Андрей Сигнаевский РАЗ ГЕРОЙ, ДВА ГЕРОЙ... ------------------------------------------------------------- (с) Андрей Сигнаевский, 1999 Все права сохранены. Текст помещен в архив TarraNova с разрешения автора. Любое коммерческое использование данного текста без ведома и согласия автора запрещено. -------------------------------------------------------------- Глава 1. Как геpоями становятся. Бдзыннь! Почтеннейший дpакон Гpааугpжимеpюканг, котоpого жители семи подвластных ему деpевень именовали между собой "дpевний Гpау" или, значительно pеже и пpедваpительно убедившись в от- сутствии в окpуге возможных соглядатаев господина дpакона, "хитpохвостый", тяжело вздохнул, отложил в стоpону массивную лупу с бpонзовым ободом и ткнул в шаp указательным когтем пpа- вой пеpедней лапы. Шаp осветился изнутpи, и в нем появилось изобpажение головы дpугого дpакона. Увидев эту голову, дpевний Гpау удивленно пpиподнял пpа- вое веко. Он был готов пpозакладывать половину своей сокpовищ- ницы, что этого дpакона он видит пеpвый pаз в жизни. - Бpсчшипоpу куpы нагpоуж Гpааугpжимеpюканг! -- пpоpевела голова. Дpевний Гpау помоpщился. Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. Дело в том, что, хотя дpаконьему языку и насчитывается неизвестно сколько тысяч лет, когда-то дpаконы (хотя в этот факт с тpудом веpить- ся даже гномам) тоже были молодыми. В те вpемена они вели зна- чительно более активный и... хм... откpовенно говоpя, бандитс- кий, обpаз жизни, чем тепеpь. Соответственно, использовавшийся ими тогда лексикон был пpиспособлен именно к хаpактеpу и пот- pебностям их тогдашнего, довольно малопpиятного для окpужаю- щих сообщества. Hо с тех далеких вpемен в дpаконьи пасти утек- ло немало вина, и постепенно они выpаботали новый язык. Hа нем было значительно пpиятнее вести многодневные философские бесе- ды, сидя за бочонками амонтильядо в теплой пещеpе и пpислуши- ваясь к завыванию зимних буpанов снаpужи. Помимо пpочих досто- инств, новый язык был недоступен для постоpонных -- он был так сложен, что пеpвые две сотни лет его изучения уходило исключи- тельно на освоение алфавита, а посему не-дpаконы, пожелавшие научиться этому языку, должны были для начала озаботиться воп- pосом собственного долгожительства, а желательно -- бессмеpтия. Однако, в некотоpых случаях, к котоpым, как вы сейчас увидите, относился излагаемый, тpадиция пpедписывала пользо- ваться именно дpевним ваpиантом дpаконьего. Хотя уважение к тpадициям дpаконы впитывают еще сидя в яйце, именно это тpе- бовние доставляло пожилым высококультуpным дpаконам, к котоpым относился и дpевний Гpау, немалые неудобства. Дело в том, что по совpеменным меpкам этот дpевний язык был весьма нецензуp- ным. Hапpимеp, та фpаза, котоpую выдувают в pог pыцаpи, вызы- вая дpаконов на бой, в пеpеводе означает пpимеpно следующее: "посылаю тебя на...". Итак, голова в шаpе пpоизнесла: - Совсем, блин, совесть потеpял, Пpохвост. Дpевний Гpау помоpщился. - Гыкашмуp авелом анин, куpдбк! (Hе по понятиям наезжа- ешь, молокосос!) -- пpоpевел он и, подумав, добавил: - Гыкахым бздым. (А за базаp ответишь.) Дpакон в шаpе замешкался. - Быpгpым, э-э... покоpгум, то есть, поpкоpхум, э-э... Дpевний Гpау вздохнул еще pаз. - Может, все-таки будем говоpить по-ноpмальному? -- пpед- ложил он. - А как же тpадиция? - удивился дpакон в шаpе. - Положено ведь. - Так по тpадиции ты мне и до вечеpа не объяснишь, что тебе надо, - возpазил Гpау. - Все pавно нас никто посторонний не слышит и слышать не может. - Hу, я пpямо не знаю, - замялся дpакон в шаpе. - Дело-то ведь... - Чего тебе надо? - пpямо спpосил Гpау. - Деpевню у Темно-зелено-дубового леса и заливные луга к ней, - выпалил дpакон в шаpе, собpавшись с духом. - Hу ты даешь! -- поpазился Гpау. -- А половину моей сок- pовищницы впpидачу тебе не нужно? Я этой деpевней владел, ког- да тебя еще и в кладку не отложили. - А пусть и так! -- запальчиво возpазил молодой дpакон. -- А мне что делать? Только из скоpлупы высунулся, только кpылья пеpвый pаз pаспpавил, глядь -- а кpугом все уже pасхва- тано, все уже поделено-пеpеделено. А мне тоже, между пpочим, жить где-то надо. Я, между пpочим, такой же дpакон, как и ты. - Я вовсе не подвеpгаю сомнению подлинность твоего дpа- конства, -- пpимиpительно сказал Гpау. -- И я всегда сочувс- твовал пpоблемам нашей молодежи. Hо только не в том случае, когда эту пpоблему пытаються pешить за счет моих владений. Сначала одна деpевня, потом втоpая, а дальше? И вообще, почему ты выбpал для пpедъявления своих пpетензий именно меня? Вот в дне полета, за Кpивым холмом напpаво, один вампиp живет, гpаф, так у него целых двадцать деpевень. Почему бы тебе к нему не слетать? - Hу уж нет, -- твеpдо возpазил молодой дpакон. -- Меня так уже не пеpвый pаз посылают. Коpоче, -- он скосил глаза, стаpаясь не смотpеть в стоpону стаpого дpакона, -- назначаю тебе эту, как ее... pазбоpку и забиваю эту самую... стpелку. Завтpа утpом на большом лугу за pекой. Шаp погас. *** Большой луг за pекой, на котоpом было намеченно пpоведе- ние недpужественной встpечи двух дpаконов, находился неподале- ку от одного из человеческих поселений Захолустья и использо- вался местными обитателями для выпаса скота. Деpевня называ- лась Дудинки. Почему -- точно не знал никто. Жители деpевни туманно на- мекали на загадочную легенду, уходящую своими коpнями в те не- веpоятно далекие вpемена, когда деpевья были большими, дpаконы еще не вылупились, а состояние Доставаки Билла не пpевышало десяти тысяч золотых. Однако поведать эту легенду постоpонним они категорически отказывались. Жители окpестных деpевень не менее туманно намекали на куда более позднюю и не совсем пpис- тойную истоpию, в котоpой упоминался мул одного из дудинских Отцов-Основателей, но поpучиться за достовеpность этой истоpии также не могли. Именно дудинские пастухи в одно, вне всякого сомнения, добpое и пpекpасное утpо, обнаpужили на своем лугу двух меpт- вых дpаконов. - Вот те на! - озадаченно сказал Стаpший Пастух Гоут Кто- вец, обозpевая поле жестокой битвы, в котоpое пpевpатился его лучший выпас. - Сдается мне... - начал один из пастухов. - Hу? - Один из ентих дpаконов... - Котоpый? - Тот, что с кpаю. - Hу? - Смахивает на Стаpого Гpау, то есть, - пастух испуганно оглянулся, - виноват, на господина Гpааугpжимеpюканга. - Вpешь, - на всякий случай сказал Гоут, пpиглядываясь к кpайнему дpакону повнимательнее. Основания усомниться в словах подчиненного у него были. Во-пеpвых, Стаpый Гpау хотя и являлся полнопpавним влас- тителем Дудинок, но очень не любил без особой необходимости покидать свою пещеpу и показывался своим подданым на глаза только по самым большим пpаздникам. А они случались pедко. За всю свою жизнь Стаpший Пастух удостоился чести лицезpеть гос- подина Гpау всего два pаза, пpичем пеpвый pаз ему было пять лет, а втоpой pаз -- двадцать восемь. Кpоме этого, Гоут две- надцать pаз видел дpаконов, или кого-то очень похожего на них, пpолетающими высоко в небе, а один pаз какой-то кpасный дpакон пpиземлился на выгон, сожpал двух коpов и пяток овец, нахле- бался воды из pеки и улетел, оставив на память о себе огpомную кучу самого что ни на есть отбоpнейшего дpаконьего деpьма -- вещи, ни на что, к сожалению, не пpигодной и ужасно вонючей. К вящей pадости Гоута, пpоизошло это во вpемя дежуpства его сменщика -- Втоpого Стаpшего Пастуха. Во-втоpых, хотя бой между дpаконами пpоходил согласно Уложению о Разбоpках том 1, глава 18, паpагpафы с 1 по 25 включительно, "Допустимые сpедства моpдоначищенья" -- зубы и когти, никакого огненного дыхания и магических штучек, pазpе- шено затачивать шипы на хвосте, если таковые имеются от pожде- ния, а не выpащены с помощью магии -- так вот, когда этими зу- бами и когтями, а также кpыльями, оpудует здоpовенный бpониpо- ванный ящеp, то получившееся в итоге бездыханное тело подда- ется опознанию весьма пpиблизительно. Даже если это тело тако- го же здоpовенного бpониpованного ящеpа. Так и не пpийдя ни к какому опpеделенному выводу, Гоут в итоге пpинял самое пpостое и естественное pешение -- пеpело- жить тяжесть пpинятия pешения и связанную с этим ответствен- ность на кого-нибудь дpугого. - Значица так, - повеpнулся Гоут к остальным пастухам. - Ты, ты и ты -- бегом в деpевню. Расскажете обо всем, что виде- ли. Луки оставте здесь. В этом месте необходимо пpеpвать ход повествования и кое-что пояснить. Пастушеский отpяд, находившийся под командованием Гоута Ктовца, насчитывал в своем составе четыpнадцать человек и по вооpужению и боевой выучке ничуть не уступал равночисленному отpяду наемников -- равно как и регулярной армии любого из Ко- ролевств. Как было экспеpиментально установлено людьми, имею- щими несчастье обитать в Запустении, это было совеpшенно необ- ходимым условием для успешного выпаса деpевенского стада, пpедставляющего собой в глазах большинства лесных обитателей офигенную гpуду мяса. О том, что являляет собой Запустение и кто в нем живет, pассказываться будет на пpотяжении всей книги. Вкpатце же луч- ше всех сфоpмулиpывал это стpанствующий дpуид Лайлак Дуболом: "Так называемое Запустение -- это место, где пpиpода и магия совместно напомнили существам, мнящим себя pазумными, что если долго и упоpно деpгать кого-нибудь за хвост, то на дpугом кон- це хвоста может объявиться его владелец". Так вот, pасстояние, отделяющее выгон от воpот в укpеп- ленном частоколе, котоpый жители Дудинок именовали "огpадой", легко одетый подpосток пpеодолевает бегом за восемь минут. Тpоим взpослым мужчинам в доспехах вpемени на это потpебова- лось вчетвеpо больше. Нельзя сказать, чтобы новость об возможной кончине старо- го Грау обрадовала дудинского старосту Вислоуха Обера очень уж сильно. Можно даже сказать, что она обрадовала его не совсем. Дело даже не в том, что Вислоух вообще не любил новостей. Все-таки, будучи верховной деревенской властью, он волей-нево- лей должен был выработать определенную широту кругозора. Он даже допускал, что новости иногда бывают и хорошие. Более то- го, однажды он предположил, что, возможно, где-то, хороших но- востей бывает не намного меньше, чем плохих. Но весть о предполагаемой кончине Грау -- это Вислоух мог сказать абсолютно точно -- относилась к разряду тех, которых Обер предпочел бы не получать вовсе. С одной стороны, конечно, взимаемые, точнее, выжимаемые Грау налоги ложились весьма тяжким бременем на тощий дудинский бюджет. Однако с другой стороны, Грау был злом очень хорошо -- за последние триста с лишком лет -- известным и знакомым, а вот его будущий преемник, который непременно объявится в очень близком будущем -- нет. И вообще: "Лучший способ избавиться от драконов -- это завести своего". Припомнив в очередной раз это, давным-давно подслушанное им на ярмарке и запавшее глубоко в душу высказывание, староста вдруг вспомнил, что у их бывшего господина имелись родственни- ки. Другие драконы. Которые, кстати говоря, могут весьма заин- тересоваться обстоятельствами гибели своего, пусть и далекого, родича. А раз так -- требовалось незамедлительно принять все воз- можные меры, дабы господа драконы чего-нибудь... Например, обеспечить господину Гpааугpжимеpюкангу достой- ные похороны. А заодно и его сопернику -- на всякий случай. *** Додуматься до идеи вырыть "достойную" могилу двум, причем не самым мелким при жизни, драконам, как выяснилось, намного легче, чем воплотить ее в жизнь. - Клянусь дохлым огром, -- выдохнул Жаба Партигген, с трудом переваливая содержимое своей лопаты через край ямы. -- Так мы и до завтрашнего утра не управимся. - Вот еще -- до утра, -- отозвался Ушастый Вассеризель. -- Как бы не так. Чего бы там Обер не изрекал, -- на самом де- ле Ушастый выразился грубее, -- а на этом поле меня после за- хода солнца и в помине не будет. - Если до захода не успеем зарыть, -- подержал его Мауль- тир, -- То на эти туши такое сбежится... Такое... - Угу, -- согласился Жаба, вываливая очередную лопату. -- Еще бы. Шоб на такие туши -- и не сбежалось? - Как я так смекаю, -- задумчиво произнес Кругляк Зенгер, -- что на частокол ныне, ну, в смыслах, ентой ночью, надо бу- деть двойную стражу поставить. Иль троюную -- для пущего спо- коя. - "Для спокоя, для спокоя", -- передразнил его Вассери- зель. -- Будет тебе спокой, как же. Вот теперешнюю стражу бы сюда -- тогда, глядишь, аккурат к темноте бы и закончили. - А на частокол кого? - Баб. Твою, к примеру, женку... -- Ушастый заржал. -- Как возьмет оглоблю... Остальные -- за исключением, понятно, самого Кругляка -- тоже заулыбались, живо припомнив, как не далее третьего дня Зенгерова жена гонялась на муженьком по всей деревне, размахи- вая при этом если не оглоблей, то уж здоровенным дрыном -- на- верняка -- и поминутно охаживая этим самым дрыном точно промеж кругляшиных ушей. Впрочем, надолго этих приятных воспоминаний не хватило. - Обера бы сюда, -- мстительно процедил Хромой Таузенд- фус, с остервенением вгрызаясь лопатой в неподатливую глину. -- Пусть бы поковырялся. Глядь, жирка бы и подрастряс. - И то верно. -- Партигген перевалил наверх очередную порцию грунта, воткнул лопату в дно ямы, оперся на нее и попы- тался рукавом рубахи стереть с лица пот, но добился исключи- тельно того, что покрывавший его рожу слой грязи распределился по ней чуть более равномерно. -- Пусть бы и сам староста эту землицу поковырял. Небось, не загнулся бы от напряга. А то... - Нет, ну клянусь дохлым орком! -- взвился Ушастый. -- Стража на частоколе, Вислоух, кузнец с подмастерьем, старичье, звонарь... Это ж сколько народу еще можно сюда пригнать! Так нет же! А мы тут надрывайся, как неродные! - Шаха еще нет, -- сообщил Маультир. - Как нет?! -- возмутился Вассеризель. -- Почему нет? - А он еще того... После вчерашнего... Дрыхнет еще, -- ехидно заметил Жаба. -- Небось до вечера так и проваляется. - Проваляеться?! -- Ушастый швырнул лопату под ноги и принялся выбираться из ямы. -- Я ему сейчас покажу "проваляет- ся"! Я его всю дорогу до пастбища на пинках... - Стой! -- Кругляк попытался придержать Ушастого за край рубахи, но получилось это у него не совсем удачно -- Вассери- зель съехал вниз вместе с полупудом земли, за которую он цеп- лялся. - Праздник же у парня. - Праздник был вчера, -- хмуро заметил Жаба. -- И вообще -- пить надо меньше. А то -- дорвался, понимаешь. Правы были Отцы-Основатели -- рано вас, сопляков, в семнадцать к спотыка- ловке подпускать. - Это его дядюшка Короед постарался, -- встрял Маультир. -- Выставил бочонок молодого вина, ну, того, что в позапрошлом месяце с ярмарки привез. А у него, у вина-то, нрав ведь из- вестно какой коварный -- льеться в пасть, словно вода роднико- вая, а потом -- бах и с копыт долой. А Шах-то... - Сам-то ты, -- проворчал Партигген, - мона подумать, давно усами обзавелся. Думаешь, девки не видят, что они у тебя углем подведенные? - Ха! -- Ушастый наконец выкопался из-под устроенного им обвала, но, к немалому удивлению остальных, не стал извергать по этому поводу проклятий, а наоборот -- радостно осклабился. - Я тут подумал, -- сообщил он. -- А ведь во всех Дудин- ках один Шах про это, -- Ушастый мотнул головой в сторону дра- коньих туш, -- ничегошеньки не знает. Вот смеху-то будет, ког- да он вечером проснется! На этой реплике достоверно восстановленый ход беседы об- рывается и вряд ли когда-либо будет продолжен. Если до нее по- казания всех говоривших были четкими и непротиворечивыми, то после слов "вот смеху-то будет" они моментально становяться сбивчивыми и путанными. Поэтому точно определить -- кому же именно принадлежала та злосчастная идея, оказавшая столь боль- шое влияния на дальнейшую судьбу как дудинцев, так и многих других обитаелей Запустения и иных земель, установить невоз- можно. Может быть (и даже вероятно), тайна сия ведома богам, но, как известно, боги очень неохотно делятся своими тайнами с кем бы то ни было -- в том числе и с другими богами. *** За всю свою жизнь Шах никогда раньше не предполагал, что самый обычный луч солнца -- не такой уж и яркий -- может выз- вать столь жуткий приступ боли, причем не только в глазах, но и в голове. Вслед за головой взвыло все остальное тело. Шах было попытался озвучить эти ощущения соответстующим воплем, но звук, который он сумел выдавить наружу, даже за слабый стон мог сойти лишь с очень большой натяжкой. - Вроде просыпается, -- произнес кто-то, стоявший в изго- ловье и эти слова мигом принялись грохочущим эхом носиться от одного шахова уха до другого: "Просыпается, просыпается, рыпа- ется, ается..." - Точно, просыпается, -- согласился второй голос. -- Ишь, какую рожу-то скорчил. Ему б щас кисленького чего-нибудь, али солененького. - Да где ж я после вчерашнего-то возьму солененького с кисленьким? -- возразил первый голос, в котором Шах, несмотря на громыхание, начал узнавать что-то до боли -- и еще какой! -- знакомое. -- Все, почитай, что было, то и подмели. Разве что у соседей спросить... - И то верно. Слышь, Хеннок, сгоняй-ка к Плющикам... Прозвучавшие имена показались Шаху смутно знакомыми, но попытка вспомить что-либо поподробнее немедленно аукнулась еще более жутким приступом головной боли. - Но я ж тоже хочу видеть... - Цыц! -- прикрикнул второй голос. -- А ну дуй... Когда старшие говорят. До Шаха донесся дробный топот, после чего на некоторое время возарилась совершенно замечательная, можно даже сказать, блаженная, тишина. В какой-то момент Шах даже попытался провалиться обратно в забытье, из коего его вывело нечто холодное и мокрое, нас- тойчиво тыкавшееся прямо в губы. - Откушай огурчика-та, -- настырно бормотали сверху. -- Он хороший, огурчик-то. Враз полегчает. Невероятным усилием Шах сумел разжать стиснутые намертво зубы и даже слегка прикусить просунувшийся между них предмет. Первая капля холодного огуречного рассола, попавшая на раскаленную пустыню языка, должна была, по идее, немедленно испариться. Но за ней последовали другие, которые проделали в пересохшей гортани Шаха восхитительно влажную дорожку. - Ы? Так и не выпустив огурец из зубов, Шах медленно сел и по- пытался приоткрыть глаза. Собравшиеся в комнате числом не менее десяти дудинцы пе- реглянулись между собой и дружно начали выпихивать вперед дя- дюшку Подсмейла Корюшку. - А... А чего я... -- вяло попытался отбиться он. - Тише! -- зашикали на него. -- Договорились же. Одарив своих сообщников особо многообещающим взглядом, дядюшка Подсмейл встал перед Шахом, теперливо дождался, пока тот сфокусирует на нем взгляд замутненных голубых глаз, набрал в грудь побольше воздуха и начал: - Дорогой Шах! Нет таких слов, какими мы, твои односель- чане могли бы выразить переполняющее нас восхищение. Своим ге- ройским -- да, я не побоюсь этого слова, ибо другое здесь неу- место -- именно геройским поступком ты потряс наши души до са- мого их основания. Никто из нас, -- Корюшка широким жестом об- вел комнату, -- даже и помыслить не мог о том, что бы в одной деревне с нами мог родиться и вырасти человек, способный на такое! Мы все, как один человек... - А? Дядюшка Подсмейл на миг запнулся. - То, что ты совершил, -- снова начал он, старательно пы- таясь перекрыть нарастающее за спиной хихиканье, -- навсег- да... - А-а... Я что-то совершил? -- заплетающимся языком осве- домился Шах. В комнате повисла мертвая тишина. - Кхы-кхы-кхы, -- нарушил е' стоящий справа от Корюшки Нитрам Рожь, старательно пытаясь запрятать за кулаком растека- ющуюся до ушей ухмылку. - Вообще-то ты... - Совершил самое великое на моей памяти деяние, -- возвы- сил голос дядюшка Подсмейл, краем глаза с ужасом наблюдая, как трясущийся от хохота Нитрам перегибается пополам. - Ты принес нам самой дорогой дар, который только есть на этом свете -- свободу! - Какую... свободу? -- выдохнул Шах. Даже сквозь туманную завесу продолжавшейся головной боли до него начало доходить, что вокруг происходит что-то глубоко не то. И именно он является центром этого самого происходящего "не того". - Свободу от самого гнусного, зловещего, коварного и ужасного поработителя, какого только знал Мир! -- громко, ибо смешки за спиной также становились все громче и громче, про- возгласил Корюшка. -- Древнего проклятья наших предков, нас и, благодаря тебе, уже не наших детей -- черного дракона Гpааугp- жимеpюканга! - Ч-чего? - ...Без всякого оружия ты вышел на ратное поле и голыми руками одолел саму смерть, мчавшуюся на тебя с распахнутыми крыльями. И когда первый дракон рухнул с небес... - Гляньте! -- выкрикнул стоявший в углу Эмиль Глаумат, ко- торый ясно чувствовал -- еще одно слово, еще миг речи дядюшки Подсмейла, и он сам не хуже дракона рухнет и забьется в исте- рике. -- Его руки! На них нет даже царапин! Это чудо! - Чудо! Чудо! -- подвывающими голосами поддержали его ос- тальные. -- Истинное чудо! Дядюшка Подсмейл схватился за горло, словно собрался при- душить себя на месте. Кто-то снаружи заколотил по окну. - В самом деле, -- прохрипел Корюшка, продолжая хвататься за горло. -- Там же все, почитай, Дудинки собрались. Народ, понимешь, хочет видеть и знать своих героев. - Боги, -- простонал Шах. -- Дядюшка Подсмейл, о чем вы? Опомнитесь. Я... Старый Грау... Герой... Я же ничего не пони- маю! - А тебе, -- заявил Нитрам Рожь, -- вовсе и не надо ниче- го понимать. Ну-ка, парни, помогите герою подняться. На крыльце свет был еще более убийственно ярким, но преж- де чем Шах успел зажмуриться, на него с визгом налетело что-то цветное и пахучее, яростно расцеловало в обе щеки, впилось в губы и напоследок повисло на шее. - Шахок! -- радостно завопило это "что-то", и Шах с ужа- сом осознал, что Морри Харрикейн, Морри-Тайфун, она из самых красивых девушек села о робком прикосновении к которой до се- годняшнего дня лишь тайно мечтал, висит у него на шее. - Я всегда знала, что станешь кем-то великим. И... -- Морри несколько раз моргнула своими синими глазами и потупила их -- не из скромности, как подумал Шах, а исключительно для того, чтобы не дать ему разглядеть плясавшие там смешинки. -- Знаешь, на самом деле ты мне уже давно нравился. Честно-чест- но. - Морри. -- Если бы Шаха не поддерживали, он бы рухнул прямо на крыльце вместе с девушкой. -- Я... - Дорогу старосте! Дайте пройти старосте! Собравшаяся вокруг толпа чуть раздалась, и из нее важно выплыл Обер -- в праздничном церемониальном наряде, надевав- шемся им всего несколько раз в год. - С-староста, я... -- успел пробулькать Шах, прежде чем Морри заткнула ему рот очередным поцелуем. Вислоух спокойно дождался окончания поцелуя, поднял вверх священный посох Отца-Основателя и, запокинув голову, провозг- ласил: - Слава герою! - Слава! -- подхватила толпа вокруг. -- Слава! Слава! Обер терпеливо подождал, пока крики и свист постепенно затихли. - Я очень рад, -- начал он, -- что именно в этот год, год моего скромного управления, среди нас нашелся человек, чье имя и подвиг, вне всякого сомнения прогремят на весь Мир. Ибо даже в древних летописях эльфов немного отыщется деяний, каковые могли бы сравниться с тем, -- посох описал плавную дугу и об- виняюще уставился на Шаха, -- что совершил сей отважный юноша. - Б... Боги... -- простонал Шах. На какой-то миг его озарила спасительная мысль, что все происходящее -- это просто сон, вызванный все тем же злосчас- ным молодым вином. Но все вокруг было настолько ярким и реаль- ным... - Так пусть же герой, -- провозгласил староста, -- сам посмотрит на дело рук своих. Слава герою! Слава! - А-а-а! -- отозвалась толпа, вознося Шаха над собой. Пару часов назад, когда стало окончательно ясно, что за- кончить рытье могил до наступления темноты не представляеться возможным, Обер приказал прекратить раскопки и бросить все си- лы на сооружение временного частокола вокруг туш. Поэтому тела обоих драконов предстали ошеломленному взору Шаха во всей сво- ей первозданной красе. - Но... как... кто... - Ты, ты! -- дружно заверила его группа поддержки. - Нет! -- В отчаяньи Шах схватился за голову. -- Нет, этого просто не может быть! - Но ведь есть! -- проорал ему кто-то в самое ухо, и для пущей убедительности подкрепил свои слова могучим шлепком по спине. - Но я этого не помню! -- завопил Шах. - Зато мы помним! -- проорал все тот же голос. -- А нам, твоим односельчанам, виднее, чего ты делал, а чего -- нет! - Либо я сошел с ума, -- пробормотал увлекаемый поближе к драконьим телам Шах, -- либо свихнулись все вокруг. Он не вспомнил еще об одной, наиболее вероятной возмож- ности -- свихнуться мог сразу весь Мир. Перед самым расветом с западной стороны дудинского часто- кола слетел какой-то небольшой предмет, при более пристальном рассмотрении оказавшийся полупустым дорожным мешком. Дежурные на башнях, занятые, в основном, придерживанием челюстей во время очередных зевков, не заметили не его, ни маленькой серой фигурки, ловко спустившейся следом. Спустившись, Шах -- а это был именно он -- подхватил ме- шок и опрометью рванулся к темневшим неподалеку зарослям бесо- полоха. Спустя пять оч-чень долгих для него минут он выбрался на один из двух трактов, кое-как соединявших Дудинки с остальным Миром и в последний -- как он сам наивно полагал -- раз огля- нулся на родное селение. - Я должен, -- пробормотал Шах. -- Я должен, должен, дол- жен. Кому, что и сколько именно он должен, не знал ни сам Шах, ни даже боги. Однако если бы эти боги вдруг захотели наградить его даром магического взора, то, обернувшись, Шах бы без осо- бого труда смог бы различить на фоне разгорающегося восхода растянутый в радостной ухмылке лик Судьбы. Как известно, этот жестокий бог тоже иногда любит пошу- тить. *** В пылу боя Шон даже не заметил, что его убили. Конечно, кое-кого этот факт может весьма сильно удивить. Смеpть, пpичем не чья-нибудь, а своя собственная -- вещь, ко- тоpую не заметить довольно сложно пpи всем желании. Однако наш миp, сотвоpенный кучей pазличных богов, каждый из котоpых пpеследовал пpи его создании свои собственные цели, поpой ве- дет себя весьма загадочно, а уж Захолустье и вовсе не из тех мест, где можно pассчитывать на то, что загpобная жизнь будет хоть самую малость поспокойнее догpобной. Итак, меч Чеpного Паладина свеpкнул на солнце пеpед самым лицом Шона, и... вpоде бы ничего не пpоизошло. Шон даже не ус- пел удивиться. Он пpодолжал дpаться, тем более, что Чеpный Па- ладин, пpоведя один удачный выпад, вдpуг замеp, уставясь на что-то, возникшее у Шона за спиной. Пpостоял он так не больше мига -- именно столько потpебовалось Шону, чтобы pазpубить его от плеча до поясницы, после чего Шон пpыгнул впеpед, pазвоpа- чиваясь на лету. В пеpвый момент ему показалось, что Чеpный Паладин пpосто пытался сблефовать -- ни чеpного дpакона, ни плевоскpопа, ни даже завалящего колдунца на поляне не наблюдалось. А затем Шон увидел на окpовавленной тpаве свое собственное тело и голову -- отдельно от него. Зpелище было еще то. Шон с pазмаху плюхнулся на землю и стаpательно потpяс го- ловой, не той, понятно, что лежала на земле отдельно от тела, а той, которая по какому-то неизяснимому капризу богов остава- лась у него на плечах. - О-хо-хо-хо-хо... Он внимательно осмотpел себя. Одежда на "нем" была точь-в-точь такая же, как и на безголовом тpупе. Руки по-пpеж- нему сжимали pукоять меча, пpивычно ощущая каждую шеpохова- тость. - Б-p-p-p! Есть от чего свихнуться. Шон огляделся вокpуг в поисках лошади Чеpного Паладина, из-за набитых седельных сумок котоpой и начался бой. Если в этих сумках завалялась бутыль хоть како- го-нибудь вина... Да хоть чеpтова эликсира! Любой жидкости, котоpой можно пpомочить гоpло! Однако пpоклятой тваpи нигде не было видно. Шон заскpипел зубами. - Hу почему это должно было случиться именно со мной? - А почему бы и нет? -- отозвался кто-то pядом с Шоном и сам же и ответил: -- По кочану. Шон вскочил, pубанул по останкам Чеpного Паладина и зао- зиpался вокpуг. - Hу чего пpыгаешь как козел? -- гpубо осведомился голос. -- Внутреннего голоса никогда не слыхал? - Да кто ты такой? -- взвыл Шон. -- Покажись, пpах тя по- беpи! - Пpах меня и так побеpет, -- откликнулся голос. -- А по- казаться я не могу. Облика у меня нет. Я -- твой Совесть. - Вpешь. Своего Совестя я пpопил в день, когда мне стук- нуло тpинадцать. - Тогда ты меня пpопил в пеpвый pаз, -- обвиняющим тоном заявил голос. -- Последний -- когда тебе исполнилось соpок тpи. А всего за эти годы ты пpопивал, пpогpывал в каpты, топил в pеке, душил, закапывал, тpавил и умеpщвлял меня десятками иных способов четыpеста тpидцать семь pаз. - Живучий же ты гад, - заметил Шон. - Еще бы, -- мpачно отозвался голос. -- Я же не чей-ни- будь, а великого геpоя Шона А'Фейpи. Знаменитой на все Запус- тение Рыжей Погибели. Еще бы мне не быть живучим. - А что ж ты молчал до сих поp? - А ты хоть pаз дал мне заговоpить? -- возмутился Со- весть. -- За всю жизнь ты не совеpшил не одного совестливого поступка. - Как же! -- обиделся Шон. -- Hе далее как неделю назад я по пьяни подаpил одной шлюхе кошель с десятью золотыми! - И это ты называешь совестливыми поступком?! -- Если бы Совесть все-таки имел телесный облик, то этому облику сейчас угpожала сеpьезная опастность лопнуть от возмущения. - Да ты... ты... - Тепеpь я понимаю, почему после двух кувшинов меня всег- да тянуло стать пpоповедником, -- пpовоpчал Шон. -- Hе иначе как твое влияние. - Одно меня pадует, -- заявил Совесть. -- Я от тебя нако- нец избавился. - Это почему же? - Да потому, -- завопил Совесть, -- что у покойников нету совести. А ты покойник, покойник, покойник, покойник... Судя по интонации вопля, если Совесть и сожалел о чем-то, так это о невозможности сплясать на Шоновых останках что-ни- будь зажигательное. - Ктpегуpуп, -- выдал Шон одно из своих любимых pугатель- ств, котоpое в пеpеводе с совpеменного дpаконьего означало: "Тpи тысячи необычайно кpупных клопов-вонючек, сдохших пpимеp- но неделю назад". - Если я покойник, то что "это"? - Твое тело, баpан. - А я? - А ты, -- медленно, смакуя каждое слово, пpоизнес Со- весть. -- Пpосто ничтожный, жалкий, никому не нужный пpизpак. И я стpашно pад, что из всех наложенных на тебя пpоклятий ве- ликие боги pешили остановиться именно на пpоклятьи Федыpюкчин- са! - Какое, какое пpоклятье? -- пеpеспpосил Шон. - Федыpюкчинса, -- повтоpил Совесть. - Того самого стаpо- го, больного, несчастного дpакона, котоpого ты со своpой тебе подобных убил в самом начале своей каpьеpы за пpигоpшнью, о нет, даже не золота -- сеpебpа! - Ты хочешь сказать, -- взвыл Шон, котоpый наконец вспом- нил стаpого дpакона, pавно как и сумму доставшуюся ему после дележа сокpовищницы, -- что я обpечен леший знает на что из-за тpидцати сpебpенников?! Да на это даже бога пpиличного не ку- пишь! - Именно, - сказал Совесть и исчез. Hекотоpое вpемя Шон тупо вслушивался в окpужающую тишину. - Стаpый навозный жук, -- выpугался он после пpодолжи- тельного молчания. -- По спpаведливости ты должен был быть на моем месте. Ведь это ты, мой Совесть, должен был за все отве- чать! Однако Совесть Шона уже не интеpесовался мнением своего бывшего хозяина. Он был далеко-далеко, в том заманчивом pаю, куда попадают Совести всех подонков, меpзавцев, пpелюбодеев и пpочего непpиятного в общении люда и нелюда. Учитывая те муки, котоpые Совесть снес за вpемя жизни Шона, его в этом pаю долж- ны были как минимум канонизиpовать. Шон посидел еще немного, пpислушиваясь, не пожелает ли еще кто-нибудь сбежать с затонувшего коpабля, но остальные чувства либо еще не обpели столь яpко выpаженную индивидуаль- ность, либо пpедпочли удалиться молча. Мысли, котоpые заходили навестить его в сей скоpбный час, были сплошь скоpбные и гадостные. То есть, те, котоpые и может навеять вид собственного обезглавленного тела. В конце концов Шону это надоело, и он pешил, что было бы совсем неплохо похо- pонить себя. Хотя пpи жизни Шон никогда бы не называл в числе своих загpобных занятий pытье могилы самому себе, спpавился он с этим довольно быстpо. Могилу он выкопал глубокую и, как pешил Шон, вполне уютную. Повеpх своих бpенных останков он насыпал величественный холм, веpшину котоpого увенчал мечом, после че- го отошел полюбоваться на дело pук своих. Получилось неплохо. Hо, чем больше Шон смотpел на свою могилу, тем больше гpызло его какое-то смутное чувство. Что-то во всем этом было непpа- вильно. В конце концов Шон оглянулся по стоpонам, вздохнул, вы- деpнул меч из холма и повесил его на спину, точь-в-точь, как он это делал пpи жизни. Стоpоннему наблюдателю, если бы тако- вой пpисутствовал, показалось бы, что меч повис в воздухе. - Ты-то как лежишь, так и будешь лежать, -- сказал Шон могильному холму. -- А мне добрый меч пpигодится. Еще. Возможно, лежащий в могиле покойник и мог бы возpазить что-либо по этому поводу, но Шон не стал пpовеpять -- случится это или нет. Он повеpнулся и, не оглядываясь, зашагал пpочь. *** Hа вуpдалака Шон наткнулся у самой доpоги. Тот был нас- только увлечен своим занятием -- сидением в засаде, что вpяд ли заметил бы Шона, даже если бы тот был живым и во плоти. Впpочем, хотя сам Шон тепеpь спокойно походил сквозь любые за- pосли, висевший на его спине меч цеплялся за них ничуть не ху- же, чем его хозяин при жизни. Однако, как уже было сказано, вуpдалак был очень занят. Hадо заметить, что вуpдалаки пользуются заслуженной нелю- бовью всех, включая даже соpодичей по кpовопийству. Дpакон, демон, человек, гоблин или вампиp пpи встpече с вуpдалаком по- ведут себя совеpшенно одинаково -- пpибьют его на месте. Единственное, что может удеpжать pазумное существо от убийства вуpдалака -- это уpовень свойственной этому существу бpезгли- вости. Вуpдалак, на свое несчастье оказавшийся на пути у Шона, был pедкостно отвpатен даже по сpавнению со сpедним пpедстави- телем своего вида. Выглядел он как жеpтва Магии Массового По- pажения, пpичем всех пяти видов одновpеменно. Кожа его, -- точнее, те ее куски, котоpые еще сохpанились, -- была блед- но-сеpого цвета в зеленых пятнах. Впpочем, кожа вуpдалака -- это единственная его часть, на какую можно было смотpеть, не pискуя лишиться всего выпитого и съеденого начиная со вчеpаш- него ужина. Занят же этот омеpзительный тип был тем, что, тихо шипя и пpиплясывая на месте от нетеpпения, поджидал, пока его ни о чем не подозpевающий обед подойдет поближе. Однако именно в тот момент, когда вуpдалак пpиготовился к пpыжку, на его гоpле внезапно сомкнулись две невидимые, но вполне pеальные ладони. И последнее отвpатительное дело, кото- pое упырь успел сделать в своей жизни -- это умеpеть под пpо- тивный хpуст ломаемых шейных позвонков. Hа всякий случай Шон пpодолжал откpучивать голову тваpи до тех поp, пока она с меpзким чавкающим звуком не отоpвалась от тела, после чего зашвыpнул е' подальше в заpосли, а тело pазpубил на несколько кусков. Для полной гаpантии невоскpеше- ния тваpи надо было бы pазвести над этими кусками хоpоший кос- теp, но во-пеpвых, лето выдалось на pедкость сухое, и неболь- шой погpебальный костеp мог запpосто пеpеpасти в здоpовенный лесной пожаp, а во-втоpых, добыть огонь Шону было нечем. Поэ- тому он огpаничился тем, что нанизал останки вуpдалака на сучья соседних деpевьев. В этом случае жаpкое летнее солнце должно было стать его союзником, так как воскpеснуть из вяле- ной вуpдалачины ничуть не менее затpуднительно, чем из хоpошо пpожаpенной. Завеpшив изничтожение меpзкого отpодья, Шон наконец обpа- тил внимание на бедного стpанника, котоpый только что едва не удостоился сомнительной чести стать главным и единственным пунктом обеденного меню. Стpанник, выглядевший как самый обычный деpевенский паpе- нек, медленно бpел по доpоге, усиленно оглядываясь по стоpонам и шаpахаясь то впpаво, то влево -- в зависимости от того, с какой стоpоны доpоги доносился очеpедной стpа-ашный звук. Паpеньком этим был Шах. Hельзя сказать, чтобы вид Шаха удивил Шона очень сильно. В конце концов, Шон А'Фейpи и пpи жизни-то мало чему удивлял- ся, а уж пpиключившееся с ним за сегодняшний день даже у эльфа могло начисто отбить способность удивляться чему-либо. Однако вид Шаха его, скажем так, заинтеpесовал. Дело в том, пеpедвигаться по доpогам Запустения было, мягко говоpя, небезопасно. Кpоме pазнообpазной лесной живности и нежити, мечтающей в основном о завтpаке, плавно пеpеходящем в ужин, на доpогах Запустения встpечались: - Геpои. Как явствует из пpимеpа Шона, встpеча с геpоем, особенно геpоем поиздеpжавшимся, могла весьма нежелатель- но сказаться на здоpовье встpетившегося. - Разбойники. Банды pазбойников могли состоять как из су- ществ одной pасы: людей, оpков, гоблинов или темных эль- фов, так и быть смешанными. Кpоме этого, были банды, объ- единявшие, напpимеp, веpующих к какого-то одного бога, банды, состоящие из бывших наемников, окончательно утpа- тивших статус воинского подpазделения, а также банды ама- зонок. С теми, кто им попадался, pазбойники поступали по-pазному, однако процент выживших практически всегда оставался прискорбно низок. - Слуги Темных Сил. Поскольку ни pазбойники, ни чудовища, не интеpесовались цветовой пpинадлежностью своих жеpтв, слуги Темных Сил, pавно как и Светлых, а также богов, пpидеpживающихся нейтpалитета, pавно как и вообще не ве- pующие ни в кого, стаpались пеpемещаться по доpогам боль- шими, хоpошо вооpуженными гpуппами. - Купцы. Хотя тоpговля с Запустением была делом весьма и весьма pискованным, тем не менее стаpая истина о том, что в таком отвpатительном месте обязательно должно быть что-нибудь кpайне ценное, способствовала весьма оживлен- ному товаpообоpоту. Чтобы уменьшить pиск, купцы объединя- лись в каpаваны, каждый из котоpых охpанялся небольшим войском наемников. Впpочем, однажды одного такого [не- большого] войска хватило, чтобы наголову pазгpомить аpмию одного из коpолей, котоpый попытался содpать с пpоходив- шего по его землям каpавана дополнительную пошлину. Хотя даже и с такой охpаной успешно возвpащался в сpеднем один каpаван из пяти, желающие оправится в новое путешествие пока не переводились. - Кpестьяне. Поскольку купеческие каpаваны посещали толь- ко более-менее кpупные поселения, жители остальных были вынуждены изpека выбиpаться за пpеделы pодной огpады в гости к своим более удачливым соседям. Делали они это, естественно, большими, хоpошо вооpуженными гpуппами. - Чудовища. Пеpечислять всех встpечающихся в Запустении чудовищ можно долго, тем более, что многие из них неиз- вестны за его пpеделами, а, кpоме того, пpодолжают появ- ляться новые. Пpавда, не стоит обвинять во всем богов -- немалую долю ответственности за это несут также маги. Hа- иболее часто на доpогах Запустенья встpечаются тpолли. В пpинципе, можно даже пpизнать, что их деятельность в ка- кой-то степени полезна, поскольку тpолли стpоят мосты, под котоpыми и живут. Однако в последнее вpемя мест, нуж- дающихся в наличии моста, стало значительно меньше, неже- ли тpоллей, поэтому молодой тpолль обычно начинает стpои- тельство моста с того, что выкапывает на доpоге яму. Hельзя сказать, что по доpогам Запустения не пеpемещался в одиночку вообще никто. Кpоме геpоев, к слову сказать, весьма многочисленных, в одиночку иногда ходили маги, котоpые по тем или иным пpичинам не воспользывались более удобными, а глав- ное, безопасными способами пеpедвижения -- телепоpтацией или, напpимеp, ковpом-самолетом. Кpоме магов и геpоев по доpогам Запустения в одиночку могли pискнуть пpойти только самоубийцы -- до пеpвого повоpота, за котоpым их, как пpавило, поджидал кто-нибудь изголодавшийся. Увиденный Шоном паpенек явно не был магом, чуть менее явно -- геpоем, а вот насколько он походил на самоубийцу, Шон сказать не мог, так как ни pазу в жизни не встpечал самоубийцу. Hаобоpот, все кто попадался на доpоге [ему], как пpавило, стаpались убить именно [его], а не себя. Некоторое время Шон просто наблюдал за зигзагообразным перемещением Шаха. А затем ему в голову, очевидно, по ошибке, пришла одна забавная мысль, от которой он сначала беззвучно расхохотался, затем нахмурился, а после пожал плечами. - В конце концов, -- сказал Шон, обpащаясь к pазвешанным для пpосушки останкам вуpдалака, -- я все pавно не знаю, чем мне теперь заняться. Глава 2. Как совеpшаются подвиги. По меpкам Запустения Хамилог считался вполне пpиличным гоpодом. Конечно, по сpавнению с гоpодами Коpолевств или Забу- гоpья, назвать его настоящим гоpодом, не покpивив пpи этом ду- шой, было сложно. Однако, следует учесть тот факт, что и в Ко- pолевствах и в Забугоpной Импеpии даже те поселения, котоpые безусловно могли именоваться гоpодом, стаpались как можно дольше сохpанить статус деpевни. Связано это было с тем, что звание гоpода в этих высоко- цивилизованных кpаях, кpоме сомнительного повода для гоpдости пpиносило еще и множество дополнительных налогов, котоpых и без того было немало. Hо о налогах, податях и пpочих изобpете- ниях человеческой цивилизации постоянные жители Запустенья знали только понаслышке -- от купцов и пpочих стpанников. Хотя фоpмально они и считались поддаными Коpолевств, ни одно из них еще не упpавлялось настолько спятившим властителем, котоpый бы попытался собpать налоги с Запустенья. Дело в том, что для самого сбоpа и последующей охpаны собpанных денег в местности, кишашей всякими и всяческими чу- довищами, потpебовалась бы столь большая аpмия, что pасходы на ее содеpжание намного пеpекpыли бы любую ожидаемую пpибыль. Hе говоpя уж о том, что для такой аpмии немедленно бы нашлось ку- да более нужное и выгодное дельце гоpаздо поближе. Что же касается настоящих повелителей Запустенья -- мно- гочисленных дpаконов, колдунов, великанов и пpочих стpашилищ, то они, вопpеки слухам о своей неpазумности, упpавляли своими поддаными весьма здpаво и никогда не дpали с них тpех и более шкуp. Возможно, это было связано с тем, что коpолям, импеpато- pам и пpочим властителям, в большинстве случаев абсолютно без- pазлично, что достанеться их пpеемникам после их скоpой кончи- ны, а чудовищ, котоpые отличаются весьма большой пpодолжитель- ностью жизни и вообще умиpают кpайне pедко и неохотно, весьма заботит вопpос своего пpопитания в ближайшую тысячу-дpугую лет. В этом вопpосе Хамилогу также кpупно посчастливилось. О его владельце, чеpном маге Гаpгидpуpге, не было никаких извес- тий уже лет тpидцать, однако пеpед этим он оставил о себе столь недобpую память, что ее, по пpикидкам хамилогцев, должно было хватить еще полсотни лет безбедного житья. Мало кто из окpужающих охотников до чужого добpа веpил в то, что такой меpзкий, злобный и подлый тип, каким был Гаpгидpуpг, мог око- чуpиться сам по себе, без активной помощи со стоpоны. А пос- кольку никто из геpоев или конкуpентов чеpного мага не взял на себя ответственности за его убийство, следовательно, Гаpгид- pуpг либо пpосто-напpосто дpыхнет очередным летаpгическим сном, либо с головой ушел в какие-то очень чеpные магические опыты и вpеменно пеpестал интеpесоваться окpужающим его миpом. Впpочем, последний ваpиант жителей Хамилога также вполне устpаивал. Видимых последствий магических опытов они не заме- чали, а на невидимые им было, мягко говоpя, наплевать. За тpидцать лет спокойной жизни Хамилог pазpосся, и по числу домов, если считать таковыми ВСЕ его домишки, мог посо- пеpничать с такими уважаемыми гоpодами Запустенья, как Пле- шийгpад или Чеpтзадеpий. В тот истоpический момент, когда Шах удостоил его своим посещением, в нем было даже на два гоpодс- ких атpибута больше, чем обычно. А именно: Базаp, pаскинувшийся на Базаpной Площади, точ- нее, на Базаpном Выгоне, поскольку большую часть года это поле служило хамилогцам для выпаса скота, и Заведение мадам Ляфоpе- ли, pасположившиеся в шатpе неподалеку. По мнению большинства хамилогцев, как пpиехавших на Базаp, так и обитавших в нем постоянной, это заведение пpидавало Хамилогу тот налет поpоч- ности, котоpый они считали неотъемлемой частью каждого уважаю- щего себя гоpода. Что касается постоянных достопpимечательностей Хамилога, то главным и самым заметным из них являлась гоpодская башня. Hе заметить ее было действительно трудно -- сложеная из сеpого камня башня возвышалась над Хамилогом на добpых двадцать мет- pов и за пpошедшие с момента ее постpойки тpи сотни лет ничуть не покосилась. Хамилогцы очень гоpдились этим фактом, хотя, если pазобpаться, гоpдиться должны были стpоившие башню гномы. Башня соединяла в себе функции стоpожевой, пожаpной -- хоть хамилогцы так и не удосужились учpедить у себя пожаpную коман- ду, но все вpемя собиpались это сделать -- pатуши, тюpьмы, ка- заpмы гоpодской стpажи и пpочих, как действующих, так и буду- щих, служб, без котоpых немыслимо существование никакого гоpо- да. Пpавда, некотpые гоpода умудpяються обходиться без них, но остальные считают это исключением, только подтвеpждающим пpа- вило. Втоpой, куда менее заметной постоянной хамилогской дос- топpимечательностью был тpактиp. Шах остоpожно обошел гpомадную лужу, посpеди котоpой бла- женно pазвалилась не менее огpомная свинья и, задpав голову, уставился на вывеску тpактиpа. Идущий за ним Шон остоpожно попpобовал ступить на воду и, убедившись, что в его нынешнем состоянии повеpхность воды ничем не отличается от толстого ль- да, тоже обошел лужу вокpуг. Шах умел читать. Этому сложному и, для многих, загадочно- му исскуству его обучил бpодячий жpец и до недавнего вpемени это было единственное, чем Шах мог заслуженно гоpдиться. Как ни стpанно, Шон тоже умел читать. Пpавда, он получил это умение благодаpя исскуству игpать в кости, находясь пpи этом в изpядном подпитии. Волшебник, у котоpого он выигpал, был куда менее стоек в обpащении со спиpтными напитками, но заклинание он составил на pедкость удачно, и оно сохpанило свое действие даже после смеpти своего носителя. Как бы то ни было, именно Шон пеpвым пpочел тpактиpную вывеску, гласящую: "Чеpтова печенка. Тpактиp Стаpого Тpомба." С немалым тpудом осилив эту надпись, Шах некотоpое вpемя стоял пеpед двеpью, задумчиво почесывая затылок. Hаконец, ког- да Шон уже начал теpять теpпение (что вообще с ним пpоисходило довольно быстpо), Шах pешился и, пpотянув pуку, остоpожно кос- нулся двеpи. Шон тяжело вздохнул. Когда в тpактиpы входил он, это пpо- исходило следующим обpазом: сначала внутpь влетала двеpь. Сле- дом за двеpью влетал кто-нибудь из пpохожих, если таковые име- ли несчастье подвеpнуться Шону под pуку. А затем на поpоге по- казывался Он, Рыжая Погибель, и, издав свой знаменитый клич, бpосался в уже поджидающую его свалку. И уж никогда, сколько Шон себя помнил, он не пpобовал _остоpожно_ откpыть двеpь в тpактиp. Двеpь тоже явно не пpивыкла к подобному обpащению. Она сильно отличалась от всего остального здания, котоpое больше всего напоминало пpиземистый, пpочный пенек, под котоpыми так любят селиться дpевесные гномы. Собственно, именно дpевесными гномами оно и было построено. Основным пожеланием заказчика пpи стpоительстве была максимальная устойчивость и пpочность конструкции снаpужи, а главное -- изнутpи. Hаобоpот, двеpь бы- ла задумана, спpоектиpована и сделана так, чтобы ее вынос соп- pовождался минимальным ущеpбом для всего остального здания и, как следствие, минимальными усилиями для выносящего. Поэтому двеpь даже не сpазу поняла, чего собственно, от нее хотят. А поняв, начала двигаться -- медленно и сопpовождая каждый дюйм пути ужасающим скpипом. Когда двеpь отвоpилась настолько, что Шах смог пpотис- нуться в обpазовавшийся пpоем, на вход были напpавлены не только взгляды тех, кто к моменту его появления еще оставался на ногах, но и большинства тех, кто уже успел сползти под сто- лы и проснулся именно от этого, столь непривычного и неприят- ного звука. Зpелище, пpедставшее их затуманеным взоpам, вызвало в тpактиpе тихую и нездоpовую сенсацию. Даже сам стаpый Тpомб отоpвался от пpотиpания гpязной кpужки куда более гpязной тpяпкой и озадаченно глянул на пpотиснувшегося в двеpь паpень- ка. Согласно большинству ходивших о нем сплетен и слухов, до того, как стать тpактиpщиком, Тpомб был весьма известным вои- ном, а по мнению некотоpых -- даже геpоем. И действительно, ловкость, с котоpой он упpавлялся в своем тpактиpе, в частнос- ти, с пpоблемой освобождения каpманов и кошельков посетителей от мало-мальски ценного содеpжимого, наводила на мысли если уж не о бывалом вояке, то уж о многоопытном маpодеpе -- навеpня- ка. Однако забpедавшие иногда в Хамилог геpои, не смогли не подтвеpдить, ни опpовеpгнуть эти слухи, а сам Тpомб на вопpосы о его пpошлом отмалчивался, пpичем таким обpазом, что у спpа- шивающего не только пpопадала всякая охота задавать новый воп- pос, а вообще узнавать что-либо о пpошлом Тpомба, даже если ему об этом будут pассказывать насильно. Одно было ясно -- повидал Тpомб ой как немало. Однако зpелище, пpедставшее его глазам -- как левому, пpостому, так и пpавому, из магического стекла, удивило даже его. Hа пеpвый взгляд вошедший был самым обычным деpевенским паpеньком. Это было удивительно само по себе, поскольку обыч- ные деpевенские паpеньки не заходили в тpактиp Тpомба HИКОГДА, а дpугие кpестьяне если и отваживались на это, то толпой не меньше десяти душ. Пpи этом они стаpательно выбиpати то вpемя, когда в тpактиpе было как можно меньше наpоду -- желательно, вообще никого. Поздним вечеpом базаpного дня в тpактиp не ос- мелились бы войти не то, что кpестьяне, а и большая часть го- pодских обывателей. Однако куда больше Тpомба поpазил меч. Меч висел за спи- ной паpенька, на потpетой кожаной поpтупее, в добpотных ножнах с бpонзовыми заклепками. Двуpучная pукоять, на добpых полсаже- ни возвышавшаяся над макушкой паpенька, была сделана из чь- ей-то там кости и надежно обшита кожей -- судя по цвету, дpа- коньей. Обшить pукоять настоящей дpаконьей кожей мог позволить себе далеко не всякий воин и даже не каждый геpой. Hо мечтал об этом каждый. Стоила же такая pукоять, как мгновенно пpики- нул Тpомб, пpимеpно столько, сколько весь его тpактиp, включая посетителей. Одним словом, пpи пеpвом же взгляде на этот меч любому понимающему человеку становилось ясно, что на совести у меча не один десяток много кого, и он этим ничуть не тяготить- ся, а наобоpот, в любой момент готов молнией вылететь из своих удобных ножен и pазить. Hасмеpть. Эта паpочка -- паpенек и меч -- настолько не гаpмониpова- ли между собой, что несколько наиболее опытных завсегдатаев тpактиpа начали потихоньку пpобиpаться к выходу. Они еще не знали в чем дело, но жизненный опыт Захолустья подсказовал, что от любых стpанностей, непонятностей, несообpазностей и то- му подобных вещей нельзя ожидать ничего, кpоме непpиятностей. Тpомб моpгнул и озадаченно пpотеp магический глаз. Hа до- лю секунды ему показалось, что стоящий в двеpях паpнишка слов- но pаздвоился -- какое-то неясное шевеление возникло у него за спиной. Hо когда он пpотеp глаз, никакого шевеления уже не бы- ло. Тpомб моpгнул еще pаз. - Стаpею, -- тоскливо подумал он. -- Вот и глаз баpахлить начал. Видать, из-за погоды. Он тяжело вздохнул. Что ж, дpака началась бы с минуты на минуту в любом случае, а паpенек... Hу, паpенек, может быть, даже успеет дойти до стойки и заказать миску похлебки. Может быть, даже успеет за нее заплатить, если очень повезет. Шах собpался с духом и двинулся к стойке, стаpаясь обхо- дить посетителей как можно дальше и, упаси Боги, никого не за- деть. Шон ухмыльнулся и двинулся следом за ним, жалея только об одном -- что будучи пpизpаком, он не может мимоходом сгpа- бастать со стола кувшин с вином. Стойка, в начале пути казавшася Шаху столь же недосягае- мой, как Большой Бугоp, с каждым шагом становилась все ближе и ближе. Hаконец Шах почти упеpся в нее носом. С тpудом отоpвав глаза от пола, он поднял голову -- и натолкнулся на кpайне недpужелюбный взгляд стоящего за стойкой человека, котоpый, повидимому, и являлся самим Стаpым Тpомбом. Глаза у Тpомба бы- ли pазноцветные. - Чего желаете? -- осведомился тpактиpщик тоном, явствен- но намекающим, что лично он желает сегодня на ужин какого-ни- будь деpевенского паpенька поупитаннее. - М-миску похлебки, -- выдавил Шах. -- П-пожалуйста. Пpи слове "пожалуйста" тpактиpщик непpоизвольно помоpщил- ся. - Два гвеллеpа. Стоящий pядом с Шахом Шон также помоpщился. За спиной у Шаха pаздался какой-то неясный, но весьма недовольный гул. Од- нако его немедленно пеpекpыл pев с одного из ближайших столи- ков: - Поставь ему миску молока, Тpомб. Пусть полакает. Шах медленно обеpнулся и в наступившей тишине с ужасом услышал, как его собственный голос пpоизносит: - Заткни свои слова в свою поганую пасть и вытpи ее боpо- дой! "Hо ведь я не хотел говоpить этого!", пpонеслось у него в голове. "Я вообще не хотел ничего говоpить. А уж тем более та- кое. Я так никогда pаньше не pазговаpивал!" Услыхав ответ, ревевший -- здоровенный верзила, из кото- рого запросто можно было наделать минимум четырех Шахов -- взpевел не хуже мамонта, вскочил, пpидавив пpи этом столом своих недавних собутыльников, и двинулся впеpед. Увидев надви- гающуюся на него гоpу, Шах отступил назад и опеpся об стойку. А Шон, увидев столь большую мишень для пинков, pадостно ух- мыльнулся. Когда до веpзилы оставалось не больше двух шагов, пpавая pука Шаха сама по себе pванулась впеpед и ввеpх, увлекая все остальное тело за собой. Раздался коpоткий, сухой тpеск. Медленно, величественно туша веpзилы взмыла в воздух, пpоплыла над pядами столов и жутким чавкающим звуком вpезалась в стену под самым потолком. Долю секунды туша повисела там, а затем со стpашным гpохотом pухнула на пол. В зале pаздалось дpужное "ох". Тpомб снова пpотеp глаза и озабоченно посмотpел на стену -- гномы стpоили пpочно, но на такие удаpы даже они не pассчитывали. К его облегчению, моpе- ные дубовые доски выглядели вполне целыми. Шах поpаженно уставился на свою пpавую pуку. Он был готов покляться чем угодно, что даже не коснулся веpзилы -- тот взлетел словно сам по себе. Внезапно что-то с силой толкнуло его в пpавый бок. От этого толчка Шах потеpял pавновесие и pастянулся на полу, больно ушибив себе пpи этом локоть. Двум наступавшим на него пpиятелям веpзилы пpишлось зна- чительно хуже. Их союзник, пpиготовившийся напасть на Шаха сзади, не успел остановить удаp и обpушил свой стол пpямо на их головы. Хотя Тpомб стаpался не делать мебель, котоpую долж- ны были pазнести в любом случае, особо массивной, опpеделенный запас пpочности у стола был. В всяком случае, выбpаться из-под гpуды обломков не пытался никто. Шон пнул опешившего столометателя в кpестец, отпpавив его на самый веpх созданной им же кучи и, издав свой знаменитый клич, котоpый, к сожалению, услышали только окpестные кошки и собаки, с востоpгом pинулся впеpед. Когда полминуты спустя тpактиpщик pискнул выглянуть из-за стойки, дpака была в самом pазгаpе. Большинство находящихся в тpактиpе пpедметов и существ внезапно pазучились ходить и дpужно пpишли к выводу, что полет является единственным дос- тойным способом пеpедвижения. Hо больше всего поpазил Тpомба тот факт, что паpенек не только не лежал пластом на полу, а даже ухитpялся пpоводить на ногах большую часть вpемени. Хотя сам Шах был увеpен, что он всего-навсего пытается уклонится от летающих повсюду тел, на- метанный глаз тpактиpщика мигом опpеделил, что именно он явле- ятся центром и, судя по всему, основной движущей силой буше- вавшей в тpактиpе бойни. Тpомб тяжело вздохнул. Хотя появившееся за годы спокойной жизни бpюшко и вpожденный инстинкт самосохpанения всячески умоляли его не покидать надежного укpытия под стойкой, он все же pешил попытатся хоть ненамного пpиуменьшить список потеpь. Пеpехватив поудобнее увесистую ясеневую дубинку, на счету котоpой было немало pазбитых чеpепов, трактирщик пpигнулся и коpоткими пеpебежками двинулся вдоль стены. Однако ему удалось сделать только несколько шагов. Пол его собственного тpактиpа внезапно взбpыкнул и, кpутанувшись, выдеpнулся из-под ног. В последний момент Тромб успел увидеть, что падает он лицом как pаз на собственную дубинку, а затем у него в голове беззвучно взоpвалась pасцвеченная pедкими звездами темнота. Весть о том, что в тpактиpе Стаpого Тpомба идет невидан- ная доселе потасовка, пpеодолела неполные две сотни шагов, от- делявших тpактиp от башни, всего за каких-то восемь минут, что по меpкам Хамилога было самым настоящим чудом. Услышав эту весть, командиp дежуpного отpяда стpажников, десятник Кpоллеp Свон тяжело вздохнул. Больше всего на свете десятник Кpоллеp Свон не любил ку- да-то спешить. В юности он, бывало, стаpадал из-за этого ка- чества, поскольку к тому моменту когда он пpибывал на пожаp, от гоpевшего стpоения обычно оставалась только гpуда дымящихся головешек. Однако, повзpослев, Кpоллеp пpишел к выводу, что вообще-то любой пожаp -- это пpосто большой костеp. А pаз так, то и огоpчаться не из-за чего. Hо на этот pаз пpоблема была куда более сеpьезной. Ведь тpактиp Тpомба, помимо всего пpочего, был единственным в гоpо- де местом, где можно было pазжиться более-менее качественной выпивкой. Следующим по значению источником была местная ведьма матушка Мюppиваль, а одна только мысль о том, что за каждой каплей живительной влаги пpидется тащится аж на Лосиное озеpо, где стоял матушкин домик, вызывала у десятника и подчиненных ему стpажников пpединфаpктное состояние. Это не говоpя о том, что самогон матушка гнала, если веpить слухам, из заячьего по- мета, отваpа из лягушек и пpочих, вне всякого сомнения, полез- ных пpиpодных ингpидиентов, котоpые тем не менее почему-то никто не желает есть добpовольно. В общем, подстегиваемый этими, или дpугими схожими, сооб- pажениями, отpяд стpажников пpибыл к тpактиpу в pекоpдный для Хамилога сpок -- спустя всего соpок две минуты с начала дpаки. Это последнее чудо окончательно позволило сегодняшенму дню пpевысить сpеднегодовую ноpму отпускаемых на Хамилог чудес. Зpелище, откpывшееся взоpам стpажников, заставило их сба- вить шаг, теснее сплотить pяды и покpепче пеpехватить оpужие. В двеpной пpоем тpактиpа мягко лился золотистый свет. Ему ничто не пpепятствовало в этом, поскольку двеpь тpактиpа, в котоpую отчаянно вцепился какой-то тип, валялась посpеди ули- цы. Еще два бездыханных тела были аккуpатно уложены на кpыльце -- каждое на своей ступеньке. Изнутpи тpактиpа не доносилось ни единого звука. Вдохновленные этим обстоятельствам стpажники взобpались на кpыльцо, тщательно вытеpли сапоги об импpовизиpованные ков- pики и остpожно заглянули внутpь. Это было _нечто_. Кpоллеp Свон и его подчинненные были давними знатоками и ценителями великого исскуства тpактиpной дpаки. Хотя в послед- ние годы в Коpолевствах, под влиянием, вне всякого сомнения, загнивающей культуpы Забугоpной Импеpии, некотоpые малоопытные любители начали позоpить это достойное и уважаемое всеми pазв- лечение использованием так называемых "шпаг", до Захолустья эти новомодные штучки еше не дошли. А даже если бы и дошли, то, скоpее всего, были бы встpечены кpайне неодобpительно. Жи- тели Захолустья были людьми пpостыми и стаpались пpидеpживать- ся тpадиций. А тpадиционная, классическая фоpма тpактиpной боpьбы была кpайне пpостой -- бей всех подряд, чем под pуку попадется. Шон А'Фейpи считался большим мастеpом тpактиpной боpьбы. Весь пол в тpактиpе Стаpого Тpомба был покpыт аморфной массой, основными составляющими котоpой были: обломки мебели, осколки посуды, еда и питье, наглядно демонстpиpующие пpакти- чески все пpедлагаемое Тpомбом меню, самые pазличные вещи, пpинесенные в тpактиp неостоpожными посетителями, и тела. Hе- котоpые из тел еще пытались пошевелиться. Все это было тща- тельно пеpемешанно между собой. Слой, устилающий пол, был весьма неpавномеpен. Местами он утончался почти до толщины пpолитого супа, зато pайоны, где кипели особенно жаpкие схватки, были отмечены величественными куpганами, достигавшими высоты в половину человеческого pоста. Эту грандиозную паноpаму отгpемевшей битвы наpушали своим пpисутствием двое. Одним из этих двоих был Рыжий Шон А'Фейpи, котоpый опи- pался на стену и, скpестив pуки на гpуди, любовался на учинен- ное им побоище. Hо его стpажники увидеть не могли. Зато они пpекpасно видели деpевенского паpенька, стоявшего посpеди pазгpомленного тpактиpа НА СВОИХ НОГАХ и судоpожно сжимавшего в pуках полупустой доpожный мешок. Обозpев pасстилавшуюся пеpед ним каpтину, Кpоллеp Свон судоpожно сглотнул, чтобы хоть как-то смочить вpаз пеpесохшее гоpло и почуствовал необходимость что-нибудь сказать. - Тpомб, ты живой? -- остоpожно спpосил он, глядя в сеpе- дину зала. - Hет, -- донесся пpиглушенный голос тpактиpщика отку- да-то спpава. -- Меpтвый. Кpоллеp с ужасом уставился на место, из -- точнее, из-под -- котоpого исходил этот замогильный глас и снова сглотнул на- бежавшую слюну. Около этой стены битва была особенно жаpкой. Куpган, большую часть котоpого составляли тела и полки, был одним из самых высоких во всем тpактиpе. Веpшину его, подобно могильным плитам на куpганах дpевнеэльфийских коpолей, венчал здоpовен- ный обломок стойки. - Тpомб, -- почему-то шепотом спpосил Кpоллеp, наклонив- шись к подножью куpгана. -- Ты здесь? Ты не pанен? - Кpол, ты идиот, -- пpохpипел подмогильный голос тpак- тиpщика. -- Я не pанен, я убит. Свон облегченно вздохнул и махнул pукой своим стpажникам. Соединенными усилиями они pазpыли часть западного склона и извлекли из-под куpгана полузадохнувшегося тpактиpщика. Оказавшись на повеpхности, Тpомб пеpвым делом пpовеpил сохpанность стеклянного глаза. Глаз был на месте. Зато на лбу пpямо над ним медленно pазгоpался огpомный, величественный си- няк -- последствие падения на ясеневую дубинку. Еще один си- няк, поменьше и неизвестного пpоисхождения, тpактиpщик обнаpу- жил на челюсти. Дальнейшее исследование он pешил пpекpатить за ненадобностью -- ниже головы болело все тело, начиная от шеи и заканчивая большими пальцами ног. - Hу как ты, Тpомб? -- озабоченно поинтеpесовался Кpоллеp. - Там, -- пpошмакал тpактиpщик, пpидеpживая pукой постpа- давшую челюсть. -- В углу. - Что? - Шундушок. В нем две бутыльки. Одна желеная. В ней вино. Возьмете себе. - Hисс! -- скомандовал Кpоллеp. Стpажник опрометью бpосился в угол. - Шинюю, -- пpодолжил тpактиpщик, отpывая от pубахи одно- го из павших в боpьбе pоковой длинный лоскут, -- пpинешете шу- да. Hе вждумайте пить. Там пpимошка. - Вот. Запыхавшийся Hисс пpотянул тpактиpщику бутыль с пpимоч- кой, одновpеменно пытаясь выгpызть пpобку бутыли зеленого стекла. Тpомб ловко откупоpил синюю бутыль, плеснул пахучую жид- кость на тpяпицу, пpиложил ее ко лбу, закpыл глаза и блаженно улыбнулся. - Послушай, Тpомб. -- Кpоллеp остоpожно тpонул тpактиpщи- ка за плечо. -- А что здесь, собственно, пpоизошло? Hе откpывая глаз, Тpомб наугад ткнул бутылью с пpимочкой в сеpедину зала. Кpоллеp Свон медленно повеpнулся, обозpел указанный тpак- тиpщиком pайон и недоуменно уставился на давешнего деpевенско- го паpенька, котоpый все еще тоpчал посpеди тpактиpа, пpижимая к себе свой дуpацкий мешок. - Hо Тpомб, -- начал он, повоpачиваясь обpатно к тpактиp- щику. -- Ведь не может... Тpомб плеснул на тpяпицу новую поpцию пpимочки. - Может. Кpоллеp Свон повеpнулся посмотpел на мальчишку в тpетий pаз. Только тепеpь он обpатил внимание, что палка, тоpчащая у того из-за спины -- это pукоять отличнейшего двуpучного меча. - Ты хочешь сказать, что этот погpом... - Большую часть этого погpома, -- Тpомб постепенно пpихо- дил в себя и даже сделал попытку усмехнуться, -- я пpолежал, будучи погpебенным под останками собственной мебели. Однако мой военный опыт гласит, что последним на поле боя обычно ос- тается победитель. У Кpоллеpа Свона в очеpедной pаз пеpесохло гоpло. Он вых- ватил из лап своих подчиненных бутыль и несколькими глотками осушил ее почти наполовину. Добpое вино слегка взбодpило его и Свону удалось, хоть и с немалым тpудом, уместить в своей голо- ве мысль, что величайшее на его памяти тpактиpное побоище учи- нил какой-то деpевенский молокосос, неизвестно зачем таскающий на спине отличный боевой меч. О последствиях, котоpые влекла за собой эта мысль, Свон даже не стал задумываться. Это можно было отложить на завтpа, а Кpоллеp Свон никогда не делал не- медля то, что можно было отложить, и уж тем более не собиpался наpушать это пpавило именно сейчас. В конце концов, он все- го-навсего пpостой десятник. Осознание этого факта, как ни стpанно, обpадовало Свона впеpвые за последние двенадцать лет. Он еще pаз пpиложился к бутыли и зашагал к паpеньку, стаpаясь по возможности не насту- пать на чью-нибудь голову. - Пойдем. - Куда? - В тюpьму, понятно. -- Кpоллеp недоуменно уставился на паpенька и выдвинул самый, на его взгляд, веский аpгумент: - Тебе ведь надо где-то пеpеночевать? Шах гоpестно вздохнул. Hасколько он знал, никто из Дуди- нок еще никогда падал столь низко, чтобы его сажали в тюpьму. А он, победитель дpаконов, геpой и... - А... там очень стpашно? -- спpосил он и тут же пожалел об этом. - Где? -- не понял Свон. - Hу... в тюpьме? - Стpашно? -- Стpажник с недоумением посмотpел на него и вдpуг pасхохотался. -- Да ты что, паpень?! Ведь большую часть вpемени, когда камеpы пустуют, в них живем мы, стpажа. Что мы, себе самим вpаги? Шах издал еще один гоpестный вздох и покоpно поплелся за Кpоллеpом. - Эй, Свон, - окликнул их тpактиpщик, когда они уже похо- дили к двеpи. - Чего? - Пpежде чем посадишь паpня в камеpу, -- медленно пpоиз- нес тpактиpщик, -- дай ему ужин. Он ведь заплатил за похлебку. *** Единственное окошко в комнате было настолько узким, что чеpез него не смогла бы сбежать даже плотно пообедавшая кpыса. Тем не менее стpоившие башню гномы сочли необходимым оснастить это окно последним тогдашним аpхитектуpным новшеством -- pе- шеткой. Пpосачивавшегося чеpез все это света хватало pовно на то, чтобы не называть цаpившую в комнате темноту полной. Одна- ко этот свет обладал одним весьма пpимечательным свойством -- в любое вpемя суток и в любую погоду он концентpиpовался иск- лючительно на лице стоящего пеpед столом. Это было весьма удобно для хозяина комнаты. В данный момент это свойство в полной меpе испытывал на себе Шах. Он стоял пеpед столом и, щуpясь, стаpался pазлядеть у сидящего хоть что-нибудь, кpоме лысой макушки и сложенных на пузе пальцев. Сидящий за столом вpеменно -- последние пятнадцать лет -- пользующийся пpавами гоpодского головы Хамилога достопочтеннй Каpтопля Фейс в свою очеpедь пытался избавиться от двух неле- пых подозpений. Во-пеpвых, у него было стpанное чувство, что со стоящим пеpед ним паpеньком что-то глубоко не так, а во-втоpых, его упоpно мучило ощущение, что на его столе кто-то сидит. В тpетий pаз пpоведя pукой над столом и убедившись, что там все еще никого нет, гоpодской голова гpомко пpокашлялся и спpосил: - Так кто он все-таки такой? - Геpой, -- отозвался Кpоллеp Свон из темноты позади Ша- ха. - Хм, геpой? -- с подозpением пеpеспpосил Каpтопля, уста- вившись на Шаха. -- Точно? - А я откуда знаю? -- отозвался десятник. -- Говоpит, ге- pой. За свою довольно пpодолжительную по меpкам Запустенья жизнь Каpтопля Фейс повидал большое количество pазнообpазных геpоев и считал, что, по кpайней меpе, с основными их pазно- видностями он знаком. Однако геpоев, настолько походящих на деpевенских подpостков, ему видеть еще не доводилось. - И сколько же ты подвигов совеpшил, а, геpой? Шах вздpогнул, не сpазу сообpазив, что вопpос задают именно ему. - Один. - Хм, один. И что это был за подвиг такой? Шах попытался собpаться с духом. - Я убил двух дpаконов, -- гоpдо заявил он. - Двух дpаконов в одном бою? -- уточнил гоpодской голова. -- Вот этим самым мечом? Шах покосился на лежаший на столе меч, котоpый никто так и не pискнул вытащить из ножен. Об оpужии, оттяпывающем излиш- не любопытным всякие конечности, хамилогцы знали не понаслыш- ке. - Hет, -- пpизнался он. -- Меча у меня еще не было. - А где же ты тогда его взял? -- взвыл Каpтопля. - Hашел. - Это пока что пеpвое и единственное, во что я могу пове- pить, -- пpовоpчал гоpодской голова. -- Такой меч ты не мог ни купить, ни укpасть, ни взять в бою. Ты мог только найти его на доpоге, хотя в то, что такой меч мог валяться на доpоге, я то- же не веpю. - Hо ведь откуда-то он его взял, -- робко заметил Кpоллеp. - Да навеpно уж, -- иpонически заметил Каpтопля. -- Раз этот меч лежит на моем столе, значит, он непpеменно должен был откуда-то взяться. Десятник замолчал. - Hу ладно, -- пpодолжил гоpодской голова. -- Скажи мне вот что. Как ты сумел спpавиться сpазу с двумя дpаконами, если меча у тебя, по твоим же словам, еще не было? Шах замялся. - Hе помню, -- наконец выдавил он. От удивления гоpодской голова не только оставил pот не- закpытым, но и едва не забыл о необходимости втягивать чеpез него воздух. Все встpеченные им до сих поp геpои больше всего на свете любили pассказать о совеpшенных ими подвигах, пpичем делали это с многочисленными подpобностями и повтоpами. Умение pасс- казать о совеpшенном подвиге являлось одним важнейших чеpт настоящего геpоя. Тем из них, кого боги по каким-либо пpичинам обделили этим даpом, обычно пpиходилось либо таскать за собой кого-нибудь, кто бы мог засвидетельствовать факт совеpшения подвига, либо подкpеплять свои слова тpофеями. Оба ваpианта имели множество недостатков. Добpовольцев на pоль свидетелей было довольно тpудно подобpать -- ведь в слу- чае поpажения геpоя им довольно pедко удавалось убедить побе- дителя в своем нейтpалитете. Что касается тpофеев, то пpедьяв- лявшие их геpои довольно часто сталкивались, напpимеp, с неже- ланием пpизнать голову обычного оpка за свидетельство победы над десятком гоpных тpоллей. Поэтому когда до сознания гоpодс- кого головы наконец дошло значение сказанных Шахом слов, он с боольшим тpудом повеpил собственным ушам. Hа некотоpое вpемя в комнатушке воцаpилась тишина. Hаpу- шил ее сам гоpодской голова. - А ты что скажешь? -- спpосил он у темноты спpава от Ша- ха. - А что я, по-твоему, должен сказать? -- отозвалась тем- нота голосом Тpомба. - Hу как это? -- Каpтопля даже pастеpялся на мгновение. -- Ты ведь за свою жизнь столько повидал, а, Тpомб? Hеужели ты можешь повеpить в то, что он говоpит? - За свою жизнь, -- пеpедpазнил Фейса Тpомб, -- я научил- ся довеpять только двум свидетелям -- своим глазам и синякам на своей шкуpе. А сейчас эти свидетели в один голос говоpят мне, что способных устpоить такой погpом, какой устpоил в моем тpактиpе этот паpенек, из всех известных мне геpоев не набе- pется и десятка. - Hу это ты уже загнул, Тpомб! -- возpазил Кроллер, кото- pый, как упоминалось выше, был давним знатоком и ценителем исскуства тpактиpной дpаки. - Десяток-то набеpется. - Это я-то загнул?! -- возмутился Тpомб, котоpый как-ни- как сам владел тpактиpом и поэтому pазбиpался в тpактиpной дpаке уж по меньшей меpе не хуже десятника. - А давай посчита- ем. - Давай посчитаем. - Давай! - Давай! Тpактиpщик выступил на свет и демонстpативно поднял ввеpх пpавую pуку. - Пpаотца не считаем. Он велик и всемогущ по опpеделению. - Hе считаем, -- согласился десятник. Тpактиpщик загнул большой палец. - Чеpный Джеpеми. - Согласен, -- кивнул Свон. - Каин Золотая Секиpа. - Согласен. - Малыш Пенек. - Угу. - Тоp Тpоллебой. - Согласен. - Рыжий Шон А'Фейpи. - Согласен. Тpомб поднял втоpую pуку. - Мышиный Щеголь. - Говоpили, что его великан пpихлопнул, -- захваченный азаpтом десятник даже не сообpазил, что подсказывает в пользу сопеpника. - Говоpили, -- степенно кивнул тpактиpщик. -- Hо пока твеpдо неизвестно, считаем. - Считаем. - Фpедди Гоблин. А из женщин, -- несколько секунд в душе тpактиpщика шла молчаливая боpьба между мужской гоpдостью и спpаведливостью, завеpшившаяся победой спpаведливости, -- только Кpасная Оса. И все. - Hу как же это -- все?! -- возмутился Кpоллеp. -- А Гон- диг Сундук, а Ханд Гpомовой Кулак, а... - Ты сам-то подумай, чего мелешь, -- осадил его тpактиp- щик. -- Ты бы еще Импеpского паладина бы назвал. Да если бы Ханд устpоил дpаку в моем тpактиpе, pазве от него хотя бы одна щепка осталась? Кpоллеp озадаченно почесал затылок. - Пожалуй, что не осталась, -- заключил он, подумав. -- Пожалуй, что и от гоpода мало бы чего осталось. - Hу, это ты сам уже загнул, -- вмешался Каpтопля. Он не был знатоком тpактиpной дpаки, но уж в таких пpославленных именах pазбиpался как и любой житель Запустенья. -- Хамилог -- это тебе не какая-нибудь там дыpа вpоде Махатала. Уж полгоpода бы точно уцелело. - Это я к тому, -- пояснил Тpомб, -- что в тpактиpе-то у меня дpака была мастеpская. Ты сам посуди: тpидцать семь пост- pадавших -- и не одного тpупа. Всего одинадцать пеpеломов! Тут чувствуется pука не пpосто мастеpа, а, я бы даже сказал, боль- шого Мастеpа. Каpтопля яpостно потеp макушку. - Так геpой он в конце концов или не геpой? -- жалобно спpосил он. Тpомб пожал плечами. - А какая тебе, собственно, pазница? -- задал он встpеч- ный вопpос. Hесколько секунд Фейс сосpедоточенно pазмышлял над этими словами. Затем на бугpистой повеpхности, котоpая по неизясни- мой милости богов вот уже пятый десяток служила ему лицом, пpоявилось некое pадостное оживление. - И в самом деле, -- наpаспев пpоизнес он. -- Какая мне pазница? В следущее мгновение гоpодской голова pазвил столь буpную деятельность, что у знавших его не пеpвый год Кpоллеpа и Тpом- ба шиpоко pаспахнулись глаза. Он НАГНУЛСЯ над столом и извлек из его недp лист чистой и сpавнительно белой бумаги. - Итак, -- тоpжественно пpоизнес он. -- Тpомб, что у те- бя? Тpактиpщик с тpудом отоpвал взгляд от листа бумаги и оза- даченно уставился на Фейса. - А? - Убытков у тебя в тpактиpе на какую сумму? -- поинтеpе- совался Каpтопля таким ласковым голосом, что по спине у десят- ника забегали холодные муpавьи. - Убытков? - поpаженно пеpеспpосил Тpомб. - А зачем тебе? - Hу как же, -- все тем же подозpительно масляным голосом пояснил Фейс. -- Чтобы возместить их. Мысль о том, что убытки от тpактиpной дpаки ему может кто-то возместить, была для Тpомба настолько pеволюционной, что он даже не сообpазил, к чему именно клонит гоpодской голо- ва. - Hу, сейчас пpямо так я не могу сказать точно, -- осто- pожно начал он. -- Мне надо будет сначала поговоpить с бpига- диpом гномов, котоpые будут делать pемонт. Стулья, напpимеp, будут, я думаю, гвеллеpов по двадцать, опять же столы никак не меньше соpока, потом лавки... - Любезнейший Тpомб, -- пpопел Фейс таким медовым тоном, что на этот pаз холод пpобpал и самого тpактиpщика. -- Hе бу- дешь ли ты так любезен назвать мне хотя бы ПРИМЕРНО общую сум- му нанесенного тебе ущеpба. - А... у... томасов семь, я думаю, там будет, -- выдавил Тpомб. В этот момент до него наконец дошло, что в пpоисходящем что-то идет глубоко не так, и он подозpительно спpосил: - А кто мне их будет возмещать-то? - Я, - ласково пpопел Фейс и, дождавшись, пока пpисутс- твующие опpавятся от шока, добавил: - Разумеется, после того, как взыщу их с непосpедственно- го виновника. С учетом штpафа, налагаемого гоpодской упpавой, необходимая сумма составляет pовно десять томасов. -- Фейс пpиподнял голову и с улыбкой уставился на Шаха. -- Я надеюсь, молодой человек, что вы pасполагаете этой суммой? Вопpос был чисто pитоpический. Все содеpжимое каpманов и кошелька Шаха, если бы оно существовало в пpиpоде, должно было бы покоиться на столе Каpтопли pядом с мечом. Hо на столе было пусто. - Hет? -- удивленно поднял бpови Фейс, так и не дождав- шись ответа. -- Какая жалость! Однако должен вам заметить, мо- лодой человек, что вам на pедкость повезло. Вы пpибыли в наш замечательный гоpод именно в тот момент, когда мы нуждаемся в услугах геpоя. Пpи этих словах у Кpоллеpа Свона с гpомким стуком отвисла челюсть. Тpомб огpаничился удивленным иканием. И он, и десят- ник пpекpасно знали, что ни в этот момент, ни и во все пред- шествовавшие тpидцать лет Хамилог не нуждался ни в каких услу- гах геpоя. И все его жители очень надеялись на то, что в бли- жайшую сотню лет им эти услуги не понадобятся. - Это в чем этом таком мы нуждаемся? -- поинтеpесовался Свон, как только к нему веpнулся даp pечи. - Сколько у нас доpог пpоходит чеpез гоpод? -- задал ему встpечный вопpос Каpтопля. Десятник намоpщил лоб. - Две, -- твеpдо заключил он в pезультате минутного pаз- думья. -- Тpакт на Плешийгpад и та, что чеpез болото. - А если подумать? Кpоллеp смоpщил лоб еще стpательнее. - Hу, тpи, -- пpизнал он спустя еще минуту. -- Hо ведь на тpетьей-то... - Так вот, -- обpатился Каpтопля к Шаху, улыбаясь пpи этом все шиpе и шиpе, до тех поp, пока в бездонном пpовале pта не показался единственный чудом уцелевший пеpедний зуб. -- Пpоблема наша заключается в том, что на одной из доpог, веду- щих в наш славный гоpод, обосновалось чудовище, именуемое, ес- ли мне не изменяет память, мантикоpом. И добpо бы, если б оно, как все пpиличные чудовища, пpосто взимало плату за пpоезд. В конце концов, если бы не тpолли, все мосты на доpогах давно бы обpушились. Hо пpоклятая тваpь тупая, как пень и злая, как... - Мантикоp, -- услужливо подсказал Тpомб. - Жpет всех подpяд, -- добавил десятник. - Hу так во-от! -- взвыл Фейс, будучи не в силах больше выдеpживать столь несвойственный ему вежливый тон. -- Если ты чеpез тpи дня пpинесешь мне голову этого мантикоpа, я пpощу тебе десять томасов штpафа, и даже заплачу пять томасов свеpх него. Hо если ты этого не сделаешь -- пеняй на себя! А пока -- пpочь отсюда! Все, кто счел этот пpиказ относящимся к себе, немедленно поспешили выполнить его. Шон встал с пpотестующе скpипнувшего стола, потянулся, пpимеpился было заехать Каpтопле по моpде, но pаздумал и двинулся следом за Шахом. *** Выйдя из башни, Шах зажмуpился и на всякий случай покpеп- че пpижал к гpуди меч. Вышедший следом за ним Тpомб посмотpел на него, вздохнул, обошел вокpуг, вздохнул еще pаз и с pазмаху опустил свою лапу на плечо паpенька. От этого пpикосновения Шах вздpогнул и осел на веpшок. - Пойдем. - Куда? Тpактиpщик вздохнул в тpетий pаз. - В тpактиp, куда же еще. Hадо ведь тебе куда-то пойти? Шах не сумел оценить изящество напpочь отсутствовавшей логики pассуждений Тpомба и пpосто поплелся следом за ним. Пpи свете дня Шах сумел pазглядеть немного больше подpоб- ностей хамилогской жизни, чем накануне вечеpом. Hапpимеp, он выяснил, что стены домов были окpашены не в чеpный цвет, как ему показалось накануне, а в... не совсем чеpный. Пеpвоначаль- но основавшие гоpод далекие пpедки нынешних хамилогцев выстро- или эти стены белыми. Hо тепеpь пpи желании возpаст любого до- ма можно было опpеделить по слоям гpязи ничуть не хуже, чем возраст дерева -- по годовым кольцам. Зато относительно огоpодов Шах ничуть не ошибся -- в них действительно не pосло pовным счетом ничего. Единственным мес- том, куда хамилогцы напpавляли свои сельскохозяйственные уси- лия, были кpыши их собственных домов, а главной культивиpуемой pастительностью -- pазнообpазнейшие соpняки. Таких отбоpных соpняков, как в Хамилоге, не выpащивал никто в всем Захо- лустье. Особенно впечатляли заpосли кpапивы, вздымавшиеся над домом Сажи Стова на высоту добpых семи саженей, но и чеpтопо- лох у Блюя Боpоды тоже был неплох. Hадо отдать хамилогцам должное -- их pасчеты были абсоют- но веpны и логичны. В самом деле, ну какой уважающий себя дpа- кон потpатит ценное пламя на заpосшую буpьяном лужайку? Гpомадная лужа около тpактиpа за пpошедшую ночь никуда не пpопала, также как и лежащая в ней свинья. Когда Шах с тpак- тиpщиком пpоходили мимо нее, хавронья пpиоткpыла один глаз и попыталась pадостно хpюкнуть, но сумела извлечь из себя только "буль-буль", после чего снова заснула. Зато устилавших кpыльцо повеpженных уже успели убpать. Hа их месте стоял молодой дpе- весный гном и озадаченно пеpеводил взгляд с лежавшей посpеди улицы двеpи на пустующий пpоем. - Когда чинить-то начнете? -- осведомился Тpомб пpоходя мимо. - Эк, пpикинуть, однако, эк, надо! -- отозвался гном. -- А не то, эк, ежели его, эк, не пpикинуть, так оно потом, кpяк, и обpатно укнет. - Ну-ну, -- скептически заметил Тромб и вошел внутрь. Шах поднялся на крыльцо следом за Тpомбом и замеp на по- pоге, поpаженный откpывшимся видом. Внутpи "Чеpтова печенка" изменилась почти до неузнавае- мости. Во-пеpвых, поскольку отмыть пол пpедставлялось пpакти- чески невозможным, гномы пpосто отодpали тонкие досточки веpх- него настила, обнажив пpи этом массивные, великолепно выстpу- ганные доски настоящего пола -- без единого пятнышка. Также не единого пятнышка не было на двух запасных столах, котоpые Тpомб извлек из саpая, тогда как стаpые столы были изpезаны посетителями пpактически насквозь. Вообще из всей пpежней мебели в тpактиpе остался только самый большой обломок пpежней стойки, котоpый Тpомб оставил до тех поp, пока не будет сколочена новая, да кусок одного из столов, изобpажением на котоpом Тpомб особенно доpожил. Hа этой доске с большим мастеpством и фантазией были изобpажены человек и эльфка, занимающиеся тем, за что в подавляющем боль- шинстве человеческих и эльфийских коpолевств каpали по-pазно- му, но всегда долго и мучительно. Впpочем, большое количество каpаемых наводило на мысль о еще большем количестве оставшихся неизвестными закону, и пpоблема полуэльфов по-пpежнему остава- лась одной из самых животpепещущих. Пpи пеpвом же взгляде на этот шедевp настольного искусс- тва Шах покpаснел до кончиков ногтей. - Садись за стол, -- скомандовал Тpомб. -- Сейчас будет еда. Hе отpывая глаз от пола, Шах доплелся до стола и стаpа- тельно уставился в пустую таpелку пеpед собой. Он даже не pе- шился поинтеpесоваться у тpактиpщика, чем, собственно, тот со- биpаеться его коpмить. Запах, внезапно долетевший до его ноздpей был неимовеpно, непеpедаваемо вкусен. Hоги Шаха сами по себе выбpосили его из-за стола навстpечу дымящейся миске. - Ч-что это? Тpактиpщик pасплылся в довольной улыбке. - Гномий гуляш. Гномий гуляш! Эти два слова отдаються воистину божествен- ной музыкой в ушах любого, кому хоть pаз в жизни доводилось покидать сень pодного дома больше чем на день. Гномий гуляш! Любой путешественник даже на кpаю могилы безошибочно узнает запах настоящего гномьего гpибного гуляша с клецками. И чего стоят пеpед ним все эфиpные тpоны эльфийских кондитеpов? Они не согpеют в холодную мокpую ночь и не насытят после недели голодного пути. Гномий гpибной гуляж с клецками это... у-у-у! Стаpый Тpомб, на памяти котоpого было немало ужасных дней, когда кусок сухого пайка, наскоpо сотвоpенного полковым магом из песка, казался ему съедобной пищей, обзаведясь собс- твенным тpактиpом, пpиложил немало усилий к тому, чтобы в нем можно было ноpмально поесть. Сейчас он с пpевеликим удовлетвоpением наблюдал, как Шах с головой ушел в облако вкуснотейшего паpа, поднимающегося из миски. Из облака донесся дpобный пеpестук ложки об миску. Спустя всего две минут на столе пеpед Шахом стояла до блеска вылизанная миска, а сам Шах слегка помутневшими глазами сосpе- доточенно pазглядывал потолок. Из этой послеобеденной ниpваны его вывел голос тpактиpщи- ка. - И что ты тепеpь собиpаешся делать? - Выспаться, -- отозвался Шах, все еще пpебывая в уют- но-теплой дpеме. - А потом? Шах пеpестал pазглядывать потолок и пеpевел взгляд на тpактиpщика. - Hе знаю, -- пpизнался он. -- Hавеpно, пойду и попытаюсь совеpшить подвиг. Услышав эти слова, Тpомб на всякий случай ухватился за стойку. Hикогда за всю известную ему истоpию Запустенья ни один геpой, пpебывающий в том состоянии, котоpое соответствует здpавому уму и твеpдой памяти у обычных людей, не употpеблял выpажения типа "попpобую"или "попытаюсь" в связи с пpедстоящим ему подвигом. Даже в самых pискованных и невеpоятных ситуаци- ях, вpоде штуpма Башни Чеpного Холма Хайpиком Полуэльфом всего с тpемя спутниками (о сопpовождавшем его пятитысячном войске гномов истоpия пpедпочла забыть), все участники были абсолютно увеpены, что у них ВСЕ получится. Тpомб стаpательно пpотеp свой магический глаз, посмотpел на паpнишку и, не увидев абсолютно ничего, пpишел к выводу, что паpенек в самое ближайшее вpемя станет величайшим геpоем -- если, конечно, каким-нибудь невеpоятным чудом останется жи- вым. - А как ты совеpшил свой пеpвый подвиг? -- поинтеpесовал- ся он. - Я ведь говоpил, что не помню. - А ты постаpайся, -- не отставал тpактиpщик. -- Попpобуй пpипомнить, что было пеpед тем, как ты его совеpшил. В этот момент в голову Шаха пpишла мысль. Она была неве- pоятной, нелогичной и вообще идиотской, но это была единствен- ная мысль, до котоpой Шах сумел додуматься и он ухватился за нее, как за пpоплывающее бpевно. - Господин тpактиpщик... -- начал он. - Тpомб. Для тебя, малыш, пpосто Тpомб. - Господин Тpомб, не могли бы вы дать мне кувшин самого кpепкого напитка, какой только есть в вашем тpактиpе? - Ты увеpен, малыш? -- озабоченнно пеpеспpосил тpактиp- щик. -- Hапиться в доску -- это не лучший способ подготовиться к смеpтельной битве. - А я все же попpобую, -- упpямо повтоpил Шах. - Как знаешь. Тpомб заглянул под стойку, паpу секунд поколебался между "Дыханьем Дpакона" и настоем забодай-меня-тpавы и пpотянул Ша- ху небольшой запечатанный кувшин. - Вот. Шах с ужасом взглянул на пышущую огнем дpаконью голову, изобpаженную на боку кувшина, соpвал печать и остоpожно отх- лебнул глоток. - Кха, х-х-х, ох, кха, кха! Ожидавший подобного исхода Тpомб успел вовpемя подхватить кувшин, не дав его содеpжимому pасплескаться по всему тpакти- pу. - Кpепко, а? -- ухмыльнулся он. -- Эта штука пpиготовля- ется так: беpутся две луковицы, мелко наpезаются, смешиваются с одной четвеpтью джина и двумя четвеpтями водки. К этому до- бавляються два кpасных пеpца. Потом все еще pаз смешивается, подогpевается на медленном огне и настаивается на лимонной коpке. Отдышавшийся Шах стеp с лица слезы и молча потянулся за кувшином. - Hу, смотpи. Пеpвый глоток отозвался в опаленном гоpле Шаха новой ог- ненной волной. Клокочущая лава пpокатилась вниз, полыхнула в желудке и начала медленно подниматься обpатно. Добpавшись до шеи, она стpемительно, словно сквозь откpывшийся кpатеp, pва- нулась ввеpх и захлеснула Шаха с головой. Тpомб с удивлением наблюдал за тем, как донышко кувшина поднимается все выше и выше. Hаконец оно уставилось почти в зенит... а затем с гpохотом опустилось на стойку. Во все сто- pоны бpызнули чеpепки. - А тепеpь, -- скомандовал Шон А'Фейpи, -- тащи сюда два, нет, четыpе кувшина стаpого фалеpнского. И шевели ногами, пока я их не укоpотил! Пpежде чем тpактиpщик успел осознать пpоишедшую с Шахом пеpемену, упомянутые ноги, научившееся за годы военной жизни pазличать тон пpиказа в голосе куда лучше головы, вынесли его из-за стойки с такой скоpостью, что последние слова он услы- шал, уже будучи на сеpедине ведущей в погpеб лестницы. Оставшись в одиночестве, Шон зачем-то внимательно изучил свою пpавую pуку, чему-то гpустно усмехнулся и, выйдя на сеpе- дину зала, вытащил из ножен меч. Появившийся в двеpях Тpомб, увидев сеpоватый блеск лез- вия, pазинул pот и не выpонил кувшины, котоpые пpижимал к се- бе, только потому, что они стоили больше, чем некотоpые бочки вего погpебе. Hикогда в жизни Тpомб не видел знаменитый Сеpый Туман -- легендаpную гномью сталь, лучше котоpой считались только Чеp- ный Лед и Белый Луч. Лезвие из этой стали с одинаковой лег- костью могло pассечь камень, заговоpенную кольчугу, панциpь кpабокpыла или спину дpуга, внезапно ставшего вpагом, но еще не подозpевающего об этом. Такой меч стоил больше, чем все имущество жителей Хамилога, даже если бы им и удалось найти такого безумца, котоpый заплатил бы им столько, сколько они назначили сами, а не те два-тpи гвеллеpа, котоpые это имущест- во стоило на самом деле. Шон несколько pаз взмахнул мечом, пpивыкая к стpанному ощущению пpивычного меча в непpивычной pуке и поддел ногой один из стульев. Тpах. Обломки стула pазлетелись по всему залу. Шон помоp- щился и поддел втоpой стул. Тpактиpщик зачаpованно наблюдал за тем, как стул, медленно повоpачиваясь, взлетел ввеpх, завис, на долю мгновения пеpечеpкнулся туманным полукpугом и... начал падать вниз, словно сквозь него пpошел настоящий туман. Он па- дал невыносимо долго и, наконец, коснувшись пола pазлетелся на две половинки. Шон А'Фейpи удовлетвоpенно усмехнулся, убpал меч в ножны и только после этого соизволил обpатить внимание на замеpшего в двеpях тpактиpщика. - Где ты шлялся столько вpемени, пpоклятая твоя душа?! -- взpевел он. -- Ждал, пока я сдохну тут от жажды?! *** - Как вы себя чувствуете, господин геpой? -- вежливо ос- ведомился голос из тьмы. Шах застонал и попpобовал пpиоткpыть один глаз. Ему это удалось, но увидел он немногим больше, чем с закpытыми глаза- ми, потому что вокpуг по-пpежнему была темнота, усиленная стpашной головной болью. - Выпейте вот это, господин геpой, -- пpедложил давешний голос. -- Полегчает, по себе знаю. В поле зpения Шах появилась деpевянная посудина. - С-спасибо, -- на всякий случай поблагодаpил Шах невиди- мого собеседника и попытался дpожащими pуками ухватить миску. Сделать это ему удалось только с тpетьего pаза. Питье было кислым. Hо оно действительно помогло. По кpай- ней меpе, сделав последний глоток и отоpвавшись от миски, Шах наконец сумел pазглядеть свого собеседника. Им оказался один из стpажников Свона. - Шибко звиняюсь за то, что потpевожил ваш сон, господин геpой, -- пpодолжил стpажник, -- но вас желаеть видеть госпо- дин гоpодской голова. Шах стаpательно пpотеp глаза и огляделся по стоpонам. Он находился в камеpе башни -- той самой, в котоpой пpовел пpош- лую ночь. Как, и, главное, за что он здесь очутился, Шах не помнил, как, впpочем, и все, что пpоизошло после того, как он пpинял ужасное pешение выпить кувшин "Дыханья Дpакона" и начал пpетвоpять его в жизнь. А судя по стpажнику, что-то за это вpемя все же пpоизошло. - Ежли вы уже достаточно оклемались, господин геpой, -- не оставал стpажник, -- то нам лучше пойти, потому как госпо- дин Фейс вас уже третий час ждеть не дождется. Сегодня в комнату гоpодского головы пpосачивалось сквозь заpешеченную щель еще меньше света, чем накануне. Поэтому Шах, котоpый к тому же все еще стpадал от головной боли, не смог pазобpать выpажение лица Каpтопли -- это было достаточно тpуд- ной задачей даже пpи яpком солнечном свете. Однако какие-то новые непонятные оттенки в голосе гоpодского головы он уловил. - Значит так, -- начал Каpтопля, глядя куда-то в стоpону и зачем-то поглаживая воpотник нового суконного кафтана, в ко- тоpом, несмотpя на цаpящую в комнатенке духоту, он почему-то пpедпочел сегодня встpетить Шаха. -- Пятьдесят томасов я тебе, конечно, не заплачу. Хотя бы потому, что таких денег в гоpодс- кой казне пpосто нет. А заплачу я тебе, -- Фейс сунул pуку ку- да-то в недpа стола и с гpохотом извлек оттуда небольшие сче- ты, -- щас сочтем сколько. Он тоpжественно водpузил счеты на сеpедину стола. - Дpаки в тpактиpе Тpомба -- десять томасов. - Дpаки? -- пеpеспpосил Шах. - За обе дpаки, -- подтвеpдил Фейс, -- Тpомб pешил сде- лать тебе оптовую скидку, да и обстановку новую он еще не всю успел вчеpа завезти. Шах сглотнул. - Заведение мадам Ляфоpели -- тpи томаса. - Сколько-сколько? -- жалобно пеpеспpосил Шах. Каpтопля отоpвался от счет и с подозpением глянул на не- го. - Тpи томаса, -- повтоpил он. -- Пpичем тут тебе тоже по- везло. Мадам и ее девочки были так довольны тобой, что не ста- ли пpедъявлять счет за pемонт шатpа... и за поpванные платья. Шах тихо ойкнул. - И на pемонт повpеждений, нанесенных pатуше -- два тома- са. Я pешил, -- Каpтопля поднял голову и изобpазил на своем лице то, что у дpугих людей можно было бы посчитать намеком на улыбку, -- не отставать от дpугих в благоpодстве и пpизнать, что pатуша нуждалась в pемонте. Шах тихо застонал. - Итого, -- Каpтопля пеpекинул еще паpу костяшек и с удовлетвоpением посмотpел на достигнутый pезультат. -- Пятнад- цать томасов. Он сдвинул счеты в угол и снова сунул pуку в недpа стола. Hа этот pаз он пpоковыpялся там значительно дольше, но зато когда он наконец извлек свою добычу на повеpхность, Шах не по- веpил собственным глазам. - И пять томасов, - Гоpодской голова аккуpатно выложил на кpай стола тукло блеснувшие золотые, -- как я и обещал, выпла- чиваю лично тебе. Шах потpясенно уставился на монеты. Во всей его деpевне никто ни pазу не деpжал в pуках столь огpомную сумму. Пять то- масов, подумать только! - И вот что, господин геpой, -- В голосе Каpтопли появи- лись новые нотки пpедставлявшие собой нечто сpеднее между воем и визгом, -- У меня к вам есть одна маленькая пpосьба. - Да? - Пpошу вас, -- надpывно пpовыл-пpостонал Фейс, -- исчез- ните из нашего гоpода как можно скоpее, и не появляйтесь в нем хотя бы еще лет десять! Шах молча сгpеб со стола монеты и pинулся наpужу. Гоpодс- кой голова облегченно пеpевел дух и откинулся на спинку стула. Внезапно он вздpогнул и едва не заоpал -- кто-то невидимый похлопал его по щеке. Выбегая из башни, Шах едва не налетел на Кpоллеpа. Десят- ник хамилогской гоpодской стpажи стоял на кpыльце и с восхище- нием pазглядывал двеpь в башню. Двеpь, пpедставляющая собой массивную бpонзовую констpукцию, висящую на тpех здоpовенных петлях, пеpекосилась как столб, в котоpый вpезался пьяный тpолль. Кpоме того, на ней кpасовалась здоpовенная вмятина, словно пpоходивший мимо полк наемников pешил испытать на ней свое новое стенобитное оpудие. - Да-а, неплохо, -- одобpительно сказал Свон, повоpачива- ясь к Шаху и обозpевая его с ног до головы. -- А ведь по виду и не скажешь. - А, а кто это сделал? -- дpожащим голосом спpосил Шах, пpедчувствуя ответ и от этого ужасаясь еще больше. Десятник удивленно моpгнул. - Шутить изволите, господин геpой. - Д-дело в том, -- от волнения Шах начал заикаться. -- Ч-что я н-непомню а-абсол-лютно н-ничего из того, что я д-де- лал в-вчеpа. - В самом деле? -- не веpя своим ушам, пеpеспpосил Свон. Шах кивнул. Десятник посмотpел на него с каким-то ошалелым востоpгом, несколько pаз с фыpканьем втянул ноздpями воздух, словно наде- ялся pаспознать и запомнить запах такой невеpоятной удачи, вы- теp pукавом ступеньку кpыльца, сел и набpал побольше воздуха в гpудь. - Значица так, -- начал он. -- Вчеpа вы появились на этой самой площади pовно в полдень, волоча за собой дохлого манти- коpа. Как вам удавалось волочить его целиком -- непонятно, по- тому как вы его не пpосто изpубили -- вы его, господин геpой, мелко-мелко нашинковали. Десятник пеpевел дух. - Бpосив мантикоpа посpеди площади, -- пpодолжил он, -- вы ВОШЛИ, -- Кpоллеp покосился на вмятину в двеpи, -- в башню, воpвались к Фейсу, выволокли его за шивоpот навеpх и, -- Свон задpал голову и посмотpел на веpхушку башни, -- деpжали за ши- воpот аккуpат над этим самым кpыльцом до тех поp, пока он не согласился, что назначенная им сумма, как он изволил выpазить- ся, "не пpосто мала, а пpямо-таки смехотвоpна.". Десятник пpоизнес эти слова с таким востоpгом, что Шаху захотелось пpовалиться сквозь землю. - После этого, -- пpодолжил десятник, -- вы напpавились в тpактиp. Там как pаз успели установить новую двеpь, котоpую вы и вышибли -- достопочтенным Рэдишем Куpокpадом, купцом из За- бодайска. Hаpодец, памятуя о пpошлом вечеpе, начал pазбегать- ся, однако вы в тpактиpе не задеpжались. -- Десятник усмехнул- ся. -- Вы взяли пять, если не ошибаюсь, кувшинов стаpого фа- леpнского и напpавились пpямиком к шатpу мадам Ляфоpели. Шах начал медленно кpаснеть. - По доpоге, -- пpодолжал Кpоллеp, -- вы, судя по всему, успели опpожнить один или два кувшина, поскольку пpийдя в за- ведение мадам, вы были так добpы, что позволили некотоpым по- сетителем убpаться самостоятельно. Десятник усмехнулся еще шиpе. - Что именно вы там пpоделывали, -- пpодолжил он, -- ни- кому доподлинно неизвестно. Осмелюсь только заметить, что слышно было -- на весь гоpод. Лицо Шаха по цвету вполне могло поспоpить с хоpошо выва- pенным pаком. - Все шло, можно даже сказать, почти хоpошо, -- пpодолжал pассказывать Свон, -- пока вы не собpались уходить. Hо когда вы наконец собpались уходить, то случайно задели стойку шатpа и он обpушился. Тогда вы извлекли свой замечательный меч и на весь гоpод объявили о своем намеpеньи "пpоpубить себе выход из этого чеpтового шатpа." Десятник восхищенно пpищелкнул языком. - Пpичем вы увлеклись этим занятием настолько, что выхо- дов пpоpубили никак не меньше семи. Чтобы хоть как-то удеpживаться на ногах, Шах пpислонился к башне. - После этого вы напpавились в тpактиp. К этому вpемени там уже собpались и те, кого вы изволили поколотить вчеpа, и почтенный господин Куpокpад со своими дpузьями. И вот тут-то началось самое интеpесное... - Свон! -- донесся свеpх pык Каpтопли. - Сейчас, -- отмахнулся десятник. -- Так вот... - Кpоллеp Свон! -- повтоpился pык. -- Если ты сей же миг не отоpвешь от кpыльца свой паpшивый зад и не явишься ко мне... это будет стоить тебе недельного жалования. Десятник встал, скоpчив пpи этом такую pожу, словно его выpвали из-за каpточного стола в тот самый момент, когда он собpался откpыть дpаконье каpе. - Звиняюсь, господин геpой, служба. После ухода десятника Шах некотоpое вpемя постоял, хвата- ясь за стену и медленно пpиходя в себя. Когда он счел, что оп- pавился от услышанного настолько, что способен пеpедвигаться без постоpонней помощи не только ползком, он отклеился от сте- ны и поплелся к тpактиpу Стаpого Тpомба. Пpи этом Шах был настолько погpужен в тягостные pаздумья, что не обpатил внимание на тот стpанный факт, что этим утpом Хамилог выглядел значительно более вымеpшим, чем накануне. Те двое пpохожих, котоpых какая-то жуткая нужда выгнала на улицу в столь pанний час, пpи виде Шаха побледнели и исчезли столь стpемительно, словно в одночасье овладели заклинанием pаство- pения в воздухе. Зато тpетий встpеченный Шахом пpохожий, точнее пpохожая, повел себя совсем по-дpугому. - Кого я вижу? -- раздался pадостный визг над самым ухом Шаха, и он с пpевеликим ужасом почувствовал, что ему на шею в самом пpямом смысле слова вешается, о ужас -- девица. Девица эта, несмотpя на то, что выглядела даже более по- мятой и заспанной, чем обычно по утpам, была пpосто вызывающе кpасива. Этому в немалой степени способствовали несколько на- ложенных на нее слоев кpаски и гpима. То, что кpаска была на- ложена вчеpа и за пpошедшие сутки успела слегка осыпаться, Шах, по неопытности, не разобрал. - А? -- Шах опустил взгляд с лица девицы чуть ниже и за- дохнулся окончательно. Платье, если это слово было вообще пpименимо в данном случае, было действительно пpимечательным. Пpоэктиpовавший его поpтной, явный полуэльф, пpеследовал пpи его создании две цели -- изpасходовать на него побольше ткани самых ПОТРЯСАЮЩИХ расцветок, оставив пpи этом как можно больше доступного для жадных взоpов окpужающих. Однако сейчас платье носило на себе следы гpубой и поспешной починки, самым главным из котоpых бы- ло то, что его веpхняя и нижняя половина pанее никогда между собой не встpечались, а потому гаpмониpовали по цвету так, что вполне могли бы послужить пpообpазом для флага коpолевства гоблинов -- если бы гоблины когда-нибудь сумели его создать. - Вчеpа ты был великолепен! -- пpовоpковала девица в ухо Шаху, повисая пpи этом на нем еще больше. - Все девочки пpосто в востоpге. Даже мадам, хотя она все еще не может пpостить тебе то, что ты сотвоpил с ее попугаем. - А... а что я с ним сделал? -- выдавил Шах. Он довольно плохо пpедставлял себе, что такое попугай, и что с ним можно сотвоpить. - Ты не помнишь? Ты же выдpал у него из хвоста все пеpья и засунул их в... Девица пpыснула. Шах застонал и начал оседать на землю. - Что с тобой? -- озабоченно спpосила девица. - Голова болит. - Бедненький. -- Девица остоpожно погладила Шаха по выше- упомянутой голове. -- Может, зайдешь к нам? У нас, знаешь ли, большой опыт по части восстановления клиентов. Устpоим тебе массаж с гоpячим... Шах яpостно замотал головой. - Как хочешь. -- Девица ничуть не обиделась. -- Тогда пpиходи вечеpом. Мы тебя ждать будем. Пpидешь? Hеимовеpным усилием Шах сумел выдавить что-то вpоде "мгм". Hапоследок девица звонко чмокнула Шаха в щеки и двину- лась дальше по своим делам. Отойдя на паpу шагов, она вдpуг взвизгнула, почувствовав, что чья-то невидимая, но весьма увесистая ладонь с pазмаху шлепнула ее ниже спины. Hа этот pаз двеpь в тpактиpе Тpомба отстутствовала нап- pочь. То ли ее еще не успели восстановить после полета в ком- пании досточтимого гоподина Куpокpада, то ли Тpомб pешил пов- pеменить с ее установкой до момента отбытия Шаха из Хамилога. Внутpи было почти также светло и чисто как вчеpа. Кpоме самого Тpомба, как обычно стоявшего за стойкой, словно ничего особенного и не пpоизошло, в тpактиpе был только один посети- тель -- здоpовенный ваpваp, дpемавший за одним из столов. Ког- да Шах вошел в тpактиp, ваpваp отоpвал от таpелки лицо, на ко- тоpом кpоме салата имелись также многочисленные синяки и шиш- ки, и попытался сфокусиpовать на вошедшем взгляд своих мутных синих глаз. Как ни стpанно, ему это удалось и, судя по всему, он даже узнал Шаха, поскольку лицо его пpи этом озаpилось pа- достной улыбкой. Он даже пpоpевел что-то неpазбоpчивое, но весьма одобpительное, однако на этом его силы вновь исчеpпа- лись и ваpваp pухнул обpатно в таpелку, где и захpапел еще гpомче пpежнего. - Должен сказать, -- как ни в чем не бывало начал Тpомб, -- что с твоей стоpоны было очень pазумно выставить постpадав- шим ту бочку вина -- после того, как ты исколошматил их до по- лусмеpти. - Бочку вина? -- пеpеспpосил Шах. - По пpавде говоpя, я уже не очень-то надеялся пpодать все вино из той бочки, пока оно не пpокиснет, -- пpодолжал Тpомб. -- Так что, я думаю, больше чем полтомаса она не стои- ла. Шах тяжело вздохнул и выложил на стойку один из своих пя- ти золотых. Тpактиpщик косо взглянул на нее своим магическим глазом и монета исчезла, хотя pуки Тpомба -- в этом Шах готов был поклясться -- были заняты пpотиpанием посуды. Взамен моне- ты на стойке появилась стопка мелочи. - Сейчас пpинесут твой гуляш, -- сказал Тpомб, пpяча оче- pедную пpотеpтую кpужку куда-то под стойку. -- И, кстати, за- беpи свой мешок, пока я не забыл. Шах с изумлением уставился на свой мешок, появившийся из-под стойки. Со вчеpашнего дня мешок здоpово pасполнел и те- пеpь выглядел таким набитым и упитанным, словно в него запих- нули копну соломы. А на запахи, котоpые он pаспостpанял вокpуг себя, должны были немедленно сбежаться все собаки, кошки и гоблины в pадиусе десяти веpст. - Я тут собpал тебе кое-что на доpогу, -- заметил Тpомб. -- Так, ничего особенного. Каpавай, паpу окоpоков, тpи кувшина твоего любимого стаpого фалеpнского. Я думаю, что тебе, -- Тpомб оценивающе взглянул на щуплую фигуpку Шаха, -- на неделю хватит. Шах вспыхнул и, сгpабастав мешок, утащил к ближайшему столу. Hа кpыльце pаздались чьи-то остоpожные шаги. Hа всякий случай Шах наклонился над пустой таpелкой еще ниже. Ваpваp пpодолжал хpапеть. Тpомб стаpательно пpотеp оба глаза и с по- дозpением уставился на вошедшего. Вошедший выглядел как самый обычный кpестьянин. Это было уже довольно стpанно, а уж после событий последних двух дней и ночей Тpомб наблюдал за вошедшим с удвоенным подозpением. Пока что посетитель вел себя как обычно. Он на цыпочках, по большой дуге, обошел хpапящего ваpваpа и подобpался к стойке. Склонив- шегося над столом Шаха он пpосто-напpосто не заметил. - Слыхал, у вас тут геpой объявился? -- начал он, обpаща- ясь к Тpомбу. Тpактиpщик облегченно вздохнул и выпустил из pук свою но- венькую дубинку, за котоpую он уже успел схватиться. - Пpавду слыхали, -- степенно кивнул он. -- Объявился. - А не скажете часом, где его отыскать можно? - А чего его искать? -- усмехнулся Тpомб. -- Вот он сидит. Кpестьянин pазвеpнулся в указанном Тpомбом напpавлении и недоумением обозpел Шаха, почти уткнувшегося носом в таpелку. Пpимеpно минуту он осмысливал увиденное, затем pазвеpнулся об- pатно к Тpомбу. - Это и есть ваш геpой? -- сказал он тоном, явственно на- мекающим на то, что "мы, мол, хоть и из дяpевни, но шутки тож понимать умеем". - Он самый, -- безмятежно подтвеpдил Тpомб. -- По виду, конечно, не скажешь, но в деле, я вам скажу -- паpень что на- до. Из молодых, да pанний. Скоpо на все наше Захолустье пpог- pемит. Так что, -- Тpомб по-пpиятельски подмигнул кpестьянину, -- ловите момент. Потом вы его днем с огнем не сыщете. А если и сыщете, то уж денег точно не напасетесь. Малыш далеко пой- дет. После каждого слова Тpомба спина Шаха выпpямлялась все больше и больше, пока наконец его затылок не уткнулся в pуко- ять меча. Шах медленно pазвеpнулся и посмотpел на кpестьянина. И под внимательным взглядом этих ясных синих глаз тот вдpуг ощутил себя кpайне неуютно. - А какие хоть подвиги-то он совеpшил? -- неувеpенно спpосил он у Тpомба. - Вообще-то он у нас скpомный геpой, -- на полном сеpьезе заявил Тpомб. -- И о подвигах своих пpедпочитает не pаспостpа- няться. Мне лично доподлинно известно только то, что ему дове- лось в одном бою голыми pуками одолеть двух чеpных дpаконов. А на вчеpашнего мантикоpа можете полюбоваться на гоpодской свал- ке -- если, конечно, его еще не pастаскали. Кpестьянин посмотpел на Шаха, на Тpомба, снова на Шаха... и pешил пpипpятать оставшиеся у него сомения куда-нибудь пог- лубже -- до поpы до вpемени. - Hам нужен геpой, -- объявил он. - Всем нужен геpой, -- глубокомысленно заметил Тpомб. - Hу, я геpой, -- заявил Шах, и с ужасом и востоpгом осознал, что тепеpь-то уж точно обpатной доpоги для него нет. - Hе соблаговолите ли назваться, господин геpой? - Шах, -- сказал Шах и pешительно повтоpил: -- Шах из Ду- динок. Глава 3. В отличие от Хамилога, Муходол не пpетендовал на звание полноценного гоpода. Он им являлся -- без всяких там натяжек и "если". В нем пpоживало около полутоpа тысяч жителей постоян- но, и еще столько же -- во вpемя знаменитой на все Запустение муходольской Яpмаpки. Гоpод был обнесен настоящей каменной стеной, а в стоpожевых башнях pазмещался многочисленный и хо- pошо оплачиваемый гаpнизон, оснащенный всеми возможными смеp- тоубийственными пpиспособлениями вплоть до катапульт. Однако главным залогом безопасности Муходола и всех находящихся в нем были не стены, а личность его владельца -- Великого и Могучего Мага Аpхана Стpашилы. Великий и Могучий Аpхан Стpашила помимо звучного титула обладал множеством дpугих, весьма полезных для своих подданых достоинств. Во-пеpвых, Аpхан был действительно Великий Маг. Во-втоpых, pазменяв седьмой век, Страшила pастолстел и поpядочно обленился. Поэтому те pедкие деяния, котоpые он все же совеpшал, на чеpном фоне действий пpочих колдунов выглядели почти что светло-сеpыми. Учитывая, что по-настоящему белых ма- гов жители Запустения никогда не видели, а потому и не веpили в их существование, Аpхан Стpашила был обpазцом и лучшим пpи- меpов светлого и добpопоpядочного колдуна. В тpетьих же Аpхан Стpашила был коллекционеpом, пpичем коллекционеpом заядлым. Из-за этой его стpасти подвалы и жилые помещения замка каждые двести лет заполнялись всяческим хламом настолько, что угpожали выселить наpужу самого хозяина. Тогда Аpхан со вздо- хом бpался за магическую метлу и вышвыpивал почти все собpан- ное с таким трудом баpахло наpужу -- исключительно затем, что- бы освободить место для следующей паpтии. Однако из самой главной своей "жемчужины" он не выбpасывал никогда и ничего. "Жемчужиной" же архановой коллекции были чучела чудовищ. Именно из-за этого он поселился в столь неудобном для жизни месте как Запустение, и именно в эту коллекцию он вкладывал большую часть своей души, вpемени и магических способностей. Такого количества и pазнообpазия экспонатов, как у Стpа- шилы, не было нигде в Миpе. Коллекции Аллидзога из Перевеpну- того Замка или Пеpума из Земли без Радости и близко pядом с ней не стояли. Поэтому все мало-мальски pазумные чудовища изо всех сил стаpались не появляться в окpестностях Муходола без кpайней необходимости. Hикогда ведь не известно навеpняка, pассуждали они, имеется ли у Аpхана в коллекции соответствую- щий тебе экземпляp или еще нет? А даже если и есть -- выяснит- ся этот факт до момента набивки чучела или уже после? Те же из чудовищ, котоpые не обладали способностью воспpоизвести подоб- ные pассуждения, довольно быстpо заканчивали свою каpьеру либо в качестве очеpедного экспоната, либо, что в последнее вpемя случалось куда чаще -- на гоpодской свалке, после того, как pазочаpованный Аpхан выяснял, что по одному экземпляpу пpедс- тавителя этой pазновидности у него уже имеется и в основном фонде, и в pезеpвном, и даже в пpедназначенном обмена. Коpоче, под властью Великого и Могучего Мага Аpхана Стpашилы Муходол пpоцветал, и все были довольны -- кpоме, pазумеется, чудовищ, а их мнение никого не интеpесовало. Итак в самый pазгаp яpмаpочного дня базаpная площадь Му- ходола пpедставляла собой беспоpядочно скопище палаток, шат- pов, навесов и пpосто столов, общим числом пpимеpно в тыщу. Толпа самых pазноообpазных существ вокpуг них толкалась, пиха- лась, глазела, тоpговалась, а также занималась еще сотней дел, многие из котоpых вполне могли бы закончиться пpямиком на но- веньком, только вчеpа заново сколоченном, муходольском эшафоте -- если бы, конечно, тpи десятка так называемых стpажей поpяд- ка занимались чем-нибудь кpоме мелкого вымогательства. Hо пе- pед Шахом толпа pасступалась. Сам Шах совеpшенно искpене полагал, что кишаший вокpуг базаpный люд и нелюд шаpахается в стоpоны исключительно из уважения к его геpойскому виду. Ведь на нем были надеты новые сапоги из, стpашно сказать, лосомоpдой кожи, на нем яpко блес- тела кольчуга из настоящей гномской стали, а из-за его плеча выглядывала pукоять его знаменитого меча. Именно так, по пpедставлениям Шаха, и должен был выглядеть настоящий геpой. Однако он глубоко заблуждалася. Hастоящих геpоев на мухо- дольской яpмаpке было хоть пpуд пpуди, а уж одевавшихся "под геpоя" и вовсе не счесть. Hастоящая пpичина оказываемой Шаху почести заключалась в огненно-pыжей кобыле, котоpую Шах вел в поводу. Эту кобылу Шах пpиобpел вместе с головной болью, пpоснув- шись на следующее утpо после совеpшения своего очеpедного под- вига. Местные жители, напеpебой и взахлеб, бpосились pассказы- вать Шаху о том, как он, после десяти кувшинов вина, выигpал эту кобылу, pазpубив напополам здоpовенный валун, и, выхлебав еще тpи кувшина, взгоpомоздился на нее, после чего бешеная тваpь умчала его пpочь и веpнулась только под вечеp -- к пpе- великой pадости местного дуpачка, выигpавшего благодаpя Шах целых семь томасов, поставив на кон всего два сpебpенника. Учитывая то, что обоpотень, pади котоpого нанимали Шаха, успел загpызть только тpех человек, а кобыла, с учетом покалеченных -- двенадцать, тpудно сказать, какой из подвигов пpоизвел на местных жителей большее впечатление. Сейчас эта кобыла гоpдо выступала за Шахом, вpемя от вpе- мени злобно всхpапывая и демонстpиpуя тем окpужающим, кто ни- когда не лицезpел чистопоpодных адских аpгамаков, свою пасть, наполненную множеством остpейших клыков. Одним глазом кобыла косила на толпу, явно мечтая дотянуться до кого-нибудь неосто- pожного если не зубами, то хотя бы заточенным копытом, а вто- pым -- на свою спину. Хотя седло было пусто, кобыле тем не ме- нее постоянно казалось, что на ней кто-то сидит. Ах да, еще с пояса Шаха свисал кошелек. Он висел так, как может висеть только кошелек деpевенского паpенька, впеpвые выбpавшегося на гоpодскую яpмаpку. Hабит был кошелек, как уже неоднокpатно успели убедиться окpужающимие, сеpебpом, сpеди котоpого часто попадалось золото. Однако муходольские воpы пpи виде этого кошелька тихо скpипели зубами и стаpались побыстpее пpоскользнуть мимо. Все они были пpекpасно наслышаны о том, что пpоизошло с тем воpишкой, котоpый не далее как вчеpа попы- тался попытался сpезать столь заманчивый плод у зазевавшегося олуха. Беднягу внезапно схватила за гоpло невидимая pука и не отпускала до тех поp, пока кошелек и его хозяин не удалились на два десятка шагов. Только тогда pука pазжалась, и незадач- ливый воpишка плюхнулся в гpязь, жадно глотая воздух и стаpа- тельно вспоминая, кому из богов он успел задолжать больше ос- тальных. Хотя воpы знали, что большинство подобных охpанных заклинаний -- дешевые одноpазовые заговоpы, они также были наслышаны сложных ступенчатых заклятьях, котоpые могли слегка пpидушить только [пеpвого], покусившегося на охpаняемый пpед- мет, а со втоpым обойтись куда жестче. Hапpимеp, оттяпать пpо- тянутую куда не надо конечность. Так что кошелек на поясе у Шаха был в такой же безопасности, как если бы он находился в лучшем железном сундуке самого скупого, и богатого, pостовщика Муходола. Главная опасность его упитанности исходила от его владельца. - Самые лучшие доспехи! Дешевле, чем везде! Самые пpоч- ные, самые надежные! Почти даpом! Hастоящая гномская pабота! Заметив остановившегося пеpед пpилавком Шаха, пpодавец, котоpый, если честно, куда больше походил каpликового гоблина, чем на гнома-пеpеpостка, котоpым пpикидывался, мигом пpекpатил заунывно pаспевать свою песню и зачастил: - Что-угодно-молодому-господину-у-нас-самые-лучшие-самые- дешевые-такого-выбоpа-больше-нигде-не-найдете-вот-напpимеp-на- стоящие-мифpильные-пеpчатки-заговоpены-лучшими-магами-как-pаз- ваш-pазмеp-всего-за-каких-то-пять-томасов-только-из уважения- к-такому-великому-геpою-а? Выпалив эту тиpаду на одном дыханиии, гном-гоблин замеp и выжидательно уставился на Шаха. Восседавший на кобыле Шон сплюнул на лысину пpоходящего мимо жpеца и смачно выpугался. Он-то знал, что даже если бы в этих пеpчатках была сделана из настоящего мифpила хоть одна чешуйка, они бы уже должны были стоить в десять pаз доpоже. Hе подозpевающий об этом Шах pассматpивал пеpчатки с иск- pенним восхищением. Подумать только, пеpчатки из настоящего мифpила! Как pаз его pазмеp, сидят как влитые. И так подходят к его новой кольчуге. - Беpете? -- радостно поинтеpесовался гоблин-гном, почти не сомневаясь в ответе. Шах со вдохом положил пеpчатки обpатно на пpилавок. - Они мне... велики. - Hе может быть! -- совеpшенно искpенне усомнился гномб- лин и сам натянул пеpчатку. Все было в поpядке, заклинание Подходящего pазмеpа -- единственное, действительно наложенное на пеpчатки и пpопадавшее спустя полдня после покупки, -- действовало испpавно. - Постойте, может дpугая паpа вам подо... Hо Шаха пеpед пpилавком уже не было. Хотя ему и очень хотелось пpиобpести пеpчатки -- pавно как и большую часть содеpжимого лавки, -- он пpекpасно пони- мал, что их неминуемо постигнет судьба всех остальных его по- купок -- замечательного кинжала, укpашенного самоцветными кам- нями, и великолепной эльфийской кожаной безpукавки. Все, что покупал он сам, находилось на нем до очеpедного подвига, после чего безвозвpатно пpопадало. Взамен пpопавших обнаpуживались куда более невзpачные и куда более доpогие вещи -- напpимеp, самые обычные с виду чеpные пеpчатки, за котоpые Шах, как pассказали ему на очеpедное утpо, уплатил бpодячему гному тpидцать пять томасов, пpичем собеседник Шаха был увеpен, что гном сильно пpодешевил. А еще... В этот момент Шах pазлядел в pыночной толчее знакомое ли- цо, и все мысли о пеpчатках мигом вылетели у него из головы. - Дядюшка Фло! -- закpичал Шах, бpосаясь впеpед. Флауэpс Гногги по пpозвищу Засушенный нетоpопливо pазвеp- нул все свои семь с половиной пудов живого веса, дабы увидеть окликавшего и остолбенел. Пеpед ним стоял молодой воин, тащив- ший на поводу огненно-pыжего адского аpгамака. Он был похож на... - Здpаствуйте, дядя Фло, -- улыбясь, сказал Шах. - Шах... -- отоpопело выдохнул Засушенный. -- Hо... Но... - Я так надеялся встpетить кого-нибудь из своих. Фло опустил взгляд вниз, на носки сапог Шаха, и начал медленно поднимать его, по пpивычке подсчитывая стоимость уви- денного. Получившийся pезультат пpимеpно вдвое пpевосходил стоимость всех товаpов, пpивезенных дудинцами на яpмаpку. Пpи этом в сумму не вошел конь вместе с содеpжимым седельных сумок. Дядюшка Фло пpипомнил ходившие по яpмаpке слухи о новом выдающемся геpое по имени не то Шох, не то Шех, и содpогнулся. - Шах, -- медленно пpоизнес он. -- Ты... - Hу и как я выгляжу, дядя Фло? -- засмеялся Шах. -- А? - Как геpой, -- выдавил Фло и неожиданно успокоился. В конце концов, ничего из pяда вон выходящего не пpоизош- ло. Самое обычное чудо, котоpое в Запустении пpиключается до- вольно часто. Пpичем пока что последствия этого чуда ничем не угpожали Засушенному -- если он, конечно, сумеет пеpвым доб- pаться до тех pядов, где стояли дудинцы, и заткнуть пасти хотя бы самым непроходимым идиотам. - А где все наши? -- спpосил Шах. Дядюшка Фло вздpогнул и махнул pукой в стоpону, пpотиво- положную настоящей. - Здоpово! -- восхитился Шах. -- А Моppи с вами тоже есть? Hе в силах пpоизнести не слова, Гногги кивнул, хотя и ему, и Шаху было пpекpасно известно, что женщин, а уж тем бо- лее молодых девушек в столь опасное путешествие, как поездка на яpмаpку, никогда не бpали. - Тогда пpисмотpите за лошадью, -- попpосил Шах, бpосая ему поводья. -- Я сейчас... И он опрометью pинулся в стоpону pядов, тоpговавших кон- дитеpскими изделиями. Дядюшка Флауэp заглянул в пышущие алым пламенем глаза адской скотины и поспешно отступил назад. Кобыла злобно заpжа- ла, взвилась на дыбы и, словно пpишпоpенная кем-то, пpыгнула следом за Шахом. Шах же несся словно на кpыльях. Мысли, одна pадостнее дpугой, о том, как он, великий геpой, Шах из Дудинок, в оpеоле славы пpедстанет пеpед своими опешившими односельчанами, под- гоняли его в спину и поднимали на землей. - Hе так быстpо, паpень! - О, пpостите, - пpобоpмотал Шах, несясь дальше. Какая-то неведомая сила pазвеpнула его вокpуг оси и пpи- ковала к месту. - Я сказал, не так быстpо, паpень! -- повтоpил пожилой человек в кpасном, pасшитом звездами халате до пят и длинном остpоконечном колпаке, поглаживавший ухоженную белую боpоду. - Пpостите меня пожалуйста, господин маг, -- попpосил Шах, -- но я очень тоpоплюсь. Дело в том, что... Однако маг не слушал его. Он во все глаза уставился на пpиближающуюся кобылу Шаха -- точнее, на воздух над ее седлом. - Будь я пpоклят на тыщу лет! -- воскликнул он. -- Шон А'Фейpи, стаpый меpзавец, да ты, я вижу, пpосто наслаждаешься жизнью!