Оказавшись под водой, Зарэмка растерялась. Её окружала вода - и слева, и справа; куда ни посмотри - со всех сторон только морская вода. Девочка ещё не успела прийти в себя от потрясения, как сильное подводное течение подхватило и понесло её в глубину моря с головокружительной быстротой.

    Во время стремительного погружения Зарэмка не могла понять, что происходит? Пыталась разобраться хотя бы - куда её несёт? Но только успевала замечать, что всё вокруг окунутое в густые сумерки. Это подводная ночь открывала свои кромешные объятья.

    Чем глубже уносило девочку под воду, тем замедленней становилось течение. Наконец, Зарэмка мягко опустилась на морское дно возле подводной скалы, обросшей мидиями и устрицами. Почувствовав опору под ногами, она немного приободрилась и огляделась.

    Её окружала тишина - незыблемая, вековая. И повсюду, куда лишь достигает взгляд, всё застыло в однообразной сумрачной неподвижности. Даже над головой не было видно неба! Только едва различимое, бледно-голубоватое сияние лилось сквозь нависающую толщу воды. А вокруг - только синева... бесконечная, темнеющая, сгущающаяся в отдалении.

    Но самое поразительное было то, что вода не прикасалась к Зарэмке. Вокруг неё образовалась воздушная оболочка, и утренний - с лучами солнца воздух, попавший вместе с ней под воду, ярко освещал всё вокруг.

    Привлечённые светом отовсюду начали сплываться к Зарэмке диковинные рыбы. Их близкое соседство пугало девочку. И было чего пугаться. Представьте себе рыбу с обоюдоострой пилой вместо носа, или с веслом наместо головы. А помимо пилоносых и веслоголовых, тут были ещё лопатоносые рыбы и ящероголовые!

    Вокруг Зарэмкиного воздушного убежища извивались миксины и миноги - длинные, как змеи, и похожие на морских удавов хищные мурены. Да что там удавы и змеи, здесь обитали одухотворённые метаморфозы! И даже живая химера!! - двухметровая, хоботнорылая.

    Необычной была и рыба-луна - как плавающий пятиметровый диск, и рыба-сабля - узкотелая, покрытая вдоль острой длиннометровой спины остриями из тонких лучей. Обитала на глубине и рыба-молот, глушившая свою жертву ударом наотмашь, и рыба-меч - пронзающая остриём, и рыба-бритва - прорезающая толщу воды остро режущим краем своего панциря. Но особенно опасной считалась большеголовая рыба-собака, чей укус бывает смертелен для человека.

    Встречались и безобидные рыбы, хотя малоизвестные: забавная рыбка-лапша и летучая рыба, а также юркие рыбки-бабочки и шаловливые морские дракончики, которые при малейшей опасности проворно закапывались в песок. Морские коньки и петухи, и непоседливые глубинные зайцы резвились в зарослях морской капусты.

    Много занимательного увидела Зарэмка в Подводном Царстве, пока стояла в нерешительности под скалой. Как вдруг, будто видение, возник Морской Ангел. Ни сном ни духом он не ведал, что причислен к акулам, он даже не похож на них - он крылатый, и плавно парит в невесомом полёте на своих мягких крыльях. Так что если вы повстречаетесь с ним ненароком во время прогулки по морскому дну, то не пугайтесь. Морской Ангел из мирного семейства плоскотелых акул и совсем не людоедный.

    Из чистого любопытства подкрался к Зарэмке здоровенный Морской Кот, чтобы полюбопытствовать - что за светящийся шарик прибился к скале и кто там прячется внутри? Морской Кот был любознательный. Правда, он не мурлыкал, потому что, обитая в море, завёл себе другие повадки. Он был из породы хвостоколов - и вооружён ядовитой колючкой на длинном и тонком хвосте.

    И тут Зарэмка увидела самого настоящего Морского Дьявола - преогромного, преподобного летящему облаку, и широченного как палуба парусного корабля. Он величаво проскользил поодаль, исполненный чувства собственного достоинства, и величественно удалился в безбрежную пелагиаль.

    Конечно, не все Морские Дьяволы достигают такого колоссального семиметрового размаха крыльев и двутонного веса. Но в их роду может встретиться манта и повнушительней. Впрочем, для девочки, увидевшей глубоководных жителей впервые, и этого было предостаточно.

    Что и говорить, на первых порах Зарэмка не смела и шагу ступить, дабы не выйти из чудодейственного окружения воздуха. Была и другая опасность - по собственной неосмотрительности подвергнуться нападению со стороны неведомых подводных обитателей. Как ни боязно было девочке попасть в зубы одному из морских страшилищ, но куда страшней оказаться съеденной невесть кем. Согласитесь, намного привычней быть проглоченной обыкновенной акулой, а не каким-то чудищем по прозвищу Кархародон.

    Уж кого-кого, а акулу с её хищной, незакрывающейся пастью, Зарэмка хорошо знала. В одной из огромных рыбин девочка признала эту всеядную тварь - тигровую акулу, и быстренько спряталась за выступ подводной скалы. Сникнув там и робко выглядывая из своего укрытия, она настороженно следила, как акула проплывала мимо, сверкая зубами, отточенными как ножи.

    Но страхи на том не закончились. Неожиданно из-за выступа скалы возникла несуразная, страшнючая голова. Она была головоногая!.. Ужасно глазастая! И жутким взглядом долго-долго глазела на девочку в упор.

    Это был громадный спрут. Он вылез из своей укромной обители, взобрался на скалу, намереваясь выяснить, кто тут светится в темноте? Его длинные извивающиеся щупальца потянулись к Зарэмке и начали бесцеремонно ощупывать воздушный шар. Но внутрь они не проникали. Шар был непроницаемый извне, хотя и просвечивался насквозь.

    Первоначальный испуг Зарэмки понемножку развеялся. Она поняла, что воздушный шар ей служит надежной защитой от всех напастей. И ещё она выяснила радостную неожиданность: воздушный шарик двигался!

    Стоило ей ступить всего шажок, как окружающий её воздух перемещался в ту же сторону. Он постоянно располагался так, чтобы девочка находилась в центре. Зарэмка этому так обрадовалась, что позабыла прежние страхи и пошла осматривать Подводное Царство.

    Она долго путешествовала без забот, потрясённая неожиданной красотой подводного мира. Очарованная неземными пейзажами, девочка уходила всё дальше и дальше от берега, даже не подозревая о том. На каждом шагу перед её взором открывались каменные гроты и затонувшие корабли, коралловые рифы и лабиринты подводных фиордов. Местами попадались густые заросли подводных водорослей, где недолго заблудиться, как в настоящем лесу.

    Только не вообразите, что дно моря удобно для прогулки. По песку вообще утомительно идти, а тут ещё высоченные скалы и глубоченные пропасти время от времени преграждали дорогу. Островерхие останцы вперемешку с огромными каменными глыбами громоздились на песчаном дне и ещё больше затрудняли пеший путь. Помимо этого повсюду и в большом количестве валялись обломки кораблекрушений. И среди этого беспорядка, среди многочисленных препятствий девочка пробиралась одна, без попутчика, и очень скоро почувствовала себя потерянной и одинокой. Невнимательно глядя под ноги, думая о посторонних вещах, она шла наугад, не разбирая дороги. Она вообще не понимала, куда надо идти. В конце концов она забрела неведомо куда и заблудилась.

    Вот тут Зарэмка и поняла, что ей не выбраться из Подводного Царства без посторонней помощи, и остановилась в растерянности, раздумывая - у кого бы спросить дорогу?

    Довольно долго стояла она, беспомощно озираясь по сторонам. И вдруг приметила ёжика. Да, да, самого настоящего ёжика. Только не обыкновенного, а морского, потому что он обитал на морском дне. Как на грех, ему вздумалось проскочить едва ли не под ногами у девочки, как имеют привычку поступать все сухопутные ёжики, торопясь по своим неотложным делам. Тут-то девочка его и заметила.

    Вот кстати,- обрадовалась она.- Он подскажет мне дорогу.

    Зарэмка подбежала к ёжику, присела на корточки подле него и вежливо поздоровалась.

    - Здравствуйте, Морской Ёжик,- сказала она.

    Морской Ёжик посмотрел на неё опечаленно, не в силах что-либо вымолвить в ответ. Девочка подошла к нему слишком близко, и он оказался окружён со всех сторон утренним воздухом побережья. А все обитатели моря привыкли жить в воде. Оказавшись на воздухе, они погибали. И Морской Ёжик начал погибать.

    Зарэмка пригорюнилась над ним, не понимая, как излечить его от внезапного недуга. А ему становилось от этого всё хуже и хуже.

    - Вам плохо? - участливо спросила девочка.

    Морской Ёжик поёжился и слабенько кивнул головой в подтверждение её слов.

    - Пожалуйста, не умирайте,- просила она, не зная, чем помочь. Но Морской Ёжик не слушался и умирал.

    В тяжелом состоянии, из последних сил он размышлял о том, до чего же люди бывают непонятливы. Ведь из-за их непонятливости день ото дня становится всё хуже окружающим. И вот ему, Морскому Ёжику, из-за этого приходится погибать...

    Он с прискорбием закрыл глаза, и умер бы, если б девочка не заплакала. Её слёзы оживили его, окропив недостающей влагой. Он ожил и произнёс такие слова:

    - Учись понимать несказанное. И почаще задумывайся над жизнью, чтобы никому не причинить боль своей непонятливостью.

    - Я обязательно последую вашему совету в будущем,- пообещала Зарэмка.- Только сперва посоветуйте, как вам сейчас помочь?

    - Отойди в сторонку.

    - Только и всего?

    - Благодарю. Так гораздо лучше.

    - Извините меня, если я причинила вам неприятности,- извинилась Зарэмка.- Это вышло нечаянно. Я так обрадовалась встрече с вами. Вы даже представить не можете, как мне здесь одиноко. Даже не с кем поговорить.

    - Всем одиноко, у кого нет цели в жизни,- ответил Морской Ёжик. Он был мудрый и знал всё на свете. И поучительно сказал: - Пойми, что ты ищешь, и от твоего одиночества не останется и следа. Объясни мне, будь добра: что привело тебя сюда? И почему ты одна? Девочки в твоём возрасте не должны скитаться по свету в одиночку.

    - Я потеряла своих друзей,- пожаловалась Зарэмка.- Наверно, мне не увидеть их уже никогда-никогда.

    - Не отчаивайся,- утешил её Морской Ёжик.- На то и беда, чтоб оценить друзей. Если они настоящие, их даже звать не надо - сами придут в трудную минуту.

    - Вот было бы славно! - порадовалась девочка.- Вы подарили мне надежду.

    - Нельзя терять надежду. Без неё жизнь безнадежна и пуста,- мудро заметил Морской Ёжик.- Но ты не ответила, зачем ты здесь? Что ищешь вдалеке от своей родины?

    - Я заблудилась. Не знаю, как найти дорогу к побережью.

    Морской Ёжик задумался.

    - Тот светлый мир, по ту сторону моря, так далеко отсюда, что никто из Подводного Царства и не был в том потустороннем мире,- в раздумье отозвался он.- А кто отправился туда, не возвратился. Вот нам и не ведомо здесь, ни как попасть туда, ни что там делается на том свете. Оно и лучше. Никто не должен покидать своих исконных мест.

    - Я каюсь,- повинилась Зарэмка.- Я хочу домой. Я больше не буду просить о чуде.

    - Так ты видела чудо?! - Морской Ёжик по-новому посмотрел на неё, и взгляд его потеплел.- Я знаю, что такое чудо. Мой прапрадедушка видел его.

    И Морской Ёжик поведал историю, дошедшую исстари до него.

    "Это было давно. Очень давно. Когда мой прапрадедушка был молод и по неосмотрительности попал в рыбачие сети. Рыбаки подняли его из моря - туда, где сумеречно и сухо. Но вдруг там всё преобразилось в красивом розовом сиянии. Никто из нас не видел того чудесного сияния, потому что на дне моря мы знаем только цвет морской волны.

    А то было чудо. Оно исходило от огромной звезды, всплывающей на дальнем краю моря. До неё было так далеко, что все морские ёжики за все свои жизни, вместе взятые, не сумели бы до неё дойти. Но всё равно она сверкала так ярко, что просто глаз не отвести.

    Она лишь наполовину показалась из воды, как рыбаки заметили в сетях моего прапрадедушку и возвратили его в море. Они ведь ловили рыбу, и ёжики им были не к чему. Потому-то он и не успел досмотреть то чудо до конца. И что стало с той звездой, никто из нас не знает".

    - Это мерцало солнце,- объяснила девочка.

    - Солнце? - Морской Ёжик задумчиво повторил незнакомое слово.- Возможно, та звезда зовется так,- согласился он.- Значит, ты видела это чудо?

    - Конечно же. Я каждое утро ходила встречать его к заветному камню на берегу.

    - Так у тебя был заветный камень! - с пониманием произнёс он.- Зачем же ты покинула его?

    Зарэмка неопределённо пожала плечами.

    - Так получилось. Море открылось. Я и пошла,- простодушно пояснила она.- Вот так и попала сюда. Только теперь не разберусь, куда же мне дальше идти?

    - Одному Морскому Владыке известен твой путь. Ступай к нему,- посоветовал Морской Ёжик.- Ты найдёшь его во дворце посреди моря. Все дороги ведут туда.

    Зарэмка поблагодарила Морского Ёжика и с лёгким сердцем отправилась в путь.

    После этой встречи девочка повеселела, гнетущее чувство одиночества осталось позади. Теперь она шла по Подводному Царству не просто так, а в гости к Морскому Владыке. Правда, немножко отвлекалась по пути.

    Шла она себе и шла, беззаботно поглядывая по сторонам, и даже не подозревала, что впереди неё плыли слухи: вездесущие рыбки-свистульки разносили весточки о том, что незнакомка в воздушном шарике не безобидна. Её встреча с Морским Ёжиком едва не обернулась трагедией.

    Слухи об этом невиданном происшествии быстро разносились во все уголки Подводного Царства, и все, способные плавать и ползать, расплывались и расползались в разные стороны от Зарэмки. Никто не отваживался теперь познакомиться с девочкой. Любые разговоры с ней считались вредными для здоровья.

    Но Морская Звезда относилась к слухам свысока - точь-в-точь как любая Звезда к закулисным сплетням. Она расположилась на высоком камне и, будто бы с подмостков сцены, взирала на всё и вся в неколебимом высокомерии. Даже предполагала, что этот камень под ней преднамеренно здесь возник, чтобы ей, Звезде, было на чём возвыситься над окружающими моллюсками.

    Со своего постамента она заметила одинокую путницу издали, но даже не подумала уступать дорогу незнакомке, снискавшей скандальную известность в Подводном Царстве. Как истинная Звезда, она питала слабость к афишированным знакомствам и не упускала случая лишний раз блеснуть в свете - озариться лучами славы в глазах распалённой толпы. Самовлюблённость помогала ей держаться самоуверенно в любой среде - будь то на воздухе или в воде.

    - Здравствуйте,- сказала Зарэмка, увидев Морскую Звезду.

    Однако Звезда не ответила. Ведь к ней обратились без должных почестей, не упомянув ни титула, ни заслуг. С высоты своего положения она смерила девочку высокомерным взглядом.

    Зарэмка рассматривала Морскую Звезду с восхищением. Она никогда не видела глубоководных морских звёзд. Те, что встречались у побережья, были маленькие звёздочки и невзрачные. А это была очень большая Звезда. Может быть даже Звезда первой величины!

    - Скажите, пожалуйста, кто вы? - вежливо спросила девочка.

    - Звезда,- горделиво ответила напыщенная особа.- Разве ты не узнала меня? Погляди, как сверкают мои лучи.

    Звезда была лучезарна. А уж как она кичилась этим!.. И с видом одолжения пошевелила своими лучами, которые в утреннем свете засверкали особенно ярко. Удовлетворённая произведенным эффектом, она возгордилась пуще прежнего.

    Разумеется, как любая Звезда, она была тщеславна и заносчива до невозможности. Ей импонировало занятие с лёгкими трудностями, чтобы, не утруждаясь, остановиться на достигнутом и насладиться быстрым успехом, дальше которого стремиться будто и некуда. При этом она была ужасная позёрка и требовала, чтобы ею восторгались. Тем не менее, её лучи сверкали, и этого нельзя было не признать.

    - Вы сверкаете, как звёзды на небе,- с восхищением сравнила Зарэмка.

    - Там только отблески моего отражения,- с будничной небрежностью сообщила Звезда, как факт, не подлежащий сомнению.

    Девочка была потрясена. Как же она была наивна, когда полагала, что звёзды отражаются в море. Оказывается всё наоборот!.. Она не знала, что каждая Звезда ослеплена собственным блеском настолько, что ничего не видит вокруг, кроме своего отражения.

    Вот бы подружиться с такой блистательной особой,- подумала Зарэмка и задала наводящий вопрос:

    - Бесчисленное множество,- последовал ответ,- все мои отражения.

    - Мне бы тоже хотелось подружиться с вами.

    - Что ж, лишний друг не помешает.- Блистательная особа соизволила принять почитательницу в круг своих друзей, но тут же предупредила: - Ты должна будешь меня почитать.

    - Как это - почитать? Почитать можно книгу,- улыбнулась Зарэмка, заподозрив недоразумение. Но Морская Звезда объяснила:

    - Ты должна оказывать мне знаки внимания, восхищаться мной. Словом, делать всё, что потребуется, чтобы я чувствовала себя на высоте.

    - Едва ли я сумею,- с сомнением ответила девочка.- Может быть, я буду просто вашим другом без трудных условий?

    Звезда надменно помолчала. Так поступают все блистательные особы, не имея наготове подходящий случаю ответ.

    Наконец сказала с претензией: - В твоём возрасте пора бы понимать, что друзья Звёзд знают своё место. Если ты хочешь быть моим другом, я отведу тебе надлежащее место.

    - Только недалеко,- попросила девочка.- Так, чтобы мы могли разговаривать.

    - У тебя будут другие обязанности.- Морская Звезда напустила на себя титулованный вид: - Ты будешь направлять свет в мою сторону, а я буду сверкать.

    - Что вы будете делать? - не разобралась Зарэмка.

    - Сверкать,- с театральной скромностью молвила Звезда.- Что же тут непонятного? В твоём присутствии я буду блистать ещё ярче. Ещё ослепительней!

    Морская Звезда подвигала своими лучами, чтобы придать больше блеска отражавшемуся от неё свету, и замерла, как доказательство того, что эффектная поза и есть форма блистания. Тогда-то девочка и поняла,- Звёзды потому и сверкают, что отражают свет и взоры, направленные на них.

    Быть другом тщеславной Звезды показалось Зарэмке скучным занятием, и она пошла дальше.

    Расставшись с Морской Звездой, девочка задумалась о превратностях судьбы, наделившей Морского Ёжика завидным умом при незавидной внешности. И в то же время одарила Морскую Звезду сверкающей красотой при полном отсутствии ума.

    Должно быть, одно и другое несовместимо,- размышляла Зарэмка.- Или мне ещё повезёт - хотя бы мельком, беглым взглядом увидеть такое совершенство. И почему бы, собственно, ему не быть?

    С такими мыслями она пробиралась по Подводному Царству и попутно примечала всё примечательное на своём пути. В скором времени ей повстречалась морская раковина, и в ней Жемчужина. Она была очаровательна. Ибо умела чаровать.

    Едва Зарэмка подошла поближе, как яркий свет озарил Жемчужину, и она засияла внутри раковины - чиста и счастлива в своей красоте. Перламутровые створки усиливали сияние, рассеивая его во все стороны необычайно искрящимся светом.

    Девочка остановилась обворожённая, в плену невиданной красоты. Ей представилось, что Жемчужина - само совершенство.

    - Разумеется,- согласилась Жемчужина, понеживаясь в раковине.- Мне говорили об этом. О моей красоте слагают легенды.

    Не трудно было догадаться, что Жемчужина не очень-то скромна и уж во всяком случае - не страдает от излишней застенчивости. Но при такой красоте многое прощалось. Девочка даже проявила искреннее участие к её прозябанию здесь во мраке:

    - Как жаль, что вы на дне моря. Тут некому любоваться вами.

    - Отнюдь,- поспешно возразила Жемчужина.- Здесь достаточно много путников.

    За всё время, пока кокетливая неженка обитала в раковине, никто, кроме Зарэмки, не появлялся здесь. Но Жемчужина была слишком легкомысленна, способна лишь на пустые слова. И чтобы как-то загладить возникшую неловкость, она объяснилась:

    - Мне нужно быть осмотрительной. Меня могут похитить.- И вздохнула для пущей важности совсем сокрушённо: - Прискорбный факт: сокровища всегда похищают.

    - Поэтому вы спрятались в раковину?

    - Разумеется.

    На самом деле эта неженка родилась в жемчужнице и холилась в ней. И не будь её, не было бы и Жемчужины. Но баловница судьбы была слишком горда, чтобы признать это.

    - Я сама выбрала своего хранителя,- заявила она.- Раковина служит мне. Я могу приказать ей спрятать меня в любую минуту.

    Она вдруг капризно и явно обиделась, хотя никто не перечил ей и не брал под сомнение её легкомысленных слов. Однако, как любая ветреница, она не умела подолгу держать обиду. И, подумав самую малость, прибавила к уже сказанному:

    - Вы так предусмотрительны.- Девочка любовалась Жемчужиной, не обращая внимания на пустой лепет. Ей было хорошо известно, что жемчужины вырастают из песчинок, попавших в морские раковины как сор. И эта Жемчужина была ни что иное, как сор, случайно попавший в жемчужницу. Но она была так прекрасна и так пленительна, что Зарэмка лишь улыбалась, когда Жемчужина плела витиеватый вздор. Красота требует снисхождения, ведь она беззащитна и легко ранима. И так легковерна.

    - Если вы захотите побывать на побережье,- предложила девочка,- я возьму вас с собой на обратном пути.

    - Что мне там делать? - рассеянно ответила Жемчужина.

    - То, что и здесь,- заверила Зарэмка.- Но там вас будут обожать. Там будут вами дорожить. На побережье много поклонников вашей красоты.

    - На побережье? - Жемчужина чуть подумала: - Ни в коем случае! Там слишком ярко для меня. Я могу потускнеть.

    Избалованная неженка очень дорожила собой и ни на минутку не забывала, что она - сокровище.

    - Там меня могут похитить,- напомнила она. Но мысль о том, что на побережье её ждут поклонники, заинтересовала её: - Вот если бы там нашёлся кто-то, кто мог бы меня защитить. Тогда, пожалуй, я бы согласилась.

    Она умолкла, ожидая заверений в готовности самопожертвования ради неё. Повременив достаточно выразительно, она оставила последнее слово за собой:

    - Впрочем, я подумаю. К тому времени, когда будешь возвращаться на побережье, я дам окончательный ответ.

    - Вам там понравится,- убеждала её Зарэмка.- И вам не будет одиноко, как здесь, где вы одна и вовсе без друзей.

    Жемчужина жеманно вздохнула.

    - Ох, сколько надо положить труда, чтобы быть красивой,- поделилась она своими трудностями.- Это так обременительно! Мне даже некогда передохнуть, не то, чтоб встречаться с друзьями.

    Она вдруг спохватилась: - Ах, заболталась я! Дальше некуда. Я должна прихорашиваться.

    И она приподняла перламутровую створку жемчужницы, глядясь в неё как в зеркальце пудреницы, и занялась собой.

    - До скорого свидания,- попрощалась Зарэмка.

    Жемчужина не ответила. Она была слишком поглощена заботами о себе.

    Неприятности поджидали Зарэмку внутри подводной скалы. А всё началось с того, что девочка увидела вход в каменный грот и решила зайти передохнуть и набраться сил.

    Раздвинув зелёную портьеру водорослей при входе, она заглянула в подводное помещение, куда с её приходом впервые проник луч света. Он озарил нависающий мрачный свод, гранитные обломки скал по каменистому полу и множество разных безделушек на уступах, как на полках, вдоль стены. Там были даже книги, правда, подобранные безо всякого вкуса, должно быть, с кораблекрушений. А в дальнем углу грота на каменной плите громоздилось нечто пренепонятное, с поднятой ручкой. Оно напоминало большую блинную сковороду, в которой что-то варилось в бурлящей воде.

    Едва Зарэмка это увидела, как тотчас вспомнила, что легко позавтракала. Вот так всегда: пока не думаешь, то и не хочется. А стоит подумать или увидеть, как понимаешь, что жить без этого не можешь. И, ясное дело, жить без завтрака девочка уже не могла. Её повлекло вперед неудержимо. Она ступила шаг, второй...

    И вдруг "сковорода" заговорила...

    - Стой! - приказала она строго-настрого.

    Зарэмка застыла на месте от изумления:

    - Так вы... живая?!..

    Но говорящая сковорода не разделяла удивления девочки.

    - Не приближайся ко мне,- потребовала она.- До меня доплыли слухи, что твоё появление небезопасно.

    - Что вы! Я самая безопасная изо всех,- присягнула Зарэмка.- Даю вам честное слово!

    - Зачем оно мне,- отмахнулась от её слова говорящая сковорода.- Твоё слово не такое, как наше.

    - Честное слово у всех людей...- Зарэмка запнулась, вспомнив, где находится.- Я хотела сказать - у всех рыб одинаковое.

    - Я не рыба,- с уважением к себе отозвалась говорящая сковорода.- Я - Электрический Скат.

    Он был из семейства плоскоголовых и, как все плоскоголовые, бывал опасен. Он мог ударить, и притом очень сильно - электрическим током. Таким же опасным был его ближний родственник и сосед, Электрический Угорь, заряженный на 650 Вольт.

    - Простите, пожалуйста,- извинилась девочка.- Я должна была сама догадаться, что вы Электрический. Ведь вы так ловко готовите завтрак, как на электроплите.

    - Что тебе до моего завтрака?

    - Я проголодалась,- созналась девочка.

    Но плоскоголовый пропустил мимо ушей её слова. Они не относились непосредственно к нему. Это была мысль, высказанная вслух. А на мысли вслух плоскоголовые не реагируют.

    Зарэмка не ожидала такого невнимания. Ведь для того и существует гостеприимство, чтобы проявлять его к гостям. Но, не дождавшись и намёка на тактичность, она решилась спросить:

    - Простите, вы могли бы поделиться завтраком?

    И преспокойно устроился возле блюда, намереваясь завтракать особняком,- настолько он был неучтив и даже ничуточки не воспитан. Хотя вдоль каменной стены его жилища книжная полка прямо-таки ломилась от книг.

    - Я вижу, у вас есть книги. В них много пищи для ума,- с намеком на невоспитанность хозяина заметила Зарэмка. Но он уловил лишь словосочетание "пищи" и "есть" и осведомился с живейшим интересом:

    - У тебя есть что поесть?

    Девочку огорошил такой вопрос:

    - Я говорю про литературу.

    - А с чем её едят? - Он брякнул малость невпопад, не имея представления, о чём идёт речь. В его приплюснутой голове укладывались только съедобные понятия, да и те, честно говоря, были совершенно плоские.

    Литература не для желудка, а для ума,- объяснила Зарэмка, не подозревая, что за невежда княжит в этой луже.

    - Что-то я тебя не пойму,- заявил узколобый Скат, присматриваясь к девочке.- Больно умная ты, как я погляжу. Впрочем, ничуть не больно. Ха-ха-ха. Удачный каламбур,- порадовался он.- Остроумно, правда?

    Зарэмке не понравились его плоские шуточки. Ведь разговор был вполне серьёзный.

    - Я говорю про книги на вашей полке,- указала она.

    - А-а,- протяжно акнул узколобый не без зазнайства, обрадовавшись случаю прихвастнуть своей любимой коллекцией, составленной как натюрморт.

    - Красивые обложки, правда?.. Разноцветные,- подчеркнул он самодовольно.- И со вкусом подобраны. В особинку те - жёлтые и зелёные вперемешку, как яичница с луком. Гляжу - не нарадуюсь. А как от этого поднимается аппетит!

    Все его мысли лежали в одной плоскости - удобоваримой для желудка. Как все узколобые, он грешил скудоумием и своей нищенской мыслишкой полагал, что все такие. А коли так, то плоским лучше быть. Ведь не секрет, что плоскоголовые способны пролезть в любую щель, куда другим никак не втиснуться. Да и весь мир выглядел в их упрощённом представлении - ни выпукло ни впукло, как плоская тарелка безо всяких каёмочек,- лишь применительно для еды.

    С таким примитивным мышлением он был чудовищно корыстолюбив и обзавелся непристойной привычкой - из всего извлекать выгоду. А какую выгоду извлечёшь из художественных книг?.. Прочтя хоть одну стоящую книгу, начнешь понимать, что мир полнится не одними невеждами. Невольно станешь присматриваться к окружающим, оценивать их. И что самое непоправимое! - начнешь задумываться, кем являешься ты?!

    По этой причине узколобые не читают художественных книг, разве что в охотку иногда просматривают что-нибудь этакое - развлекательное. А всё остальное держится для престижа - чтобы соседи завидовали. Бывают и такие случаи, когда вместо настоящих книг на полках красуются пустые, цветасто размалёванные обложки. Плоскоголовым удобней живётся безо всякого чтива. Сытно живётся. Вольготно.. Раскрепощённо...

    Зарэмка сообразила, что имеет дело с недалёким существом, но попробовала его перевоспитать, ссылаясь на более доходчивые доводы:

    - Я вижу, вы любите только то, что можно съесть. Так знайте: чревоугодие вредит здоровью.

    - Голод вредит ещё больше. Ха-ха-ха. Остроумно, правда?

    Девочка повела плечиком, не находя ничего смешного:

    - Например, у нас, на земле, голодом лечат.

    - Вот и лечись на здоровье.- Скат хохотнул, довольный своим остроумием. Но замечание гостьи задело его за живое, так как вскоре он высказался: - Ты хоть и маленькая, а уже глупая. Как те черепахи, чьи яйца достались мне на завтрак.

    - Как? - опешила Зарэмка.- Черепахи сдают вам свои яйца?

    - Не сдают, а складывают,- поправил он.- И не мне, а в песок. Они так глупы, что откладывают их даже тогда, когда рядом раскапывают соседские.

    - Так вы воруете?!..

    - Ворую не я. Воруют крабы. А я отбираю по праву сильного.

    - Это у вас такой обычай? - удивилась девочка.- Или это ваши личные принципы?

    - Не делай волны,- осадил её Электрический Скат. Он с детства не терпел возражений и в этот раз не попустил.- Я знаю одно,- сказал, как отрезал: - Дуракам незачем плодиться. Дураков и так полным-полно. Меньше на дурака - беда не велика.

    - Но с каждым годом черепахи встречаются всё реже. Вскоре их вовсе не станет. Что вы тогда скажете?

    - На мой век хватит,- заверил он любимой фразой всех тупоголовых. И такой ответ яснее ясного давал понять, что узколобые несокрушимы в своих примитивных убеждениях. Ибо уверены, что правы всегда и во всём. Даже убеждены, что иначе быть не может. А хуже этого уже действительно не может быть.

    Девочка поразилась такому глухому невежеству:

    - Интересно было бы знать, кто ваши друзья?

    - Друзья? - Электрический Скат загнул хвост вопросительным знаком.- Что такое друзья?

    - Друзья - не что, а кто,- ответила Зарэмка раздосадовано. Но её слова произвели на плоскоголового совершенно непредвиденное впечатление.

    - Они съедобны? - заинтересовался он.- Вкусны?

    - Друзей не едят. С друзьями дружат.

    - Дружат? - Его хвост загнулся ещё более вопросительно.

    И девочка, пытаясь объяснить, сказала поучительно: - Друзьями дорожат.

    - А-а. Соображаю.- Он ухмыльнулся.- Друг - это то, что в цене. Чем ценнее друг, тем он дороже.

    Зарэмка обрадовалась, что тупоголовому наконец-то далось несвойственное понятие. И действительно было похоже, что этот упорный долдон что-то сообразил. Однако радость девочки была преждевременна, поскольку плоскоголовый ни бельмеса не уразумел.

    - У меня есть дюжина черепашьих яиц,- сообщил он.- Сколько можно выменять на них съедобных друзей?

    Девочка всплеснула руками с отчаяния:

    - Друзей не выменивают на черепашьи яйца! Да и ни на что другое!

    Но узколобый упрямо гнул своё:

    - Если есть дорогие друзья, должны быть и дешёвые. Вот, например, черепашьи яйца с Филиппинских островов намного дороже, чем с островов Зелёного Мыса. И всё потому, что Филиппины дальше. Значит, чем дальше друг - тем он дороже.

    Лучше бы он ничего не понял,- разочарованно подумала Зарэмка. А тупоголовый продолжал разглагольствовать:

    - Зачем же мне дорогие друзья. Обойдусь и теми, что подешевле. Ха-ха-ха,- посмеялся он.- Результат один и тот же - утолить голод.

    - Но голод бывает разный,- попыталась возразить девочка.

    - Расскажи кому-нибудь другому. А я твоими разговорами уже сыт по горло.

    - Но вы ничего не поняли,- возмутилась Зарэмка.- Вы переиначили все понятия на свой лад. Я даже не представляю, как с такими понятиями можно жить!?

    - Это твоя проблема,- заявил он, как имеют моду выражаться все тупоголовые.- Представляешь ты себе что-то или не представляешь - меня это не касается.

    Закончив таким образом обременительный для пищеварения разговор, Электрический Скат начал с удовольствием переваривать завтрак и предался вкусным размышлениям о предстоящем обеде.

    Расстроенная и удрученная покинула Зарэмка подводный грот. Встреча с Электрическим Скатом навела её на мысль, что повстречаться могут не только друзья, но и недруги.

    Надо быть осмотрительней в знакомствах,- сказала она себе, продолжая путь к Морскому Владыке.

    Многие парусники зияли пробоинами в днище или были расколоты напополам, а то и вообще разбиты вдребезги, так что всё повысыпалось из трюмов наружу и доставляло путнице большое неудобство. Ей приходилось пробираться среди осколков античных амфор и обломков кованых сундуков, некогда наполненных золотыми монетами, которые теперь валялись мусором на песке, как обычные медяшки. И эти препятствия девочка преодолевала мужественно и стойко.

    Наконец она вышла на проторенную дорогу. По ней, разумеется, гораздо легче идти, чем по бездорожью, увязая по щиколотки в россыпи золотых монет. Но в то же время дорога озадачивала выбором пути. Ведь любая дорога, как известно, имеет два направления - совершенно противоположные. Поди знай, какой из них верный.

    Девочка помаялась на распутье, прошлась немного в одну сторону, в другую, когда впереди замаячила одиозная фигура. Какая-то чертовщина померещилась во мраке, и Зарэмка стала настороженно присматриваться.

    При дороге на камешке у перекрестка сидел Морской Чёрт. Он был удильщик. Он ловил на удочку простаков. Это не просто занятие такое ради развлечения; быть удильщиком - это порода такая. Причём довольно коварная.

    Черти, чтобы вы знали, обитают во мраке на самом дне. Они вершат свою охоту в глубокие сумерки или же в темноте, но не шныряют туда-сюда, разинув рот, в поисках жертвы. Как все лукавые, они предпочитают сидячую охоту в оживлённых местах. А такая охота, понятное дело, успешнее всего удаётся с приманиванием.

    Вот и сейчас он намётанным глазом приметил одинокую путницу на дороге и улыбнулся случаю поужинать с кондачка.

    Вот ещё один простачок идёт,- обрадовался он и быстро замаскировался. Он умел менять свою внешность и даже принимать отсутствующий вид. В мгновение ока и не сходя с места, он принимал облик в соответствии с местом нахождения. И настраивал удочку. С приманкой, разумеется.

    И в этот раз он сделал всё как надо: настроил удочку на быструю руку и принял отсутствующий вид. Но девочка заметила его до маскировки, и чертовские ухищрения не помогли.

    - Здравствуйте,- заговорила Зарэмка, не подозревая, с кем столкнулась.- Как я рада, что встретила вас. Подскажите мне, пожалуйста, верный путь.

    - А уж я как рад,- оживился коварный удильщик.- Жи ву при, дмуазе. А ля франсе,- блеснул он знанием французского языка с грассированием, поскольку его последняя жертва была "француженка" - сардинелла-алаша, которую занесло сюда Адриатическое течение с Бискайского залива.

    Её предшественницей была гренландская треска, и от неё он тоже подхватил пару фраз, но заговаривать сейчас по-гренландски было явно неуместно. Хоть он и был прохвостом первой гильдии и плутовал направо и налево, но, как любой отъявленный мошенник, умело держался на плаву; не перегибал, где не следует.

    От избытка алчности Морской Чёрт расшаркался перед девочкой. Он чуть ли не выворачивался наизнанку, лишь бы произвести самое что ни есть наилучшее впечатление. Так он приманивал к себе, щедрый на обещание чего угодно,- хоть три короба, лишь бы девочка подошла поближе. Чтобы ему сподручнее было наброситься на неё и завладеть ею накоротке, как добычей, потерявшей бдительность.

    Но не тут-то было. После встречи с Электрическим Скатом, девочка стала осмотрительнее и опознала очередного плоскоголового. Его фальшивая любезность выглядела подозрительной. И Зарэмка решила держаться от него подальше, как и надлежит воспитанной девочке при встрече со всяким встречным-поперечным.

    - Кто вы? - насторожилась она.

    Лукавый Чёрт позеленел от злости. Отвечать на подобного сорта вопросы не входило в его планы.

    - Я... Гм...- пробубнил он что-то невразумительное и задал свой вопрос: - А ты, кто такая?

    И это была ошибка.

    Дело в том, что отвечать вопросом на вопрос крайне неприлично. Всем известно, что вопрос задают лишь после ответа, чтобы не выглядеть невежей. А Морской Чёрт, при всей своей показной галантности, именно так теперь и выглядел. Однако девочка повела себя очень осмотрительно, как будто ничего и не заметила.

    - Я - Зарэмка,- представилась она.- А вас как зовут?

    Лукавый изменился в окраске с досады, что жертва не клюнула на его удочку. Он стушевался и стал скучно-зелёный, но надежду на лакомую поживу не потерял. Он просто изменил тактику: спрятал удочку и поплескал хвостом по камню рядом с собой.

    - Присядь рядышком, передохни,- предложил он, маскируясь под доброжелателя.- Посидим. Покалякаем. Тут я тебе и разъясню, кто я такой. И всё остальное.

    - Вы подскажите, в какой стороне дворец Морского Владыки?

    - Подскажу. Ещё как подскажу,- елейным голоском наговаривал он.- Ну что ты стоишь, как засватанная? Подсаживайся ко мне. В ногах правды нету.

    - Мне некогда рассиживаться,- отказалась девочка.- Я тороплюсь во дворец.

    - Неважно куда ты торопишься. Успеешь.

    - Нет, важно. Потому что у меня важное дело.

    - Какое же?

    После этих слов лукавый мошенник стал чёрный-чёрный, как его чёрные мысли. Потому что в мыслях у него не было кому-то помогать. Не в обычае у чертей оказывать услуги. Ведь каждый чёрт - прожжённый плут. И он сплутовал, как водится,- направил девочку по липовой дорожке. А липовой она называлась не потому, что на ней легко было влипнуть в неприятности; просто-напросто эта дорожка никуда не вела. Одним словом - в конце был тупик.

    Но перед тем как направиться к тупику, Зарэмка ещё и поблагодарила за услугу. Почём ей было знать, что черти так коварны, сбивают девочек с истинного пути, направляя по дорожке, которая никуда не ведёт.

    А прожжённый плут глядел ей вослед, посмеиваясь. В его практике крайне редкими были случаи, чтобы намеченная жертва умудрилась уйти. Он заведомо знал, что все сбившиеся с истинного пути, рано или поздно попадутся на его удочку. И эта заблудшая путница не сегодня-завтра появится здесь опять, и вот тогда он завладеет ею наверняка.

    Таков уж чёртов обычай - быть неразборчивым в средствах и с чертовской изворотливостью добиваться своего пусть не сегодня, так завтра.

    Совсем немного прошла Зарэмка по неверной дорожке, но, к счастью, не зашла в тупик. Случись такое, ей бы не поздоровилось. Ведь у лукавого Чёрта планы были неблаговидные, от них любому несдобровать. Однако выпутаться из беды помог Зарэмке счастливый случай.

    Его звали Рак-Отшельник. Он имел при себе переносную крепость, с которой был неразлучен, и благодаря этому никого не боялся. Более того - никому не потакал и был бедовый, всегда говорил, что думал, из-за чего его побаивались многие. Во всяком случае, старались не задирать. Поговаривали даже, что он нелюдимка и стал отшельником вследствие свободомыслия и нестандартных взглядов. Никто и не подозревал, что он тащил свою твердыню не за страх, а за совесть - по убеждению, что каждый должен оставить свой след на земле.

    Конечно, всего этого Зарэмка не знала, когда заметила поперёк дорожки непонятную черту, переступать через которую, возможно, и не следовало. Не случайно ведь по песку тянулась глубокая борозда, словно пропаханная плугом.

    Девочка заинтересовалась, свернула на обочину и чуть погодя увидела ползущую ракушку трепанга. И вскоре выяснилось, что та ракушка ползла не сама. Её тащил за собой Рак-Отшельник, оставляя заметный след.

    Он был настолько поглощён своим деянием, что обратил внимание на девочку, лишь когда она оказалась рядом. Но встретил её без приязни - приподнялся на ногах и грозно выставил передние конечности, вооружённые клешнями. Его обуревало желание сквитать обиду.

    - Чужестранка,- недобро вымолвил он, зловеще пощёлкивая клешнями.- Ты покушалась на жизнь моего друга, Морского Ёжика. Ты намеревалась его съесть?

    - Что вы!? Что вы!? - Зарэмку ошеломило подобное подозрение.- Как вы могли такое подумать!?

    - Значит, ты покушалась на него просто так?..

    - Сейчас я вам всё объясню.

    Она приложила к сердцу обе руки в знак намерения говорить чистосердечно. Но Отшельник не дал ей даже рта раскрыть:

    - Не надо объяснять. Слова - всего лишь слова. Для того они и существуют, чтоб оправдать любой проступок. Но на словах меня не проведёшь, я сужу о замыслах каждого не по словам - а по его делам.

    - Но я не знала, что делать. Всё произошло так скоропостижно,- оправдывалась девочка вне себя от раскаяния.- Понимаете, Морскому Ёжику вдруг стало плохо. Но я поплакала над ним, и он почувствовал себя гораздо лучше. А потом и совсем поправился.

    - Так ты ничего не поняла! - отчаялся Рак-Отшельник.

    Он обхватил свою голову клешнями и потерял дар речи. Наконец, его возмущение улеглось настолько, что он смог говорить.

    - Мне известно, что у вас на земле живут иначе, чем в море. Возможно, вы вообще не задумываетесь, как надо жить. Но это не значит, что нужно жить беззаботно - легко и просто. Запомни: чем легче тебе - тем тяжелее всем, кто рядом с тобой. Таков закон всего сущего в мире. И высшая мудрость в том, чтобы не закрывать глаза на очевидное.

    - Я буду помнить об этом,- дала обещание Зарэмка.- Но вы меня превратно поняли. При встрече с Морским Ёжиком произошло простое недоразумение. Однако мы расстались друзьями. Он и сейчас себя прекрасно чувствует.

    - Так ты не покушалась на него?

    - Конечно же, нет.

    - Тогда другое дело.- Рак-Отшельник посмотрел на девочку приветливее, даже поинтересовался, как её зовут.

    Зарэмка представилась, затем спросила: - А вас как зовут?

    - Меня здесь не зовут. Я сам прихожу, когда требуется,- гордо прозвучал его ответ.- Мой образ жизни снискал мне прозвище - Отшельник. Можешь так и обращаться ко мне.

    И Зарэмка обратилась к нему по прозвищу:

    - Подскажите, пожалуйста, Отшельник, скоро ли я попаду во дворец Морского Владыки?

    Он посмотрел на неё удивлённо:

    - Ты идёшь не в том направлении. Кто направил тебя по этой дорожке?

    - Удильщик какой-то.- Девочка пожала плечиками, припоминая мимолётную встречу.- Он не назвался. Он даже был непонятного цвета, когда забрасывал свою удочку на распутье. Но потом позеленел. А под конец стал чёрный-чёрный.

    - Это был лукавый Чёрт,- определил Отшельник.- Лукавые умеют подменять свою сущность мнением о себе. Ты ещё легко отделалась. Как тебе вообще удалось от него уйти?

    - По этой дорожке,- бесхитростно пояснила Зарэмка.- Он предлагал присесть рядышком, но я отказалась. Тогда он сказал, что в ногах правды нет. Правда это или нет?

    - Правды нет не только в ногах, но и во многих словах тоже,- глубокомысленно ответил Отшельник. Он вёл одинокий образ жизни и был философ.

    - Правды, как таковой, вообще нет. Есть истина. А толкование о ней, называется правдой. Но каждый сознает истину по-своему и говорит о ней на свой лад. Поэтому и правда у каждого своя. И даже своя вера.

    - Истина - это то, что существует независимо от нас. И чем достовернее мы судим о чём бы то ни было, тем ближе мы к истине. Но наше понимание не всегда правильно, ибо отражает только часть истины. Поэтому и существуют ошибочные понятия.

    Он охватил широким жестом окружающее пространство: - Всё, что нас окружает, живёт собственной жизнью, независимо от нашего сознания. И это истина. Но её трудно понять, потому что чужая жизнь не похожа на нашу.

    Ты знаешь - что такое жизнь? - говорил Отшельник, излагая философские категории.- Жизнь - это ощущение окружающего. И чем больше разнородных ощущений, тем жизнь богаче и многограннее. Чувства - единственное, что отличает жизнь от смерти!

    - Такие мысли никогда не приходили мне в голову,- призналась девочка.- Наверное, надо крепко задумываться, чтобы всё правильно понять? Конечно, легко тому, кто всё знает.

    - Напротив. Чем больше знаешь, тем тяжелее жить. Приходится отстаивать истину, доказывать неправому его неправоту.

    - Но если вы такой мудрый и знаете, что правда неодинакова, зачем вам говорить свою правду? Не всем это нравится.

    - Я знаю,- согласился Отшельник.- Правда колет глаза, и так я наживаю врагов. Но знаю я и другое - лучше иметь достойных врагов, чем недостойных друзей!

    Все эти умные мысли Зарэмка решила обдумать попозже, а пока что разузнала путь ко дворцу Морского Владыки. И оказалось, что дворец уже неподалёку. Отшельник указал дорогу напрямик, точнее тропинку среди подводных скал.

    - Но помни,- предостерёг он напоследок.- Ко дворцу со всех сторон ведут рокады по навесным мостам через бездну, и там на страже, как цепные псы, держатся Кархародоны - гигантские акулы-людоеды. Они способны растерзать любого незваного гостя. Избежать расправы может только тот, кто ответит на все их вопросы. Так что будь осмотрительна с ответами.

    Зарэмка пообещала быть осмотрительной и храбро отправилась в путь.

    По теснинам, по извивам, петляя между скал, тропинка вывела девочку к глубоководной бездне, где перед ней открылся грандиозный вид. Посреди подводной пустоты во всём своём величии покоился дворец Морского Владыки.

    Среди окружающего мрака он выделялся фосфорическим свечением огромного купола, обнесенного подводными скалами в виде грозной короны. Острые вершины скал вздымались на невидимую высоту и почти достигали поверхности моря. А когда бушевал шторм, венец короны коварно появлялся из-под воды, и сбившиеся с курса корабли разбивались о подводные скалы.

    В четыре стороны света - во все четыре океана расходились от дворца наплавные дороги, с навесными мостами на массивных цепях над бездной. Они начинались от коралловых аркад, увенчанных порталами с надписями: "Тихая дорога", "Индийская дорога" и "дорога Атлантов". Была ещё одна "Леденящая дорога" - в Ледовитый океан, но ею мало пользовались, разве что при выселках. А так она была не у дел, вела в глухомань, где круглый год по стуже бродят белые медведи.

    У ближнего моста с пилонами, символизирующими могущество и власть, стояли в карауле копьеносцы. Один был Белый Копьеносец, второй - Полосатый; оба дозорные. А над ними на патрульном плаву курсировал Синий Марлин - пятиметровый верзила тонного веса. Он был главный копьеносец, с копьем полутораметровой длины.

    По навесному мосту Зарэмка шла с замирающим сердцем. От одного лишь взгляда вниз её прошибало дрожью. Под мостом зияла самая настоящая бездна. Просто дух захватывало, настолько головокружительно там было глубоко, и вовсе не видно дна.

    Деться с моста было некуда, кроме как двигаться вперед, словно в ловушке для перехватывания ходоков, идущих без приглашения к великим мира сего. И всяк идущий не подозревал, что впереди его уже поджидают. По ту сторону бездны, у триумфальной арки, несли службу страшные стражи - десятиметровые акулы-людоеды. Служба была тяжела, и они несли её лёжа. И были те акулы такие огромные, что когда открывались их жуткие пасти, не оставалось ни малейшего сомнения в их способности проглотить незадачливого путника и даже не поперхнуться.

    Это и были Кархародоны, о которых предупреждал Рак-Отшельник. И были они вооружены от зубов, которые представляли собой трёхгранноострые кинжалы, длиною в добрую пядь, ещё и поставленные частоколом наклонно внутрь, чтобы схваченная жертва не могла вырваться. Да и сам Кархародон при такой постановке кинжальных зубов уже не мог выпустить попавшего на заклание при всём желании.

    Дрожа от страха как осиновый листочек, Зарэмка сникла перед людоедами и еле слышно пролепетала:

    - Будьте добры, разрешите пройти во дворец.

    - Зачем? - разинул пасть один из стражей, ужасая своими зубищами.

    При виде такого страшилы девочка с перепугу попятилась вместе со своими наивными объяснениями:

    - Зачем? - обозвался второй страж, прищелкнув зубами для острастки.

    - Я попрошу его сотворить новое чудо.

    - Зачем? - долдонили они одно и то же.

    - Я хочу возвратиться на побережье.

    - Зачем?

    - Человек должен жить там, где родился.

    - Зачем?

    - Чтобы быть счастливым.

    - Зачем?

    - Чтобы делиться счастьем с другими.

    - Зачем?

    - Чтобы не зря прожить свою жизнь.

    - Зачем?! - взревели в один голос Кархародоны. Но девочка дала ответ и на этот вопрос:

    - Чтобы знать, зачем жить, и не спрашивать - ' зачем?'

    Обе людоедины умолкли, и Зарэмка прошмыгнула между ними, и дальше - по арочной анфиладе вышла на дворцовую аллею, ведущую по придворному саду ко дворцу. Аллея была обставлена с обеих сторон четырёхгранными гермами с высеченными в камне событиями и датами. Это была летопись Подводного Царства по замечательным годам.

    В конце аллеи на дворцовой площади толпились придворные рыбы, обсуждая появление гостьи на светский манер. Разводились тары-бары с кривотолками, судачились пересуды на рыбий лад.

    - Кто такая? Как посмела? - слышалось со всех сторон.

    - Вы видите? Вы видите,- трещала Треска без умолку.- К нам уже вхожи кто попало; сунутся как на проезжий двор!

    - Вы только посмотрите,- тарантила Тюлька, тараторка.- Она тут расхаживает как у себя дома!

    - Да-да,- поддакивал солидный Шпрот.- Такая важная, как фаворитка. Не иначе, принцесса в круизе.

    - Не принцесса, а инфанта,- уточнила старая Селёдка, рождённая у мыса Рока и повидавшая на своём веку немало инфант.

    - Белиберда,- заверил всех азовский Осётр, чьи родичи исконно занимали почётное место на царских пирах.- Я вам скажу, что по всем признакам она - царевна. Помяните моё слово.

    - Никакая она не царевна,- узнала девочку Медуза, болтавшаяся у побережья перед штормом.- Это дочь смотрителя маяка.

    - Дочь смотрителя? - пырхнула от смеха хохотушка Хамса.- Вот потеха.

    - Это не потеха, это нахальство,- роптала привередливая Чёрная рыба.- Кто её звал сюда? Что ей здесь нужно?

    - Надо полагать, пришла с челобитной,- булькнула Барабулька.- Вот увидите, она будет проситься в дочери к Владыке.

    - Он одарит её хвостом и сделает Ундиной,- высказался Благородный Лосось, которого за благородство чувств и склонность к самопожертвованию в период нереста прозвали Лохом все неблагородные.

    - Ваша правда,- подпевало Прилипало.- Русалкой быть ей в самый раз. Вы только взгляните, какая она неловкая без хвоста. Неприспособленная какая-то.

    - Ха-ха-ха,- покатывался со смеху крохотулька Карапус. И пошутил, чтобы ещё посмеяться: - Владыка выделит ей дополнительно четыре ноги и сделает царицей крабов.

    - Немыслимо! Это немыслимо! Такое невозможно! - не на шутку обеспокоился Королевский Краб, служивший при дворе распорядителем членистоногих.- У неё нет качеств для царицы. Она без панциря! У неё тонкие клешни! А голова?.. Взгляните, как глупо торчит её голова, выставленная напоказ, в то время как голову должно прятать.

    - Она станет царицей донных рыб,- определила Камбала.- У неё есть главное качество: её глаза расположены на одной стороне головы. А это важно, когда лежишь на дне. Можете мне поверить.

    - Что вы? Что вы! - поднял гвалт Верхогляд.- Ну что вы, право, в самом деле? Где ж это видано, где ж это слыхано, чтобы царица лежала. Она должна вращаться в свете, занимать видное место во дворе.

    - Но кто представит её Владыке? - быстро озадачила всех рыбка Быстрянка.

    И все придворные начали расплываться по придворному этикету в разные стороны, перешёптываясь между собой:

    - Только не я.

    - Только не я..

    - Только не я...

    По придворью, по двору, по дворцовой площади сновали в панике дворовые, придворные рыбы. В этой общей суматохе, среди рыбьей чехарды не растерялся лишь главный придворный: по породе - Тигр, по должности - Администратор. В его обязанности входило утихомиривать стихийное волнение, и на это ему были выданы неограниченные права, вплоть до права наброситься на возмутителя спокойствия и пошматовать на мелкие кусочки.

    - Откуда ты взялась? - вызверился он по-тигриному на заморскую пришелицу.

    - От...туда,- заикаясь от растерянности, ответила девочка, указывая на пройденный путь.

    - Почто оттуда?

    - По чудо.

    Администратор захлопал глазами.

    - И куда же это ты направляешься?

    - К Морскому Владыке,- объяснилась Зарэмка.- Только я у вас впервые и не знаю, как пройти. Проводите меня, пожалуйста.

    - Ну, нет. Я не могу. Я при исполнении,- отнекивался Администратор.- К тому же у нас так не принято, чтобы с бухты-барахты попасть на приём.

    - Но я не с бухты Барахты - я с побережья.

    - Всё равно ты персона нон грата,- по-администраторски безапелляционно заявил он.- Во-первых, тебя должен кто-то представить Владыке.

    - А во-вторых? - поинтересовалась девочка, чтобы выяснить здешние обычаи до конца.

    От её вопроса Администратор закашлялся, видать, поперхнулся вопросом бедняга.

    - Сперва получи рекомендацию от должностных особ,- откашлявшись, повелел он.- А потом будет во-вторых. Хотя, надеюсь, тебе и первого окажется более чем достаточно.

    И он спровадил наивную посетительницу в длинный коридор должностных особ.

    У входа в лабиринт стояла на часах наёмная бойцовая рыба, служа в качестве Воина.

    - Кто вы? - заинтересовалась Зарэмка.

    - Воин,- твердо чеканя слог, ответил наёмник.

    Может быть, это и есть самая важная особа при дворе? - подумала девочка и спросила:

    - Какие у вас обязанности?

    - Я всегда в боевой готовности.

    - К чему?

    - К сражению. Ведь я - Воин.

    - За что вы сражаетесь?

    - За вознаграждение,- доблестно ответил Воин.- Я сражаюсь и получаю награду. Разве этого недостаточно, чтобы сражаться?

    - Надеюсь, с девочками вы не сражаетесь?

    Воин смутился. Впервые он не знал, что ответить.

    В лабиринтовом коридоре девочка увидела в первой каморке одну из должностных особ. Она плела со слов интриги. И вся каморка была увита сетями этого плетения, а стены увешаны заготовленными впрок гирляндами многословий.

    - Кто вы? - спросила Зарэмка, поздоровавшись.

    - Политик,- услышала она в ответ.

    - И что вы делаете?

    - А куда её надо проводить?

    Политик почувствовал, что попал впросак, но виду не подал. В любой ситуации ему вменялось первейшим делом сохранять невозмутимый вид. К тому же, как всякий политик, он не только плёл свои интриги, но и ловко выпутывался из чужих. В этом деле, надо отметить, ему просто не было равных, как и не было более ловкого словоплёта, чем он. Поэтому он заговорил привычно и, как всегда, пространно:

    - Проведение политики зависит от текущих факторов и в первую очередь от актуальных аргументов. Надеюсь, нет необходимости объяснять, что бывают аргументы "за" и "против". Причём, всё актуальное сегодня может завтра стать наоборот.

    Как все политики, он умел отвечать на вопросы и не сказать при этом ничего существенного. В данном случае из его ответа девочка ничегошеньки не поняла и потому обратилась к нему с робкой надеждой:

    - Могли бы вы уделить мне чуточку времени и объяснить здешние порядки?

    - Ни в коем случае. Я сам себе не принадлежу. Я денно и нощно служу государству и не имею права отвлекаться по мелочам. Без моего участия государство моментально придёт в упадок.

    Вот кто самая важная особа в Подводном Царстве,- решила девочка. Кто же, как не он, подскажет правильную дорогу?

    - Если вы так заняты,- несмело заговорила она,- то просто подскажите, как попасть к Морскому Владыке.

    Политик был осмотрителен в простых ответах, тем паче искушён в двусмысленных. Ему всюду мерещились интриганы, готовые оплести его сетями своих интриг. Поэтому он прибегнул к излюбленной форме уклончивого ответа:

    - Я не уполномочен подсказывать, кому куда попасть. Для этого существуют надлежащие инстанции. Подобные полномочия не входят в мои обязанности.

    Что входит в его обязанности, Зарэмка так и не поняла, в недоумении пожала плечами и пошла дальше. Политика, которую он куда-то проводил, выглядела со стороны очень странно.

    Следующую каморку занимал Руководитель. Он находился за длинным и пустым столом и делал вокруг себя волны.

    - Почему без доклада? - строго по-деловому осведомился он, не прекращая своего занятия.

    Девочка не нашлась, что ответить. Но Руководитель не терпел промедлений. Он не терял ни минуты своего драгоценного времени, ибо находился на руководящем посту. И тут же деловым тоном потребовал:

    - Докладывай. Как обстоят дела?

    Как обстоят дела, Зарэмка не знала и притихла молчком у порога, теряясь от руководящей строгости.

    Не получив ответ, Руководитель взглянул на посетительницу ещё строже:

    - По какому делу проходишь?

    - По личному.

    - По личным делам - в отведенные часы,- отчеканил он командным тоном. Как истинный Руководитель, он употреблял в разговоре только штампы, имея на каждый свой штампованный вопрос - заранее заготовленный категоричный ответ.

    Удивленная сверх всякой меры, Зарэмка оглядела пустую каморку, где Руководитель делал волны:

    - Разве вы не можете выслушать меня сейчас? Вам только и надо, что уделить мне одну минутку.

    - Мне некогда выслушивать каждого. Я не бездельник. Бездельник рядом (он указал за стену каморки). А я - Руководитель. Мне делегированы особые полномочия - направлять руководящую волну в определённую руководством сторону. Без меня всё остановится. Я призван следить, чтобы всё шло, как заведено, своим чередом.

    Зарэмка с уважением посмотрела на Руководителя. Видать, это и есть самая-самая важная особа в Подводном Царстве. Но ведь она так беспросветно занята!..

    Тот, кого Руководитель обозвал бездельником, был Мыслитель в ипостаси идеолога. Он оказался так глубоко погружён в свои мысли, что даже не заметил вошедшую девочку. Она постояла на пороге, не решаясь прервать его глубокомысленное молчание, потом тихонько кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.

    Мыслитель недовольно взглянул на неё.

    - Ты отвлекла меня от мысли.

    - Я всегда занят,- устало ответил Мыслитель, утомленный своими невидимыми обязанностями, которых, судя по всему, имелось видимо-невидимо.

    - Позвольте узнать,- спросила Зарэмка: - Чем же вы заняты?

    - О чём?

    - Обо всём.- И, видя, что она не поняла, повторил: - Я думаю. Такое моё ремесло.

    - А после того, как передумаете обо всём, вы освободитесь?

    - Сие невозможно,- обречено поведал он.- Мысль не истощается. Мысль вечна.

    - Истина? - отражённо отозвался Мыслитель и печально усмехнулся.- Что значит истина по сравнению с идеологией. Истину можно скрутить в бараний рог во имя торжества идеи.

    - Что ж это за занятие такое - скручивать истину в бараний рог?

    - Это диалектика. Это и есть моё ремесло.- Мыслитель тяжко вздохнул, обременённый движущей силой диалектического противоречия. И мысленно обратился в будущее.

    Зарэмка прониклась почтением к ремеслу Мыслителя. Без сомнения, он и есть самая важная здесь особа,- предположила она и попросила представить её Морскому Владыке.

    - Для этого существует Дипломат,- просветил её Мыслитель. И послал - дальше по лабиринту.

    С первого взгляда в каморку Дипломата девочке стало ясно, что он здесь существует лучше всех. Так чопорно было у него - и так красиво!

    Он занимал очень просторную меблированную каморку, со вкусом обставленную в расчёте на приём. Да и сам держался расковано, прямо-таки дружелюбно, в приятном расположении к посетителям. Он выглядел совсем не утруждённым своими обязанностями, потому что занимался любимым занятием - пускал мыльные пузыри.

    Пузыри были впечатляющие. Разноцветные с виду. Но если присмотреться - абсолютно пустые внутри.

    - Из какого далека пожаловали? - улыбчиво полюбопытствовал он, подкупая изысканностью манер, любезностью в обхождении, с тактичным подходом ко всем посетителям сугубо на "вы".

    Зарэмка обрадовалась такому приёму. Наконец-то ей уделили внимание, и радостно сообщила:

    - Я пришла с побережья.

    - Какая там погода? - пожелал узнать Дипломат.

    - Солнечная.

    - Прекрасно.- Он широко и понимающе улыбнулся, хотя и представления не имел, что такое солнечная погода. Такое в диковинку на морском дне.

    Во время светской беседы они имеют обыкновение одобряюще улыбаться, чисто по-дружески, без обиняков, располагая к душевной беседе, под предлогом которой дипломатично выведываются государственные секреты. Но поскольку девочка не имела никаких государственных секретов, Дипломату удалось выведать только её впечатление о Подводном Царстве.

    Сообразив, что в её словах нет государственно важного и в помине, Дипломат утратил профессиональный интерес и начал тактично оттеснять посетительницу к выходу.

    - Рекомендую посмотреть наши достопримечательности. К примеру, наш придворный сад. Вам понравится. Прошу. Прошу,- выпроваживал он девочку в сад.

    - Но мне не нужен сад,- отпиралась Зарэмка.- Я пришла не на прогулку, а по важному делу.

    - Дела подождут,- он улыбнулся прямо лучезарно. И затараторил заученной скороговоркой: - У нас с делами не к спеху. Сперва осмотрите сад. А не хотите сад, посетите нашу выставку изобразительного выдалбливания каменных фигур. Они стоят по всем аллеям. Рекомендую, очень познавательная экскурсия.

    - Но мне нужна рекомендация не на экскурсию, а к Морскому Владыке. Я к нему по важному, очень важному делу.

    - Опять вы о делах, милейшая вы моя,- почти с отеческой заботой произнёс Дипломат.- Вы бы сперва отдохнули с дороги. Кстати, как вы устроились? Могу предложить направление на постоялый двор в бентали. Или на захолустный - к перепаду "Литораль" по вашему пожеланию.

    - Лучше дайте мне направление на приём к Морскому Владыке.

    Вместо ответа Дипломат пустил впечатляющий мыльный пузырь. Несговорчивость посетительницы начала его утомлять; попытка выпроводить её деликатным методом не удавалась; его дипломатическое терпение иссякало. Такой вот казус произошёл: он не знал, как от неё отделаться.

    - Видите ли,- сказал он и заулыбался от удовольствия слышать свою интеллигентную речь.- Видите ли, я занимаюсь исключительно государственными вопросами: выписываю агреманы, принимаю коммюнике. А личные дела улаживает Администратор. Так что пожалуйте к нему.

    - Я уже жаловалась ему,- возразила Зарэмка.- А он сказал, что я персона с бухты Барахты.

    - Ну, это прежде было, милейшая вы моя. А теперь всё обернётся по-другому. Я в этом уверен. Доверьтесь моей интуиции.

    Зарэмке ничего не оставалось, как довериться интуиции Дипломата. И она пошла... пошла по второму кругу обивать пороги в длинном коридоре должностных особ...

    - У меня есть друг, Сельдяной Король,- сказала по секрету Золотая рыбка.- Он дворецкий и главный распорядитель в тронном зале. Он и представит тебя Морскому Владыке.

    Золотая рыбка блестяще вильнула золотым хвостом, прекрасно зная, что Сельдяной Король не откажет ей в протеже. Но перед тем как уплыть к своему другу, Королю, она предупредила Зарэмку:

    - Только ты не должна ничему удивляться. У нас там всё инако и даже - наоборот.

    Золотая рыбка оказалась права. Во дворце Морского Владыки действительно всё было наоборот. Чем выше была занимаемая должность при дворе, тем меньше требовалось способностей от занимающего её. Поэтому в советники к Владыке угодил Попугай, переводчиком был Звездочёт, а звездочётом - Морской Язык. Черноморский Юнкер держался на побегушках.

    Торжественные приёмы организовывал Большерот - большой любитель покушать. Он не упускал случая попользоваться служебным положением для личных блюд и даже злоупотреблял, поскольку по долгу службы присутствовал на всех банкетах. Миниатюрная Шиндлерия там прислуживала, проворно шныряя среди присутствующих и собирая сплетни для отчёта - все перемытые косточки гостей.

    Американского Буффало - далёкого и дикого родственника одомашненного в Европе обыкновенного Толстолоба - держали за вышибалу. Ему в подспорье был приставлен страшила Левиафан, способный направить стихийное волнение в нужное русло единым взмахом китового хвоста.

    Застольные спичи и тосты провозглашала рыба Игла, донимая всех присутствующих тонкими колкостями. Церемониймейстером являлся Клоун, а балетмейстером - Храмуля. Одинокая Вдовица служила ключницей, а Бирючок был кладовщик.

    Всё это узнала Зарэмка по дороге к тронному залу. Когда же попала в тронный зал, то у неё просто дух захватило от удивления.

    Символический пол состоял из мелких Паркетниковых рыб, заполнивших пустоты между панцирями морских черепах - огромных и гладких, как льдины. По-черепашьи медленно плыли они по кругу на одном уровне, так что по их спинам можно было ступать как по мраморным плитам.

    Ажурный свод был заткан колышущимся балдахином из разноцветных медуз, флюоресцирующих разноцветно мигающими огоньками, точно живое северное сияние. Стены тронного зала составляли стайные рыбы, поблескивая арабесками из рыбьей чешуи, изображая живые картинки героических эпизодов из биографии Морского Владыки.

    В центре колышущегося свода висела, словно люстра, гигантская голубая медуза Цианея. Она охраняла трон, свесив ядовитые щупальца с тридцатиметровой высоты до самого пьедестала, подле которого большим ромбом в виде коврика возлежала серо-буро-чёрная рыба Тюрбо.

    Трон Морского Владыки из морёного дуба был инкрустирован моржовой костью и водружён на триметровый в диаметре панцирь самой огромной в мире кожистой черепахи Дермохелис, доставленной во дворец с Галапагосских островов.

    Позади трона, на самом отшибе тронного зала, расположился сводный оркестр. Музыканты Ошибни взыграли бравурный марш придворного капельмейстера Большого Капитана, и под пиликанье оркестра голубая медуза Цианея развела свои исполинские щупальца в стороны, открывая трон. В этот торжественный момент Морской Владыка въехал в тронный зал на живой Каретте - специально объезженной черепахе, школенной по древнему методу кнута и пряника.

    Владыка, облаченный в порфиру с парадным блеском сребра-злата, занял трон с достоинством монарха и с острогой - атрибутом государственной власти. Его величественная в кипень седая борода ниспадала волнами по ступеням трона. Как и приличествует именитой особе, его тотчас окружили приспешники. Каждый из них являлся наместником Морского Владыки в пресных водоёмах.

    Вприпрыжку по спинам черепах Зарэмка добралась к трону, где по случаю приёма дежурила представительная рептилия. С её спины, в виде презента от Сельдяного Короля, юная гостья была представлена Владыке. Девочка сделала реверанс, как требовал дворцовый этикет, и с надлежащей вежливостью произнесла слова приветствия и пожелания Владыке долгих лет здравствования.

    - Будь моей гостьей,- молвил Владыка, и от его громоподобного гласа весь тронный зал заходил ходуном и море взбудоражило штормом.

    - Позвольте обратиться к Вам с прошением,- сказала Зарэмка.- У меня к Вам сердечная просьба.

    - Изволь. Но сперва, как гостья, выбери для себя дары.

    И по его велению восьмирукие осьминоги потащили из Владычных кладовых несметные сокровища, снятые с затонувших кораблей. Сокровища были до того неисчислимы, что восьмируким было не управиться самостоятельно, и на помощь были призваны десятирукие - кальмары, и каракатицы.

    Чего там только не было среди тех даров: золото в изделиях и слитках и серебряная басма в стопках, по дюжине пластин в каждой; золочёная мишура в кудели и золотая канитель - тонкой нитью свитая мотками. Блистали клинки ятаганов и сабель, стилетов и шпаг с полудрагоценными камнями в эфесах и гардах; сияли женские украшения - дорогие сердцу безделушки на цепочках и всякие фитюльки просто так; сверкали самоцветные каменья и стразы из свинцового стекла вперемешку с бриллиантами безупречной огранки, среди которых поблескивали редчайшие парангоны, не имеющие ни малейших изъянов. Подняли из кладовых многочисленные античные амфоры и корчаги, полные монет с эпохальными профилями на аверсе и чеканкой по гурту; а также притащили кованые по осьми углам тяжеленные рундуки со всякой всячиной.

    Среди всячины особым почитанием пользовалось благовонное миро, заключённое в каламаре, и заморское мумие в резном ларчике; и уж как явная невидаль, в глубокой витой раковине, натуральная кашалотовая амбра - серая воскообразная ароматная масса, распространяющая запах жасмина и особо чтимая в парфюмерии для придания стойкости летучим благоуханиям самых изысканных и утончённых духов.

    Зарэмка попятилась от этих даров.

    - Мне этого не надо.

    Морской Владыка удивился: - Чего же ты желаешь?

    - Жить как прежде.

    Владыка улыбнулся. Ему понравились скромные запросы девочки. И он явил своё высокочтимое согласие:

    - Живи. Я разрешаю. А коль пожелаешь, я сделаю тебя Ундиной. Ты сможешь плавать по моему Царству со всеми привилегиями.

    - Ой, я не это имела в виду,- спохватилась Зарэмка.- Я хочу возвратиться на побережье.

    - Тебе не нравится в моём Царстве?

    - Ну что вы? Конечно, нравится.

    - Так погости.

    Зарэмка не знала, как ответить, как описать земную юдоль с её печалями и заботами, радостями и надеждами. Да и как объяснить тоску по отчему дому и в то же время не обидеть Морского Владыку отказом от его гостеприимства.

    - Ваше Величество,- заговорила девочка взволнованно.- Если б вы знали, как всё не так у нас на побережье. Какие там погожие дни и звёздные ночи. И солнце всходит поутру. И там светлынь, там видно небо! И море только внизу. Там дожидаются меня янтарные камешки на берегу и замки, прекрасные до загляденья. А как там радостно мечтать!.. Мне этого здесь очень не хватает.

    Зарэмка опечаленно вздохнула:

    - Умоляю вас! Возвратите меня на побережье. Сделайте чудо обратно!

    Её слова растрогали Морского Владыку, и он торжественно провозгласил:

    - На то я и Владыка всех вод морских и пресных водоёмов, чтобы властвовать безраздельно. И в моей власти творить чудеса. Я возвращу тебя на побережье. Только это не сразу делается. Чтобы сотворить новое чудо, мне надо вознамериться.

    - Так вознамерьтесь, пожалуйста,- умоляла девочка.- Я вас очень, очень прошу!

    Морской Владыка был старенький и сердобольный, но кое-что подзабыл из своей волшебной практики. Он уже было соблаговолил выполнить просьбу юной гостьи, как приближённый из его свиты что-то шепнул ему на ухо.

    - Ах, да,- сразу вспомнил Владыка.- Обратное чудо не так делается. Об этом должны ходатайствовать извне. Так что изволь повременить, пока ко мне обратятся с побережья.

    - Когда же это будет? - отчаялась Зарэмка, чувствуя себя окариной.- К тому времени я, чего доброго, стану бабушкой.

    Но Морской Владыка явил своё великодушие.

    - Не горюй. Я остановлю твоё время в моём Царстве, пока тебя не вызовут отсюда,- утешил он девочку и вынул из-под спуда ракушку, завитую в рожок.- Это тебе мой подарок. Не смотри, что он с виду неказистый, ведь неказистое внешне бывает содержательно внутри. А в этом рожке заключено изобилие. Встряхни - сама увидишь.

    Зарэмка тряхнула рожком и из него посыпались яства самые разнообразные: осетровые балыки и белужья тёшка, визига и раковые шейки, тресковая печень, галаган и тарама, и ещё всякие земные кушанья, заморские вина и крюшоны, и прочие напитки, и даже плоды хлебного дерева с тропических островов. Причём это всё не падало под ноги, а удерживалось на плаву - каждое в перламутровой плошке, как на блюдечке.

    - Это Рог Изобилия,- объяснил Морской Владыка.- Встряхнешь - посыплется, пристукнешь - смоется.

    Зарэмка пристукнула по Рожку Изобилия, и все яства смылись ему внутрь.

    - Хоть этим я тебя потешу,- заулыбался довольный Владыка.- А насчёт чуда не сомневайся. Как только ко мне обратятся с побережья, я мигом возвращу тебя домой. А пока что не тужи. Мы в твою честь устроим бал. Развеем скорби и печали в придворном веселье.

    В тронном зале всё оживилось, задвигалось, заплавало. Музыканты наигрывали трепака, придворные рыбы и рыбёшки пустились в перепляс. Представительная рептилия из суповых черепах, терпеливо державшая гостью на своей спине, удалилась от трона. И Зарэмка поняла, что официальная часть приёма закончилась.

    Веселящиеся придворные оттеснили девочку под арку входа, где она и заметила, как в тронный зал вплыла Золотая рыбка с вестью для Морского Владыки. Весть была доставлена с побережья в ракушке-шептушке, которую Владыка приложил к уху и услыхал шум прибоя и ещё нечто такое, отчего причинилось сильное волнение.

    Он дал послушать весть своим девяти наместникам и велегласно зыкнул на них:

    - Ваши пропозиции?

    - Устроим балл,- не задумываясь, откликнулся первый наместник.

    - Два балла,- подхватил следующий по рангу.

    - Три балла...

    И пропозиция покатилась по ранжиру, дошла до последнего наместника, и он сказал в заключение: - Девять баллов!

    - Быть по сему,- изрёк Владыка и восстал со своего трона, и тряхнул волшебной бородой, да так!.. что поднятой волною вынесло из зала всех придворных, а море взбудоражило девятибальным штормом!

    В возникшей кутерьме Зарэмка приблизилась к Золотой рыбке:

    - Какую весть ты принесла Владыке?

    - Это государственная тайна,- скрытничала вестовая.- Но я могу рассказать, что видела на побережье.

    И она под большим секретом передала девочке привет от каштановых лошадок и их наилучшие пожелания. Она слышала, как лошадки требовали открыть перед ними море на рассвете.

    - Думаю, Владыка удовлетворил их просьбу,- заключила Золотая рыбка.- Сама видишь, какой он разор учинил.

    - Ты принесла мне радостную весть,- воскликнула Зарэмка.

    И окрылённая радостью встречи, позабыв обо всём на свете, отправилась навстречу своим друзьям, спешившим ей на помощь.