Станислав Романов Особо опасен (фрагмент романа) --------------------------------------------------------------- (с) 2001 С.Романов (e-mail: helgteller@rambler.ru) Текст помещен в архив TarraNova с разрешения автора. Любое редактирование и коммерческое использование данного текста, полностью или частично, без ведома и разрешения автора запрещены. --------------------------------------------------------------- Пролог. Арест Крыса, загнанная в угол, чрезвычайно опасна. А если это, что называется, "крыса из нержавеющей стали"?.. * * * Ратт попался. Что самое обидное, он попался, можно сказать, в самый последний момент - в порту, на таможенном контроле. Еще бы каких-нибудь полчаса, и он навсегда покинул бы эту сонную, изнеженную планету. Покинул не налегке, с пустыми руками и пустыми карманами, а с чемоданчиком, в котором лежала гарантия долгих лет безбедной, беспечальной жизни. Примерно полтора миллиона гарантий. Да вот - не вышло. Этот-то чемоданчик Ратта и подвел. Точнее, его содержимое - полтора миллиона чистеньких, как совесть налогового инспектора, уникредов. То есть, это Ратт так думал, что уникреды чистые, а они оказались очень даже грязные, меченые. Иначе как бы его засекли?.. ...Ратт поставил свою весомую ношу на ленту транспортера, и драгоценный чемоданчик медленно поплыл в жадное темное нутро детектора багажа. Арку детектора оружия Ратт миновал совершенно спокойно, не дурак он был тащиться в порт с пистолетом, от пистолета он избавился еще вчера, - и детектор даже не пискнул. Но вот на мониторе детектора багажа молодой востроглазый таможенник, похоже, что-то углядел; он сделал неприметный жест двоим своим коллегам, указав им на Ратта. И когда Ратт подошел забрать свой чемоданчик, выползший по ту сторону детектора, эти два лба встали у него с боков. - Это ваш багаж? - осведомился один из лбов, не очень-то и стараясь быть вежливым Боже, какая банальность! Это как известная ситуация в темном переулке. Когда сразу несколько мерзких харь окружают тебя и требуют закурить, то дальнейший ход событий железно предопределен - неважно, дашь ты им закурить или нет. После формальной по сути реплики "Эй, мужик, курить есть?" следует короткий диалог, непременно заканчивающийся мордобоем. (Кто кого будет бить - тоже вопрос. Бывают и варианты...) Так и тут. "Это ваш чемоданчик?" - "Мой." - "Будьте любезны, откройте." - "Не открою." - "Ладно, сами откроем. Ой, а что это - уникреды? Да как много! Не могли бы вы объяснить, откуда у вас столько незадекларированной валюты?" Ну разумеется, Ратт мог бы это объяснить. Но он был уверен, что таможенников его объяснения не устроят. К тому же он не терпел банальности. - Так это ваш чемоданчик? - повторил таможенник, повысив голос. Другой, словно невзначай, положил ладонь на кобуру, висящую на поясе. Это он зря... Ратт ударил его кончиками пальцев в переносицу, не услышав - ощутив, как проламывается под пальцами хрупкая косточка. Левой рукой Ратт вцепился другому таможеннику в горло и сокрушил ему гортань. Третьего таможенника, что стоял за монитором детектора багажа, Ратт достал ногой в голову, но поздно, поздно - тот уже успел что-то там нажать. Проклятье! Все опять летит к черту! Увы... Было пролито немало крови ради всего этого. И еще немало прольется! Зал таможенного контроля не так велик, как зал ожидания, здесь было всего десятка два пассажиров, собиравшихся пройти на посадку в челнок. Увидав молниеносную бойню, учиненную Раттом, самые сообразительные и самые благоразумные пассажиры с ужасными воплями кинулись в разные стороны, сбивая с ног и топча друг друга. Только шедшая сразу вслед за Раттом пассажирка, немолодая, злоупотребляющая косметикой блондинка, стояла и оцепенело таращилась на несчастных таможенников. У таможенника с проломленной переносицей из глаз сочилась кровь. Таможенник с раздавленным горлом тоже был готов, он уже не хрипел. Третий, с разбитым лицом, был жив; его Ратт только нокаутировал. Склонившись над первым таможенником, Ратт вырвал у него из кобуры пистолет, взглянул на индикатор зарядов - полный. Хорошо. Забрал пистолет у второго таможенника - тоже с полным магазином. А вот запасных обойм у таможенников не нашлось. Жаль. Третий таможенник, живой, пистолета не имел. Дурак. Как же на такой работе без пистолета? Дамочка с перекошенным лицом не сошла с места; теперь она пялилась на Ратта. Ратт наставил на нее пистолет, громко сказал: "бах!" Блондинка закатила глаза и грохнулась на пол, как застреленная. Ратт криво ухмыльнулся и рванул бегом по коридору - на посадку в челнок. Чемоданчик с уникредами он бросил, не раздумывая. Черт с ним, хватит и того, что в карманах. Оружие сейчас нужней. Главное - попасть на челнок. Главное - унести ноги. А уникредов он себе еще добудет... Коридор загибался плавной дугой. В дальнем конце коридора, выводящего прямо в люк челнока, человек десять пассажиров в панике давили друг друга, каждый пытался первым прорваться на борт, спрятаться там от убийцы и никто не хотел уступать. Они хотели войти все сразу, но только мешали друг другу, и не мог войти никто. Раздавался треск рвущейся одежды, истерический визг женщин, грубая ругань мужчин... Ратт несся огромными скачками, на этой дистанции он мог бы обогнать гепарда. Но он не успел. Видимо, команда челнока получила предупреждение от Службы безопасности порта, и стюардессе приказали закрыть люк. Стюардесса, изящная красотка с рекламного плаката "Интерсолар экспресс", бесцеремонно отпихнула назад почти дорвавшегося до желанной цели красномордого толстячка; люк закрылся. Ратт замедлился, остановился перед кучкой брошенных пассажиров. В челнок теперь не попасть. По крайней мере - отсюда не попасть. Придется искать другой путь, придется идти обратно. А там наверняка уже ждут... Брошенные пассажиры попритихли, они испуганно жались к закрытому люку челнока и, не отводя широко распахнутых глаз, все смотрели на Ратта, на оружие в его руках. Молодой, крепкий на вид парень, который оказался к Ратту ближе всех, вдруг подобрался и прыгнул. Ратт треснул его рукоятью пистолета по лбу, и парень отлетел к стене. "Папа! Папа!" - кинулся было к нему мальчик лет пяти, но женщина с очень бледным и злым лицом не пустила его, мертвой хваткой вцкпившись ребенку в руку. Мальчик плакал и вырывался, а его мать шипела: "Тише ты, тише," - и глаза ее были как черные дыры на плоской маске лица. Толпа пассажиров съежилась, сбилась теснее. "Бандар-Логи, - с холодным презрением подумал Ратт. - Трусливое обезьянье племя. И за это племя я должен был сражаться..." Он сунул один пистолет в карман куртки и левой рукой выдернул из толпы трясущуюся девицу в порванном голубеньком платьице. - Нет-нет-нет, - заскулила девица, падая на колени. - Не надо. Пожалуйста, не надо. Не меня... Ратт рывком поставил ее на ноги. - Заткнись! - грубо рявкнул он, и девица послушно замолчала, но не перестала трястись. Ратт обвел тяжелым взглядом кучку трепещущих от ужаса пассажиров и заговорил - отчетливо, веско: - Слушайте меня внимательно. Сейчас мы, все вместе, пойдем туда. - Он указал пистолетом в противоположный конец коридора. - Никто не бежит, никто не кричит - и все будет хорошо. Понятно? Молчание было ему ответом. - Прекрасно, - сказал Ратт. - Пошли. И они двинулись в указанном направлении - медленно, боязливо, с оглядкой на Ратта, который шел позади, волоча за собой полумертвую от страха девицу. Они добрели до конца коридора, до выхода в зал таможенного контроля, и тут у красномордого толстячка, что совсем чуть-чуть не успел на челнок, сдали нервы. А может, он решил, что у него появился хороший шанс спастись от террориста. В общем, толстячок бросился бежать. Он затравленным зайцем выскочил из коридора в зал, непривычно обезлюдевший, но пробежал едва ли пять шагов. Грохнул выстрел, толстячок споткнулся на бегу и рухнул лицом вниз. Пассажиры, взятые Раттом в заложники, ахнули в один голос и дружно отпрянули вглубь коридора. "Ну дела! - подивился Ратт. - Снайперы заложников мочат. Вряд ли это спецназ, спецназ такой лажи не допускает. Скорее, это Служба безопасности порта. Но все равно: снайперы - это хреново." Пассажиры-заложники мялись возле выхода из коридора. Понятное дело - кому охота лезть под пули? - Вперед! - приказал Ратт, но ни один человек не тронулся с места. Какой-то агнец даже осмелился проблеять: - Не-ет. - Вперед!!!- проревел Ратт страшным голосом и пальнул из пистолета поверх голов заложников. Подхлестнутая криком и выстрелом, толпа вывалилась из коридора, все кинулись врассыпную. Ратт тоже выбежал вместе с остальными пассажирами и немедленно осмотрелся, чтобы оценить диспозицию. Так, стрелок за стойкой регистрации, стрелок за детектором багажа, стрелок в дверях позади детектора багажа, стрелок в дверях офиса страховой компании и целый отряд в противоположном конце зала, на выходе. Обложили со всех сторон. Ух, какие мы все напряженные! Глаза прищурены, потные ладони сжимают оружие, пальцы пляшут на гашетках... Секьюрити, м-мать! Профессионалы. Можно перещелкать всех, как мишени в тире. Правую руку с пистолетом Ратт прятал под полой куртки, а левой тащил, не отпускал девчонку в голубеньком платьице. Он уже начал надеяться, что этот номер у него проскочит. Но вдруг эта истеричка уперлась, встала посреди зала и, тыча в Ратта свободной рукой, пронзительно заверещала: - Это он! Он! Он!!! Ратт саданул дуру пистолетом по башке. Визгливая девица свалилась на пол, а Ратт отпрыгнул в сторону. Вовремя. Выстрелы грянули сразу с трех сторон: из-за стальной стойки, из-за детектора багажа, из дверей офиса "Travel Insurance". Стрелки на выходе из зала не могли взять Ратта на прицел, его загораживали бегущие пассажиры заложники. Да и те портовые безопасники, что выстрелили, в Ратта не попали, не могли они в него попасть. Но вот одна из пассажирок вскрикнула: "Ой, мамочка!" - схватилась за левый бок и осела на пол. Пассажиры, незадетые пулями горе-стрелков, попадали тоже. На ногах остался один только Ратт. Но он не стоял на месте, он непрерывно двигался - то обманчиво медленно и плавно, то резко, порывисто. И стрелял, стрелял, стрелял. Первым выстрелом Ратт снял стрелка в дверях офиса страховой компании. Развернулся, неуловимо быстрым движением выхватив второй пистолет из кармана куртки, и бросился по направлению к двери, что за детектором багажа. На двери была табличка "Только для служащих порта"; Ратта не могла остановить подобная мелочь. Как и медлительные стрелки из Службы безопасности порта. На бегу Ратт тремя выстрелами уложил еще трех безопасников: за стойкой, за детектором багажа и в дверях служебного входа. Из пистолета в левой руке он стрелял, не глядя, - в сторону выхода из зала, просто чтобы ни один гад не смел оттуда высунуться. Невероятно мощным прыжком Ратт перемахнул через стойку, обогнул детектор багажа и вломился в заветную дверь. За дверью он в упор пристрелил человека в униформе таможенника, который стоял на коленях над телом человека в униформе офицера Службы безопасности порта. Таможенник не держал в руках оружия, но Ратту было некогда вдаваться в детали. Он сунул один пистолет за пояс, другой - опять в карман куртки и поднял с пола оружие убитого безопасника. "Раскат", автоматическая винтовка, которую часто используют в отрядах специального назначения. Знакомая машинка. Ратт взглянул на счетчик зарядов - 38. Пойдет. В пистолетах у него оставалось в одном семь зарядов, в другом - четырнадцать, это он знал, не глядя на счетчики зарядов: привычка считать выстрелы была в него вбита крепко. Ратт перещелкнул "раскат" с одиночного огня на стрельбу очередями, на секунду высунулся из двери и выпустил дюжину пуль по мерзавцам, которые осмелились его преследовать. Попадали все, хотя он стрелял совершенно не целясь. Ратт захлопнул дверь, запер ее на защелку - ерунда, конечно, запор этот не выдержит и одного хорошего удара... Но все равно... Раздался грохот, треск, - и в двери, на уровне груди и головы Ратта появилось с десяток неровных дырок. Но Ратт стоял в стороне от дверного проема, он был слишком опытен, чтобы подставляться по-глупому. Он задержался еще лишь на пару мгновений, забрал у мертвого безопасника запасные магазины к "раскату" и, вжимаясь спиной в стену, двинулся по коридору - прочь. Где-то там должна быть лестница... Позади, по двери долбило сразу несколько стволов, от двери летели клочья. Ратт не останавливался. Он миновал три запертых двери и свернул за угол. Здесь коридор кончался. Ратт пинком распахнул дверь, ведущую на лестницу. Лестница была узкая, металлическая. Выход для пожарных случаев. Как вот сейчас. "Хорошо еще, что настоящего спецназа здесь нет, - подумал Ратт, топая по лестнице вниз. - Со спецназом пришлось бы тяжелей." Но полицейский отряд специального назначения уже оцеплял здание порта... * * * Спецназ, разумеется, был местный, из Элизиума. Командовал спецназом полковник Ван. Такая крутая заваруха на памяти полковника Вана случилась впервые. Чтобы один псих за несколько минут перебил не то десять, не то двенадцать человек - подобного и на войне не бывает. Разве что в кино. В этом, как его... "Убей меня дважды". ...А все этот долговязый хмырь из Интерпола накаркал. Жили же мы у себя на Елисейских Полях, жили не тужили, - тихо, без важняков. Шпана местная - та, в общем, в рамках держалась. Ну, там наркотики, проституция - это уж как водится, куда же без этого. Ну, грабанут чего-нибудь, постреляют, но не так, чтоб очень уж, без размаха... Но вдруг является на Елисейские поля инспектор Интерпола Марк, командированный чуть ли не с самой Земли и имеющий при себе какие-то малопонятные чрезвычайные полномичия от Универсовета, и на благословенной планете начинается такой беспредел, какого не показывают в кино. А инспектор Бастер... то есть инспектор Марк заявляет, что во всех бесчинствах виноват не кто иной, как особо опасный и разыскиваемый по всей Конфедерации преступник Ратт. Не тот Ратт, который из "Убей меня снова", а самый что ни на есть взаправдашний. И требуется этого самого настоящего Ратта поскорее изловить, причем непременно живьем. А напарница Марка, Альфа, которая тоже не кто-то там, а агент Особого отдела при Универсовете (баба - агент! с ума сойти!), все кивает да улыбается так, что мороз по коже... Полковник Ван злился. Он злился потому, что залетный интерполовец, козыряя своими чрезвычайными полномочиями, заставил его элитный отряд дежурить в порту, словно каких-то постовых. И - куда деваться? - они проторчали в порту целую неделю. Впустую. А дикая банда Ратта в это время ломанула казино в Лютеции. Пальба, говорят, была такая, что местные жители испугались, будто на них напали невесть откуда взявшиеся фрогги... А еще полковник Ван злился потому, что Марк в конце концов оказался прав. Но больше всего он злился из-за того, что в критический момент его команды не было на месте. Ну ничего, теперь-то этот подонок не уйдет. Некуда ему уйти. Здание порта походило на подбитую летающую тарелку, рухнувшую с небес и косо врезавшуюся в землю. Над верхним краем "тарелки", словно приклеенные к небу, неподвижно висели два полицейских ховера. Наблюдатели. Вид сверху был один в один картинка из учебника по антитеррористической тактике. Вот объект, в котором находится террорист. Вот линия полицейского оцепления. Вот гражданские лица. Полицейским в линии оцепления приходилось нелегко: еще бы - держать такую толпу! Но полицейских было много, они справлялись. И мобили с подкреплением продолжали прибывать. Толпа гражданских состояла, в основном, из пассажиров и служащих порта, спешно эвакуированных из здания. Многие бились в истерике; гвалт над толпой стоял жуткий. На площади перед зданием порта было не в пример спокойнее. Рядами стояли легковые мобили - пустые. И желтые таксомоторы тоже стояли пустые. Три больших санитарных фургона встали отдельной, тесной группой; санитары, открыв дверцы, как ни в чем не бывало трепались за жизнь. Прямо напротив главного входа в здание порта внушительной черной глыбой застыл спецназовский "армадилл". Командир специального полицейского подразделения полковник Ван топтался возле бортового люка бронемобиля и поглядывал то на здание порта, то на тусклый, едва различимый в лучах полуденного солнца фантом, что плавал в воздухе на уровне полковничьего ремня. - Прибавьте яркость, лейтенант, - приказал полковник Ван в открытый люк. - Я тут ни черта не вижу. В следующую секунду фантом вспыхнул ярче, засверкал, словно вывеска ночного бара, и стало видно, что это голографическая схема здания порта в масштабе 1:200. Картинка шла с тактического монитора в бронемобиле; голографический проектор полковник пристроил на кромке люка. - Так-то лучше. Внешне полковник сильно смахивал на грузового робота - такой же приземистый, мощный, длиннорукий; его абсолютно лысый череп, ровный и гладкий, блестел как шлем скафандра высокой защиты. Точный возраст полковника опредилить было трудно - не старый, но и не молодой, где-то в широкой зоне между сорока годами и шестьюдесятью; уже достаточно жизненного опыта и еще много сил - наилучшее сочетание для командира. Полковник Ван посмотрел на фантом. Зона предполагаемого местонахождения преступника горела на схеме воспаленным красным цветом. Зона эта была довольно велика и включала в себя почти четверть нижнего, подземного уровня здания, а нижний этаж был гораздо обширней, чем это могло показаться снаружи. Точнее локализовать преступника было невозможно: везде, где проходил, он уничтожал камеры наблюдения. Клипса спецсвязи на ухе полковника Вана нашептывала ему короткие рапорты от групп захвата: группы начинали стягивать кольцо. Полковник не вмешивался в переговоры командиров групп, он даже еще не активировал свой микрофон - пока было рано отдавать приказы. Он превел взгляд со схемы на само здание порта. Где-то там, внутри, отлично тренированные парни его славного подразделения загоняют крысу в угол. Скоро они ее загонят - и придавят. Полковник Ван крепко стиснул кулак. Вот так. И пусть всякие там интерполовцы и особисты катятся на все четыре измерения. Широкая темная тень вдруг заслонила солнце, упала на лицо полковника Вана. Он вскинул голову. На свободную площадку на паркинге с небес тихо и плавно спускался ховер. Не полицейский. Губернаторский. - Какого черта ему тут понадобилось? - недовольно процедил полковник Ван. Губернатора Бернарда он недолюбливал, были на то свои причины... - Только истеричных штафирок мне здесь не хватало. Но не губернатор Бернард прилетел на ховере, а... ну, конечно... Из открывшегося люка на землю с гибкой грацией пантеры сошла агент Особого отдела Альфа. Темнокожая, в ослепительно белом костюме, она была диво как хороша. Но (вот странно!) полковнику Вану ее совсем не хотелось - ни в каких смыслах. И не потому, что Альфа была на голову выше полковника - это такая мелочь, он никогда не комплексовал из-за своего роста. Дело было в чем-то другом... Следом за агентессой из ховера вышел и инспектор Интерпола Марк. Длинный, худой и немного сутулый, с бледным неподвижным лицом - интерполовец то ли был бесчувствен, как пень, то ли хорошо умел скрывать свои эмоции. Сейчас, впрочем, полковнику Вану показалось, что инспектор Марк чем-то недоволен. Что ж, причин для недовольства ему хватало. Во-первых, вчера вечером пришло сообщение от альпийской дорожной полиции, что там, в горах, на серпантине, столкнулись и сорвались в пропасть два мобиля. Мобили, понятное дело, разбились всмятку; все пассажиры погибли. Трагедия, конечно, но не это самое интересное. Самое интересное то, что дно ущелья было буквально усыпано уникредами. Деньги, судя по всему, находилась в багажнике одного из разбившихся мобилей. Полицейские собрали уже около полумиллиона, но это была далеко не вся сумма. Интерполовец, услышав это, тут же спросил, установлены ли личности погибших. Оказалось, что не установлены не только личности, но и даже точное число жертв автокатастрофы, их было сложно сосчитать после падения мобилей со стаметрового обрыва. Интерполовец и особистка немедленно отправились в Альпы. Видно, думали, что найдут там своего Ратта. Но, как оказалось, они уехали напрасно. Потому что - и это во-вторых, - пока они отсутствовали, полковник Ван распорядился убрать своих людей из порта, решив, что это теперь лишнее. Как же он ошибся!.. И теперь, глядя исподлобья на приближающегося инспектора Интерпола, полковник Ван мрачно подумал: "Сейчас он скажет, что он меня предупреждал". Он опять ошибся. - Ну что, полковник, он все-таки появился, - ровным голосом проговорил Марк. - Кто-то точно появился, - проворчал полковник Ван, опуская очи долу. - Только, может, и не он. На того, картинку которого вы нам предъявляли, этот не похож. Тот блондинчик такой невзрачненький, а этот - рыжий, и морда у него - во. - Полковник Ван показал руками, какого именно размера морда у преступника, скрывающегося в порту. - Так что я не уверен... - Он это, он. - В отличие от спецназовца, Марк был уверен. - Просто он личину надел. - Ну, разве что так, - сказал полковник Ван. Интерполовцу он возражал скорее из упрямства и нежелания признавать собственные промахи. Хотя, конечно, кто еще, кроме всемирно известного бандита, мог учинить в порту такую бойню? - Хотите посмотреть записи с камер наблюдения в зале таможенного контроля? - предложил полковник Ван. - Увидите, как один человек за две секунды голыми руками уложил трех таможенников. - Нет, не нужно, - отказался Марк. Как-то чересчур резко. Альфа промолчала. - Где Ратт сейчас? - спросил Марк. - Где-то на подземном уровне. - Полковник Ван ткнул пальцем в красный участок на схеме. - Довольно большая зона поиска, - заметил Марк. - Что, Ратт уничтожает камеры наблюдения? - Да, - кивнул полковник Ван. - Только это ему не поможет. - Как знать, - сказал Марк туманно. - Не понимаю, зачем он полез на нижний этаж, - сказал полковник Ван. - В тот момент у него был неплохой шанс уйти из здания через главный вход - среди пассажиров началась паника, полицейских просто снесли... - Ратт не хочет возвращаться в город, - объяснил Марк. - Он хочет покинуть планету. Он не сумел попасть на челнок обычным путем, теперь он постарается пробраться на стартовую площадку через грузовой тоннель, ведущий из багажного отделения. - Он собирается угнать челнок? Каков наглец! - подивился полковник Ван. Впрочем, до челнока ему не добраться, все выходы из здания закрыты, а двери там такие - из пушки не прошибешь. - Запертую дверь можно просто отпереть, - сказал Марк. - Нельзя эти двери отпереть, - сказал полковник Ван упрямо. - Во-первых, для этого нужен специальный ключ, который даже не у всякого служащего порта есть. Во-вторых, все замки заблокированы с компьютера в комнате контроля, а в комнате контроля сидят двое моих ребят. Марк пожал плечами. - Не стану с вами спорить, полковник. Лучше скажите, сколько всего челноков в данный момент находится на территории порта? Полковник Ван переадресовал вопрос интерполовца в люк "армадилла": - Лейтенант, сколько челноков сейчас в порту? Фантом здания порта дрогнул и съежился вдесятеро, рядом развернулась голограмма с планом всей территории порта. Невидимый лейтенант отрапортовал из брюха "армадилла": - Всего на территории порта находится восемь челноков: три пассажирских и пять грузовых. Один пассажирский челнок стоит на посадке, два других - в ангарах. Из грузовых челноков два стоят на погрузке, два - на разгрузке и один - в ангаре.- На схеме порта называемые лейтенантом объекты для наглядности меняли цвет с зеленого на желтый. - На время проведения спецоперации по задержанию преступника все работы на территории порта прекращены, персонал эвакуирован. - Понятно, - сказал Марк. Из сообщения лейтенанта он вынес одно: - По крайней мере три челнока готовы к взлету. - Не добраться этому гаду до челноков, - стоял на своем полковник Ван. Марк его заявление проигнорировал. - Какая у вас диспозиция, полковник? - требовательно спросил он. Командир спецназа упер злой взгляд в узел шелкового инспекторского галстука. "Раскомандовался тут, пижон залетный." Резкий тон вопросов интерполовца дико раздражал полковника. "Особые полномочия у него, видите ли." Полномочия у Марка действительно были такие, что сам губернатор Бернард ходил перед ним на задних лапках и готов был сделать сальто-мортале, стоило инспектору лишь щелкнуть пальцами. Полковник Ван собрал волю в кулак, смирил гордыню, шумно выдохнул через нос и принялся обстоятельно отвечать на поставленный вопрос: - Как я уже сказал, все выходы из здания порта перекрыты. На всякий случай двадцать моих парней стоят по периметру здания, присматривают за дверьми, ведущими наружу. Внутри - еще двадцать человек из моего подразделения при поддержке сотрудников Службы безопасности порта блокируют все лестницы, ведущие на нижний уровень. - А лифты? - быстро спросил Марк. - На подземный этаж ходят только грузовые лифты. Их три. Здесь, здесь и вот здесь. - Полковник Ван указал шахты грузовых лифтов на вновь увеличившейся схеме здания. - Все лифты отключены, кабины лифтов подняты наверх и заблокированы. - Спецназовец сделал небольшую паузу и продолжил: - Теперь - нижний уровень. Подземный этаж условно поделен на четыре сектора. Я отправил туда четыре группы захвата... - А сколько человек у вас в группе захвата? - потребовал уточнения Марк. - По пять в каждой, - ответил полковник Ван. - По пять в каждой, - повторил Марк задумчиво. - Всего, значит, двадцать человек. Слишком мало. - Мало?! - возмутился полковник Ван. - Двадцать против одного - мало? Это двадцать отлично тренированных парней. Двадцать спецназовцев, черт побери! Я думаю, они сумеют справиться с одним подонком. - А я думаю, что - нет, - сказал Марк равнодушно. - Посмотрим, - буркнул полковник Ван. Он явно оскорбился за свое славное подразделение. Клипса у него в ухе пропищала очередные рапорты. - Да, посмотрим, - повторил полковник Ван, повысив голос, и отрывисто бросил в люк бронемобиля: - Лейтенант, дайте на схему позиции групп захвата. Лейтенант немедленно исполнил приказ, и на голограмме, по краям тревожной красной зоны, зажглась россыпь белых огоньков. Марк, как коршун, хищно навис над схемой, словно намереваясь расклевать эти светлячки своим острым носом. Альфа смотрела на схему ровно одну секунду, а затем устремила взор своих прекрасных карих глаз куда-то вдаль, поверх блестящей лысины командира спецназа. "Что, милая, скучно? - неприязненно подумал полковник Ван. - Ну так шла бы тогда в кино." - Вот так! - он азартно потыкал пальцем в белые огоньки. - Сейчас мои парни прижмут этого гада, забросают его гранатами со слезоточивым газом и, пока он будет давиться соплями, возьмут тепленьким. - Эх, полковник. - Интерполовец как бы сочувственно покачал головой. - Вряд ли вашим парням удастся прижать Ратта. И, кстати: ти-эр на него не подействует. - Не может быть, - недоверчиво сказал полковник Ван. - Ти-эр на всех действует. - Не на всех, - сказал Марк. - Не на всех... Он как-то разом переменился, подобрался, стал жестче - словно переключился в некий иной режим. - Я пойду внутрь, - сказал интерполовец, повернувшись к своей напарнице-особистке. - Один. Альфа в ответ только пожала плечами - валяй, мол. Странное какое-то отношение... Только теперь полковник Ван обратил внимание, что у инспектора на мочке уха висит клипса спецсвязи. Да и у агентессы серьги - не золотые безделушки. "Чтоб меня!" - подумал полковник Ван. Марк снова обратился к командиру спецназа, сказал: - Полковник, сообщите всем своим людям, что я иду в здание, - пусть пропустят. - С этими словами он достал из-под пиджака некую щтуку, похожую на сильно мутировавший пистолет, осмотрел ее и, видимо, осмотром остался доволен. - Что это у вас - лазерный пистолет? - с интересом спросил полковник Ван. Альфа фыркнула; вопрос командира спецназа чем-то ее очень позабавил. - Это парализатор, - ответил Марк, покосившись на напарницу. - Или, как иначе называют это оружие, игольник. Стреляет специальными иглами, содержащими парализующее вещество. - Парализатор? Игольник? - Полковник Ван посмотрел на интерполовца, как на сумасшедшего. - Вы что, собираетесь идти на Ратта с этим? - Да. "Псих, - резюмировал полковник Ван. - Он просто псих. Как и тот, что в порту..." Но все же посоветовал инспектору: - Оставьте свою пшикалку, лучше возьмите "раскат". У меня есть в броневике... - Нет, - сказал Марк. - Я не должен убивать Ратта. Я должен взять его живым. - Живы-ым, - протянул полковник Ван. - Ну, как знаете. Только вот я не поручусь, что мои парни не пристрелят этого подонка. - Не пристрелят, - сказал Марк со странной интонацией. Повернулся, обогнул широкую корму "армадилла" и направился к главному входу в здание порта. - И я не отвечаю за вашу жизнь! - крикнул полковник Ван инспектору в спину. - Полковник, вы и не можете отвечать за мою жизнь, - не оборачиваясь, сказал Марк. Когда инспектор Марк вошел в здание порта, и двери закрылись за ним, с командиром спецназа вдруг заговорила агент Особого отдела Альфа. Полковник Ван даже слегка вздрогнул, услышав ее неожиданно низкий, сильный голос. - Полковник, - сказала Альфа, - прикажите своим ребятам, чтобы они пропустили меня в здание. - Как, и вы туда же? - почти простонал спецназовец. Альфа обворожительно улыбнулась. - Что же вы не пошли вместе со своим инспектором? - спросил полковник Ван, оглаживая ладонью вспотевшую лысину. - Он хочет непременно все сделать сам, - сказала Альфа. - Но ему может потребоваться помощь. - Ваша помощь? - уточнил полковник Ван. - Да. - Улыбка Альфы неуловимо изменилась, и командира спецназа из жара бросило в холод. - Оружия вам, конечно, не надо, - почти утвердительно сказал он. - Спасибо, полковник, оружие у меня есть свое. - Особистка легонько похлопала по своей изящной замшевой сумочке с золотым замочком в виде скорпиона. - Ну да, естественно, - проворчал полковник Ван. Наверняка у этой черной стервы в сумочке вместе с духами, помадой, салфетками и прочей дребеденью лежит какая-нибудь страшно убойная пушка вроде "смит-вессона". - И... - начал было он, желая сказать, что умывает руки и снимает с себя всякую ответственность за жизнь и безопасность агентессы. - Знаю, знаю, - перебила его Альфа. - Вы не отвечаете за мою жизнь. Она вдруг исчезла из поля зрения полковника Вана, непонятным образом очутившись у него за спиной, горячо прошептала ему на ухо: - Никто не отвечает за мою жизнь - кроме меня. Полковник Ван, даром что командир спецназа, глупо хлопал глазами: "Как она это сделала, черт возьми?!" А особистка уже грациозно вышагивала по направлению к главному входу в здание порта. Двое спецназовцев, державших главный вход, покинули свои позиции, чтобы открыть агентессе двери. Полковник Ван отер со лба холодный пот и хрипло вздохнул. В операции, определенно, что-то шло не так... * * * Какой долбаный гений строил этот долбаный вокзал?! Ратт заблудился. Самым позорным образом. Если бы рассказать про это своим бывщим товарищам по оружию - засмеяли бы. Впрочем, ничего он никому не расскажет. Потому что никого из них он не увидит никогда. Потому что не дай бог ему кого-нибудь из них повстречать... Уже почти четверть часа Ратт метался по подземному этажу, по запутанным кишкам этих проклятых коридоров, по слепым отросткам служебных комнат. Слишком долго. Недопустимо долго. За все время он не встретил ни одного человека, весь этаж словно вымер. Некого взять за шкирку, тряхнуть и потребовать, чтоб показал дорогу. Он начинал выходить из себя. Это было плохо. На бегу Ратт подскочил до потолка, стволом винтовки снес с кронштейна постылый глаз камеры наблюдения и побежал дальше. Толстый вороненый ствол "раската" был весь в мелких царапинах. Сколько камер он разбил? Двадцать? Да, ровно двадцать. Это тоже была привычка - вести счет причиненного противнику ущерба. Как в технике, так и в живой силе. Это была привычка все с тех же прежних времен, будь они трижды неладны. И избавиться от нее, видимо, не суждено до конца жизни. А конец этот может резко приблизиться, если в самое ближайшее время не удастся выбраться из этого поганого подвала. Спецназ уже наверняка в здании. И группы захвата скоро спустятся вниз, чтобы захватить его - или убить. А может, они уже спустились вниз... Не то чтобы Ратт боялся спецназа. Спецназовцы все, конечно, жутко крутые и особо тренированные парни, они руками ломают доски и головами разбивают кирпичи... Но Ратт прошел такую подготовку, какая ни одному спецназовцу не снилась в самом страшном кошмаре. Он отлично знал, как спецназ действует. И он знал, как спецназу противодействовать. Но Ратт отдавал себе отчет в том, что не сможет противостоять спецназовцам долго. В конце концов они его задавят - не умением, числом. Он может положить в этом подвале пять спецназовцев, десять, двадцать... Но перебить их всех - нереально. Да и задачи такой у него нет. Задача у него совсем другая - вырваться отсюда. Улететь. Ратт прыгнул и сокрушил очередную камеру наблюдения. Двадцать первую. Он должен пробраться на стартовую площадку, к челноку. Пусть челнок - не межзвездный лайнер, но это тоже космический корабль, только маленький. И на маленьком корабле можно пересечь океан. Пусть в навигационной машине челнока нет программы дальних полетов. Для того, кто свободно ориентируется в четырехмерной системе координат, это неважно. Ратт ориентировался в четырехмерной системе координат не хуже специальной навигационной машины. А вот в подземном уровне какого-то зачуханного порта сориентироваться не сумел. Обидно. Ратт знал, что существует специальный тоннель, ведущий из багажного отделения на стартовую площадку. По этому тоннелю на челнок доставляется крупногабаритный и тяжелый пассажирский багаж. По этому тоннелю Ратт намеревался выбраться из здания порта на стартовую площадку и захватить там челнок - не один, так другой. Ратт разумно предполагал, что багажное отделение должно находиться под залом таможенного контроля, нужно лишь спуститься на три этажа. Но залов таможенного контроля в порту было четыре, а багажное отделение - одно... Наверное, стоило уйти из порта через главный вход. В тот момент, когда пассажиры в панике бежали прочь, сметя ко всем чертям полицейских и безопасников, уйти удалось бы без труда. Потом, после того, как все устаканится, спокойно улетел бы под новой личиной. Без чемоданчика, правда. Ну, так его все равно пришлось бросить... Ага, ну наконец-то! Ратт обрадованно скакнул и раздолбал двадцать вторую камеру наблюдения. Мягко приземлился на полусогнутые ноги как раз возле дверей грузового лифта. Электронное табло над кнопкой вызова любезно извещало, что лифт временно не работает. Плевать. Ратту и не был нужен лифт. Перед дверями лифта была просторная площадка, к которой, как в сказке, подходили три дороги. Точнее, три коридора. Из одного Ратт только что вышел. Еще один был точно такой же, то есть - ничуть не лучше первого. Но коридор между этими двумя - это было то, что надо! Широченный,так что свободно могут разъехаться два электрокара, и разметка на полу, как на дороге. Несомненно, этот коридор вел в багажное отделение. Коридор был не прямой, как и большинство коридоров в этом проклятом здании; он плавно загибался вправо и просматривался не более чем на полтора десятка метров вперед. Что-то там, впереди, было неладно. Ратт сделал шаг, другой... И рухнул на пол, выставив перед собой винтовку. * * * В клипсе полковника Вана послышался торопливый голос лейтенанта: - Третий, Третий. Объект только что уничтожил камеру наблюдения возле грузового лифта. Сейчас он выйдет на вас. Будьте готовы. - Да мы всегда готовы, - с нарочитой ленцой ответил старший группы-три. - Пускай идет скорее, а то ребята уж заждались. "Мишель, паршивец, - сердито теребя клипсу, подумал полковник Ван о старшем третьей группы захвата. - Много позволять себе начал. Вот вернется, я ему покажу, где кузькина мать зимует!" Он вперил взгляд в группу огоньков на голографической схеме. За этими огоньками командир спецназа видел пятерых парней, замерших, как и он сам, в напряженном ожидании развязки. Развязка была неожиданной. - Вижу объект, - шепнул кто-то, совсем тихо. Полковник Ван не разобрал, чей это голос. "А интерполовец с особисткой поперлись в багажное отделение..." - некстати мелькнула мысль. И тут затрещали выстрелы, и полковник Ван услышал чей-то пронзительный всхлип, от которого по спине побежали ледяные мурашки и испуганно замерло сердце. - Он Сержа застрелил, гад! - крикнули полковнику Вану в ухо, и он опять не понял, кто. - Седьмая вниз, живо! - рявкнул полковник Ван, судорожно сдавив пальцами висящую на воротнике петличку микрофона. - И санитары! - Я - Седьмой, - деловито отозвался Вадим, старший группы-семь. - Вас понял. Выполняю. - Мы этого гада газом накрыли, - вклинился голос Мишеля. - Он свалился. Мы его берем. "А Марк говорил, что на Ратта газ не подействует," - нахмурившись, подумал полковник Ван. Он потянул поближе к губам микрофон, хотел что-то сказать, предупредить... Но в этот момент клипса донесла до слуха полковника хруст, выстрелы, бессвязные крики, неясную возню и глухие удары. Затем - жалобный стон и еще один выстрел. Потом стало тихо. * * * Впереди, поперек коридора, стоял электрокар, груженый каким-то разноцветными коробками, а за электрокаром притаились люди. Четверо... нет, пятеро. В черных костюмах, шлемах, с оружием. Оружие было направлено на Ратта. Ратт выстрелил первым, в падении, еще не коснувшись пола, и, разумеется, попал. Он успел заметить, как один из спецназовцев опрокинулся на спину, прежде чем у него самого над головой раздались два громких хлопка, и все вокруг заволокло кисейными клубами зеленоватого дыма. "Слезоточивый газ, - подумал Ратт. - Все точно по учебнику." Он весьма натурально закашлялся, скорчился и, бросив винтовку, закрыл руками лицо. У него и в самом деле неприятно першило в горле и слегка щипало глаза, но жить было можно. Старательно изображая страшные мучения, извиваясь на полу и громко стеная, Ратт сквозь полураздвинутые пальцы внимательно наблюдал за приближающимися спецназовцами. Они двигались попарно, прикрывая друг друга, щекоча Ратта рубиновыми лучиками лазерных прицелов, что-то глухо бормоча под своими шлемами. Видимо, Ратт был очень убедителен в своем притворстве, и они купились. Двое спецназовцев продолжали держать Ратта на прицеле, а двое других подошли вплотную, склонились над ним, один отцепил с пояса наручники... Ратт взметнулся спецназовцам навстречу, первому пробил забрало шлема рукой, второму - носком ботинка. Двое других спецназовцев успели выстрелить - реакция у них была хорошая. Но не такая хорошая, как у Ратта. Пули пошли в пол, в то место, где Ратт был мгновение назад. А он обрушился на стрелков сверху, сдвоенным ударом ног отшвырнул одного к стене, навалившись на другого, сломал ему позвоночник. Спецназовец, тот, что свалился возле стены, со стоном шевельнулся. В руке Ратта как будто сам собой возник пистолет, грянул выстрел. Голова спецназовца дернулась, пробитая пулей, и больше он не шевелился. Первым делом Ратт снял с уха одного из убитых клипсу спецсвязи, нацепил ее на себя. - Третий, Третий! Что там у вас происходит? Отвечайте! Голос в клипсе взывал напрасно - мертвецы не могли ему ответить. Ратт вооружился штурмовой винтовкой спецназовца (это был модифицированный "раскат", с подствольным гранатометом), набил карманы куртки запасными магазинами, в подствольник зарядил гранату со слезоточивым газом - других не нашлось, да и эта, скорее всего, не пригодится. - Я - Седьмой, подхожу к лифту, - проскрипела клипса неприятным голосом. - Видимость низкая - много газа. Санитары не смогут пройти без масок. Ага, еще одна группа захвата! Ратт приостановился, прикидывая варианты. Вариантов было два: немедленно бежать прочь, имея за спиной вооруженных преследователей, или задержаться ненадолго и произвести зачистку тылов - там одна группа, пять человек. Но к ним в любой момент может подойти подкрепление... - Группа-семь, внимание, - возник в клипсе новый голос. - С левого фланга к вам приближается группа-два. Это решило дело. Ратт повернулся и побежал - в багажное отделение. Пробежал мимо электрокара, за задними колесами которого валялся спецназовец, подстреленный первым. Мертв, конечно. Штатный спецназовский броник может защитить от пули, а вот стекло шлема - нет, даром что оно называется броневым. Ратт бежал, слушая переговоры по спецсвязи. - О, боже! - голос в клипсе нервно вибрировал. - Я - Седьмой. Обнаружил группу-три. Они мертвы. Убиты. - Все?! - ужаснулся другой голос. - Не вижу Сержа. Так, наткнулись на павших товарищей. Ратт нарастил темп; он летел, как вихрь, как черный смерч. Запас по времени у него был небольшой - от тридцати до шестидесяти секунд. Багажное отделение. Ворвавшись туда, Ратт резко сменил направление движения, уйдя в лево, замедлился, совершил изящный пируэт, очертив стволом винтовки полный круг и охватив взглядом все помещение. Четыре электрокара стояли, явно брошенные впопыхах, - дверцы кабин распахнуты, панели управления светятся, питание двигателей не отключено. Два грузовых робота понуро замерли возле остановленной ленты транспортера; транспортер забит багажом различных размеров и расцветок. Дальше штабеля ящиков, высоченная, почти до потолка, пирамида ярких коробок. Постороннего присутствия не ощущалось. Второй выход из багажного отделения, в тоннель, был за воротами. Ворота были закрыты. Это ничего. Ратт приблизился к воротам, остановился, изучая замок. Замок был стандартного образца, такие много где используются: кнопочки с цифрами, прорезь для магнитной карты-ключа, индикатор доступа. Индикатор горел красным. Ратт повесил "раскат" на плечо, левой рукой уперся в ворота, правой взялся за корпус замка - там, где прорезь под ключ. Напрягся и резким рывком отодрал крышку с коробки, сделанной из особого ударопрочного пластика. Посмотрел внутрь замка - точно, стандартная конструкция: эти провода идут сюда, а эти - туда; значит, нужно замкнуть здесь и здесь... * * * Засаду на Ратта инспектор Марк устроил в багажном отделении. Он был уверен, он знал наверняка, что Ратт придет сюда. И он знал также, что спецназовцы полковника Вана не смогут Ратта остановить. Укромных уголков в багажном отделении не было, и Марк не нашел ничего лучше, как устроить себе укрытие в центре пирамиды ярко размалеванных коробок. Пока он осторожно двигал коробки и втискивался внутрь узкого лаза, все ненадежное сооружение угрожающе раскачивалось и вот-вот готово было обрушиться, но - обошлось. Через клипсу Марк слышал звуки бойни, учиненной Раттом, но воспринял их совершенно равнодушно. Он ведь предупреждал полковника... Подтянув к себе последний столб коробок, Марк загородился от посторонних глаз. Осталась только небольшая щель-амбразура, через которую видны были ворота, закрывающие вход в тоннель. Конечно, если Ратт, подойдя к воротам, оглянется... Марк полагал, что все равно успеет выстрелить первым. Он вытянул в сторону ворот руку с парализатором, замер. В этой позе он мог бы простоять несколько минут. Но ждать ему пришлось недолго, не больше минуты. Марк услышал легкие быстрые шаги - ближе, ближе. В его поле зрения появился Ратт. Действительно - рыжий, с чужим лицом, но Марка этот маскарад не мог обмануть. Ратт остановился перед закрытыми воротами, взломал электронный замок, пригнул голову, изучаяя схему. Марк прицелился Ратту в спину, как раз между лопаток, задержал выдох и медленно-медленно, плавно-плавно нажал на спуск. * * * Услышав негромкое "пых" за спиной, Ратт метнулся в сторону, пригибаясь и поворачиваясь на звук. Что-то больно ужалило его в плечо, что-то слабо звякнуло о ворота. Груда картонных коробок рушилась, опрокинутая изнутри, и оттуда, из эпицентра развала, вылезала чья-то долговязая фигура с пистолетом в руке. "Как же я его не учуял?" - подумал Ратт. Он хотел вскинуть "раскат" и срезать фигуру короткой очередью, но рука вдруг стала такой непослушной, и движение вышло такое вялое, и винтовка сделалась невыносимо тяжела... Ратт упрямо тянул ствол "раската" кверху. Нацелить его хотя бы в живот врагу... хотя бы в ноги... Долговязый торопливо всадил Ратту в грудь еще две иголки. Ратт упал, сильно ударившись головой, но ему не было больно. * * * Расшвыривая ногами коробки, Марк подошел к сраженному преступнику, ткнул его в бок носком ботинка. Лежащий не отреагировал. Марк присел рядом с ним на корточки, пошарил у него за ухом, поддел пальцем краешек синтетической кожи и содрал прочь личину, обнажив истинное лицо человека, которого преследовал так долго. Ратт. Марк распрямился и отшвырнул личину в сторону. Он стоял над поверженным заклятым врагом, но не чувствовал ни радости, ни даже удовлетворения. Он вообще ничего не чувствовал. Часть первая Марк 1 Первая встреча с Раттом стала для Марка концом его прежней жизни. В тот день он умер... Воскресное утро, теплая солнечная погода, завтрак в кругу семьи - что может быть прекраснее? На этот выходной у Марка с сыном был намечен поход в дельфинарий. В прошлое воскресенье они ходили в кино, смотрели "Флиппера". Фильм с таким же названием Марк смотрел, еще когда сам был маленьким, но это была новая версия старой картины. Марку она не понравилась, зато Даниэль был в восторге от милой умной мордашки дельфина по имени Флиппер. Тогда Марк решил показать сыну настоящих, живых дельфинов - Даниэлю они должны были понравиться еще больше. Само собой, что за завтраком только и было разговоров, что про дельфинов. - Пап, а дельфины - они рыбы или кто? - спросил Даниэль, болтая ногами. Кашу он не столько съел, сколько размазал по тарелке, а к кипяченому молоку даже не притронулся. - Алекс говорит, что не рыбы. - Алекс прав, - сказал Марк. - Дельфины - не рыбы. Они - животные, млекопитающие. - То есть, питающиеся молоком. - Лана кивнула на стакан молока, стоящий перед сыном, напомнила: - Молоко, Даниэль. Даниэль, маленький хитрец, сделал вид, что глубоко задумался о природе дельфинов и слова матери оставил без внимания. - Но ведь дельфины, как рыбы, - в воде живут, - сказал он. - У дельфина хвост есть и плавники. - Вот именно потому, что дельфины живут в воде, они и похожи на рыб, - объяснил Марк. - Если бы люди жили в воде, они бы тоже были похожи на рыб. - И у меня был бы хвост? - притворно ужаснулась Лана. - Фу! Марк улыбнулся. - Русалка ты моя... - Но ведь люди живут в воде, - сказал Даниэль. - Не в воде, а под водой, - поправил сына Марк. - Мати-мару, город на дне Желтого моря, накрыт куполом. Под куполом - воздух, там деревья растут, и даже птицы летают. - А правда, что дельфины умнее людей? - спросил Даниэль. - Это мне тоже Алекс сказал. - Ну, я не знаю точно, - проговорил Марк с хитрой интонацией, но мне кажется, что пятилетний дедьфин немножечко умнее пятилетнего мальчика. Уж Флиппер-то не стал бы топить котенка в ванне. Марк намекал на вчерашнюю проказу сына. Даниэль надулся. Лана улыбнулась. - И вовсе я Барсика не топил, - сказал Даниэль с очень серьезным видом. - Я просто хотел научить его плавать. - И он почесал розовые рубчики уже почти заживших царапин на руках. - Ланиэль, руки, - строго сказада Лана. - Так ведь чешется, - пожаловался Даниэль. Лечебный состав, которым были намазаны его царапины, подсох и отслаивался. - Терпи, - сказала Лана. - Котенка он учил плавать, видите ли. Сам бы сперва научился. Даниэль обиженно засопел. - Кошек учить плавать не нужно, - сказал Марк. - Все кошки умеют плавать, только не любят. Кошки - звери сухопутные... Тонким голоском проныл комм. Марк посмотрел на лежавшую на краю стола трубку и перевел взгляд на жену. - Это Макс, - сказал он. Лана нахмурилась. - Но у тебя же выходной... - Выходной, - кивнул Марк. - Но ты же знаешь Макса... Комм протрезвонил вторично. Марку совсем не хотелось отвечать на вызов. Его неистовый напарник не признавал выходных. Похоже, Макс вообще не знал такого слова - выходной. Что с него взять, с одинокого волка? Марк пару раз бывал у своего напарника дома, это было откровенно холостяцкое жилище - неустроенное, неприбранное. "Жениться тебе надо", - заметил Марк однажды. "Я был женат", - ответил Макс с болезненной гримасой. Больше к этой теме они не возвращались... Комм дал третий сигнал. Марк выжидал, сложив руки на груди. После пятого сигнала включится автоответчик, Макс выскажется, и тогда можно будет решить, стоит ли ему отвечать. Скорее всего, не стоит. Лучше сделать вид, что ушел из дома, не взяв с собой трубку. Только... только вот инструкция предписывает сотрудникам полиции всегда иметь при себе средство связи, а Макс прекрасно знает, что Марк никогда не нарушает инструкциии... К зудящей трубке потянулся Даниэль - раз уж папа с мамой не желают отвечать на звонок, придется самому... Лана перехватила у сына комм, нажала кнопку, сказала: - Алло. Да, он дома. Сейчас, - и протянула трубку Марку. - У Макса опять что-то очень важное. Подавив горестный вздох, Марк принял комм из рук жены. А Лана повернулась к сыну, повелела: - Доедай кашу, быстро. И молоко чтоб обязательно выпил. - Не хочу я молока, - заупрямился Даниэль. - И каши больше не хочу. Пускай Барсик кашу ест. - Давай-давай, налегай, - сказал Марк сыну. - В каше - сила. Он поднес трубку к уху. - Что ты сказал? - спросила трубка голосом Макса. - Я не расслышал. - А я и не с тобой, я с сыном разговаривал, - сказал Марк сухо. - Что там у тебя? - Слушай, напарник, ты как - очень занят? - вкрадчиво поинтересовался Макс. - Очень, - сказал Макс. Он понял, что его нехорошия предчувствия насчет испорченного выходного начинают оправдываться. - Я с семьей собираюсь посетить дельфинарий. - Дельфинарий, пфы, - пренебрежительно фыркнул Макс. - Дельфинарий никуда не денется. Короче, я тебя жду возле "Накагина". Приезжай немедленно. Марк зло скрипнул зубами. Вот так всегда - для Макса нет важнее дел, чем его собственные дела. - "Накагин" - это что? - спросил Марк, справляясь с приступом раздражения. - Это такая дешевая гостиница на Канто, недалеко от парка Уэно, - пояснил Макс. - И почему я должен бросить семью и немедленно ехать к тебе? - осведомился Марк с весьма нелюбезной интонацией. - Потому что мы с тобой полицейские, дружище, - сказал Макс. - Помнишь, вчера ориентировка пришла на одного парня? Ну, того, который банк в Кэйо ломанул? - Помню, - сказал Марк. - Я его засек только что, - сообщил Макс радостно. - Он в "Накагин" зашел. Понимаешь, я тут пас одного типа... - Понимаю, - перебил Марк. - Ты подкрепление вызвал? - Нет еще. Я сперва тебе позвонил. - Ладно. Вызывай поддержку. Я скоро буду. Марк дал отбой, посмотрел на жену, на сына. Лана, забывшись, покусывала нижнюю губу - это значило, что она нервничает или очень расстроена. Даниэль, похоже, готов был расплакаться. - Вот так, - сказал Марк, с виноватым видом разводя руками. - Поход в дельфинарий придется отложить. - Это нечестно! - со слезой в голосе крикнул Даниэль. - Ты же обещал! - Понимаешь, сын, - работа, - терпеливо проговорил Марк. Он присел рядом со стулом Даниэля, заглянул сыну в лицо. - Я постараюсь управиться поскорее, к обеду. И в дельфинарий мы еще сходим, только попозже. Даниэль отвернулся, он не хотел слышать никаких отговорок. Шмыгнув носом, он сполз со стула и убежал в свою комнату. Лана, вздохнув, покачала головой. Марк беспомощно посмотрел на жену. - Ну хоть ты-то меня понимаешь? - Я-то понимаю, - сказала Лана. - Но знаешь, иногда мне тоже хочется плакать. - Не надо, - сказал Марк. - Через пару часов я вернусь, и все будет хорошо. Он не вернулся через пару часов, как обещал. И ничего хорошего в их жизни больше не было. Гостиницу "Накагин" Марк отыскал быстро. Он доехал до парка Уэно и там спросил дорогу у патрульного полицейского. Полицейский ему все подробно объяснил, Марк поблагодарил и поехал дальше. Он бывал в этом районе и раньше, пару раз проезжал по улице Канто, но специального внимания на гостиницу "Накагин" никогда не обращал, потому что обращать внимание, в общем, было не на что. Как и сказал Макс - дешевая гостиница, это даже снаружи видно. Десять этажей, унылый серый и плоский фасад, вывеска не горит, окна грязные. В таких местах охотно принимают в оплату наличные деньги и не спрашивают документов при регистрации. И если ты скрываешься от полиции, то здесь можешь не опасаться, что тебя засекут посредством камер наблюдения, так как ни одной камеры наблюдения нет во всем районе, даже в магазинах. Да, Макс знал, где искать. Город он знал лучше Марка, который в Эдо родился. А ведь Макс перевелся в местный полицейский департамент всего год назад; до этого он служил где-то на севере... Мобиль Макса - мятая колымага, построенная, наверное, еще до рождения нынешнего владельца, - стоял напротив входа в гостиницу, на другой стороне улицы. Марк припарковался тут же, вылез, запер дверцу машины и включил сигнализацию - совсем нелишняя предосторожность в этом районе. Макс громыхнул дверцей своей колымаги, запирать ее не стал, а противоугонной сигнализации у него и не было - все равно ни один угонщик не станет позориться с такой развалиной. - Привет, - сказал Макс, подойдя к Марку. Марк усмехнулся: надо же, поздоровался. По комму ни "здравствуй", ни "как дела?" не сказал, а тут вдруг вспомнил... - Добрый день, - сказал Марк сдержанно. Напарники обменялись рукопожатием. У Макса была твердая ладонь тренированного бойца. - Подкрепление вызвал? - спросил Марк. - Вызвал, - ответил Макс. - Сейчас подъедут - и пойдем. - А это точно он? - спросил Марк. - Ты не обознался? - Обижаешь, - сказал Макс. - Что я, салабон какой-нибудь, что ли? У меня память на лица отличная. Он это, точно. - Идентифицировали его или до сих пор нет? Макс покачал головой. - Нет. В нашей базе данных информация на него отсутствует. И в общей - тоже. И в иммиграционной. - Нелегал? - предположил Марк. - Черт его знает, - пожал плечами Макс. - Отморозок он, это точно. Ограбление совершил точнехонько в стиле Дикого Запада: зашел средь бела дня в банк, вызвал управляющего, наставил на него пистолет и потребовал наличные деньги из сейфа. И деньги ему отдали. Беспрекословно. - Не беспрекословно, - поправил Марк. - Он ведь охранника убил... - Охранника да, убил, - согласился Макс. - Охранник был парень молодой, неопытный. Героя из себя решил изобразить. Герой, башка с дырой... "А сам-то, - сердито подумал Марк о напарнике. - Ты же постонно из себя героя корчишь". - А вот и наша группа поддержки, - сказал Макс, помахав рукой. К тротуару бесшумно подкатил и остановился новенький чистенький мобиль. Из мобиля вышли еще два инспектора из отдела тяжких преступлений Управления полиции города Эдо - Като и Кен. - Добрый день, - сказал Като. - Добрый день, - сказал Кен. - Здравствуйте, - ответил Марк. Хоть он и работал с Като и Кеном в одном отделе уже не первый год, но был с ними знаком весьма поверхностно. Он даже не знал точно, кто Като и Кен друг другу - близкие друзья или просто братья. - Привет-привет, - сказал Макс. - Как идет дежурство? - Нормально, - сказал Като. - Пока спокойно, - сказал Кен. - Фотку привезли? - поинтересовался Макс. - Да, - кивнул Като. - Вот, - сказал Кен, протягивая Максу сложенный вчетверо лист. - Ага, - сказал Макс, разворачивая лист. - Красавчик ты наш... Марк заглянул напарнику через плечо, благо рост позволял. Снимок, по-видимому, был распечатан с увеличенного кадра записи, сделанной камерой наблюдения ограбленного банка. На снимке был портрет грабителя; Марк уже видел это лицо - в ориентировке. С виду обычный вроде парень, лет двадцати пяти, не особенно примечательная внешность. Компьютер, увеличивая изображение, сгладил детали, и оттого лицо на снимке потеряло индивидуальность. А может, это и не настоящее лицо, а личина... - Ну что, пошли, что ли, - сказал Макс. - Вчетвером? - несколько растерянно спросил Марк. Он ожидал, что на арест вооруженного преступника, убийцы, соберется побольше полицейских. Макс схватился за голову. - Черт! - произнес он трагическим шепотом. - Я забыл вызвать спецназ. Марк стиснул зубы, чтобы не вспылить. Его напарник явно над ним издевался. Като и Кен хранили невозмутимое выражение лиц. - Может, все-таки совладаем как-нибудь с одним подонком вчетвером, а? - осведомился Макс, повернувшись к Като и Кену. - Может быть, - бесстрастно ответил Като. - Постараемся, - точно таким же голосом ответил Кен. - Тогда пошли, - сказал Макс. Двигаясь тесной группой, они пересекли улицу и вошли в гостиницу. В вестибюле гостиницы Макс мигом сориентировался и быстрым шагом направился прямо к стойке портье; коллеги не отставали от него ни на шаг. Стойка была облицована пластиком, имитировавшим красное дерево; в нее был вмонтирован монитор и консоль регистрационного компьютера. Портье вскинул глаза на подошедших к нему людей. Его лицо тоже было имитацией, копией лица актера, популярного года три назад. Видимо, носитель известного лица знавал и лучшие времена. Пластические хирурги постарались на славу - сходство было поразительное. С одной, правда весьма существенной, поправкой: похоже, носитель лица последние три года сильно злоупотреблял наркотиками и алкоголем. Не исключено, впрочем, что и вышедший в тираж оригинал нынче выглядел не лучше. А какой был актер... - Чем могу служить? - спросил портье, состроив любезную улыбку. Макс шлепнул перед ним на стойку снимок преступника, спросил без обиняков: - Узнаешь? Портье безошибочным нюхом не раз битого жизнью и людьми человека определил в Максе представителя закона. Закон в этом месте не то чтобы уважали, но побаивались. - Да, - быстро ответил портье. - В какой комнате он остановился? - В семьсот двенадцатой. - А под каким именем зарегистрировался этот человек? - на всякий случай спросил Марк. Портье пригнулся к монитору, кликнул семьсот двенадцатый номер и, близоруко сощурившись, прочитал имя, которым пожелал назваться постоялец: - Ратт. - Ратт, - повторил Марк; ему это имя ничего не говорило. Он посмотрел на коллег. Макс пожал плечами. Като и Кен синхронно покачали головами. Ни у одного из полицейских имя постояльца из семьсот двенадцатого номера не вызвало никаких ассоциаций - наверное, он это имя выдумал. - Ключ, - потребовал Макс, и портье без возражений отдал ему дубликат магнитной карты от замка комнаты 712. - И не вздумай звонить в номер, - жестко предупредил портье Макс. - Иначе... ну, ты понял, - непонятно, но очень грозно прибавил он. - Да вы что! Да я даже не думал! - Портье прижал руки к сердцу. - Я бы никогда... Макс сурово погрозил пальцем, и портье умолк. Полицейские направились к лифту. Поднялись на седьмой этаж, вышли в коридор. Марк поморщился, оглядываясь вокруг себя. Да, очень дешевая гостиница, просто дыра. Клоповник. Обивка стен цыета несбывшихся надежд потрескалась и кое-где пошла пузырями; ковровое покрытие на полу было грязное, тысячами шаркающих подошв вытертое почти до основы. И запах - слабый, но неприятный. Похоже, на днях здесь проводили дезинсекцию. Точно, клоповник. Этому зданию был нужен капитальный ремонт. Или капитальный пожар... Семьсот двенадцатая комната была направо от выхода из лифта, примерно посередине коридора. Макс протянул Марку ключ, прошептал почти беззвучно, одними губами: - Ты открываешь дверь - я вхожу первым. Ты идешь следом. Като, Кен, держите тыл. И он привычным движением руки достал пистолет из наплечной кобуры. Пистолет у Макса был не как у всех - штатный двадцатизарядный "Смит-Вессон", а сверкающая никелем и титаном "Беретта" с магазином на двадцать пять зарядов. Марк переложил карту-ключ в левую руку, достал свой пистолет - не так ловко, как напарник. Оглянулся на группу поддержки - Като и Кен были наготове. Макс повелительно кивнул Марку на дверь, сделал страшные глаза - давай, мол, не тяни. Марк вставил ключ в прорезь замка; запор слабо щелкнул. Макс толчком распахнул дверь и впрыгнул в комнату. Марк немедленно скользнул следом за напарником; оказавшись внутри, сместился в сторону, чтобы спина Макса не загораживала обзор. На деталях интерьера Марк не сосредотачивался, детали интерьера были непримечательны и убоги: какой-то там стол, какой-то стул, какая-то кровать... Главное - в комнате находился тот, за кем они сюда и пришли; тот самый парень, зарегистрировавшийся в "Накагине" под именем Ратт; тот самый парень, чей снимок лежал у Макса в кармане; тот самый парень, что ограбил банк в Кэйо и убил охранника. Он сидел на краешке кровати и смотрел на ворвавшихся в его комнату полицейских - споуойно, без удивления или испуга. Это было странно; это тревожило. "Наширялся, наверное", - бегло подумал Марк. Краешком глаза он уловил движение позади и сбоку - это Като и Кен втиснулись в комнату. - Ратт, или как там тебя зовут, ты арестован по подозрению в разбойном нападении и убийстве! - взвинченным голосом выкрикнул Макс. - На колени, руки на голову! Ратт подчинился требованиям, так и не проронив ни слова. Макс на мгновение оглянулся на Марка, подмигнул - мол, вот видишь, а ты боялся... Он убрал пистолет в кобуру и приблизился к неестественно спокойному Ратту, на ходу звякнув наручниками. "Надо же, как просто, - подумал Марк. - Редко так бывает - пришел, увидел, повязал". Он успокоился, он ослабил бдительность. И Като с Кеном расслабились тоже, опустили оружие. Это была их ошибка. Это была их роковая ошибка. Ратт качнулся вправо и ушел с линии прицеливания Марка, скрывшись за спиной Макса. Еато и Кен замешкались - в руках у Ратта не было оружия, а полицейские не приучены стрелять в безоружных людей, что бы там ни говорили. В следующее мгновение Макс, запрокинув голову, повалился навзничь, а Ратт вдруг непостижимым образом очутился стоящим на ногах рядом с Марком. Невероятной силы пальцы стиснули руку Марка, державшую пистолет, резко вывернули... Боль была ослепительная. Марк не видел и не слышал, как его пистолет дважды выстрелил, и Като с Кеном упали. Ратт отпихнул обвисшего на нем полицейского от себя, прочь. Со стороны могло показаться, что это был слабый, без замаха, толчок ладонью, но, на самом деле, - чудовищной силы удар, сокрушивший Марку грудную клетку. Марк врезался во встроенный в стену шкафчик, проломив спиной дверцу, и рухнул на пол. Замертво. Flatline Марк ехал в поезде. Это был не сверхскоростной суперсовременный транспорт, не сверкающая желтая стрела, летящая молнией, подхлестываемая магнитным полем. Нет, это был какой-то анахронизм на колесах, гремящий железом, поскрипывающий деревом, пахнущий дымом. Марк сидел возле окна, на жесткой деревянной скамье. Рядом с ним, бок о бок, сидел Макс, а напротив расположились Като и Кен. В вагоне было полно народу: мужчины и женщины, взрослые и дети. Детей было немного, больше было людей в возрасте и просто старых. Все вели себя на удивление тихо, даже дети, лишь изредка кто-нибудь из пассажиров ронял одну-две фразы. Марк не мог разобрать слов, потому что обращались не к нему. Поезд нырнул в тоннель. Стало темно. Тоннель, должно быть, был очень длинный - поезд долго грохотал во мраке, пока снова не вылетел на свет. В первые мгновения после темноты тоннеля свет показался Марку слишком ярким, и он крепко зажмурился. А поезд между тем стал сбрасывать скорость, потом заскрежетал тормозами - и остановился. Марк открыл глаза. Като и Кен одновременно поднялись со своих мест. - Саёнара, - сказал им Макс. - Прощайте. Като и Кен сдержанно поклонились в ответ и направились к выходу. Они шли по проходу между скамей, и пассажиры в вагоне провожали их молчаливыми взглядами. Марк посмотрел в окно. За окном был скалистый склон, поросший соснами. Среди сосен вилась узкая тропинка, взбирающаяся на нависающий над обрывом утес. На краю утеса, над самой пропастью, стояла маленькая ветхая пагода. А внизу лежала бирюзовая гладь залива. Два человека показались в самом начале тропы. Като и Кен. Даже не оглянувшись напоследок, они стали подниматься вверх, на утес, к старой пагоде. Пейзаж за окном дрогнул, качнулся и поплыл назад. Поезд набирал скорость. Следующая остановка была среди зеленых холмов. Белая дорога сбегала с холма прямо к поезду. На дороге стояла молодая женщина и двое детей лет трех-четырех - мальчик и девочка, близнецы; они кого-то ждали. - Моя остановка, - сказал Макс, вставая. - Прощай. Марк ничего не ответил, куда-то пропал голос. Но Макс и не ждал ответа, он пошел по притихшему вагону, и все опять смотрели вслед уходящему. Марк снова повернулся к окну. А вон и Макс, он спрыгнул с подножки вагона прямо на дорогу. Дети сорвались с места, подбежали к нему. Макс подхватил обоих на руки, обнял. Подошел к женщине и что-то ей сказал, что-то вроде "ну, вот и я". Она улыбнулась и нежно прикоснулась к его щеке. Надо же, оказывается у Макса есть семья, удивился Марк. Он приложил ладонь к стеклу, прощаясь с напарником. Но Макс не оглянулся, он уходил по пыльной белой дороге. Поезд шел дальше. Было еще много остановок. В малегьком городке, похожем на картинку из сказочной книжки, там были только одноэтажные домики, беленые известкой и крытые красной черепицей. В рыбацкой деревушке на берегу сурового темного моря, там на песке лежали перевернутые вверх дном лодки, и ветер трепал распяленные на жердях старые сети, и одинокая птица металась в воздухе между пенистым прибоем и низким тяжелым небом. На краю сумеречного, но удивительно красивого леса, там деревья-исполины вздымались в такую высь, что кроны их касались облаков. Посреди жаркой желтой пустыни, там не было ничего, кроме раскаленного солнцем песка и выгоревшего до белизны неба... Люди выходили на предназначенных им остановках; вагон постепенно пустел. Только Марк оставался на месте, потому что до сих пор он не видел своей остановки. В конце концов он остался в вагоне один. Поезд мчался все дальше и дальше, уже без остановок. За окном незаметно стемнело, и по ту сторону стекла Марк не видел ничего, лишь иногда мимо проносились сверкающие холодным светом голубовато-белые огни. Марк устал сидеть и лег на скамью. Скамья была короткая, пришлось подогнуть ноги. Поезд летел сквозь тьму, вагон покачивался, словно колыбель. Марк утомленно прикрыл глаза. Своей остановки он так и не дождался. 3 Марка воскресили через тринадцать минут. Тринадцать минут он находился в состоянии клинической смерти. Полицию и скорую помощь вызвал сообразительный портье, после того, как увидел, что постоялец из семьсот двенадцатого номера покидает гостиницу один, без сопровождения пришедших за ним людей. Врачи прибыли в "Накагин" даже раньше полицейских, по счастливой случайности по улице Канто как раз проезжал мобиль скорой помощи. Инъекция адреналина и разряд дефибриллятора вновь запустили сердце Марка, остановленное смертоносной рукой Ратта. А вот ни Максу, ни Като, ни Кену врачи ничем помочь не могли. Максу Ратт размозжил височную кость. Като и Кену он стрелял в голову, в упор. Марк выжил. Он перенес несколько сложных операций; хирурги пластали его, как лягушку, но это были лучшие хирурги лучшей клиники в Эдо. (У полицейских на Идзумо хорошая медицинская страховка.) Самой простой операцией была замена сломанных ребер. Правая рука Марка была изувечена так, что восстановить ее функции полностью не представлялось возможным. Ее тоже заменили - протезом. Протез (титановый скелет, синтетические ткани, нейрочип) был практически неотличим от настоящей руки, только вот с осязанием было похуже - в искусственной коже рецепторов было на порядлк меньше, чем в настоящей. Еще у Марка оказался поврежден позвоночник. Очень серьезно поврежден. Первая операция на спине не дала результатов - Марк не мог ходить. Тогда нейрохирурги снова уложили его на операционный стол. Марку имплантировали особый спинальный процессор и перестроили под него нервную систему; операция была редкая, но не уникальная. Марк вышел из больницы через пять с половиной месяцев, своими ногами. "Ну вот, - удовлетворенно сказал главный из бригады нейрохирургов на прощание, - мы вас починили, вы теперь лучше прежнего". Лучше ли?.. Марк совсем не был в этом уверен. Медицинские тесты, в том числе и психологические, показывали, что он в норме, но... Но Даниэль, его сын, теперь сторонился отца, смотрел как на незнакомого, совершенно чужого человека и уже не прибегал к нему со своими "почему". А Лана плакала ночью, и ее утренняя улыбка была такая вымученная и походила скорее на гримасу страдания. После клиники Марку полагался реабилитационный отпуск, но уже на третий день он вернулся на работу. На работе было не лучше. С оперативной работы Марка сняли, усадили за стол, работать с документами. Сказали, что это временно, пока не подыщут ему нового напарника. Марк не возражал. А коллеги шептались у него за спиной - мол, Марк сильно изменился после случившейся с ним трагедии... ну разумеется, пережить такое... Да только что они понимали, на самом деле?! Ничего он не смог пережить, ясно! Он помнил, что умер вместе с Максом, Като и Кеном там, в дешевой гостинице "Накагин", на грязном полу номера 712. А то, что сердце его снова бьется, - ничего не значит. Того, прежнего Марка, больше нет... Через неделю после возвращения из клиники Марк пришел с работы и нашел свой дом пустым - ни жены, ни сына. Только короткая записка на столе в кухне, нервными пляшущими буквами: "Прости, но мы с Даниэлем так больше не можем. Мы уезжаем, так будет лучше. Ради бога, не ищи нас. Лана". Последняя ниточка, связывавшая его с той, далекой счастливой жизнью, - рвалась. Марк не мог ее сохранить. Не мог... Он долго сидел за столом, держа записку в руках. "Прости". Прощаю. Это легко... теперь. "Так будет лучше". Да, наверное. "Не ищи нас". Не буду. У меня уже есть цель для поисков. Главная цель. Ратт. Марк скомкал записку и бросил ее в утилизатор. 4 Полицейские очень не любят назначение на работу с документами. Настоящий полицейский должен ловить преступников, а не сидеть за письменным столом. За столами рассиживают большие начальники и мелкие клерки. Считается, что если полицейского усадили работать с документами, значит, для настоящей работы он не годится. И не полицейский он вовсе, а так, клерк с удостоверением. Марк раньше тоже придерживался этого мнения. Правда, он не был столь категоричен по отношению к коллегам, посаженным за стол. Теперь же для него самого работа с документами была предпочтительнее, чем, скажем, поиски наркомана, прирезавшего свою подружку, или выяснение обстоятельств гибели человека, упавшего с крыши высотного здания. Пользуясь базой данных полицейского управления, Марк собирал информацию о Ратте. Информации набиралось мало. А о прошлом Ратта - вообще ноль, словно он и не рождался никогда. Странно... Так что Марк несколько раз просмотрел сцену ограбления банка в Кэйо, заснятую камерами наблюдения, ознакомился со свидетельскими показаниями сотрудников банка, а также с показаниями портье из гостиницы "Накагин". Собрать улики и опросить свидетелей - все, что удалось сделать полицейским Идзумо. Они очень старались найти убийцу своих коллег, это был вопрос принципа. Однако Ратту удалось скрыться. Видимо, он покинул планету под личиной, по чужим документам. За те полгода, что Марк провел в больнице, Ратт отметился еще на двух планетах. Менее, чем через сутки после бойни в "Накагине" на Льянос-дель-Рио-Гранде в один день были ограблены два столичных банка. Судя по записям с камер наблюдения, это был либо Ратт, либо его двойник. Версия с двойником представлялась Марку сомнительной. Ограбления были совершены с той же непринужденностью, что и в Кэйо. Наверное, для Ратта это был самый простой способ добывания средств к существованию: прийти в банк и взять немного денег. Много ведь в банке не возьмешь. Крупные суммы наличными - это теневой бизнес или совсем черный. Торговля наркотиками, например. Или оружием. На Льянос-дель-Рио-Гранде, где засевшие в горах сепаратисты вели упорную борьбу с правительственными войсками, был большой спрос на оружие. Ратт увел с военной базы, из-под охраны взвода автоматчиков, ховер с военным снаряжением и переправил его в лагерь повмтанцев. Повстанцы же, вместо того, чтобы заплатить Ратту условленную сумму за похищенное оружие, попытались его убить. Во-первых, они были жадные, хоть и провозглашали благородные цели; а во-вторых, у них и денег-то таких отродясь не водилось. Ратт, донельзя огорченный вероломством нищих инсургентов, перебил целую кучу народа, а потом вообще сравнял с землей весь повстанческий лагерь. Оружия у него было много, не пропадать же добру. За уничтожение одного из крупнейших лагерей сепаратистов Ратт заслуживал от правительства Льянос-дель-Рио-Гранде ордена. За все остальное - смертной казни. Ратту не было нужно ни то, ни другое. С неблагополучной Льянос-дель-Рио-Гранде Ратт перебрался на процветающую Феличиту. "Подъемные", по своему обыкновению, взял в банке. А потом куда-то пропал. То ли его убили (сомнительно, учитывая его способности), то ли он решил покончить со своим преступным прошлым (очень сомнительно), то ли он стал ходить на дело под разными личинами (возможно), то ли он нашел себе иной, более подходящий способ добывания средств. Последний вариант Марк считал наиболее вероятным из всех, но его мнение никого не интересовало. После того, как Ратт порезвился на Льянос-дель-Рио-Гранде, его дело взял себе Интерпол. А инспектор Марк из отдела тяжких преступлений полицейского управления города Эдо, планета Идзумо, мог только отслеживать криминальные сводки с других планет и ждать, когда Ратта поймают. Либо ему было нужно менять работу. Межпланетная организация уголовной полиции имела свои отделения на многих планетах Конфедерации, но далеко не на всех. На Идзумо фидиал Интерпола был; возглавлял его человек по имени Кристиан. Через справочную Марк узнал комм-номер приемной Кристиана, других комм-номеров справочная предоставить не могла. Марк набрал номер приемной. - Добрый день, - отозвался приятный женский голос. - Межпланетная организация уголовной полиции, филиал на планете Идзумо. Слушаем вас. - Здравствйте, - сказал Марк и тоже представился, как можно более официально: - Инспектор Марк из отдела тяжких преступлений полицейского управления города Эдо. Могу я поговорить с шефом Кристианом? - А по какому вопросу? - вежливо, но твердо поинтересовались у него. - По делу Ратта. - По какому делу, простите? - Р-А-Т-Т, - продиктовал Марк отчетливо, по буквам. - Ро-Альфа-Тэта-Тэта. Ратт. - Минуточку, - сказала секретарша. Не прошло и минуточки, как в трубке что-то щелкнуло, и Марк услышал другой голос - менее приятный, мужской. - Слушаю вас. - Хозяин голоса явно был чем-то озабочен. - Что там у вас по делу Ратта? - Шеф Кристиан? - уточнил Марк. - Да, - сказал хозяин озабоченного голоса. - С кем имею честь? - Марк, инспектор из отдела тяжких преступлений, - вторично отрекомендовался Марк. - Так что там у вас, инспектор? - спросил Кристиан и тут же перебил сам себя: - Постойте. Не вы ли тот самый полицейский, который... м-м... - Да, - сказал Марк. - Я - тот самый полицейский. - Что вам нужно, Марк? - спросил Кристиан. - Я хотел бы встретиться с вами, - откровенно сказал Марк. - Зачем? - Очень нужно. - Кому нужно? Вам? - Да. Но не только мне. Я не отниму у вас много времени. Кристиан долго молчал, прежде чем ответить. Марк терпеливо ждал. Никонец интерполовец произнес: - Ну, хорошо. Завтра, в десять тридцать. Вас устроит? - Вполне, - сказал Марк. Офис Интерпола располагался на тридцать третьем этаже представительства Универсовета на планете Идзумо. Здание представительства - узкий сверкающий цилиндр ста двенадцати этажей высотой - являлось доминирующим элементом городской архитектуры. Оно было как наглядное воплощение той мнимой оси, вокруг которой должен вращаться мир. Этот мир, и все остальные миры Конфедерации. Если бюрократический аппарат вроде Универсовета способен страдать психозами, то это была либо мания величия, либо комплекс непоноценности. А может, и то, и другое сразу. Марк вошел в двери представительства за пять минут до назначенного Кристианом срока. Если бы он знал, что его ждет на входе, то явился бы пораньше. Просторный холл представительства отчасти походил на зал таможенного контроля в порту: здесь была такая же арка детектора оружия и такие же суровые личности в униформе и портупеях. Униформа, правда, была иного фасона, нежели у таможенников. Суровых личностей было трое - один постарше, второй помоложе, а третий - совсем молодой, почти мальчишка, но крепкий. Тот, что постарше, видимо, был старшим и по чину, - на рукаве его форменной рубашки Марк заметил какие-то особенные нашивки. - Ваши документы, пожалуйста, - проговорил самый молодой охранник фальцетом. Марк подал ему свой чип-паспорт. Охранник выхватил пластиковый прямоугольник из рук полицейского и сунул документ в щел компьютерной консоли - на мониторе появился портрет Марка и его краткие антропометрические и биографические данные. Взгляд охранника несколько раз перебежал с монитора на посетителя и обратно. Двое других охранников взирали на Марка с плохоскрываемой скукой. Молодой отдувался за всех троих. - Цель визита? - спросил он. - У меня назначена встреча с шефом Кристианом, - сдержанно отваетил Марк. Охранник добросовестно сверился с записями в компьютере и, убедившись, что посетитель говорит правду, указал на детектор оружия: - Пройдите под аркой, пожалуйста. Марк шагнул под арку, и детектор загудел. Все охранники моментально подобрались; рука самого молодого дернулась к кобуре. - С оружием вход категорически запрещен, - жестко сказал старший. Взгляд его уже не был скучающим, охранник четко отслеживал все движения Марка, даже мимику. - Это моя рука, - спокойно объяснил Марк. - Она искусственная. - Вам придется пройти сканирование, - непреклонно сказал старший охранник. Марк пожал плечами: - Ну, если это необходимо... Тут же, за аркой детектора оружия, открылась узкая дверь. Марка впихнули внутрь тесной кабинки, дверь закрылась и, через пару секунд, Марка выпустили обратно. Охранники - помоложе и совсем молодой - смотрели нанего с интересом. - Сканирование показывает наличие в вашем теле сложных кибернетических имплантантов, - строго сказал старший. - У вас есть документы, подтверждающие легальность имплантированных вам устройств? - Посмотрите еще раз мой чип-паспорт - внимательно, - проговорил Марк сухо. - Там есть полная информация о моих имплантантах. Старший обернулся к самому молодому охраннику, взглянул на него так, что тот съежился, покраснел и торопливо затараторил: - Да-да, все верно, здесь все отмечено. И он совал чип-паспорт Марка в руки командира. Старший, опять-таки одним взглядом, указал подчиненному на посетителя. Молодой охранник понял этот молчаливый приказ, вернул Марку чип-паспорт, присовокупил к нему бэдж, добросердечно прибавив при этом: - У вас ограниченный допуск. Не ошибитесь этажом. Офис Интерпола на тридцать третьем. - Спасибо. - Сухой голос Марка совсем зачерствел. - Я знаю. Он нацепил бэдж и пошел к лифту. Когда двери лифта захлопнулись за посетителем, один из охранников, средний по возрасту, сказал: - А ничего у мужика ручонка, по виду совсем как настоящая. Я такого никогда не видел. - И я тоже, - поддакнул младший. - А я видел, - сказал старший, задумчиво глядя на двери лифта. - На войне. Командир взвода у нас был с протезом, стену мог этой своей железной рукой прошибить. - Супер! - восхитился средний. - Вот бы мне член такой - железный, несгибаемый. - Тебе бы все о бабах, - проворчал старший. - У этого человека рука не железная, а титановая, - поправил младший. - Да какая, на хрен, разница! - покривившись, сказал старший. - Железная, титановая... Хоть из золота с серебром - все равно счастье небольшое. - А еще я слышал, - не унимался молодой охранник, - будто на войне был такой совсем секретный отряд коммандос, в котором у всех солдат и руки, и ноги - чуть ли не все тело было искусственное. И назывался тот отряд "Железная когорта", его в самых сложных операциях использовали. На Форпосте-дельта они погибли почти все... - Да ну, вранье, - усомнился средний. - В смысле, чтоб все тело искусственное. Так не бывает. Это уж не люди, это роботы какие-то... - Ну, роботы - не роботы, а что-то такое на войне было, - сказал старший. - Только не "Железная когорта" это была, а "Титаны"... На табло зажглись две тройки, кабина лифта остановилась. Марк вышел из лифта, двинулся по коридору, читая таблички на закрытых дверях. Коридор был безлюден, камеры наблюдения торчали буквально на каждом шагу. Из радиального коридора Марк попал в кольцевой, повернул направо... Нужно было поворачивать налево - он сделал почти полный круг, пока не нашел нужную дверь. Марк открыл дверь приемной, вошел. Секретарша, ангел с нежным лицом и реакцией добермана, вскочила из-за стола навстречу вошедшему. - Вы к шефу Кристиану? - Да. - Марк коснулся бэджа на своей груди. - Мне назначена встреча. Секретарша посмотрела на бэдж, прочитала имя, кивнула и распахнула дверь в кабинет начальника. - Пожалуйста, проходите. Шеф Кристиан был грузный мужчина средних лет, похожий на борца-тяжеловеса, закончившего спортивную карьеру. Он плохо вписывался в обстановку кабинета. И отличный дорогой костюм тоже сидел на его фигуре не очень... - Здравствуйте, Марк, - сказал Кристиан, не поднимаясь из-за стола, и указал на кресло напротив. - Присаживайтесь. - Добрый день, - сказал Марк и сел. Кристиан уставился на него в упор, набычив шею и сдвинув брови так, что на его широком лбу образовались две мощные складки. Марк сидел, спокойно смотрел интерполовцу в глаза - и молчал. Кристиан не выдержал первым. - Ну, так что вы можете сообщить по делу Ратта? - неждружелюбно спросил он. - Сообщить? - недоуменно переспросил Марк. - Ну да. Вы же просили о встрече. - Извините, вы, должно быть, неправиильно меня поняли. Я пришел, чтобы узнать некоторые подробности о Ратте. - Ах вот как... - Кристиан недовольно хрюкнул. - Мне стоило догадаться... - Вам удалось выяснить кто он такой? - спросил Марк. -Откуда он взялся? - Зачем вам это? Теперь это не ваше дело. То есть, это уже не дело полиции Идзумо. Раттом теперь занимается Интерпол. - Я должен знать, - сказал Марк, ничего не объясняя. Кристиан усмехнулся и посоветовал: - Обратитесь за этими сведениями к своей базе данных, инспектор. У вас в управлении огромнейшея картотека на преступников. - Но вся информация на Ратта в нашей базе данных относится к последнему времени, начиная с ограбления банка в Кэйо. И больше ничего у нас нет. - Все у вас есть, просто вы смотрели не туда. Вы искали Ратта среди живых, а следовало поднять архивы и поискать среди мертвых. - Среди мертвых? - переспросил Марк. - Именно, - кивнул Кристиан. - Ваш Ратт - "призрак". - Что это значит? - То и значит. - Кристиан вздохнул и спросил: - И почему я с вами разговариваю? Вопрос был риторический, и Марк на него не ответил. - Ратт родился здесь, на Идзумо, - сказал Кристиан. - Был босодзоку, - слово на местном наречии интерполовец произнес с сильным акцентом, - членом молодежной банды. К восемнадцати годам у него был небогатый выбор: отправиться в тюрьму или завербоваться в армию. Ратт выбрал армию. А тут как раз началась война... - И что дальще? - Дальше - все. Последняя отметка в личном деле Ратта - запись о его гибели во время боевых действий против фроггов на Форпосте-дельта; файл переведен в архив. Теперь вам понятно, почему я назвал Ратта "призраком"? Марк некоторое время молчал, осмысливая полученные сведения. Затем спросил: - Нет ли здесь какой-нибудь ошибки? Может, это разные личности? - И это говорит полицейский. - Кристиан покачал головой. - Нет никакой ошибки. Это та же самая личность. - Вы хотите сказать, что военные фальсифицировали гибель Ратта? - спросил Марк. - Но зачем? - Откуда мне знать! - сказал Кристиан с заметным раздражением. - Темна вода во облацех... Может, этот ваш Ратт - солдат сверхсекретного элитного отряда. Или тайный агент. - Тайные агенты не грабят банки. - Много вы знаете про тайных агентов... - Кристиан махнул рукой и тяжко вздохнул. - Короче, все, что мог, я вам рассказал. А теперь - извините... - У меня есть еще один вопрос, - сказал Марк. - Последний, надеюсь, - проворчал Кристиан. - Точнее, это просьба. - Да-а? - Я хочу, чтобы вы приняли меня на службу и поставили на дело Ратта, - решительно сказал Марк. - О! - промолвил Кристиан. - А вы нахал, однако. Это, пардон, не просьба, это - требование. - Он снова покачал головой. - Нет, не выйдет. У вас, как мне кажется, слишком силен личный мотив. Мне не нужен человек, который, прикрываясь удостоверением сотрудника Интерпола, станет творить вендетту. - Я не собираюсь творить вендетту, - сказал Марк холодно. - Я хочу взять Ратта. - Наверняка вы хороший полицейский, Марк, - проникновенно сказал Кристиан. - Но я вас не возьму. Возвращайтесь домой. Марк встал. - Нет? - Нет, - ответил Кристиан, глядя на полицейского снизу вверх. - Но обещаю, что лично сообщу вам, когда мы поймаем Ратта. Марк ушел, не попрощавшись. "Плохая примета, - подумал Кристиан. - Он придет снова". 5 Помощь пришла с неожиданной стороны. Точнее, не помощь, ведь помощь - это нечто бескорыстное, а тут... Вечером, когда Марк один сидел на кухне и слушал тишину пустого дома, ему принесли письмо. Письмо доставил курьер почтовой службы, совсем молодой парнишка, синий костюм почтальона был ему велик. - Здесь нет обратного адреса, - сказал Марк, осматривая конверт. - Кто отправил письмо? - Не знаю, - пожал плечами парнишка. - Я лишь разношу письма по указанным адресам. - Но я ни от кого не жду писем. - Марк ощупал конверт. Он был тонкий, как будто совсем пустой. - Не мои проблемы, - сказал курьер хамовато. - Письмо я вам вручил, оно теперь ваше. Если хотите, можете его выбросить. А я пошел, мне еще пару писем нужно доставить. Курьер ушел, а Марк распечатал письмо. В конверте лежал тонкий листок, на котором было написано "Ити-бан-кан". И все. "Ити-бан-кан". Марк знал про этот ресторан традиционной кухни, но ни разу не бывал в нем. Почему бы не заглянуть теперь, вон и приглашение принесли. Немного странное приглашение, так что с того... Вечерело. Над улицей пылали громадные костры рекламных голограмм, вывески магазинов, косметических салонов, ресторанов, разнообразных увеселительных заведений; кричали: только у нас! заходите к нам! сделайте себе хорошо! Яркие отблески огней ложились на лица прохожих, превращая их в фантастические маски. Равнодушно глядя по сторонам, Марк плыл в толпе - чуждый всему этому, словно инопланетянин. А вон, впереди, горящие красным знакомые закорючки иероглифов. "Ити-бан-кан". Марк внезапно почувствовал, что проголодался. Он зашел в ресторан. За дверью его с почтительным поклоном встретил низенький широколицый человек с раскосыми глазами. Марк разулся, как здесь полагалось, и его провели в комнатку, где пол был застелен циновками, а из мебели имелся только стол, чуть возвышающийся над полом. На стене висела гравюра в стиле укиё-э. Марк опустился на циновки, сел, скрестив ноги. - Что будет заказывать господин? - спросил невесть откуда появившийся официант. - Якитори, - сказал Марк. - Что будет пить господин? - осведомился официант. - Сакэ? - Нет, - отказался Марк. - Я буду пить чай. И я сам его приготовлю. Только принесите мне все, что для этого нужно. Официант, поклонившись, исчез. Сперва Марку принесли воду, чтобы он мог омыть руки. Затем подали заказанное им блюдо. Когда Марк закончил лакомиться цыпленком, все тот же официант принес приборы для чайной церемонии, ловко расставил их на столе и, как бы невзначай, спросил: - Господин не против хорошего собеседника за чаем? Марк быстро взглянул официанту в лицо. Тот был непроницаем. - Нет, - сказал Марк. - Не против. Официант удалился. Марк разжег спиртовку, вскипятил воду, заварил чай и принялся рассматривать висевшую на стене гравюру. Это был Хокусай. В магазинчиках, торгующих сувенирами, полно копий гравюр Хокусая. Но эта не была похожа на сувенир, эта выглядела - подлинной. Но подлинный Хокусай на стене какой-то харчевни?.. Тут появился и обещанный и ожидаемый приятный собеседник. То был человек среднего роста, неопределенного возраста и со стертыми, труднозапоминающимися чертами лица. - Добрый вечер, Марк, - произнес он, непринужденно устраиваясь на циновках по другую сторону стола. - Лобрый вечер, - сказал Марк, беззастенчиво рассматривая незнакомца. - Простите, не знаю, как вас зовут... - Как зовут меня - это неважно, ответил приятный собеседник. Улыбка на его лице была как обман зрения - появилась и тут же пропала. - Впрочем, вы можете называть меня Биллом. - Хорошо. - Марк кивнул. - Билл. Он налил приятному собеседнику чая. - Благодарю, - сказал Билл. Он совсем чуть-чуть пригубил из тонкой фарфоровой чашечки, удовлетворенно покивал и похвалил Марка: - Вы умеете готовить чай. Марка похвала ничуть не тронула. Он сидел, смотрел мимо приятного собеседника на гравюру, которая называлась "Вид на гору Фудзи из чайного домика в Иосиде", и ждал, когда Билл перейдет к делу. Билл не спешил. Он проследил взгляд Марка, на его лице опять промелькнула призрачная улыбка, и он спросил: - Нравится Хокусай? - Да, - сказал Марк. И решился развеять сомнения, спросив: - Это подлинник? - Ну разумеется, - ответил Билл. - Обратите внимание на бумагу. Это настоящая рисовая бумага. - Должно быть, это стоит огромных денег, - сказал Марк, не отрывая глаз от пейзажа, созданного рукой древнего мастера. - Не знаю, - пожал плечами Билл. - Никто не знает. Специалисты по древнему искусству считают, что эта работа Хокусая не сохранилась до наших дней... - Он помолчал, предоставляя Марку возможность осознать сказанное, и неожиданно предложил: - Хотите, я подарю вам эту гравюру? Марк перевел взгляд с гравюры на лицо собеседника, и взгляд его был спокоен, голос ровен. - Нет, - сказал он. - Что я с ней буду делать? - Как что? - удивился Билл.- Смотреть. Дюбоваться. Наслаждаться мыслью, что обладаешь уникальным шедевром. - Нет, - сказал Марк. - Мне это не нужно. Билл долго смотрел Марку в глаза, смотрел пристально, испыткюще. И когда он заговорил снова, голос его звучал совершенно иначе: - Мы осведомлены о ваших проблемах, Марк. - Билл так произнес это "мы", что стало ясно - за ним стоит очень, очень серьезная организация. И Марк догадывался, какая. - Мы можем вам помочь. - Чем же вы можете мне помочь? - бесстрастно спросил Марк. - Вы хотите поймать Ратта. Мы также хотим, чтобы Ратт был пойман. Наши интересы совпадают, и значит, мы можем вам помочь. Марк повторил вопрос: - Чем вы можете мне помочь? - Вы просили Кристиана принять вас на службу в Интерпол... Откуда-то они знали даже про это. Откуда?.. Впрочем, какая разница?.. - И шеф Кристиан отказал мне, - сказал Марк. - Мы попросим Кристиана за вас. - Билл тонко усмехнулся. - Нам он не сможет отказать. О да, таким людям очень сложно отказать, если они о чем-то попросят. Если они как следует попросят... - Интерпол - хорошее прикрытие для вашей миссии, - сказал Билл. - Но это не главное, для того, чтобы поймать Ратта. В конце концов, если бы корочки с интерполовским гербом все решали, то Ратт уже давным-давно сидел бы в клетке. - Что же тогда главное? - спросил Марк. - Вы когда-нибудь слыхали о боевых нейрочипах? - Они что, действительно существуют? - Марк, у вас же была травма позвоночника, грозившая параличом. Но вам имплантировали спинальный нейрочип и модифицировали нервную систему, так что вы можете двигаться как ни в чем не бывало. А теперь представьте себе, что человеку имплантировали нейрочип, благодаря которому он приобретает прекрасные навыки рукопашного боя, и скорость его реакции увеличивается в несколько раз... Марк вспомнил, как Ратт двигался тогда, в "Накагине". Он был очень быстр. Слишком быстр. И убивал - с легкостью. - Во время войны с фроггами было несколько спецподразделений, бойцам которых имплантировали подобные нейрочипы, - продолжал Билл. - На Марсе уж сколько лет пытаются создать совершенного солдата и добились вполне определенных успехов... Это вполне соответствовало тому, что говорил Кристиан. Ратт служил в армии. Ратт был на войне. Ратт был коммандо новейшего образца. Марк уже догадался, к чему клонит Билл. И он уже был согласен, потому что понимал: иначе Ратта ему взять не удастся. Только вот... - Вряд ли я попаду на Марс, - сказал Марк. - Я и не предлагаю вам лететь на Марс, - сказал Билл. - На Идзумо тоже кое-что могут. Особенно - в Кэйо. - Понятно, - сказал Марк. - Осталось обсудить одно: что вы хотите получить взамен? Может быть, цена ваших услуг окажется слишком высока для меня. - Он вроде как торговался, хотя и понимал, что торговаться бессмысленно. Что бы ни потребовал Билл, Марк заплатит любкю цену, пойдет на любые условия, лишь бы добраться до Ратта. И Билл тоже понимал это. - Вам не придется платить... деньгами, - помедлив, сказал он. - Что же вамнужно? - Я уже говорил. То же, что и вам. Ратт. Марк как будто удивился. - Вам нужна моя помощь, чтобы поймать Ратта? - Наши возможности, наше влияние, к сожалению, не распространяются на все планеты Конфедерации. - Голос Билла прозвучал немного кисло. - Но на этой планете нашего могущества вполне хватит, чтобы помочь вам. Если, конечно, вы согласитесь на наши условия. - Какие условия? - Вы обязуетесь найти Ратта, взять его - живым, непременно живым, - и доставить сюда, на Идзумо. - И всего-то. - А никто и не говорит, что это просто. - Могу я спросить, зачем вам нужен Ратт? - поинтересовался Марк. - Он украл у вас деньги? - Спросить вы можете, но ответа не получите. - Очередная улыбочка Билла была та еще, от нее недопитый чай едва не обратился в лед. - Но чтобы вас успокоить, скажу: после того, как вы отдадите Ратта нам, - он исчезнет. Навсегда. Билл произнес это таким тоном, что Марк не усомнился - так и будет. - Какие от меня требуются гарантии? - спросил он. - Только ваше слово, Марк, - сказал Билл. - Только ваше слово. - Не боитесь, что я вас обману? - спросил Марк. - Нет, - спокойно сказал Билл. - Мы знаем про вас все, Марк. Вы - воин. Вы знаете, что такое долг. Вы знаете, что такое честь. Вашего слова будет достаточно. Марк долго молчал. Билл не торопил его, ответ он знал заранее. Наконец Марк сказал: - Я согласен. 6 Марк уволился из полиции, получил выходное пособие и отправился на другую сторону залива, в Кэйо. В Кэйо было полным-полно приезжих - из других городов Идзумо и даже с других планет. Приезжие не были туристами, они были клиентами местных хирургических клиник. Кто-то хотел получить искусственные глаза, чтобы видеть в темноте, в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне. Кто-то хотел вставить себе в голову модули памяти, способные вместить всю библиотеку Универсовета. Кто-то хотел мышцы крепче стальных. Кто-то - суперфаллос. И они получали желаемое, если только были способны за это заплатить. Клиники Кэйо славились на всю Конфедерацию и раньше, а после войны от клиентов просто не было отбоя. Пластическая хирургия, нейрохирургия, искусственные конечности, искусственные органы - это делали и на других планетах. Но на Идзумо, в Кэйо, это делали лучше. "Не прошло и двух недель, а я снова в больнице", - подумал Марк. Когда он пришел по адресу, который дал ему Билл, его встретили как хорошо знакомого клиента. Даже имени не спросили и не спросили, что ему угодно. Все уже было обговорено заранее и не с ним. Марка проводили во внутренний дворик позади многоэтажного корпуса клиники, в чайный павильон, и попросили немного подождать пока не освободится доктор. С террасы чайного павильона открывался вид на живописный природный уголок: груда грубо изломанных камней. Изображавших скалы, ручеек с миниатюрным водопадиком, деревца бонсаи... Дизайнер по ландшафтам, наверное, заработал на этой халтурке кучу денег... С другого конца павильона долетел шорох отворяемой двери. Марк обернулся. Плотный, коренастый санитар в дверном проеме поклонился и сказал: - Если вам угодно, доктор ждет вас. Сначала - полное медицинское обследование. Сканирование - сверху донизу, вдоль и поперек. Проверка моторики, мышечных и нервных рефлексов. Тест управляющего нейрочипа. Марк лежал на холодном операционном столе, голый, облепленный датчиками и в полном сознании, а его руки и ноги поочередно подергивались, повинуясь импульсам, посылаемым извне. Он был похож на гальванизируемую лягушку. Да, он снова был лягушкой. А живодеры в белях халатах делали отметки о результатах тестов и деловито переговаривались на своем тарабарском наречии: дендриты, аксоны, эффекторы, синапсы... Марк не понимал ни слова, но ему ничего не объясняли - кто же разговаривает с лягушками? И, наконец, операция. Марк проснулся рано утром. Некоторое время лежал, глядя в стерильно-белый потолок, прислушивался к себе, к своим внутренним ощущениям. Лежать было не очень удобно, что-то давило на затылок. Левой рукой Марк коснулся шеи. Точнее, хотел коснуться, потому что пальцы наткнулись на гладкий пластик. Марк осторожно сел, ощупал э т о. Похоже, что всю шею закрывал сложный бандаж. А ощущение было такое, будто шеи нет вовсе, и голова держится непонятно на чем. Может, на этом самом бандаже. И еще: очень хотелось пить. Побочный эффект анестезии, знакомо по предыдущим перенесенным операциям. На маленьком столике рядом с кроватью был предусмотрительно оставлен сосуд с водой - полулитровая пластиковая груша с тонкой трубочкой наверху. Марк сосредоточенно потянулся к питью - правой рукой. Помнится, после первой имплантации у него были небольшие проблемы с координацией движений. Вот и сейчас: он неловким движением спихнул сосуд со стола, пальцы запоздало схватили пустоту. И вдруг как будто что-то щелкнуло внутри. Марк зачарованно смотрел, как пластиковая груша медленно опускается вниз - так бывает в кино с предметами, снятыми рапидом. Что это со мной? Форсированный режим, вот что. Апгрейд проведен успешно. Марк наклонился вперед, аккуратно поймал в ладонь тонущий в воздухе сосуд, отхлебнул из него. Вода была совершенно безвкусной. В тот же день врачи объяснили Марку, что злоупотреблять новоприобретенными возможностями не следует: форсированный режим сжигает слишком много нервных клеток. Марк принял это к сведению. Он знал, что за все нужно платить. И если тебе действительно необходимо что-то, ты заплатишь любую цену. Кстати, о цене. Марк все же поинтересовался, сколько он должен клинике за операцию. "Нисколько, - ответили ему. - Все уже оплачено". "Билл, - подумал Марк. - Билл и те, кто за ним стоят. Они платят деньгами, чтобы получить взамен нечто, что необходимо им. Что ж, а я получил немного хитрого кремния. То, что нужно." Он был готов к новой встрече с Раттом, готов, образно выражаясь, помериться с ним чипами. В том, что Ратт тоже оснащен боевым нейрочипом, Марк не сомневался. Но теперь они будут на равных. Швы на спине и шее Марка зажили. Врачи сказали, что все в порядке. Билл никак не давал о себе знать. И Марк вернулся в Эдо. 7 Едва лишь Марк переступил порог своего дома, как курьер почтовой службы доставил официальную депешу, присланную из Интерпола. Из депеши Марк узнал, что его заявление о приеме на работу в Межпланетную организацию уголовной полиции рассмотрено и по нему принято положительное решение. Весьма интересно, ведь он не подавал никакого заявления. "Ловко работают", - подумал Марк, и сам не зная точно, кого имеет в виду. Та же самая депеша предписывала новоиспеченному сотруднику Интерпола Марку немедленно по ознакомлении с оной явиться в офис организации либо каким-нибудь иным способом связаться с шефом Кристианом. На всякий случай прилагался известный Марку адрес и комм-номера Кристиана, включая личный. "Здорово Кристиан завелся. Или это Билл так его завел?.. - Марк посмотрел на часы - было около шести вечера. - Поздновато уже. Вряд ли Кристиан до сих пор сидит в кабинете." Все же сперва он набрал номер приемной. Автоответчик приятным секретарским голоском известил Марка, что он позвонил в Межпланетную организацию уголовной полиции, филиал на планете Идзумо, что в настоящий момент никто из сотрудников ответить на звонок не может, потому что рабочий день уже закончился и не будет ли позвонивший так любезен, чтобы позвонить на следующий день после девяти часов утра либо оставить свое сообщение после сигнала... Марк прервал связь и набрал другой номер - личного комма Кристиана; с него, пожалуй, и следовало ничинать. Комм дал семь гудков, прежде чем на другом конце ответили. - Алло! - гаркнул неприязненный сиплый голос. - Шеф Кристиан? - осторожно уточнил Марк. Голос интерполовского руководителя узнать было сложно - Кристиан пыхтел и сопел так, словно только что занимался быстрым бегом на короткие дистанции. Впрочем - кто знает? - может, действительно занимался... - А кто говорит? - Марк. - А, Марк, - проговорил Кристаин чуть мягче. - Что вам нужно? - Я только что прочитал вашу официальную бумагу, - сообщил Марк. - Там написано, что я должен позвонить... - Слушайте, Марк, - сказал Кристиан просительно, - давайте отложим все эти дела на завтра, а? Должно быть, ему и впрямь было некогда заниматься всякой ерундой вроде кадровых вопросов. Чуткий слух Марка уловил еще один голос, донесшийся издалека, - капризный, но приятный, женский: "Ну-у, котик, долго еще ты будешь болтать по комму?" Марк быстро сказал: - Хорошо. Завтра, - и первым разэединил связь. Ровно в девять утра Марк явился в представительство. Снова прошел все формальности, связанные с проверкой документов и контролем на наличие оружия. Его титановая рука опять заявила о себе на детекторе. Так уж совпало, что охранники были те же самые, что и в прошлый раз: они не стали повторно сканировать Марка. Да он и не волновался насчет этой процедуры - все равно они не сумели бы определить, что у него новый нейрочип. Приняв от охраны бэдж, Марк направился на тридцать третий этаж, в кабинет Кристиана, получать заветное удостоверение сотрудника Интерпола. - А вы настырный тип, Марк, - сказал Кристиан с широкой, неестественной улыбкой. - Умеете добиваться своего. - Стараюсь, - ответил Марк, без приглашения усевшись в кресло напротив стола начальника. Кристиан опять уставился на него, как президент на оппозицию, но вспомнил, что на Марка подобные взгляды не производят впечатления, и вернул на лицо прежнюю гримасу доброжелательности. - Поздравляю, теперь вы - сотрудник Интерпола. - Из верхнего ящика стола шеф Кристиан достал старомодного дизайна книжечку в обложке из черной синтетической кожи и небрежно бросил ее Марку. - Вот ваше удостоверение. - А дело Ратта? - спросил Марк. Удостоверение, даже не взглянув на него, он сунул в карман. - Оно тоже ваше, - сказал Кристиан, убрав с лица фальшивую улыбку. - Получите всю информацию, что у нас есть по этому делу, и можете отправляться на Феличиту или любую другую планету, где объявится Ратт. У вас - особый статус оперативника. Рады? - Не передать словами, - произнес Марк ровным голосом. Шеф Кристиан опять посмотрел на него исподлобья, вздохнул: - Не тех покровителей вы себе выбрали, Марк. На что протеже нежелательных покровителей ответил: - Я их не выбирал. 8 Никогда прежде Марк не бывал на других планетах. В той, предыдущей жизни ему это было не нужно и неинтересно. Но теперь, чтобы добраться до Ратта, он готов был лететь куда угодно, хоть на Форпост-дельта. Личные вещи, которые Марк собрал с собой в дорогу, поместились в один небольшой чемоданчик. В ожидании такси, что должно было отвезти его в порт, Марк сел в кресло, обвел взглядом гостиную. Семь лет он прожил здесь, в этом доме. Дом... Что значит это слово? Пустой звук. Мертвое зхо в холодном склепе памяти... Марк был уверен, что уже не вернется сюда никогда. Ностальгии он не испытывал.