Мадина Хуршилова ================================================================ "(с) М.Хуршилова (e-mail: aliverdi@datacom.ru ) Любое редактирование и коммерческое использование данного текста, полностью или частично, без ведома и разрешения автора запрещены." ================================================================ ЗАЗЕРКАЛЬЕ * * * О чем я думала под вечер, О чем грустила этим утром, Когда пришел осенний ветер И даль белела перламутром? О том, что темный лед сердечный Страшней, чем даже зимний холод, Что только тот живет беспечно, Кто очень стар - и слишком молод. Что есть надмирная дорога, Ее нельзя аршином мерить, Что я привыкла верить в бога, А в доброту его не верить. Ключи от сентября Я написала "Вольный челн Поплыл по воле вольных волн, Качало море лодку, словно зыбку"... Но вышло все наоборот И загрустил Чеширский Кот И где-то потерял свою улыбку. Ведь он пытался, только зря, Найти ключи от сентября. Сентябрь - месяц золотой, И ключ, конечно, непростой, А было бы все, верно, много проще, Когда б нам стать чуть-чуть мудрей, Волшебных не искать морей, Не слышать шум священной белой рощи. И глупо, честно говоря, Искать ключи от сентября. Но был безумный звездный март, Широкий веер старых карт, Что посулил нам дальнюю дорогу, И можно верный путь найти По звездам Млечного Пути, Да вот моя звезда ведет не к богу. И снова кто-то скажет - зря Искать ключи от сентября. А в сентябре нежнее сны, И никому мы не нужны, И надоело верить клятвам ложным, Но все же верь или не верь, Я отомкну сентябрь, как дверь В осеннюю страну, где все возможно. Я в королевстве янтаря Найду ключи от сентября. * * * Когда мне пелось и мечталось И были правдою поверья, Мне даже зеркало казалось Волшебной дверью, тайной дверью В страну осеннего багрянца, Где ветры говорят со мною, Где в вихре призрачного танца Кружатся тени под луною. И вновь сентябрь, и тленьем веет, Под низким небом стынут воды, И листья кружатся в аллеях Пурпурно-желтым хороводом, Но я не в силах ветры слушать, Я их уже не понимаю... Сказали, что бессмертны души, А души тоже умирают. * * * Не для нас этот мир, да и время не наше, наверно, Бьемся в стену глухую и в кровь разбиваем сердца, Ни пути, ни звезды, и любое решенье - неверно, И судьба эту горькую чашу испить до конца. Все труднее нам верится в то, во что верили прежде, Вдохновение реже, а чаще печать немоты, Мы становимся старше, когда умирают надежды, А они умирают, бессмертны одни лишь мечты. А слепая судьба нас бросает друг другу в объятья, Плещет боль на бумагу, становится нитями строк... Остается лишь сила змеиного злого распятья, Остается лететь, раз уходит земля из-под ног. Ночь Словно бледная женщина, лунного света созданье, В черном платье из бархата в танце кружилась она, Ах какие выслушивать ей приходилось признанья От поэтов и тех, кто сидит до рассвета без сна. А она танцевала, от песен и весен хмелея, Обещала, губила, манила - и вечно лгала Темным взглядом, которого в мире не сыщешь честнее, Одиноким и брошенным верной подругой была. Соблазняла она, рассыпала алмазы без счета, (Или звезды падучие - горькие слезы ее?) Разбивала сердца и сбивала с пути - для полета, Мановеньем руки превращая стрижей в воронье. Но скажите, что сделали с ней, что же сделали с нами, С теми, кто не на шутку увлекся безумной игрой? Серебристую нежную ночь расстреляли лучами И в кровавом угаре в насмешку назвали зарей. * * * А в Башню Печали не ходят друзья, В той Башне Печали лишь ветер да я. Здесь вечно молчанье, кричи - не кричи, Здесь сердце трепещет, как пламя свечи, И серое небо - рассвет ли, закат, И звезды над башнею той не горят, Ни солнце, ни месяц не всходят над ней, Нет света и тьмы, ни огней, ни теней, Но каплями крови - цветы на снегу... Безмолвие... Вечность... Я так не могу! Но что это? Музыку слышно едва, И вот уже я различаю слова... Но в Башню Печали не ходят друзья, В той Башне Печали лишь ветер да я. Клеопатра Рук не отнять от бледного лица, Глаз не поднять... А говорят - царица... Ни суд людской, ни гордый блеск венца Не помешают сердцу жарко биться. Среди шелков, на пышном царском ложе Устало веки томные смежит, Но под ее атласной лунной кожей Отравленная страстью кровь бежит. О сколько их - и мертвых, и живых, К ногам ее в безумьи припадая, Молили о минутах огневых И грезили о снах земного рая. Цветные разгораются каменья В мерцаньи оплывающих свечей... Она припомнит всех без сожаленья В плену иных костров, иных ночей. Припомнит всех - кто лгал, и кто любил, Средь них того, кто, не подвластен страху, Секиру палача благословил Вчера, склоняя голову на плаху. Сказал так странно:"Рая мне не надо, Он лишь для тех, кто прожил, не любя, Рай ложь, а я пройду дорогой ада, Я знаю, что в аду найду тебя." ... Скользнула по плечу волна волос И улыбнулась бледная царица... Змея-минутка в куще влажных роз Ей с каждой ночью все яснее снится. Палач В верности клялся, молил о любви, Только однажды, целуя распятье, Глухо сказал: "Мои руки в крови, Вечно на мне будет это проклятье". Встал на колени... Извечный сюжет - Молятся тем, кто всех более грешен... Милый мой, верный, за тысячи бед Будешь прощен ты и мною утешен. Хочешь - останься со мной навсегда, Раз уж тебе так желанны и любы Прикосновенья горячего льда, Тонкие пальцы и жаркие губы. А на ветру догорала свеча, Тени на стенах - то змеи ,то черти... Был палачом - полюблю палача, Нас не разлучит ничто, кроме смерти. Счастлив... Дыханье на миг задержал, Смелое сердце так странно дрожало... И не заметил холодный кинжал И не услышал: "Я слово сдержала". Антихрист Небо-свиток. Развернулись тайные скрижали, Молния сверкнула ослепительным лучом, И открылся день, где все народы в панике бежали Перед тем, кто был назначен миру палачом. В огненном плаще придет он, золотоволосый, Оживет холодный меч в уверенных руках, И падет звезда, и станут алыми предутренние росы, И пройдет он по земле, даруя черный страх. И тогда взойдут горячей ненависти всходы, Где костьми людей была засеяна земля, Но заставит он терпеть покорно все невзгоды, Мертвые дожди прольются ядом на поля. Будет править он. Поставит на колени сильных мира, Но недолог путь того, кто красит небо в кровь, Сына человечьего, Антихриста, последнего кумира, От любви падет он - тот, кто в мир принес любовь. Самоубийца Так сладко - взойти на карниз, Себе не солгав ни на йоту, Изведать в стремлении вниз Паденье, что сродни плету. "Прошу никого не винить"... - Так пишут в предсмертных записках, Когда обрывается нить От дальних, ушедших - до близких. Не страшно нажать на курок И бритвой по венам - не больно, Но снова ошибся игрок Намеренно или невольно. Опять остановлена кровь И рвется гнилая веревка... Кривые усмешки... И вновь Не грустно, а только неловко. Своя опостылела роль, Не манит ни даль,ни корона, Но вспомни - один лишь король Способен отречься от трона. А что, если это - игра, И раны твои ножевые Не больше, чем отблеск костра... Что если мы все - неживые? * * * Нарисуй мне, художник, как ворон кружит в синеве, Оживи на холсте пробуждение сонной долины, Цвет надежды возьми для травы, а в высокой траве Цветом страсти и смерти пускай заалеют рубины. Посмотри, как красив этот длинный извилистый след Остывающей крови - мучительных долгих метаний, И когда настигает беспечные тени рассвет, Как изящно и нежно последнее их трепетанье. Нарисуй угасающий взгляд, устремленный туда, Где звезда была - та, что всех ярче и чище казалась, Но пусты небеса, и сгорела, упала звезда, И упав, навсегда среди желтых цветов затерялась. Нарисуй мне, художник, остывшие угли костра В той долине, где были обманчиво-мягкие травы, Где - не знаю за что - прирученного волка вчера Затравили собаками ради жестокой забавы. Демон-Хранитель Я перед бездной не заплачу, А нет пути - так путь создам, Всю силу, всю свою удачу Тебе отдам. Святые грешным не помогут, Помогут силы ада мне, И я молюсь - молюсь не Богу, А Сатане. Что рай, что светлая обитель, Их больше нет и нет меня, Я только демон твой хранитель Среди огня. Война в Зазеркалье В Зазеркалье слились воедино покой и война, Там не сразу поймешь выраженье изменчивых лиц, И недремлющим оком из мрака алеет луна, А призывы о помощи там превращаются в птиц. Как же так, как же так, Заколдованный круг, Кто же мы, если "враг" Там звучит будто "друг", Если "нет" - это "да", Если солнце зимой, А кривая всегда Там короче прямой. Будет ночь, и на ком-то опять захлестнется петля, Там любовь - это бог, и она непременно права, А у нас, если где-то в крови захлебнется земля, Почернеет она и не вырастет долго трава. Ну а там на крови Расцветают цветы, Что прекрасней любви И светлее мечты, И цветок, и вампир - Все одно, все одно... Полупризрачный мир - Он и яд, и вино. Там нет полутонов, и порой беспощадно добро, Там не нужно оружия, слово сильнее меча, Там хранитель не ангел, а демон, а смерть - серебро, А еще там казнимые молятся за палача. Но влечет и зовет Мир таинственных сил, В Зазеркалье живет Тот, кто все сочинил - Эту адскую смесь И еще - нас с тобой, Чтобы жили мы здесь И стремились домой. * * * На треснутом зеркале тонкая пыль, будто иней, Туманит и гасит огни незажженых свечей, За гранью стеклянной - набросок из сглаженных линий И сломанных, будто бы старые копья, лучей. Там книжные полки, но мне не знакомы те книги, И странные руны - тисненье на их корешках, И бродят, как блики, холодные быстрые миги На кожаных креслах, на черных шкафах и столах. В глуби зазеркалья, обманной стране искажений Воздушно-легки очертанья тяжелых вещей, И ярки в объятии вечном застывшие тени, Две лунные тени, и нет в этом мире людей. * * * Строки-зеркала Ловят отраженья Темного угла., Быстрого движенья Бледных бледных рук, Трепетанье скрипки, Тонкий профиль вдруг, Или тень улыбки, Легкий взмах крыла, Лунную дорогу - Все, что зеркала Отразить не могут. * * * Я зеркало черное. Стремления тайные, И тени узорные, И встречи случайные, Глаза светло-синие, Морские и летние, Январские инеи, Разлуки последние - Теперь отражения, И мнится забавою Любое сражение, Где левое - правое. Горит осиянная Звезда путеводная - Поверхность стеклянная, Как прежде, холодная. Там грозы весенние, И свечи сгоревшие, Печали осенние, Цветы облетевшие, Что, падая на воду, Как бусины нижутся, А черные заводи Как прежде, не движутся. И все отразила я, Но все исковеркала, Не злая, не милая - Я черное зеркало. Шабаш Что ж, шабаш сегодня, ведь было так : Она, распахнув окно, осмелилась вновь улететь во мрак, Совсем как давным-давно. А он, с обожженной крылатой душой Ее ждал у края земли, И люди, любви не зная такой, Понять ее не могли. И ярче солнца плыла луны Над ними, как грешный нимб, И тени ночи - созданья сна Бесшумно слетались к ним Послушать, как новорожденный стих На части рвет тишину, Сплетались руки, а души их Волшебно слились в одну. Она же ведьма, а он ведьмак, Но шабаш не день - лишь ночь, Она возвратилась в свой дом, во мрак, Он - с ветром умчался прочь. И что осталось? Лишь пара строк, И никто им помочь не смог. * * * Если б сломанные крылья Не болели, Как узнать, что крылья были В самом деле? В самом деле? И в тебе душа поэта, Мой крылатый, Но за это, но за это Есть расплата: Слабы руки у крылатых, Сила - в крыльях, А в руке любое злато Станет пылью. * * * Он пришел, как знак Нам или не нам, Словно черный маг В православный храм. От святых икон Не отводит взгляд, А со всех сторон На него глядят Мертвые глаза, Будто в горло нож, Свечи, образа, А по телу дрожь, Колокольный звон,,, В нем такая власть! И не знает он - На колени ль пасть И себя спасти От огня страстей, Или вознести Средь свечных огней Грешные мольбы, Древние слова... Где-то - звук трубы, Где-то - синева, И обитель сна, И холодный Лимб... А над ним - луна, Как кровавый нимб. * * * Объясните одну мне примету из многих примет, Отчего так горяч ветер, дующий в южную сторону, Отчего на вопрос 'кто со мной' получила в ответ Лишь перо в поднебесье парящего черного ворона. И упало перо, и к моим опустилось ногам, И казалось оно тайным знаком - напрасно, наверное, Как напрасна ночная тоска по иным берегам И безглазая глупая вера в ученье неверное. Молчаливая птица давно растворилась вдали, Я кричала 'постой!' только разве удержишь свободную. Но сумела помочь она взгляд оторвать от земли И увидеть звезду - золотую звезду путеводную. Разговор с ночью Струны лунной арфы натянулись: Не жалей меня, не плачь, стоокая, Ведь давно не одинока я, Отчего тебе мои друзья Не понравились, не приглянулись? С вечной неразлучною гитарой, Чем же этот плох? Игрок, поэт, Лихо брал на абордаж корвет, И под чей-то свист, под лунный свет Вздернут был потом на рее старой. Иль другой - подобного героя Не сыскать. Его отметил рок, Неулыбчив взгляд, в крови клинок, И печален, хоть порой жесток - Тот, кто видел, как горела Троя. Или тот, кто дерзко жил, играя, Мой беспечный, мой названный брат, Что каких-то пару лет назад На машине врезался в закат И, смеясь, промчался мимо рая. Но, качая черной головою, Уронила ночь слезу-звезду И сказала: "Ты живешь в аду, Если мертвых лишь в своем саду Собираешь на свою беду: Им ли быть с тобой, с тобой - живою? Только это все слова, слова, Ведь для века, скажем, двадцать два, Даже я давным-давно мертва. Из прошлой жизни Ты пришла, но тебя я не сразу узнала, Мы похожи с тобой, как зарница и ночь. Если прошлое в прошлом - начнем все сначала, Светлый эльф-полукровка, моя ли ты дочь? Вот ключи от судьбы, что твои изначально, Забирай - будешь ими сердца открывать, Эту силу волшебной колоды гадальной Не дано было прочим понять и познать. Но ненужной безделкою карты упали, Пролежав лишь мгновение в бледной руке: Я смотрела, как быстро следы исчезали На холодном и твердом приморском песке. И волна на алмазные брызги разбилась, Но за шумом прибоя я слышала вновь, Как в тебе обезумевше-яростно билась Голубая - дурная - эльфийская кровь. * * * Он считал, что окно - это дверь, Он решил, что дорога - это солнечный луч, Он ушел по лучу, и теперь Его призрачный след затерялся между туч. Он умел лучше всех обогреть, Не жалей для костра со стихами листы, Да и сам не боялся гореть И, наверно, нечаянно сжег все мосты. Пляшут искры в капле воды, Как в глазах его, только о нем не грусти, Ведь поднявшийся выше путеводной звезды Не вернется и дальше не сможет идти. ЭВРИДИКА * * * Не иди за ней В сумрачный Аид, Не тревожь, Орфей, Мрамор черных плит. Песней не буди В ледяной тиши Пламени в груди, Не тревожь души. Что давно мертва, И глаза пусты: Черная трава, Бледные цветы, И неярок свет, И не черен мрак, Музыки там нет, Лай и вой собак. Край не весел тот, Только ты прости - Стикс и Лету вброд Ей не перейти. Ей не нужен день И живой Орфей. Если ты лишь тень - Будь среди теней. * * * Еще не любовь, но уже печаль, Еще не вера, но жажда веры, Ты знаешь, что хрупкой бывает сталь, И что у страсти - глаза пантеры. И разбивает ночной покой Угарность слов и стихов мятежность: За что дано нам понять, какой Порой жестокой бывает нежность? * * * Скажешь - в зеркалах Стану отражаться, Позовешь - и в снах Буду я являться. Я смогу придти Сквозь любые стены, Чтобы увести В мир, где свет Селены. В лабиринты грез И ночных видений, В дебри черных роз, Колдовских растений. Вихрь огня и льда В странном этом месте: Буду я всегда Рядом, да не вместе. Боги далеко, И заветы ложны, А со мной легко, Только ненадежно. Не предугадать Шаг, ведущий в бездну, Не дано мне знать Миг, когда исчезну. Вспомни, этот день Взглядом провожая, Я всего лишь тень, Да и то - чужая.