Алексей Волков Андрей Новиков Преступление и наказание ------------------------------------------------------------- (с) Алексей Волков, Андрей Новиков Все права сохранены. Текст помещен в архив TarraNova с разрешения авторов. Любое коммерческое использование данного текста без ведома и согласия авторов запрещено. -------------------------------------------------------------- - Подсудимый, вы признаете себя виновным? Подсудимый, подавленный громоподобным голосом судьи и серьезностью обстановки, понуро опустил голову и полчал. Каза- лось, вся его фигура излучает раскаяние и осознание непоправи- мости случившегося, но рот упрямо разжался, и не сказал, а вы- дохнул только одно: - Нет. В зале воцарилась изумленная тишина, настолько глубокая, что, казалось, можно было услышать из заднего ряда биение сердца преступника. Многочисленные слушатели застыли, и каждый мучительно размышлял: "Может, я ослышался?" - Что вы сказали? - очевидно, эта же мысль поразила и судью. По крайней мере, на какой-то момент он даже потерял частицу своей профессиональной важности и недоступности. - Нет, - повторил подсудимый и поднял голову. На его лице отражались бушующие внутри противоречивые страсти, но в глазах вспыхнуло сознание своей правоты. Или так только показалось? Очевидно, нет, потому что прокурор тут же поднялся и с бескомпромиссностью молодости немедленно заявил: - Я требую обратить особое внимание на ответ подсудимого. Он не просто совершил неслыханное по, не побоюсь этого слова, жестокости преступление, но и считает себя правым. И непонят- но, - его голос загремел под старыми сводами судебного зала, неумолимый, как закон, и подсудимый, не выдержав тяжести этого сурового голоса, опять бессильно опустил голову, - повторяю, непонятно, как может такой человек жить в нашем обществе! По залу пронесся дружный вздох людей, которым открыли по- разившую их истину. На галерке тут же завязался шумный спор, но спорщики говорили все разом, и разобрать что-либо было не- возможно. - Прошу тишины, - судья несколько раз ударил молоточком, и этот магический жест немедленно подействовал. Спор оборвался на полуслове. - Я протестую, - неожиданно раздался голос адвоката. - На- до сперва выяснить все подробности дела. - Протест принимается, - судью тоже покоробило от цинизма подсудимого, но судья был немолод, опытен, и старался держать- ся бесстрастно, как и велит его высокая должность. Адвокат откинулся в кресле. Ох, нелегкая это работа - за- щищать заведомого преступника. - Итак, - судья выдержал эффектную паузу и приступил к допросу с другого конца. - Вы сознаетесь в убийстве Арнольда Смита? - Да, - без колебаний вымолвил подсудимый. - Как же так - убить убил, а невиновен? - прокурор не смог удержаться от ехидной реплики, но судья сделал вид, что ничего не услышал. - Было ли убийство преднамеренным? - Как? - подсудимый, казалось, не расслышал вопроса. - Вы обдумали убийство заранее? - терпеливо переспросил судья. - Нет, - покачал головой подсудимый. - Вы хотите сказать, что решение убить возникло у вас в последний момент, внезапно? - Да. - Почему? - У меня не было другого выхода, - и подсудимый обвел при- сутствующих взглядом, в котором сквозил наивный вопрос: "Неу- жели вы не понимаете?" - Прошу слова, - неожиданно вступил в допрос адвокат. - Прошу признание подсудимого о незапланированности убийства за- нести в протокол как смягчающее обстоятельство. - Протестую, - подался вперед прокурор. - В данном случае важен сам факт убийства, а не его предумышленность или непред- намеренность. Разумеется, подсудимый не мог вытащить потрепев- шего Смита из далекого прошлого - если не ошибаюсь, из двадца- того века - с целью убить его в наши дни. Такое и в голову ни- кому не придет. Но в конечном итоге это злодейское намерение все же пришла к подсудимому, и он его осуществил. - Протест принимается, - промолвил судья. - Подсудимый, с какой целью вы перенесли упомянутого Смита в наше время? - Как? - подсудимый искренне удивился этому вопросу и по- началу даже не нашел слов. - Я, это... Ну, как там... В об- щем... - ему, наконец, удалось взять себя в руки. - Хотел исс- ледовать, чем психика человека двадцатого века отличается от психики человека четыре тысячи двести тридцать первого. Кроме того, мне, разумеется, хотелось знать, как поведет себя такой человек, оказавшись в нашем обществе, и насколько он в состоя- нии перевоспитываться. - Дальше, подсудимый. - К сожалению, это оказалось невозможным. У Смита была только одна мысль - захватить власть над миром, и он даже не в состоянии был понять ее абсурдность. Воспользовавшись нашей естественной непредусмотрительностью в подобного рода делах, Смит проник в военный музей, чтобы овладеть хранившимся там оружием и затем диктовать миру свою волю. Необходимо было как- то предотвратить это, - и подсудимый подавленно замолчал. - Однако, - заметил прокурор, - если вы не смогли его пе- ревоспитать, надо было вернуть Смита в его время, и таким об- разом проблема была бы решена. - Поздно, - подсудимый тяжело вздохнул и повторил. - Позд- но. Он уже был в музее, и другого выхода не было. - Мы подошли к самому главному, - судья непоколебимым монолитом вознесся над залом. - Подсудимый, как вы совершили преступление? Преступник набрал побольше воздуха и выдохнул: - Я подсунул ему боевую гранату. От старости она была не- надежной, и как только Смит взял ее в руки, грянул взрыв... - Понятно, - судья зачем-то дотронулся до молотка и тихо добавил: - Но как вы могли... - Встать. Суд идет. - Именем Галактической Федерации. Приговор зонального суда от пятнадцатого ноября четыреста двадцать три тысячи тринадца- того года. За совершенное в написанном им романе "Ответный ход" убийство персонажа данного произведения некоего Арнольда Смита (смотри страницы триста десятая - триста четырнадцатая), и учитывая особую тяжесть преступления, а также повторность намерений (в романе "Планета ураганов" автор едва не убил дру- гого своего героя - астронавта), подсудимый, писатель Линг Транд приговаривается к высшей мере наказания - двум неделям полного безделья. Приговор обжалованию не подлежит и вступает в силу с момента оглашения. От тяжести приговора подсудимого, точнее, уже осужденного, бросило в холодный пот. Он машинально вынул из кармана платок, но кибер - исполнитель приговора - отнял его, и сам вытер лицо писателя. Затем, не выпуская из манипулятора стакана, кибер напоил Транда водой, поправил ему галстук, и, легко приподняв, вынес из зала. Высшая мера вступила в свои права.