и не думал об этом алкаше. Хабесов между тем ничего не вспоминал о разговоре. Перед Новым Годом начали бомбить Грозный. По телевидению раздавались сдержанные вопли истерики. Меня угнетало сознание, что я сам, избегнув призыва в армию, после Харькова не встав на воинский учет, не приняв гражданство, ничего не сделал для остановки трагедии. Но что я бы там делал? Рисковать новой мировой идеей я не мог, просто не имел права. Пусть ищут других харизматиков. Конечно, правительство может сколько угодно заявлять, что все дипломатические меры были исчерпаны _ это преступные, лицемерные люди, пекущиеся о своих финансовых интересах. Мне, учившемуся в советской школе, и в голову бы не пришло воевать за чьи-то деньги. Да и свои же отцы-командиры продадут за сотню баксов. Президент выберется и из этого дерьма. Для меня же игра с государством в прятки может иметь самые печальные последствия. Но было бы наивным утверждать, что все проблемы кроются только в бездарности правителей. Народ болен. Нет самоуважения. Если бы мы показали миру, что строим новое, современное, справедливое, гуманное государство, никакие мусульмане не посмели бы с нами воевать и теже чеченцы служили бы у нас на границе. * * * Жизнь течет своим чередом. Незаметно местный банк прекратил финансовые операции. В глазах Хабесова скрывалось легкое удивление, смешанное с раздражением. Между тем удалось пристроить часть тиража книги в библиотеки и бибколлектор. Состоялась встреча в одной из школ. Школа опять возвращалась в мою жизнь. Интересно было взглянуть на нее с новой точки зрения. Но жизнь серенькая, будничная. Однажды я зашел в Союз писателей и из прихожей услышал разговор. _ И все это на полном серьезе, _ говорил Хабесов, _ человек понимает все дословно. _ Трудно, наверно, ему в жизни. Я вошел. Хабесов стоял ко мне спиной, Воронин сидел на диване, двое незнакомых писателей стояли около двери в комнату. Воронин, увидев меня, улыбнулся и сказал, весело обращаясь к Хабесову, как бы завершая беседу: _ Ну что, начальник, дело шьешь? Я подошел и поздоровался с ним. Хабесов, увидев меня, растеряно проговорил: _ А, Дима, здравствуй. _ Здравствуйте. _ Вот говорил я тебе, _ сказал Воронин, _ нет пророка в своем отечестве. _ Да уж, _ протянул я, не зная что сказать: "Нет, но будет". Хотелось спросить, собираются ли они спасать Листьева. Но не хотелось обострений. Было неудобно за несколько своих резких высказываний. Да к тому же, я решил не вмешиваться, может быть просто постеснялся. Могли ли в то время что-нибудь изменить мои вопросы? Так я ничего и не спросил. * * * Решил съездить в Харьков, встретиться с друзьями, похвастаться книжкой. В магазине услышал по телевизору об убийстве Листьева. Трудно описать, что я чувствовал. Кто мне Листьев _ прохожий. В общем то он случайно оказался моим первым опытом спасения. Встретил в Харьковском университете Андрея, попросил передать друзьям несколько экземпляров книжки. Андрей к тому времени был на пятом курсе. Подрабатывал лаборантом. Посетовал на бесперспективность жизни на Украине. Встретил также профессора физики и ему также подарил книжку. Хороший человек. Хотелось бы верить, что все в жизни осмыслено, хотелось бы верить в Бога. Если бы был Бог, многое можно было бы простить. А так, как жить без Бога? Попробовать навести порядок. Но в чем черпать уверенность и надежду? Грустно и тягостно. Люди, люди, помнят ли они то, что я кричал в их уши? А назад ничего не воротишь. Но почему? Почему я не был достаточно решителен? Не писал письма? Отчасти, от неверия людей, тупого и можно сказать, злобного непонимания. Смотрел телевизор. Дни и ночи думал. Болел мыслями. По моей теории (методике) предвидения будущего, видеть из прошлого я могу, только если впечатления оставляют яркий, глубокий след в мозгу в настоящем. Невозможно сказать, насколько переживания были осознанной необходимостью, а насколько моим природным естеством. Иногда доходило до параноидальной невозможности расстаться с навязчивыми, надоевшими мыслями. Похоже, я обдумал все причастные к происшедшему факты. Я даже вспомнил случай, как, будучи в гостях у бабушки, лет пятнадцать назад, случайно задался вопросом, что я могу сделать для людей, и ясно предвидел убийство человека с фамилией Листьев. Что я знал тогда о нем? Ничего. Тогда я получил точную информацию, что ничем не смогу смягчить трагедию, но принял решение ждать проявлений будущего и сделать все от меня зависящее. Тогда я чувствовал безнадежность при мыслях о судьбе страны, но преодолел апатию мыслями, что родители мои будут живы, что и мои дела будут не очень плохи. Итак, я ничего не изменил. Зачем я предпринимал попытки? Бога ради. Утешаю себя тем, что я занимаюсь познанием. Если люди научатся методу _ кое-что изменится в этом мире. 2 В небольшом напряжении я дожил до раскопок Сократа, а скоро последовала находка самолета Сент-Экзюпери. И каждое сбывающееся событие вырывало меня из жизни и погружало в мир идей и переживаний. Свои переживания я старался мысленно связать с бывшим разговором, словно выписывая адрес послания, концентрируя передаваемые мысли на небольшом промежутке времени. Приходится делать так, иначе мои страдания и вовсе были бы бессмысленны. Многие скажут, что прошлого не изменить. В этом все дело. Чтобы понять дуализм прошлого и будущего, их единство и взаимозависимость, человечеству понадобилось несколько тысяч лет. Меня огорчало, что мало людей знали о моих предсказаниях. Но я положился на волю Бога. А между тем, учеба моя в пединституте все более запутывалась. Обучение здесь более рутинное, и обычная психология стала для меня камнем преткновения. Преподаватель оказался странным. Может напрашивался на взятку. Дважды я сдавал ему общую психологию, четыре _ возрастную. По общей психологии поставил пять, а вот возрастную я так и не смог ему сдать... Каким же это надо быть психологом, что бы так издеваться над людьми? Разумеется, сессия оказалась завалена. Я решил, что мне наплевать, что есть у меня дела поважнее. Психологические барьеры, антипатия к сдаче экзаменов не позволяли мне спокойно учиться. Лучше всерьез попробовать себя в литературе, может быть поступить в Литературный институт. Все равно мне придется обосновывать свою теорию историческими фактами, да и литературные пригодятся, они тоже изображают душу человека. Послал книжку в Литературный институт, на отборочный конкурс, она где-то затерялась. * * * _ Ну в общем-то предсказаний мало, _ сказал Хабесов. _ Предсказаний обычно мало, но они дорогого стоят. _ Чего же они стоят? _ Хабесов спросил так словно я ему предложил что-то купить. _ Человечество бережно сохраняет сведения о пророчествах как примеры подвига духа. Еще Фома Аквинат говорил, что "нас удивляют подвиги плоти во имя духа, а сколь удивительней подвиг духа во спасение плоти!" _ В смысле? _ спросил Хабесов. _ В прямом смысле. Казалось бы чего ради спасать людей? _ Да, в самом деле, _ проговорил Хабесов. _ И тем не менее такие попытки постоянно предпринимались и будут предприниматься. Даже если мы никого не спасаем, мы производим раскрепощение сознания человека. Кругозор человека расширяется в будущее. А кроме того имеется просто воспитательное воздействие. Рассмотрим например феномен Бабы Ванги в Болгарии. Я недавно читал о снижении там преступности. Люди действуют по другому, когда знают, что есть человек знающий о них все. Бога как-то не стесняются, с человеком сложнее. _ Мы же не преступники, _ сказал Хабесов. _ Вы то меня и не беспокоите. Но в России криминальная ситуация оставляет желать лучшей. _ Есть же пророки и кроме тебя? _ сказал Бубнов. _ Есть, но скажем, Баба Ванга вашими проблемами заниматься не будет. _ Может будет, _ сказал Бубнов. _ Это не трудно будет проверить. То что предсказывает Ванга становится широко известно. _ А что ж ты, _ продолжал забрасывать меня вопросами Бубнов. _ Я ли виноват в своей неизвестности? После 70 лет атеистического воспитания люди у нас ни во что не верят. А потом им стыдно, что они были такими недальновидными, кто-то завидует, кто-то озлоблен на весь мир. _ И что все... _ сказал Хабесов. _ Нет конечно, какая-то известность у меня есть, но этого не достаточно. _ И ты издал книжку? _ спросил Хабесов. _ Да, и книжку тоже. Тороплюсь, сейчас много расплодилось в России всяких религиозных сект. _ И ты решил создать еще одну? _ спросил Бубнов. _ Ну, что вы. Будучи философом, я являюсь крайним индивидуалистом и на дух не переношу всякие секты, сборища, союзы, партии и так далее. _ Ну знаешь... _ сказал Хабесов. _ Вот недавно в Киеве разогнали секту. _ Какую? _ спросил Бубнов. _ Какую-то Мать Марию. _ А кто она? _ спросил Бубнов. _ Журналистка тронувшаяся. _ Как тебе не стыдно? _ сказал Бубнов. _ Прекращайте, надоело. Я конечно понимаю, что это у вас вошло в привычку, вроде как у Хабесова постоянно спрашивать:"В смысле". _ В смысле? _ автоматически сказал Хабесов. _ В смысле, я советую Бубнову выбрать себе какую-нибудь более безобидную заморочку. _ Ладно, что ты нам хотел рассказать о секте, _ спросил Хабесов. _ Просто, молодежь втягивается в секты и нечего этому противопоставить. _ Может и не надо ничего противопоставлять? _ сказал Бубнов. _ Разве что наплевать на все... _ А может быть и противопоставляют, _ сказал Хабесов. _ Церковь слаба, да и мало кто разбирается в происходящих процессах. Вот есть скажем секта АУМ Сенрик', ее сейчас крутят по радио, но они сами террористы. _ То есть? _ Пока они еще ни на чем не пойманы, но я предвижу, что они совершат террористический акт. _ В России? _ спросил Бубнов. _ Нет в Японии. _ Ну тогда нам дела нет, _ сказал Бубнов. _ Вы националист? _ Да, _ злобно ответил Бубнов. _ Однако. _ И что, их тоже надо останавливать? _ спросил Хабесов. _ Этих не остановишь. Доказательств у меня ни каких нет. Да и то, с ними связываться опасно. _ И что они будут делать? _ Травить японцев ипритом, где-то в Аэропорту. _ В Аэропорту? _ В аэр... или в метро, конечно в метро удобнее. Жертв много 200-300 человек. _ Ну в общем то это нас не беспокоит, _ сказал Хабесов. _ Знаете Александр Николаевич когда разговариваете с пророком лучше не пренебрегать жизнями людей. Иначе если вам самому потребуется помощь то я уже не стану вас спасать, _ произнес я чувствуя что не очень удачно высказал возникшие мысли. _ А зачем это им надо? _ спросил Бубнов. _ А кто их знает? Они вообще какие-то странные. Они и бактериальное оружие разрабатывают. _ Что же делать? _ спросил Хабесов. _ Я как пророк могу попробовать витально подтолкнуть их на какую-нибудь неосторожность, чтоб полиция их поймала. А так- то, больше ни чего и не сделать. _ Так за чем говорить? _ спросил Хабесов. _ Ну это в Японии ничего не сделать, а в России можно было бы уменьшить их влияние. Если бы вы посодействовали. _ Да уж конечно, _ сказал Хабесов. _ А что еще человечеству грозит? _ спросил Бубнов. _ Трудно сказать. _ Ну, наверно СПИД, _ услужливо подсказал Бубнов. _ Да я бы этого не сказал, похоже СПИД не актуален. _ Как, я считаю, что актуален, _ сказал Бубнов. _ Похоже динамика заболевания стабилизировалась. В следующем году будет более известен Эбол. _ Что за Эбол? _ спросил Хабесов. _ Вы об этой болезни наверно никогда даже не слышали. _ Не слышали, _ согласился Бубнов. _ Ничего, еще услышите, это африканская болезнь известная также под названием Марбург. _ Новая болезнь? _ спросил Бубнов. _ Нет были вспышки в 72 году в Африке и в Марбурге в Германии. Тогда их удалось локализовать. Я как-то читал об этом статью в "Химии и Жизни". _ И в России это будет? _ спросил Хабесов. _ Нет, аэропорта перекроют, обойдется. Будет какой то случай в Старом Осколе, но окажется обыкновенной дизентерией. _ А зачем ты это нам рассказываешь? _ спросил Хабесов. _ Просто так экскурс в будущее. _ А я считаю ты нас шантажируешь, _ сказал Бубнов. _ Ну, опять вы за свое. _ Да, ты все это выдумал, _ упрямо гнул Бубнов. _ Эбол, я не выдумывал, это обычный вирус зародившийся где-то в джунглях. _ В смысле? _ Джунгли являются питательной средой для зарождения и сохранения вирусов и по мере углубления туда человека, они вызывают эпидемии. Сейчас известно что-то около 150-200 видов вирусов, порядка 20 из которых очень опасны. _ Да, ты не это выдумал, _ сказал Бубнов. _ Нам это не понравится, _ сказал Хабесов. _ Ну, вы впадаете в примитивный мистицизм. Просто средневековье какое-то. А я рассказываю будущее, такое каким его увижу. Могу еще об одном вирусе рассказать. Я его назвал "Хохотун" он вызывает приступы смеха. Хочу о нем рассказ написать. _ Это уж слишком, _ сказал Хабесов. _ Вот посмотрите. _ Ну, это же плохо, _ сказал Хабесов. _ Да, чего уж хорошего. _ А если мы не хотим? _ спросил Хабесов. _ А что ж тут поделаешь? Я конечно могу попробовать что-то противопоставить этим процессам. Все имеющиеся у человечества религиозные книги говорят об такой возможности, но мне что-то мало верится. К тому же я сейчас нахожусь в упадке сил. Эта учеба в университете привела к тому что я полностью разочаровался в людях. _ Евреи наверно виноваты, _ сказал Бубнов. _ В принципе, меня будут издавать и в Израиле и в Германии, и в Японии и даже на других планетах, когда люди заведут там типографии. Даже инопланетяне, если человечеству доведется с ними встретиться, с удовольствием будут переводить и печатать мои бессмертные творения. Поэтому я не склонен к национализму, хотя что касается евреев, то мне иногда кажется, что они продолжают жить по ветхому завету. _ Это как? _ спросил Бубнов. _ Да, они все еще воюют за землю обетованную, так словно Христос никогда не рождался. Сейчас там у них в Палестине какое-то примирение. Посмотрим на сколько их хватит. _ Тоже наверное кого-нибудь убьют? _ сказал Хабесов. _ Да, этого, Исхака Рабина. _ Кто? _ спросил Хабесов. _ Да свой, еврей. _ Какое это имеет значение... _ сказал Бубнов. _ Для евреев имеет, Хабесов же не просто так спросил. _ Может просто? _ Может. _ И что, нам его тоже спасать? _ спросил Хабесов. _ Ну, это у вас вряд ли получится, попробуйте для начала спасти Листьева, хотя бы поймать преступников. _ А Исхак Рабин, как? _ спросил Хабесов. _ У него есть охрана, покушаться на него не так-то просто, преступника поймают. _ Мы все-таки попробуем. _ Попробуйте. _ А может Листьев тоже еврей? _ спросил Бубнов. _ Это сейчас вы можете такое сказать, а вот убьют его, будете говорить, что убит простой русский парень. _ Я думаю, ты из-за своих неудач получить образование просто готов всех уничтожить, _ сказал Бубнов. _ Очень даже могу представить какое впечатление производят на вас мои пророчества. Когда они сбудутся, вы многое поймете. Только тогда уже вам никто не будет верить. _ Может поверит? _ сказал Бубнов. _ Нет, хоть вы и поэты, хоть и из Союза писателей, верить вам не будут. _ Может будут? _ сказал Бубнов. _ Так, ты наверно все-таки сильно озлоблен на людей, _ сказал Хабесов. _ Может быть я и был бы на них озлоблен если бы не был пророком. Пророки приходят на Землю дабы исцелить мир. Ситуация примерно такая, приводят к доктору больного который царапается и плюется. Было бы нелепостью если бы доктор набросился на пациента с кулаками вместо того чтобы лечить. И моя ненависть всего лишь результат нереализованной любви, и направлена она не против людей, а против системы. Вчера от нее страдали сотни, сегодня тысячи, завтра миллионы. Надо что-то менять. _ А мы то тут при чем? _ спросил Хабесов. _ Вы тут не при чем. Просто, нашли понимаете ли мальчика. Я еще не встречал подобного высокомерия и ханжества. Вы мне так всю молодежь испортите. _ Как тебе не стыдно? _ сказал Бубнов. _ Что ты мне тыкаешь? _ Хочу и тыкаю, _ сказал накуксившись Бубнов. _ А если мы не будем помогать? _ спросил Хабесов. _ Вы это уже говорили. Теперь когда я уже все рассказал, это нужно больше вам, чем мне. Теперь у вас нет другого выхода, только рассказать все людям и даже обмануться если на то пошло. _ Зачем все это? _ спросил Хабесов. _ Хочется когда-нибудь достичь такого уровня, чтобы предупредить людей перед землетрясением. Спасти сразу тысячи людей. _ Может попробуешь? _ сказал Хабесов. _ Трудно предвидеть даты. Вот есть на Камчатке поселок с нефтяным названием. _ Ну и что? _ Уйдет под Землю. _ Как? _ спросил Бубнов, _ Почему? _ Плохо строили. Обычная советская халтура. Тут надо бы сотрудничать с министерством по чрезвычайным ситуациям. Я такой возможности не имею. _ А у меня есть знакомый в том министерстве, _ похвастался Хабесов. _ Вот и хорошо. Чего еще предсказать? Самолеты будут падать частенько. Один даже приземлится на базар. _ Ну, самолеты часто падают, _ сказал Хабесов. _ Ну, на базар, это впервые. _ А нам что делать? _ спросил Хабесов. _ Не знаю, что хотите. Я много тут наговорил и со многим ничего поделать нельзя. _ Может еще чего-нибудь расскажешь? _ сказал Бубнов. _ Да хватит. _ Может не хватит, _ упрямо настаивал Бубнов. _ Я как-то прочитал у Бердяева, что люди не способны к предвидению, потому как явление духа испепелило бы их. Я столько напредсказывал, а вам хоть бы хны. Молодцы. Я со временем собираюсь написать книгу, как предвидеть будущее. _ И будут читать? _ спросил Хабесов. _ Будут, она будет практична как учебник арифметики. Кстати поэтому мне и нужна ваша помощь, чтобы люди как можно быстрее поняли, что я говорю правду. _ И что для этого надо сделать? _ спросил Хабесов. _ Рассказать им о нашей беседе. _ Так ты считаешь, что ты беседовал? _ сказал Хабесов. _ А что я по-вашему делал? _ Спорил, _ сказал Бубнов. _ О чем? Здесь нет предмета спора. _ Так мы же тебе не верим, _ сказал Бубнов. _ Время все расставит на свои места. _ А я все равно ничего не стану делать, _ сказал Бубнов. _ Почему? _ А может быть я талантливее тебя, _ сказал Бубнов. _ Ну хорошо, пусть талант, но почему такая сволочь? _ Знаешь ты кто? _ Бубнов буквально ощерился и зашипел. _ Знаю. _ Кто? _ Дима Юнишев. _ А мне кажется что не Дима. Сказать кто ты? _ Не надо. _ А что ему делать? _ спросил Хабесов. _ Пить меньше, чтоб не казалось. _ А я все-таки скажу, _ настаивал Бубнов. _ Ну скажи. Но он промолчал, стараясь, как мне показалось, изобразить на лице наличие мыслей. _ Вы меня утомили? _ сказал я, чувствуя что пора ложиться спать. _ Я считаю этот разговор случайным, _ поторопился сказать свое слово Хабесов. _ Разговор-то может и случаен, но можно ли случайно предвидеть будущее? _ Я встал и перешел на кровать. _ А я за то чтоб было две буквы н, _ сказал Бубнов. _ Да хоть четыре. Хабесов усмехнулся. _ А я, всетаки, тебя хочу ударить, _ сказал Бубнов. _ В очередь запишись, _ ответил я ложась спать. "Да, _ думал я, _ наговорил я тут, будет удивительно если все сбудется. А мне сейчас лучше все это забыть, будет спокойнее. По-хорошему, можно было бы написать в какой-нибудь журнал письмо, но для предвидения нужно живое общение с людьми. Самому смешно, но это так. Почему-то сидя за листом бумаги не получается общения с будущим, диалог не завязывается. И ведь этот разговор придется внести в историю. Хотя плевел из него уже не отделить.. Да и зерна брошены в камни. Надо создавать свое учение. Все-таки главное не деятельность, главное учение. Если все будет складываться благоприятно, можно будет что-нибудь предпринять. Хотел найти не мальчиков, но мужей, обеспокоенных судьбой страны, а нашел людей озабоченных совсем другими проблемами. Однако любопытные типы, с таких сразу можно рассказы писать. Самому такое количество вздорных суждений не в жизнь не придумать. Такое можно почерпнуть только из жизненного опыта. Люди сделавшие своей профессией поучение других, неизбежно должны были воспринять как преступление мою попытку чему-то научить их самих." * * * События в стране, тем временем, развивались как я и предвидел. За обнаружение останков Сократа и Сент-Экзюпери я принял отрывочные сообщения переданные по телевидению. Кажется, они оказались не совсем достоверными. Это убеждает меня, что по информационному каналу передается не некоторая окончательная истина, источником которой мог бы быть Бог, а самая обычная информация, передатчиком которой являюсь(я. Затем последовали эпидемия Эбола, убийство Исхака Рабина. Террористические акции в метро Токио напоминали об АУМ Синрек'. Их удивительно быстро поймали. Ох уж эти мне религиозные организации. Ну ладно, божественность мироздания проявилась предо мной во всей своей полноте. И что с того? Ближе ли я стал к своей цели? Доверил свои предсказания каким-то алкоголикам. Я надеялся, я хотел надеяться на Бога, в результате что-то не продумал, где-то поленился, ничего не предпринял. Постепенно входил в состояние апатии. Ошибочно думая, что алкоголь помогает предвидеть будущее, я несколько раз напился с моим одноклассником Денисом _ без толку. Денис оказывается узнал, что я говорил о его судьбе Вовке, и у него было подозрение, что я его сглазил. Денис пил часто и много. Кажется мне удалось убедить его, что я тут не причем. Алкоголь, наркотики _ способ частичного самоубийства. Люди не решаются вычеркнуть себя из жизни целиком и делают это по частям. Спиваются, как правило, люди гордые. У них чаще других появляются причины ненавидеть себя за слабость. Пробовал играть в спортлото, два раза выиграл по три номера _ вздор. Похоже, требуются стимуляторы и витамины, но печень пошаливает. 3 Трудно заставить себя сесть за автобиографические очерки. Писать о себе тяжело. Это психоанализ, а он болезнен. Однако, проводя его, я смогу избавиться от лишнего, наносного. Многое из того, что следовало бы забыть, я храню в памяти с целью описать. Хотя, возможно, я уже законченный писатель и даже психоанализ мне не поможет. Писание заманивает, завлекает, меняет характер, склад мышления. Профессия писателя чревата многими психологическими опасностями, но в, общем, благотворна. Было у меня немного рукописей ненапечатанных. Они тоже тормозили мою работу своей неприкаянностью. В надежде на публикации в периодике я написал несколько маленьких рассказов. Но тщетно. Летом приехал брат с сыном Сережей. Маленький человечек растет. Сережа весел, очень подвижен, порой капризен, приехал от бабушки, где был пес Билл и кошка. Копирует повадки животных. Весело смотреть на новую жизнь, но как-то он будет жить? Летом я почти ничего не делал, читал книжки, иногда ездил на дачи. На даче выложили стены домика. Уже надоел этот долгострой. Послал во второй раз свою книжку в Литературный институт, на конкурс. Ответ был положительным, но я сказался больным. В конце августа решил поехать с Борисом в Новосибирск. Поработать на компьютере, подготовить макет книжки. Сережу оставили пожить в Белгороде. Будучи проездом в Москве побывали в Кремле, Доме Пушкина, видели восстановление Храма Христа Спасителя. Вспоминались мои прежние поездки в Москву. Вот и Новосибирск, край радующий сердце. Чем-то он мне особенно дорог. Он совершенно отличен от тех мест, где я побывал за свою жизнь. Составом воздуха, травой, землей. Осенью воздух сух и прозрачен. Скверы и парки наряжены в янтарь и золото. На городских бульварах разгораются рябиновые костры. Вспомнился Калтан, детство, неясные туманные мечты. Как хорошо было бы пережить заново хотя бы часть того, что я когда-то пережил. А как знать, может быть где-то, на каком-то отрезке времени все длятся и длятся счастливые моменты моей жизни и будут длиться вечно. Встретился с бабушкой. Я всегда считал большим несчастьем невозможность общаться с нею. Огромные расстояния разделили нас. Но мысленно я часто был рядом. Старость, как болезнь с которой ничего нельзя сделать. Она примиряет нас с мыслью о смерти. "Когда умру, _ говорила бабушка, _ ни о чем не жалей. Я хорошо пожила. Уж сколько лет. Маму бы твою еще увидеть перед смертью, так далеко уехала. Свидимся ли теперь, билеты-то на поезд теперь дорогие. Да и не успеет приехать, если что. Но пусть ни о чем не жалеет. Чего уж теперь". У брата я быстро освоился с компьютером, с текстовым редактором. Решил напечатать что-то вроде дневника. Рукописей было немного. Я рассчитывал доработать кое-что, разработать новые сюжеты, но творческая работа удавалась плохо. Решил включить в книжку подборку стихов. Объединил их в сюжетную линию развития таланта молодого поэта. Хотелось проследить развитие поэтического дарования, понять, с чего все начинается. Включил в него и много слабых, примитивных стихов. Так, впрочем, и не довел дело до логического конца. И вот сделал макет книжки. Думал издать на правах рукописи, но в типографии направили в местное издательство, где дали выходные данные. И я напечатал книжку на ризографе. Часть раздарил по библиотекам, часть привез в Белгород. Был бы дома компьютер, можно было бы заняться издательской деятельностью. Итак, прежние свои задумки меня уже не беспокоят, пора приниматься за биографические заметки. Но еще долго я ходил вокруг да около, не зная, как взяться за дело. Жизнь текла вяло и уныло. Читал книги, играл в "лото миллион", несколько раз выпивал с Денисом. Вот жизнь какая пошла.Я , со всей своей мудростью, не выгадал себе лучшей участи. Осталась ли у меня надежда? Разве что на написание Книги, я даже название придумал "Времяоник" _ победитель времени. И то, потом придется восстанавливать силы и веру. Нужен талант рассказчика, силы, желание, время. Племянник растет, умнеет. Мешает сосредотачиваться, но и мешает меланхолии. Сережа много рисует, рисунки примитивные, но интересно развитие мышления. В конце февраля дед повез Сережу в Новосибирск. За зиму Сережа успел у нас соскучиться по родителям. Уехал, мне стало одиноко, привык я к нему. Будет ли он способен предвидеть будущее? Если считать, что в будущем он знаком с моими теориями, то мог бы заслать себе информацию в детство. Иногда мне видятся какие-то проявления взрослости, но как-то несерьезно. А впрочем, зачем ему эти проблемы? Но будет ли жизнь настолько хорошей? Смогу ли я объяснить людям то, что знаю? Поверят ли? Как бы там ни было, надо делать что должно и будь что будет. Десять процентов валового дохода государства тратится на ликвидации последствий аварий и стихийных бедствий. Предсказания могли бы уменьшить убытки. Поправить экономику. В мировых масштабах это очень много. Кроме того, уменьшится преступность. Ведь все гадости в мире делаются тайно. Пророки смогут раскрывать преступления в момент их совершения. В принципе, можно ожидать в ближайшие пятьдесят лет наступление эры гуманизма. Правда, для этого придется еще поработать. * * * В книжке у меня был юмористический рассказик "Хохотун" об эпидемии смеха, и вот через некоторое время в газете "Труд" встретил заметку о подобной болезни. Знакомый писатель фантаст Олди рассказывал, что с ним бывали подобные мистические совпадения. Но я думаю, что какой-нибудь нерадивый журналист использовал мой рассказ создав газетную утку и замкнув тем самым причино-следственные связи. Как всетаки быстро расходятся слухи! 4 Присутствовал как-то на заседании в Союзе писателей, двух поэтов решили рекомендовать в Союз. Думал я, думал, подавать мне заявление в Союз или нет, и решил подождать. Склоки, интриги, зависть, я еще не готов к этому. От зависти я вообще могу заболеть. Надо попытаться хотя бы еще какое-то время сохранять то хорошее, что у меня есть. Как сказал мне председатель союза, у меня еще не окрепшая психика. Чего только ему не пришлось повидать на работе: и драки, и угрозы по телефону, и визиты шизофреников. Трудно сказать, хотел ли я признания своей литературной деятельности. Может быть, если бы не попытки со стороны мэтров вызнать признаю ли я их, читал ли хотя бы. В этом отношении редкие писатели отличались достоинством. На литературной студии встретил Бубнова. Он теперь член Союза писателей. На обсуждение он приносит совершенно вздорные стихи. Стесняясь и таясь, он "занял" у меня денег. Как глупо я связался с алкашом. Казалось бы, какое мне дело до поэтов, до их игр? Однако именно поэты утверждали свое право быть пророками. Казалось бы можно было бы поискать общие интересы. Но образ пророка для поэтов всего лишь одна из личин. Современная поэзия это пестрый балаган. * * * В Белгороде появились люди желающие организовать клуб любителей фантастики. Оказалось _ мои друзья по Харьковскому университету. Зарегистрировать клуб официально не удалось _ бюрократия, нужны деньги. Я дал заметки в газеты. В Белгороде недавно стал проводиться администрацией конкурс "Молодость Белгородчины". В 95-ом меня никто не выдвигал, и я попросил ребят из клуба, и они подали документы. Мне присудили поощрительную премию. Хабесов сказал, что это он мне ее дал. Что он о себе воображает? Летом купили компьютер, брат помог. Хорошо иметь под рукой такое мощное средство производства. Мир становится благоустроенней. Теперь чтобы открыть свое дело, нет необходимости брать кредит в банке. Становятся доступными различные средства производства: издательские комплексы, мини пекарни, мини заводы. Со временем, значение в жизни будет иметь только то, что человек умеет делать, а не то что он имеет. Власть капитала уменьшится. Идея коммунизма, конечно, привлекательна, но возможно ли смыть с него напрасно пролитую кровь. Надо идти вперед. Для меня коммунизм _ это бесплатное образование и медицина, пенсионное обеспечение и социальная защита. Надеюсь, жизнь в стране нормализуется. Нам бы только день простоять да ночь продержаться. К концу лета сделал макет книжки с небольшой повестью. Решил издавать журнал "Дверь в лето" с клубом фантастики. Первые номера тиражом в десять экземпляров напечатали на принтере. Хотел взять лицензию, но решил _ ни к чему, лишние хлопоты. Думаю, что напрасно писатели загоняют себя в угол всякими лицензиями, выходными данными. Через пол года появилась возможность сотрудничать с литературной студией, это позволило увеличить тираж, печатая журнал на ризографе. Люди, пытающиеся писать, всегда вызывали у меня живой интерес. Чем ближе я их узнавал, тем очевиднее мне становилось, что эти люди несут в себе какую-то боль. Как-то они обижены жизнью. Вот поэт Луганский, инвалид по зрению, бывший детдомовец. Видно как это мешает ему устроить свою личную жизнь. Когда я думаю, что, возможно, мне доведется дожить в одиночестве до сорока лет, мне становится страшно. Сказочник с характерной фамилией, Кудесник, сочиняет сказки не отягощенные моралью. Помидорова _ поэтесса и прозаик, пишет грустные, камерные в своем одиночестве рассказы. Очень умная женщина. В природе такие не встречаются, но в этой студии есть. И так, кого не возьми, все не слава Богу. Одинокие женщины. Потерянные мужчины. Некоторых, правда, приводит в литературу желание заработать денег, или славы. Порой, они отличаются завидной работоспособностью, но читать скучно. Студия напоминает консилиум врачей собравшихся у постели больного. Кто-то сделает компрес, кто-то поставит клизму и глядишь больной задышал ровнее, порозовел, на губах заблуждала улыбка. Почему-то первыми в глаза бросаются люди мелкие и пустые, алкаголики-забияки. Но как сказал Александр Блок:"Сотри случайные черты и ты увидишь: мир прекрасен". Только вот некому расчищать Авгиевы конюшни поэтического Парнаса. * * * Школьные друзья меняются до неузнаваемости. Наверно при встрече мало кого узнал бы. Как-то у Дениса встретил Петьку. Славный малый. В школе, узнав что я берусь предсказывать будущее, очень интересовался своей судьбой. Отец у него был психопатом, кидался с топором на мать. А Петька беспокоился, не отягощен ли он дурной наследственностью, сможет ли завести семью, иметь детей. Я как мог его успокаивал. В школе он учился до восьмого класса, потом в ПТУ. В училище его обвинили в краже и он ушел в армию. Получил там несколько строительных специальностей. Сейчас Петька женат уже второй раз. Отец его всетаки убил мать топором, потом сам повесился, но это уже не произвело на Петьку никакого впечатления. * * * Столкнулся с одним поэтом. _ Культуру надо спасать, а стихами никто не интересуется, _ пожаловался он. _ А какое отношение ваши стихи имеют к культуре? _ задал я провокационный вопрос. _ Как? Если Пушкин, Лермонтов _ это культура _ то и мои тоже. Ведь о том же самом, только может быть форма немного другая. Может и меня будут через сто лет читать, _ с некоторым задором сказал поэт. _ Придет такой же как вы поэт и скажет, а зачем мне какой-то там, я свои напишу _ не хуже. И напишет. _ Может хуже. _ Может хуже, может лучше. Сейчас все грамотные. _ А может быть это не плохо. _ Но культура не созидается путем пережевывания. Нужны открытия, озарения, проникновения в дух. _ Люди говорят, что и мои стихи хорошие. _ Они должны быть непросто хорошими, а прекрасными, замечательными, восхитительными. Кажется этот поэт что-то понял, но сколько их еще таких, трудятся, пишут, перерабатывают первоисточники, популяризируют. А читатель захлебывается бумажной волной. Между тем первоисточников не так уж много, их можно было бы освоить, если бы не пирамиды хлама. Хороший поэт _ мертвый поэт. Впрочем, что это я привязался к поэтам? Идет явно негативный отбор информации, а попробуй преодолей это. Ведь всетаки хорошо, что есть люди томящиеся хоть какой-то духовной жаждой. * * * Обычно людям интересно какой силой я предвижу будущее. Если я говорил, что я пророк, то иногда мне отвечали, что я "какой- то не такой" словно твердо зная какими должны быть пророки. * * * Почему-то людей прежде всего интересует как этическая система регулирует половые отношения. Мне, пророчившему от своего имени или от имени человечества, всегда было трудно что- нибудь сказать об этом. Человечество уже достаточно поумнело, не стоит даже напоминать о гигиене и планировании семьи. 5 Первоначально у меня были только факты моей личной жизни. Но постепенно я собрал сведения из истории, биологии, психологии. Все говорило о том, что вневременной информационный обмен это основной закон вселенной. * * * Науке известно, что биосфера земли реагирует мгновенно на вспышки на солнце. Хотя следовало бы ожидать задержки, связанной со временем прохождения света. Явление это обозвали квантовой корреляцией. Швейцарский психоаналитик К.Юнг исследовал явления названные им синхронизмом _ последовательность разных внешне не связанных друг с другом событий, происходящих одновременно. Скажем, смерть одного человека и тревожный сон у его близкого родственника, случившийся одномоментно. По мысли Юнга, синхронизм основывается на универсальном порядке смысла, являющемся дополнением к причинности. Требуется сделать революционный шаг _ пересмотреть концепцию времени. Дело здесь не в нарушении причинно следственных связей, а в нашем непонимании диалектического единства причины и следствия. События могут образовывать причинно- следственные петли во времени. * * * У Эсхилла в "Прометее прикованном", Прометей говорит, что он у смертных отнял дар предвиденья, наделив их слепыми надеждами. И я часто слышу: "Разве тебе не хочется? Разве ты не хотел?" А хотел значит переживал, страдал, завидовал. Как же хотеть, когда знаешь, чего достигнешь, а чего нет? Я пробовал жить как все, иметь надежды, но это не моя стихия. * * * Древние предания сохранили свидетельства, что в жизни человека произошла какая-то духовная катастрофа. Свидетельства тому мы находим в Библии. В первой книге Моисеевой, в "Бытие" говорится, что "обольщенные змеем, муж и жена едят запретный плод", после чего Бог умножил скорби женщины, проклял землю за Адама и изгнал человека из рая. Правда, Господь Бог сделал Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их. Что же произошло? Из текста мы узнаем, что запретный плод дает знание. А знание это таково, что, во первых люди увидели, что они наги (по всей видимости у них зародилось логическое мышление), и во вторых, знание помешало вступить в общение с Богом. (Испугались потому, что наги, делает логическое заключение Адам.) Опять же видно развитие логического мышления. Абстрактное мышление и, в частности, обращение с числами и символами свойственно только человеку, т.е. приобретено на поздней стадии эволюционного развития. Это не сопровождалось какими-либо существенными изменениями в устройстве нервных клеток и организации нейронной сети. Абстрактное мышление вторично, надстроечно, по отношению к фундаментальным механизмам работы мозга. В греческой версии мифа не главный Бог, а Прометей сделал людям одежды. Впредь для общения с Богом требовалось обладать определенного рода благодатью о наличии которой говорится в сказании о Ное. Бог обращается к Ною, рассказывая ему о будущем. Впрочем, вполне возможно, что сказание о потопе более раннее чем о сотворении мира. Это возможно описание реальных событий, в то время как миф о сотворении мира носит отпечаток теоретизирования. Первоначальной функцией Бога было предсказание будущего. Основоположником нравственных законов Бог становится позднее. По началу даваемые им законы еще противоречивы, иначе и быть не могло. Неизменным остается предсказание будущего. По мере развития логического мышления разлад человека с будущим увеличивается. Будущее могли предвидеть лишь некоторые (отсюда идеи избранничества, угодности Богу). Для древних предвидение будущего было явлением обычным. Они даже догадывались о возможных проблемах связанных с предвидением будущего, вроде прогностического эффекта Эдипа, когда предсказание события само моделирует будущую ситуацию. Софокл в своей трагедии "Эдип-царь" быть может впервые усомнился, что предвидение будущего идет от потусторонних сил. Индийская религиозная традиция тоже искала пути преодоления разлада с будущим. Это преодоление намечается в учении о карме. И хотя причины кармического влияния религиозная философия видит в прошлых прегрешениях, мы можем увидеть, что предлагаемые религиозными практиками советы помогают человеку лучше предчувствовать будущее, так как по их представлениям притикание кармы происходит в силу "омрачения" психики: гнева, хитрости и алчности, страсти, страха и отвращения. Всего того, что приводит к появлению "слепых надежд". Человек предвидя будущее общается с самим собой находящимся в будущем. Древний человек думал, что он общается с Богом и это общение становилось все затруднительнее. Требовались различные способы "расширения" сознания (блокирование логического мышления): наркотические средства (пифии Греции), шаманские пляски, различные способы гадания. Кстати, вот почему среди пророков были юродивые. Человек предчувствуя будущее не мог не искать объяснения своим пророческим снам. Неизбежно он приходил к пониманию, что эти сведения идут от потусторонних сил, от Бога. Здесь источник религиозного мировосприятия древнего человека. В то время человек и помыслить не мог, что инициатором предвидения будущего является он сам. Слишком он был слаб. Сейчас мы можем сделать такое предположение основываясь на научной методологии. * * * Я как-то спокойнее стал относиться к жизни. Трагические события сплошь и рядом происходящие, перестали меня волновать. Будь что будет. Знакомые иногда обращаются ко мне: "Ну, давай, ты же хочешь, чтобы мы тебе поверили! Предскажи что-нибудь". Знали бы они как это трудно. И потом, что мне делать с их верой? Я не смогу конвертировать ее ни в хлеба, ни в исцеления, ни в радости загробной жизни. Пусть предлагают свою веру кому-нибудь другому. Я не собираюсь создавать секту. Мне не нужны ни проповедники, ни мученики. * * * Реакция людей на мои предсказания, можно сказать нормальна, но именно в нормальности и заключена проблема. Ее надо решать. Я впрочем не надеюсь переделать людей, но надо хотя бы объяснить чего они лишены. * * * Индустрия развлечений породила массу фантастических сюжетов, в которых, порой, сложно разобраться даже подготовленному человеку. Они маскируют подлинные явления, нуждающиеся в осмыслении. Выдуманные ужасы способны создавать массовые психозы и, в конечном счете, если ситуацию в корне не преодолеть, человечество может заблудиться. Средства массовой информации становятся все продажнее. Приходится идти на самоограничения. Я принял решение не предсказывать политические события. Во первых: много недостоверной информации. Большой риск ошибиться. Во вторых: по настоящему успех политиков интересен лишь немногим толстосумам гадающим "на какую лошадку поставить". У населения должен быть другой подход к политике. * * * Предупреждение. Информация перетекает из будущего неоформленным беспорядочным мыслепотоком. Было бы удивительно, если бы он не содержал в себе сексуальные влечения людей. Без этого заглохла б "Нива жизни". Человечество разнополо, поэтому при медитации важно не принять чужие мысли за свои. 6 Мама продала акции предприятия, на котором работала. Купили машину, гараж, решили напечатать книжку. Я собрал на компьютере новый макет повести и отнес в издательство. Московское издательство могло бы издать "любовную историю", но им нужен зарубежный колорит, иностранный псевдоним, а я фигурировал бы там как переводчик. Теперь самое время заняться тем, о чем я думал всю жизнь _ созданием Книги. Те идеи, которыми я обладаю, надо еще исследовать в тысячи различных направлений. Я еще не овладел как следует своим пером, не создал непосредственных, близких отношений с читающей публикой... Тем не менее я должен проявить настойчивость и добиться своего. То, что я пережил в жизни, удивительным образом связано с тем, что говорится в мировых религиях. Теперь, узнав историю православной церкви, научившись немного разбираться в вопросах веры, я становлюсь ее приверженцем, период поисков и осмысления заканчивается. Наверно в мозгу человека есть области, ответственные за чувства горя и счастья, любви и ненависти. Заполняются содержимым они раз в жизни. Потом человек живет лишь воспоминаниями, не имея возможности достичь полноты чувств. Похоже, я исчерпал свою карму и больше не подвержен волнениям. Конечно можно было бы избавиться от кармы намного раньше, заполнив эти отделы мозга фиктивными переживаниями. Теперь бы у меня не было воспоминаний, и я был бы немного свободнее, но чего ради? * * * Дал прочитать наброски Воронину. Он назвал их записками незамеченного и рассерженного гения. Я хотел возразить, потом подумал _ все равно. * * * Однажды, слушая сожаления понравившейся мне девчонки по поводу отсутствия у меня шестисотого мерседеса, я подумал: "А что это я, со своими способностями не пробовал играть в рулетку"? Я решил, что надо обязательно сходить и поставить на "двадцать семь". Через некоторое время я пришел в казино. Моя ставка выиграла. Угадал я и вторую ставку, цифру "восемь". В третий раз я ничего не угадал и покинул казино. Слишком разволновался, сердце билось лихорадочно и неприятно. Если бы я проиграл, то вряд ли бы когда еще там появился. В другой раз я заранее не предвидел никакого числа и ориентировался в процессе игры. Мне удалось угадать четыре ставки и немного выиграть. Потом началась неразбериха. Скажем, я предвидел цифру, но она выпадала на второй ставке, и я уходил ни с чем. Или предвидел "одиннадцать" и "четыре", а выпало "четырнадцать". Я взял за правило не делать больше одной ставки, но, похоже, много на этом не заработать. Конечно, такие заработки отрывают от ощущения действительности. Я отказался от предложенной мне работы, размечтался издать кучу книг, открыть институт по проблемам будущего, а все совсем не просто. Когда моя увлеченность казино прошла, мне для концентрации внимания пришлось рисовать выпадающие числа вешать дома на стену. Что же касается возможности предвидеть события, то может быть, мне придется записывать сообщения на аудио или видео кассеты и потом по многу прокручивать их. * * * Я слаб, растерян, не знаю что мне делать, рад обманываться мечтами. Я придумал для себя сказку, что может быть, когда я закончу работу, люди скажут, что все это время они лишь притворялись такими, что в Египте, в древности был написан папирус с объяснением способа предвидения будущего, где между делом указывались и факты моей биографии. Этот папирус должны были найти в двух тысячном году, но нашли на тысячу лет раньше. Теперь все люди пророки, на земле нет страданий. Но так как передача информации прошла через меня, то люди решили создать для этого условия, декорации, сыграть спектакль. В принципе это не трудно, тысяча лет процветания, дали бы человечеству удивительные возможности. Но концы с концами не сходятся, волны боли и отчаянья захлестывают меня и топят. Почему люди такие глупые, такие жестокие, чего им вечно не хватает, зачем они воюют постоянно? Если бы им не хватало места под солнцем, я бы ушел в пустыню _ естественный удел мудреца, но люди не перестанут страдать, они ищут себе рабов; людей надо лечить или перевоспитывать. * * * Обычный пророк может сделать за свою жизнь несколько десятков предсказаний, событий которые будут важными для него, происшествий которым он станет свидетелем. Толпы современных магов, астрологов и ясновидящих гадающих направо и налево попросту обманывают людей доверчивость которых основывается на немногих фактах истории созданных подвигом духа. 7 Людьми создано много религий: кришнаитство, брахманизм, индуизм, иудейство, христианство, буддизм, мусульманство и прочие. Многие проповедуют идею единственности Бога. Некоторые считают эту идею сверхценной. Любая религиозная система легко уходит от дискуссии, потому как вопрос о существовании Бога можно решить только с помощью самого Бога. Религии апеллируют к свидетельствам об общении с ним. Верить _ не верить? Если верить _ то верить всем. Если не верить _ то никому не верить. Подходить по принципу, _ нравится _ не нравится? А что нравится? Человеколюбие и пути саморазвития? Может быть о них и стоит размышлять? Христианство симпатично, но обещает больше чем дает. Не знаю, действительно ли Иисус считал, что может подарить людям Святой Дух одним своим волеизъявлением или в тех исторических условиях не мог сказать ничего другого. Из своего опыта я знаю, что Дух должен специально формироваться. Более того, он действительно формируется будущими поколениями человечества. Если я сколько-нибудь прав, то у человечества должна быть возможность воздействия Духа будущих поколений на жизнь нынешних. И по всей видимости, мне должно выступить провозвестником грядущих "чудес" духоводительства. Основное внимание будет направлено на зачинателей войн _ это наша основная проблема. Достанется и другим изменникам. * * * За каждую разрушенную в Югославии церковь Американцы лишатся города. * * * Корни многих общественных явлений следует искать не столько в прошлом, сколько в будущем. В наибольшей степени это касается России. В древней Руси существовала богатая волхвическая культура, основу которой заложили пророки. Тысячу лет назад культура древней Руси столкнулась с порабощающей, к тому времени извращенной и фетишизированной, культурой христианства. Волхвы были уничтожены. Тысячу лет Русь раздирали противоречия, неисчислимые бедствия обрушивались на народ, и не могли ему помочь пророки. Но душа народная неистребима. Не просто так, предупреждал Иисус, что насилие обречено на поражение, оно видит истоки явлений в прошлом, в то время как они в будущем. Сегодня созидательные силы нашего общества на исходе, так как нет соприкосновения с их источником _ Божественным Духом. Русские всегда шли своим путем, пытаясь создать новую цивилизацию. Как пророк я являюсь результатом той веры в возможность разумной жизни, которая овладела этим маленьким, но добрым народом. А сейчас я чувствую себя не своевременным, выпавшим из далекого прекрасного мира. Пророки и капитализм несовместимы, они даже не смогут вырасти, сформироваться. * * * Отказаться от предвидения легко. Но я знаю, что если не буду прилагать усилия, никто не преподнесет мне знание будущего на блюдечке. Как же тогда спасать людей? * * * Конечно неплохо было бы разработать цельную программу действий. Совершенно необходимо создать жизнь достойную нас самих. Перед человечеством стоят громадные проблемы. И здесь вряд ли стоит рассчитывать на быстрое исцеление, так как наблюдается большая инерция в развитии глобальных процессов. Надо помочь простым людям подняться. Когда человек распрямится, почувствует значимость собственной личности, он начнет интересоваться иными, кроме маленьких личных, проблемами, в том числе и глобальными. Именно будущее дает нам надежду. Ведь человек может принимать информацию не только от себя в будущем, но и от других людей с похожим устройством мозга и стилем мышления. В детстве я не чувствовал чужого влияния, а может быть не умел отличить от своего. Это совсем не просто. Но создание тепличных условий грозит вырождением вида и неизбежным кризисом. Необходимо найти золотую середину между слепым подчинением эволюции и самонадеянным стремлением командовать ею. Необходима высокая культура мышления, чувство меры. Не похоже, чтоб человечество погибло в скором времени. Можно полагать, что у человечества есть в запасе два-три тысячелетия. Слишком много еще не сделано, не освоено. О многом имеются пока только смутные представления. * * * Всему живому свойственна способность предчувствовать будущее и животным даже в большей степени чем человеку. Человечество находится в стадии утраты этого чувства, как знать может быть еще немного и люди окончательно лишились бы его. Надо осознать возможность предвидения грядущих событий, необходимость предвидеть и прислушаться к происходящему в душе. Порой достаточно только захотеть и мозг незаметно выполняет всю работу. * * * Один из интереснейших вопросов связанных с проблемой времени _ можно ли изменить прошлое? В известном смысле нет. Мы лишь можем говорить о наполнении вневременного потока из которого во все времена способные люди черпали сведения о будущем. * * * Меня всегда интересовало, насколько то, что я делаю, может быть продиктовано волей Бога. Я не могу выделить в своих мыслях чего-то не моего _ божественного. У меня не было волевых импульсов, которые заставили бы говорить о божественности моих предсказаний. Хотя у меня были желания спрятаться под защиту авторитета. Где-то в библии сказано, чтобы пророки говорили от кого пророчествуют. Поэтому я не прячусь за Бога. Что мне прибыли, если я весь мир приобрету, а себя потеряю. Если бы у меня были откровения подобного рода, возможно, я бы не поверил сам себе. Бог непознаваем. Впрочем, если он заявит свои права, я не буду возражать. Пророчества мои сбываются. Я надеюсь и человечество научить предвидению будущего, может и еще каким чудесам. А Бог, если хочет оставаться инкогнито, надо иметь уважение. Воспользуемся талантами и возвратим сполна. * * * Я могу надеяться на договор только с добрым Богом. Но это обоюдоострая бритва _ я тоже должен быть добрым, честным. От встречи с Богом я опасаюсь только одного. Я боюсь увидеть уставшее, несчастное существо, задыхающееся в экзистенциальном вакууме. * * * На религиозных откровениях лежит такая непроглядная мгла, что никто не может понять, почему он должен этим интересоваться, или достижению какой цели он должен посвятить свою жизнь. Сущность человека, который несет ответственность за все исторические изменения, остается непостижимым чудом. Действует ли во Вселенной какая-нибудь творческая личность, кроме человечества? Может быть поэтому никто не знает, с какой стороны подступиться к человеку, какие внутренние ощущения ему еще предстоит пережить и какие психические факты лежат в основе религий мира. * * * В послании к Филлипийцам Павел говорил о Христе, что "Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу". Христос говорил: "Вы боги" (Ин. 10.34).Приблизительно тоже самое говорил Будда. Раз так _ надо быть богами. Продолжение творения _ труд завещанный нам от Бога. * * * Все мировые религии говорят о том, что будет после смерти. Я рассказываю, что можно сделать еще при этой жизни. * * * Может быть кому-то покажется, что я забываю о Боге. Вовсе нет, просто я напоминаю о той силе, которую явит собой человечество. С нею тоже придется считаться. Она диктует совершенно определенную этику и нравственность. Наверно я кое-кого разочарую, но тут не приходится ожидать всепрощения. Кто-то окажется на свалке. Когда человечество обретет божественную сущность? Очевидно, когда человечество станет единым, когда соберется генофонд человечества. Необходима также монокультура. Надеюсь мы не так много потеряли во время войн. Для воссоздания культурных ценностей Духу человечества могут понадобиться десятки лет. Для восстановления генофонда зарождавшегося в некоторых народах _ десятки столетий. * * * Прежде чем раскрыть себя современникам, я должен был позаботиться о предках. В нашей истории создано много лжи. Особенно в последнее время. Порой прочтя негативную трактовку русской истории я с верой в возможность межвременной передачи информации входил в медитацию. Иногда, через некоторое время я встречал совершенно противоположное освещение событий. Самое главное то, что исторические деятели России оказывается были совсем не дураками, а трезво мыслящими прогматиками. Интересно было наполнить вневременной информационный поток мыслями, чтобы историческим деятелям было откуда черпать информацию. Мне кажется, что легче общаться с пророками с гениями прежних времен, чем с современниками. Это не процесс изменения истории, нет, это процесс соучастия в ней. Сила народа заключена в историческом чувстве граждан, в осознании и переживании ими истории человечества как собственной жизни. * * * Я не думаю, что предвидение может избавить человечество от всех бед. Оно по-прежнему будет сходить с ума, мучаться от скуки и одиночества, тщетно стремиться понять мир и свое место в нем. Но при нормализации мыслеобращения между будущим и настоящим, многие процессы могут прийти в гармоничное состояние. Услышав благую весть об универсальной гармонии, каждый почувствует себя связанным, примиренным и слитым со своим ближним. * * * Люди меняются! Уж и не знаю, к кому и зачем я хотел обратиться. Хотя мысль моя проста, _ при такой стервозной жизни человечество постоянно рискует потерять что-то важное. Например в моем лице человечество потеряло Спасателя. И это несмотря на то что я мог выбирать свою судьбу. Что ж, пусть люди спасаются самостоятельно, кто как может. * * * Насущная задача _ переход от личного или стадного сознания к глобальному восприятию единства жизни, к вселенскому мышлению. Необходимо развивать разум человечества, поддерживая такие учреждения как библиотеки, музеи, школы, университеты. Необходимо развивать науку и технику, радио, телевидение, интэрнет. Создавать условия для совершенствования физической культуры и спорта. Церковь многое сделала для развития книжности, для просвещения народов, потом, по вине фетишистов, оказалась врагом науки. Это была ее ошибка и она сильно за нее поплатилась. * * * Страна разорена. Тираны никогда не созидали государств. Сила не может ничего сохранить. Только дух. Только на основе братской ответственности каждого человека за судьбы другого, за судьбы народа и человечества возможно свободное единение наций. * * * Пишу я, вроде бы, о простых жизненных ситуациях и все равно, что-то внутри меня сопротивляется этой работе. Что-то говорит мне, что все нехорошо, неудобно, стыдно. Интересно, что имел в виду Чехов, когда говорил, что он по капле выдавливает из себя раба? * * * Мы обязаны прогрессом интеллектуальным устремлениям изобретателей, ученых, писателей, работников культуры. Их творения воздействуют на века, меж тем как при жизни мало кому воздается должное. Труд стал высокоинтеллектуальным делом, что вызвано усложнением техники, образованием крупномасштабных технических комплексов. Наука превратилась в непосредственную производительную силу. Появилась рабочая интеллигенция, которая на новом историческом этапе значительно выросла и окрепла. В настоящее время в стране назрела необходимость объединить разрозненные силы интеллигенции. Сейчас нет достаточно четкого понимания народом ценности культуры, науки, поэтому интеллектуалы должны объединиться для защиты общественных интересов политическими методами. Интеллектуалы объединяются в профсоюзы и творческие объединения, но практика показала их малую эффективность и недостаточность. Интелигенция1 должна взять власть в свои руки. Если стоимость труда рабочего, крестьянина может быть оценена рыночными отношениями, то труд ученого, учителя, врача, работника культуры явно недооценивается. Да и очень многое в жизни дороже денег. Пролетариат выполнил свою историческую миссию и как бы она не оценивалась сегодня, мы имеем новые жизненные реалии. Пролетариат шел к власти насильственным путем. Я нисколько не оправдываю такой путь, но замечу, что народ не просто так захотел, его довели. И наблюдая за действиями современных нуворишей можно констатировать _ эти могут довести. Я осуждаю насилие и осуждаю сталинизм. Но было бы нелепо оценивать социальный строй по величине его паразитов. Подобные паразиты возникали во все времена и при любом строе. Интеллигенция _ передовой, прогрессивный в данных исторических условиях класс. Реализация интересов жрецов науки и культуры сработает на все человечество, его настоящее и будущее. Являясь производителем культурной субстанции интеллигенция нуждается в национальной культуре, в свободном и бесплатном доступе к культурному богатству. Современный труд требует длительной подготовки, высокого образования, и интересы человека рискнувшего отдать образованию несколько лет жизни должны быть защищены. Нужна формула социальных гарантий, которую удалось реализовать в обществе "развитого социализма". Бесплатное образование в школе, возможность бесплатно получить среднее специальное или высшее образование, гарантированное распределение и рабочее место. (Нельзя забывать, что всеобщее бесплатное образование вывело русский народ в космос). Многие беды истории в недооценке роли интеллигенции. Труд инженерно-технических работников низко оценивался, оборачивался десятками лет скитаний по коммуналкам. Труд рабочих переплавлялся в горы никому ненужных товаров, в некачественную продукцию во имя отчетов по выполнению планов, в стружку и брак. Пресса, телевидение, кино, литература для интеллектуалов не просто индустрия развлечений, это способ общения, решения проблем, полигон для выработки новых идей. Требуется продолжение и обогащение отечественных традиций в области духовной культуры, в частности тех из них, которые олицетворяют высокие нравственные начала, и которые, к сожалению, были не востребованы политической практикой и более того _ грубо попирались, что зачастую приводило к разрыву между политикой и моралью, со всеми вытекающими отсюда тяжелыми последствиями. Обновление России невозможно без поднятия народных масс. Прежде всего образование, патриотическое воспитание. У россиян должны быть мудрые правители, на предприятиях образованные, высококультурные и патриотически воспитанные руководители, в обществе _ активные, любящие отечество общественные деятели. Без повышения производительности науки немыслим технический прогресс. Развитие науки невозможно без государственной поддержки, без востребованности результатов науки, повышения социальной защищенности работников науки культуры и образования, создания системы моральных и материальных стимулов, обеспечивающих приток в сферу науки и образования талантливой молодежи. Нужно разработать комплексную программу возрождения отечественной науки и образования, сформировать национальные приоритеты. Надо напрячь интеллектуальные силы России и вывести страну из кризиса. В России всем хватит работы. Самоорганизация интеллектуальных сил в обществе приведет к осознанию и защите групповых и общественных интересов, преодолеет существующую ныне апатию и отключенность от участия в принятии решений. * * * По некоторым соображениям, публикуя историю своей жизни я могу лишиться покоя, который в силу склада ума привык ценить чуть ли не более всего. Но полагаю, что по скудости своего здоровья вряд ли надолго задержусь на Земле, так что можно будет и потерпеть. Возможно, найдется фанатик-маньяк, который меня пристрелит. Несерьезно умирать от язвы желудка, почечной недостаточности или другой малозначительной гадости. Как умру, воскресать не стану, мне только внеурочной работы не хватало. Если доведется еще раз родиться на Земле я хотел бы быть дельфином. * * * Несомненно, книга, которая будет мной написана, оказала глубокое влияние на всю мою жизнь. А у меня бывали ошибки и периоды отчаяния. Не совершу ли я ошибку, поспешив описать свою жизнь не изжив свою боль. Но другого прошлого у меня не будет. Все что было со мной не случайно, и воля к происшедшим событиям находится здесь, во мне, сейчас я должен выплеснуть эту волю, закольцевать причинно-следственные связи. В жизни моей много невероятных событий, в которые мало кто поверит, скорее она будет читаться как фантастика. По крайней мере не сочтут безумцем. Я прожил неплохую жизнь. Даже неприятности придавали ей своеобразный привкус. Я начал вспоминать и записывать. "Родился я 20 февраля 1972 года. Тот год отмечен сильными вспышками на Солнце и магнитными бурями, но к факту моего рождения эти события никакого отношения не имели. С каких пор я себя помню, определить трудно. Первым событием детства, точную дату которого я знаю, стал детский сад. В сад я ходил с двух с половиной лет. Помню как мама спросила, хочется ли мне в детский сад и я, кажется, ответил да. Вот мы пришли в детский сад. Младшей группы не было, и я пошел в старшую. Маме необходимо было идти на работу, но мне ужасно не хотелось оставаться. Мама стала меня уговаривать, и мне еще сильней не захотелось расставаться. Я расплакался от тоски. Воспитательница сказала, что дети с начала часто плачут, но потом привыкают. Когда мама ушла, я поплакал еще немного и перестал. Постоял немного, смотря в окно ( в зале играли дети, я словно только что их заметил, мне было стыдно). Поборов стеснительность, я начал играть. Я еще не скоро привык к детскому саду. Мне купили пластмассового зайца и это была моя любимая игрушка, которую оставляли в раздевалке. Для меня он был живым". ЭПИЛОГ Закончив повесть и разослав ее по редакциям я осознал как много не сказано. Хочется большей полноты, законченности. Попробую написать нечто вроде эпилога. Книгу я закончил на пессимистической ноте. Не могу сказать, чтобы я как-то по особенному чувствовал близость смерти. Определить рубеж за которым ничего нет совсем не просто. Раньше если я предвидел события на пару лет, то был уверен, что стану их свидетелем. Теперь мне кажется я вышел на связь со многими сынами человечества, поэтому события могут транслироваться от них. Точное время моей смерти не проявляется. Наверно им в достаточной степени безразлично когда я закончу земной путь. Хватит об этом, есть вещи посерьезнее. Последнее время в России появилось много людей пытающихся предсказывать будущее. Многие ожидали появления миссии. Представления о нем совершенно различные. Спаситель мира, прежде всего России. Универсальный гений. Антихрист. И прочее. Ну, универсальным гением я не являюсь, к сожалению. Пробовал стать ученым, но не получилось. Теперь и желания нет. По гороскопу я оказывается рыба, а рыбы обычно болезненны и с трудом переносят большие нагрузки. Черпать открытия из будущего не получается. Для совершения открытия нужно проделать большую работу по исследованию природы. Кто ее сделает? Конечно будущие поколения могли бы поделиться частью открытий, получив за это высокий уровень жизни, сбереженную экологию. Но пока мне не удалось ничего получить. В силу специфики моего учения, о предвидении знаний будущего, люди уже сами поняли многое из того что я должен был привнести в мир. Пожалуй мне оставалось только кое-что обобщить и систематизировать. Все что было можно я уже отдал. Попробую ответить на вопрос, что у меня может быть от антихриста? В психологии человека заложено желание уничтожить своего предшественника. Но поступать по человечески я не обязан. Я не хочу взваливать на себя ответственность за человечество. Не хочу судить его. Не знаю что делать с верой людей и их любовью. Тогда из чего собственно я стараюсь? Я открыл существование в человеке удивительной способности. Возможности полностью никем не использовавшейся, реализация которой может изменить людей и спасти мир, спасти человечество. Мне кажется странным, что Христос эту возможность не использовал! Если смотреть с точки зрения саморазвивающегося самосознания (научной точки зрения), то многое можно понять. Не было науки, не было понятий с помощью которых можно было объяснить действие механизма предвидения. К тому же эта картинка не вписывалась в представления ветхого завета, которые Иисус пытался но не смог до конца преодолеть. Потом, мне кажется что человечеству придется самому выбираться из сложившегося положения и здесь не обойтись без науки, без самостоятельности духовного ведения. Когда- нибудь, может быть через сто тысяч лет представитель человечества станет богом или равным богу, создаст этот мир направив волевой импульс к началу времен. Он может заложить тот мир который мы имеем, со всеми его возможностями и невозможностями. При этом он может счесть себя Брахмой, Богом Ра, Иеговой, Аллахом, Кришной, Зевсом, Иисусом Христом или Мухамедом, Буддой, и т.д. Можно будет и по шее получить, но что делать? Смотреть как гибнет человечество? После его гибели может возникнуть цивилизация каких-нибудь животных, скажем крыс. Можно предположить, что мы есть отражение каких-нибудь космических первосуществ и тогда мы можем просто погибнуть. Пора самоопределяться. Сами будем созидать свой мир или ждать Абсолюта. Нет нам не обойтись без самоопределения и раз Господь не вмешивается значит у нас есть это право и обязанность. Я уверен что возможен только добрый бог и он не создает нам сложностей, не третирует нас, не хочет нашего унижения, наших страданий. Если он всемогущ, то ему нет надобности нас испытывать. Я в этом уверен и считаю что в нашей истории Бог был оклеветан. Ну, хватит об этом. Некоторые ожидали, что я буду управлять Россией. Как будто мисия может заключаться в управлении государством. Я не знаю, смогу ли я вообще кому-нибудь помочь. Я хотел бы чтобы человечество было самостоятельно. Я не пастух и мой народ не стадо. * * * Возлюби Бога своего. Единственным препятствием был страх взлелеянный древними писаниями. Попыткой преодолеть его было бескомпромиссное мышление. Врядли от кого-нибудь Бог слышал столько глупостей. Страх я преодолел, но есть одна проблема. Где мне было знать, что душа моя распахнута настежь и через нее идет наполнение информационного потока направленного в прошлое. Сколь многих пророков древности я шокировал! Сколь многим ужасом наполнил сердца! Всему виной нелепое недоразумение, закон кармы, которую человечеству еще вырабатывать и вырабатывать. Простите Бога ради... В общем-то и сам я всего лишь рупор, через который могут говорить гении будущего. * * * Жизнь моя продолжается, я поступил в Литературный институт в Москве. Прописался дома, встал на воинский учет. Никто не предъявил ко мне никаких претензий. Думал о войне. Теперь, когда стал свободен я могу определить, что мне делать. На войне от меня толку мало. Зрение потерял, специальность не приобрел. Стоит ли рисковать своим духовным содержанием? Цивилизацию необходимо защищать. Хотя, где она, цивилизация! При социализме еще намечался какой-то выход из бесконечных хищных войн, а теперь! Капиталисты считают деньги и не считают солдат. Сколько нас ждет будущих войн? Неужели вы хотите жить в таком "мире"? Не знаю, что делать дальше. Искать работу? Писать книги, но кто их напечатает? Да и не хочу я быть писателем, не умею. Еще скажут: "Возомнил себя пророком". Это у них самый большой грех. Обратиться к церкви. Церковники скажут: "Впал в духовную прелесть". Куда ни кинь, все клин. Мне уже как-то не удобно писать об бытовой стороне моей жизни. Наверно от меня ждут не этого. А может и ничего не ждут. Я еще не знаю реакцию читателей. Да и смогу ли я до них дойти. Журналы молчат. Можно издать самому, но что потом делать с книгой? Сесть в ларек продавать ее или рассылать по почте? Можно еще поместить в интернет. * * * Почему-то мне кажется, что Нострадамус видел будущее моими глазами. Кое-чего он не понял. Где ему понять, что такое фильм, компьютерная игра. Я не предчувствовал никаких катастроф при затмении солнца, но не стал передавать это ему. Хотелось знать сколько на свете передатчиков. Мне кажется, существует некий универсальный язык на котором можно общаться со всем человечеством. Язык образов. Но я так и не знаю ответа на этот вопрос. Настрадамус мог стать жертвой отрицательного прогностического эффекта, когда причина и следствие сливаются и становятся трудноразличимы. Нострадамус сам вызвал панику и эту панику зафиксировал. Вот Ванга та не предсказывала катастроф. Она не дожила до этих событий, значит должен был быть передатчик. * * * В Москве прогремели теракты. Я вспомнил как пытался рассказывать знакомому будущее страны. О том, что подобно саранче наползет с юга на страну коричневая чума. (Наша домашняя, впрочем, ничем не лучше. Народ с озлоблением гадает: "Предадут не предадут, продадут не продадут". Американцы расстегивают свой кошелек. Но захватчиков у нас всегда били.) Я рассказывал, как начнутся теракты. Охотный ряд я предвидел, даже зал игровых автоматов. Спутали мои мысли какие-то "революционные писатели". Попробуй разберись, толи мир сошел с ума, толи я. Бывают тяжелые случаи. Я как-то "ясновидел", что паровоз упадет на крышу лифта и погубит много людей. Скажете бред? Оказалось, что лифт был в алмазной шахте и произошло это где-то в Африке. Других адресов я уже не знал. Сил не хватило. Да и зачем? Знакомый мой говорит: _ Надо же что-то делать. _ Надо. А что? _ Я не знаю? _ Представь себе, я тоже. _ Рассказать в милиции. _ Расскажи. _ Почему я? _ А почему я? А если я ошибаюсь? Я достаточно слушал всякого вздора в свой адрес. Прошло время, прогремели взрывы. Признаться я совсем забыл о бывшем разговоре. Я чаще думал о выигрыше в казино, чем о необходимости помочь людям. Вспомнил, что оказывается рассказывал об этих взрывах кому- то, теперь уж не хочу вспоминать кому, еще в школьные годы. Если бы было хоть немного веры... Ситуация сложна тем, что я не знаю когда меня посетит настроение. Я не могу прийти в органы и рассказать, что будет. Мне нужно доброжелательное, заинтересованное отношение, время для раскачки. Случилась и другая беда. Смотрю на телевизионные сообщения и понимаю, что я очень спокоен. Ни ужаса, ни страха, ни боли, ни любопытства. Усталость. А без эмоций предвидеть будущее невозможно. Может я потеряю эту способность? Ощущают ли политики делающие эмоциональные заявления хотябы десятую часть того о чем говорят? Я не знаю как организоваться. Мне говорили люди, что я гордый. Я не верил, не понимал. Теперь понял. Я не могу просить. Никогда не просил. И не буду. Грозить Божьим гневом тоже не могу. Не было мне дадено таких поручений. * * * Пару слов о религиозных войнах. Надо признать, что пророки сами виноваты в них. Чрезвычайно трудно не оставить людям лазейки для агрессии. Может быть кто-то и специально придумывал сказки для оправдания своей жадности. Например иудеи заявляют, что бог обещал им, мол они будут править миром. Ну и сидели бы, терпеливо ждали пока родитель отдаст им игрушку. Нет, сами лезут, дурные дети. Иисус Христос пытался это преодолеть, но надо же ему было ляпнуть, что не щит принес он в этот мир, но меч. В доме его папаши кухонного ножа наверно никогда не было, не то что меча. Где он его надыбал? И вот, пожалуйста вам, крестовые походы. Толпы фанатиков поклоняющихся мечу. Мухамед с оружием в руках устанавливал свою республику. Неужели люди не понимают, что, при желании, Бог мог бы создать десятки новых религий. Но кто поднимет меч, тот от меча и погибнет. * * * Спаси человека и откроется Бог в сердце твоем. * * * Я несу людям ужас понимания того, что трагедии их жизней могли бы быть предотвращены ими. Незнание законов природы не освобождает от ответственности за их нарушение. * * * Повесть написана. Сделан первый шаг. Я перестал рассказывать о своих отражениях в зеркале, перестал спорить, убеждать, жаловаться, обижаться. Я уже не ищу воображаемого оппонента, но обращен внутрь себя. Закончилась цепочка оборванных диалогов со всеми, кто меня окружал. Я перестал осуждать себя за чувство вины и за то, что, пытаясь избавиться от бессознательного чувства вины, я угрожал своим воображаемым собеседникам. Становится важным понять, где и как позиция "Я здесь ни при чем!" не срабатывает. Хватит ли читателю мужества, чтобы справиться с потоком знания, хлынувшим в его сознание? Хватит ли смелости для того, чтобы, заглянув в свое будущее, сделать и дальнейшие шаги? Увидим ли мы друг в друге помощника или же "мучителя казнящего"? 2000 1 _ помни о смерти. 1 _ далее различается: бог _ в пантеистическом смысле и Бог _ как личность. (прим. авт.) 1 В детстве я тоже помнил свои "перерождения", но как оказалось они пришли ко мне из будущего и оказались моей жизнью. Если душа перевоплощается, то в силу переноса во времени я могу жить не только в человеке прошлого, но и в своем современнике. Может быть все человечество пронизано одной душой! * Ништяки _ объедки, годное к употреблению * Аристотель, Оккам. * "Или, Или! ламма савахфани?" _ "Отец, Отец! зачем оставил меня?" 1 Новая интелигенция в отличии от старой интеллигенции. 2 53