------------------------------------------------------------------------------
Frederic Brown. The Geezenstacks, Sept 1943.

© Широков Николай. Перевод 2003.

Все права сохранены. Текст помещен в архив библиотеки "TarraNova" с разрешения
переводчика. Любое коммерческое использование  данного  текста  без  ведома  и
согласия переводчика запрещено.
------------------------------------------------------------------------------


                            Эссе: Гизенстаки

       Для того чтобы понять, что такое вольт, нужно знать или  хотя  бы  быть
знакомым с черной магией. Вольт изготавливается из  воска, и  колдун  нарекает
его именем  жертвы, подчиняя  оную  своей  воле  или  просто  нанося  ей  вред
посредством вонзания в вольт раскаленных игл. Теперь представьте: именно такие
"куколки" попадают в руки маленькой девочке, и она называет их...  мама, папа,
я и дядя.
       Вся трудность перевода сей истории состоит в том, что слова Geezenstack
нет ни в одном англо-русском словаре. Естественно, ведь это слово вымышленное.
Оно  выдумано  малышкой  Обри, или, если  быть  точнее, Фредериком  Брауном. В
сентябре 1943 года весь  читающий  мир  узнал, кто  такие  Гизенстаки. Рассказ
сразу же стал широко известным (имеется ввиду за рубежом) и включался  во  все
сборники научной фантастики, хоть по жанру и принадлежал  к  мистике. Странно,
не правда ли? Да ведь и  само  произведение  заполнено  странностями  прямо  с
первой  строки: "Тот странный случай произошел..."  Удивительно  притягивающее
повествование об обычной девятилетней девочке.  Вот как сам автор описывает ее
выход в свет: "Она приняла шум, музыку  и  танцы  с  большеглазым  удивлением,
наслаждаясь  каждой  прожитой  минутой".  Большеглазое удивление  - такое  мог
придумать только необыкновенно одаренный человек, писатель с большой буквы.  А
Браун и был именно таким писателем. Ну, скажите, в  работе  какого  автора  вы
встречали за рулем такси смерть? У Брауна это, пожалуйста.  Сама идея рассказа
подобна закручивающейся пружине,  которая стремительно раскручивается в конце.
"Коротко". - Скажите  вы  и  будете  не  правы. Законченность  произведения  в
минимальном количестве слов - вот конек Брауна.
       На  протяжении  всего  рассказа  Обри  Уолтерс,  с   помощью   вольтов-
Гизенстаков,  доставляет  много  неприятностей   своей   семье.  И   следующей
странностью является полная отрешенность членов  семьи  от  происходящего. Они
раболепно исполняют все то, что придумывает, во что играет девочка.
       - Папа Гизенстак сегодня не пойдет на работу. Он заболел...
       Готово дело! На завтра папе  обеспечены  два  дня  в  постели, хоть  на
здоровье он давненько не жаловался.
       - Сегодня миссис Гизенстак... собирается купить себе нарядное пальто.
       И все увещевания отца бесполезны. Пальто будет куплено.
       Кстати, лишь Сэм - отец Обри - заметил неладное.  Он немного колебался:
куклы ли виновники событий или же дочь? Но кровь не водица  и  мистер  Уолтерс
начинает "тихую" борьбу с подобным зомбированием.
       - ... Он странно  себя  ведет (очередная странность)...  - Констатирует
жена.  И  дядя  Ричард, ее  брат, соглашается  с  ней.  Беспокойство  за  мужа
перерастает в страх и, наконец, семейный  совет  решает  отвлечь  Обри  школой
танцев. Читатель  вздыхает  с  облегчением - развязка  близка, зло  побеждено,
Happy End.  Но друзья мои, вы  читаете  Фредерика Уильямса Брауна - известного
графопостроителя детективных историй! "Not Yet the End" - называется  одно  из
его произведений.  Еще не конец - подтверждаю я.  Обри  решает  поиграть  в...
похороны  девочки-Гизенстак. Накал  страстей  достигает  критической  точки  и
кукол решают выбросить. Это важное мероприятие доверяется маме. Она выходит из
квартиры и видит мерзкую старуху, похожую на колдунью...
       - Это мне? Я могу их взять навсегда?
       - Да, миссис. Они ваши навсегда.
       Вот  тут-то  и  должно  было  начаться  самое  интересное,   но   Браун
заканчивает историю, оставляя читателя один  на  один  со  своими  мыслями, со
своей  фантазией. Он сделал самое главное: дал идею, дал повод задуматься, что
удивительное окружает нас и, порой, находится в самых  простых  вещах,  тонкой
гранью отделяя наш мир от невероятного, непознанного, странного.  Может, стоит
поверить?  Ведь "Тот странный случай произошел именно с малышкой Обри Уолтерс,
хоть сама она и не была странной девочкой".
                                                               Широков Николай



                                 Гизенстаки

       Тот странный случай произошел именно с малышкой Обри Уолтерс, хоть сама
она и не была странной девочкой.  Обри была из простой семьи, и жила с отцом и
матерью на улице Отис.  Иногда она играла до позднего вечера на улице у моста,
иногда проводила вечера дома.
       Обри было девять. У нее были тонкие волосы и веснушки, но кто волнуется
по таким пустякам в девять лет?  Она  весьма  успешно  училась  в  "не слишком
дорогой" частной школе, в которую устроили ее родители.  Обри  легко  находила
друзей и послушно брала три  четверти  на  скрипке, не  обращая  внимания, что
делала сие отвратительно.
       Ее самой большой провинностью в детстве было  пристрастие  не  ложиться
спать допоздна. Это было ошибкой родителей, которые  позволяли  ей  заниматься
своими делами до тех пор,  пока она не становилась сонной и не валилась с ног.
Даже просыпаясь в пять или в шесть утра девочка  редко  ложилась  в  десять. И
если мать уговаривала ее лечь  пораньше, Обри  искала  причину, чтоб  потянуть
время. Ну почему детей вечно понукают идти спать?
       Теперь, в девять лет,  родители разрешали ей оставаться с ними часов до
одиннадцати и позднее, когда  они  прогуливались  с  компанией  по  мосту, или
выходили вечером в город. Тогда кровать дожидалась ее  еще  дольше, поскольку
они обычно брали девочку с собой.  Обри наслаждалась всем, независимо  оттого,
что это было.  Она сидела тихо, как  мышка, в  театре, или  расценивала  их  с
серьезностью взрослеющей девочки через стенку стакана лимонада, в то время как
они выпивали коктейль или два в ночном клубе.  Она приняла шум, музыку и танцы
с большеглазым удивлением, наслаждаясь каждой прожитой минутой.
       Иногда Дик Ричард, брат ее матери, отправлялся  с  ними  вместе. Она  и
дядя Ричард были хорошими друзьями. Именно дядя подарил ей куклы.


       - Забавная вещь случилась сегодня, - сказал  он  однажды. - Спускаюсь я
от площади Роджерса мимо Речного Вокзала. Помнишь, Эдит, это там где находится
офис доктора Говарда. Вдруг, что-то мелькнуло на тротуаре прямо позади меня. Я
обернулся и увидел вот этот пакет.
       "Этот пакет" был белой коробкой, немного  большей, чем  коробка  из-под
обуви. Она была необычно перевязана  серой  лентой.  Сэм  Уолтерс, отец  Обри,
посмотрел на нее с любопытством.
       - Совсем не помята, - заметил он. - Возможно, выпала у кого-то из окна.
Коробка так и была завязана?
       - Именно так. Я натянул ленту  обратно, после  того, как  открыл  ее  и
заглянул  внутрь.  О,  я  не  подразумеваю,  что  полез  в  нее   прямо   там.
Остановившись, я осмотрелся, думая, что увижу хозяина, выглядывающего из окна,
но никого не заметил и поднял коробку. На вес она была не очень  тяжела  да  и
лента подсказывала мне, что это не  то, чего  выбрасывают  нарочно.  Так  я  и
стоял, озираясь по сторонам и покачивая коробку.
       - Ну, хорошо, экономщик ты наш, - сказал Сэм. - А ты не пытался узнать,
кто ее потерял?
       - Клянусь, Сэм, я поднялся в ближайшем подъезде  до  четвертого  этажа,
расспрашивая людей, окна  которых  выходили  на  тротуар. Все, кто  был  дома,
ничего не теряли и такую коробку в глаза не видели. Может она вовсе  и  не  из
окна вывалилась?
       - А что в ней было, Дик? - спросила Эдит.
       - Куклы. Четыре  куклы.  Я  принес  их  Обри.  Если,  конечно,  они  ей
понравятся.
       Он развязал коробку, и Обри воскликнула:
       - O-o-o! Дядя Ричард, они прекрасны!
       - Гм. Больше похожи на карликов, чем на куклы, - сказал Сэм. - И потом,
они неплохо одеты. Должно  быть, стоят  по  несколько  долларов  за  штуку. Ты
уверен, что владелец не будет искать их у нас?
       Дик пожал плечами.
       - Интересно, как он сможет это сделать? Я же сказал  вам, что  поднялся
на четыре этажа. Глухого стука слышно не было, поэтому вряд ли она свалилась с
более высоких этажей.  А  после  того, как  я  ее  открыл, я  очень  удивился.
Взгляните-ка сами.
       Он взял одну из кукол и показал Сэму.
       - Воск. По крайней мере, голова и руки. И не одна из  них  не  сломана.
Эта коробка не могла упасть выше, чем с двух метров.  Даже если и так, то  ума
не приложу, откуда именно. - Пожал он плечами снова.
       - Они - Гизенстаки, - заявила Обри.
       - Гизенстаки? - переспросил отец.
       - Да, я  назову  их  Гизенстаки, - ответила  она. - Смотри: этот - папа
Гизенстак, эта - мама Гизенстак, эта поменьше - девочка Обри Гизенстак, а  вот
этого мы назовем дядей Гизенстаком. Он будет дядей маленькой девочки.
       Сэм засмеялся.
       - Совсем как у нас. Но если дядя  Гизенстак  брат  мамы  Гизенстак, как
дядя Ричард брат нашей мамы, то он не может быть Гизенстаком.
       - Все равно, - сказала Обри. - Они все Гизенстаки.  Папа, а  вы  купите
мне домик для них?
       - Дом для кукол?  - начал было он, но поймав взгляд жены, вспомнил, что
через неделю у Обри день рождения и они еще не решили, что ей подарить. Мистер
Уолтерс торопливо хмыкнул и тихо добавил:
       - Ну, не знаю... Пожалуй, я подумаю об этом.


       Это был красивый  кукольный  дом. Одноэтажный, но  высокий. С  ломанной
крышей, которая снималась, чтобы можно было переставлять мебель  и  перемещать
кукол из комнаты в комнату. Он отлично подходил для "карликов", которых принес
дядя Ричард. Обри была на седьмом небе от счастья. Другие игрушки были напрочь
забыты, и все ее мысли заняла семья Гизенстаков.
       Но прошло  совсем  немного  времени, как  Сэм  Уолтерс  начал  замечать
странный аспект в событиях с Гизенстаками. Сначала  с  тихим  похихикиванием в
совпадениях, следовавших  друг  за  другом, затем, с  озадаченным  взглядом  в
глазах.
       Некоторое  время  спустя, он  отозвал  Дика  в  угол. Обри  только  что
наигралась, и сложила кукол в домик. Сэм произнес:
       - М-м-м... Дик.
       - Да, Сэм?
       - Эти куклы. Где ты их взял на самом деле?
       Глаза Дика Ричарда непонимающе уставились на него.
       - Что ты имеешь ввиду, Сэм? Я же рассказал вам, где нашел их.
       - Да, но ведь это была шутка, правда? Я подозреваю, что ты купил их для
Обри, и думая, что мы возразим, из-за такого дорогого подарка, придумал...
       - Нет! Честное слово, я этого не делал.
       - Но, черт возьми, Дик, куклы не могли выпасть из окна, не  сломавшись.
Они же восковые. Не мог ли кто-то идущий позади тебя поставить коробку? Или ее
выставили из проезжающего авто, или еще как?
       - Не было никого вокруг, Сэм.  Никого  вообще. Я  тоже  задавался  этим
вопросом. Но если б я  лгал, то  не  выдумал  бы  такую  странную  историю, не
правда ли? Я бы сказал, что нашел их  на  скамье  в  парке  или  на  кресле  в
кинотеатре... Но почему ты интересуешься, Сэм?
       - Я? М-м-м... Да так... Любопытно.


       Сэм Уолтерс продолжал раздумывать над происшедшем,  а тем временем дома
начали происходить странные вещи. Как-то Обри сказала:
       - Папа Гизенстак сегодня  не  пойдет  на  работу. Он  заболел, и  будет
лежать в кроватке.
       - Ну, и что же не так с этим джентльменом? - спросил ее отец.
       - Я думаю, он что-то не то съел.
       Следующим утром, за завтраком, Сэм спросил ее снова:
       - И как же себя чувствует мистер Гизенстак?
       - Немного лучше, но  сегодня  он  все  же  не  пойдет  работать. Доктор
сказал: "Возможно, завтра".
       На следующий день мистер Гизенстак отправился на работу.  А  еще  через
день Сэм вернулся домой к полудню. Он  ужасно  себя  чувствовал  в  результате
чего-то, что съел на завтрак. Сэм проболел два дня. В первый раз за  несколько
лет он пропустил работу из-за болезни.


       Некоторые вещи происходили  более  быстро, некоторые  медленнее. Нельзя
было сказать:  "Так, если это случилось с Гизенстаками, значит, то же случится
и с нами через двадцать четыре часа". Иногда это происходило менее  чем  через
час. Иногда, в течении недели.
       - Мама и папа Гизенстак сегодня поссорились.
       Сэм пробовал избежать, ссоры с супругой, но  оказалось, что  просто  не
может этого сделать. Он поздно вернулся домой с работы. Такое случалось часто,
но на сей раз Эдит сделала исключение.  Мягкие  ответы  не  в  состоянии  были
остудить ее гнев, и, в конце концов, он  тоже  распалился. На  следующий  день
инцидент не обсуждался. Супруги отмалчивались, каждый чувствовал  вину  именно
за собой.


       - Дядя Гизенстак уезжает в гости в другой город.
       Ричард не покидал города уже много лет, но на следующей неделе он вдруг
заявил, что отправляется в Нью-Йорк.
       - Пит и Эмми, вы их знаете, прислали мне письмо с приглашением.
       - Когда? - резко спросил Сэм. - Когда ты получил письмо?
       - Вчера.
       - Ах да, в тот день тебя не было... Дик, возможно, мой вопрос прозвучит
несколько странно, но на прошлой неделе ты  думал  о  поездке  куда-нибудь? Ты
говорил ребенку о возможности такой поездки?
       - Бог мой, конечно же нет! Даже и не  думал  о  Пите  и  Эмми, пока  не
получил от них письмо. Успокойся, Сэм. Я  всего  лишь  хочу  погостить  у  них
недельку-другую.
       - Ты вернешься через три дня, - загробным голосом произнес Сэм.
       Он ничего никому не мог объяснить, когда Ричард вернулся...  через  три
дня.  Это прозвучало бы как проклятье, ведь дядя Ричард не слышал сколько дней
отсутствовал в гостях дядя Гизенстак.


       Сэм Уолтерс начал наблюдать за дочерью, мысленно рассуждая: "Несомненно
Обри  заставляет  кукол  проделывать   эти   вещи.  Возможно,  у   Обри   есть
подсознательное  чувство  предсказывать  то,   что  случалось  с  Уолтерами  и
Ричардом?" Сэм, конечно же, не верил в ясновидение и прочие сверхъестественные
штучки. Но неужели его дочь - ясновидица?
       - Сегодня миссис Гизенстак пойдет по магазинам. Она  собирается  купить
себе нарядное пальто.
       Заслышав это, Эдит улыбнулась, и отрешенно посмотрела на мужа.
       - Это напомнило мне, Сэм, что завтра я буду в центре, и...
       - Но, Эдит, на дворе тяжелые времена. Идет война. Зачем  тебе  нарядное
пальто?
       Он убеждал настолько долго и красноречиво, что  опоздал  на  работу. На
него не действовало утверждение, что она может позволить  себе  новое  пальто,
ведь у нее не было обновки уже более  двух  лет. Сэм  не  стал  объяснять, что
настоящей причиной, по которой он был против покупки, была  миссис  Гизенстак.
А почему? Было слишком глупо ответить даже себе.
       Эдит купила пальто.


       "Странно", - думал Сэм, - "Никто еще не заметил этих совпадений".
       Но Ричард бывал у них не всегда, а Эдит... Эдит  имела  талант  слушать
лепет Обри, не слыша девяти десятых из него.
       Текст помещен в архив библиотеки "TarraNova" с разрешения автора.
       - Папа, сегодня  Обри  Гизенстак  принесла  домой  свою  ведомость. Она
получила пять по арифметике и четыре за правописание.
       Два дня спустя, Сэм позвонил директору школы так, чтобы  его  никто  не
смог бы подслушать.
       - Мистер Брадли, я хотел бы  задать  вам  специфический  вопрос. Это не
важно, но я хотел бы выяснить: может ли учащийся  вашей  школы  знать  заранее
какая у него будет отметка?
       - Нет,  -  категорично   ответил   ему   директор,  -  Не  может.  Сами
преподаватели  не  знают, пока  не  высчитают  среднеарифметическое  изо  всех
оценок. И это было сделано лишь  вчера  утром, пока  дети  играли  на  большой
перемене. Ведомости сразу  же  были  запечатаны  в  конверты, и  разосланы  по
домам.


       - Сэм,  - пытался  разговорить  его  Ричард,  - Ты  неважно  выглядишь.
Проблемы на работе? Но дела в вашей  компании  вроде  пошли  на  лад. Так  или
иначе, тебе нечего волноваться.
       - Да все в порядке, Дик. Я ни о чем и не волнуюсь.
       Ему  пришлось хитрить и уворачиваться  от  вопросов Ричарда, придумывая
несуществующие проблемы, чтобы увести его от темы.
       Сэм думал о Гизенстаках много. Слишком  много. Другое  дело, если б  он
был  суеверен, или  впечатлителен, то,  возможно, это  было  бы  не  настолько
раздражающим.  Но  он  был  не  таким.  Именно  поэтому   каждое   последующее
совпадение поражало его еще тяжелее, чем предыдущее.
       Эдит и Ричард заметили это, и говорили о Сэме, когда его самого не было
дома.
       - В  последнее  время  он  странно  себя  ведет, Дик.  Я  действительно
волнуюсь. Он ведет себя так, что, мне кажется, пора обратиться к доктору.
       - Ты хотела сказать, к психиатру? Гм, если  б  он  только  позволил. Не
могу смотреть, как он мучается.  Сэм себя поедом ест! Я  пробовал  расспросить
его об этом, но он не  хочет  открыться.  Эдит, я  подозреваю, что  это  имеет
отношение к тем проклятым куклам.
       - Куклам? Ты подразумеваешь куклы, которые ты подарил Обри?
       - Да. Гизенстаки. Он часто сидит, уставившись на их дом. Я  слышал, что
он  задает  вопросы  ребенку  о  них. Серьезные  вопросы, Эдит. Думаю, что  он
силится что-то понять, в чем-то разобраться, но не может этого сделать.
       - Но, Дик, это ужасно!
       - Послушай, Эдит, Обри интересуется ими уже не  так, как  раньше. Может
мы сможем увлечь ее чем-то, что она любит еще больше?
       - Танцы! Обри обожает танцы. Но она уже изучает скрипку, Дик.  Мы можем
перегрузить ребенка.
       - Поговори с ней. Пообещай устроить ее в школу танцев, если она оставит
этих кукол. Думаю, мы должны потихоньку вынести их из квартиры. И  я  не  хочу
травмировать этим Обри.
       - Хорошо, но как ей это сказать?
       - Скажи ей, что отдашь их в бедную семью, детям, у которых  вообще  нет
никаких кукол. Надеюсь, Обри согласится. Постарайся убедить ее, Эдит.
       - А Сэм? Что мы скажем Сэму, Дик? Он-то наверняка обо всем догадается.
       - Когда Обри не будет дома, скажи Сэму, что Обри уже выросла из  кукол.
Что она испытывает к  ним  нездоровый  интерес, и  доктор  посоветовал  увлечь
девочку чем-то другим.


       Обри была не в восторге от предложения. Она, конечно, уже не была столь
увлечена Гизенстаками, но разве нельзя иметь и кукол и заниматься танцами?
       - Не думаю, что у тебя будет время и для танцев и  для  кукол, дорогая.
Есть бедные дети, которые совсем не имеют кукол  и  их  некому  пожалеть, а ты
хочешь иметь и то и другое.
       И Обри, в конечном счете, согласилась. Школа танцев открывалась  только
через десять дней, и Обри захотела играть в куклы, пока не начнутся уроки. Они
спорили долго, но напрасно.
       - Ничего,  Эдит,  - успокаивал  ее  Ричард.  - Десять  дней  лучше, чем
ничего. Если она не оставит их добровольно, то мы  подключим  Сэма. Ты  ничего
еще не говорила ему?
       - Нет. Возможно, это заставило бы его  чувствовать  себя  лучше, если б
он узнал...
       - Не советую. Мы не знаем, что он думает о них.  Очаровывают ли они его
или  же  угнетают? Подождем,  пока  это  не  случится, затем  расскажем.  Обри
практически отдала их, эти десять дней не в счет.  Если все пройдет гладко, то
мы вообще ничего ему не скажем.
       - Ты прав, Дик.  Я уже предупредила Обри, чтобы она не говорила отцу об
этом. Пусть уроки танцев будут для него приятным сюрпризом.
       - Превосходно, Эдит.  Мы сможем это сделать, независимо, будет ли знать
об этом Сэм или нет. Главное, чтобы это пошло на пользу им обоим.


       Самое страшное произошло следующим вечером.  Одна  из  школьных  подруг
пришла  к  Обри,  и   они   играли   с   куклами.   Сэм   старался   выглядеть
незаинтересованным, но в тоже время  исподлобья  наблюдал  за  девочками. Эдит
вязала, а Ричард, который только что пришел, читал газету.
       Только Сэм слушал детей и услышал предложение:
       - Теперь давай играть в похороны Обри Гизенстак. Представь, что она...
       Мистер  Уолтерс  вскрикнул  нечеловеческим  голосом, и, схватившись  за
грудь, осел посреди комнаты.
       Эдит и Ричард старались вести себя достаточно спокойно.  Эдит поспешила
отправить подругу Обри домой, обменявшись заговорщическим взглядом с Ричардом,
пока они оба провожали девочку до двери.
       - Дик, ты это видел? - прошептала она.
       - Это очень нехорошо, Эдит. Мы не должны больше ждать. В конце  концов,
Обри согласилась оставить их.
       Они вернулись в гостиную. Сэм все еще тяжело  дышал, и  его  усадили  в
кресло. Обри со страхом смотрела на него. В первый раз  она  так  смотрела  на
отца, и Сэм почувствовал себя виноватым.
       - Дорогая, прости, что испугал тебя, но, пожалуйста, пообещай  мне:  ты
никогда не будешь играть в похороны со своими  куклами. Или  представлять, что
одна из них ужасно больна, или  произошел  несчастный  случай, или  что-нибудь
плохое вообще. Обещаешь?
       - Хорошо, Папа. Сегодня я просто уложу их спать.
       Она закрыла крышу кукольного  дома  и  ушла  на  кухню.  Эдит  отозвала
Ричарда в прихожую и зашептала:
       - Я поговорю с Обри, а ты  успокой  Сэма. Предложи  ему  выйти  сегодня
вечером. Пойдемте куда-нибудь, прогуляемся. Уговори его.
      Сэм все еще сидел и смотрел на кукольный домик.
      - Давай-ка немного развеемся, Сэм, - подошел  к  нему  Дик. - Как насчет
того, чтобы  выйти  в  город? Мы  что-то  засиделись  дома. Это  поднимет  нам
настроение.
      Сэм глубоко вздохнул.
      - Хорошо, Дик. Если вы так хотите. Думаю, это будет весьма кстати.
      Эдит возвратилась с Обри и подмигнула брату.
      - Мужчины, вы спускайтесь первыми и поймайте такси. К этому времени мы с
Обри подойдем.
      Когда они одевались, Ричард выглянул из-за спины  Сэма  и  вопросительно
поглядел на Эдит. Она утвердительно кивнула.
      Снаружи был густой туман. Можно было видеть только на  несколько  метров
вперед. Сэм настоял, чтобы Ричард дождался Эдит и Обри у двери. Сам  же  пошел
останавливать такси. Дамы спустились как раз в тот момент, когда  Сэм  замахал
им рукой.
      - Ты сделала это? - тихо спросил Ричард.
      - Да, Дик. Я собиралась  их  выбросить, но  вместо  этого  отдала. Какая
разница каким путем  они  ушли? Тем  более, если  она  собиралась  порыться  в
мусоре, то все равно нашла бы их.
      - Кому? Кому ты их отдала?
      - Забавная  вещь,  Дик. Я  открыла  дверь  и  увидела  грязную  старуху,
проходящую по парадной. Она не из нашего подъезда, наверное уборщица, хотя мне
она больше напоминала ведьму. Когда старуха увидела те куклы у меня в руках...
      - Подъехало такси, - перебил Дик. - Так ты отдала куклы ей?
      - Забавно, Дик. Она спросила: "Это мне? Я могу взять их навсегда?" Ну не
глупый ли вопрос? Я засмеялась и ответила: "Да, миссис. Они ваши навсегда".
      Она прервалась. Темный контур такси  возник  перед  ними, и  Сэм  открыл
дверцу.
      - Давайте, продвигайтесь.
      Сначала пропустили Обри, за ней последовали и другие.  Машина тронулась.
Туман, казалось, усилился. Из окон ничего не  было  видно, будто  непроглядная
серая стена выросла вокруг них. Мир снаружи  как-то  отделился  и  исчез. Даже
ветровое стекло казалось нереальным, мутным экраном.
      - Как он может видеть в такой пелене?  - крайне нервозно спросил Ричард.
- Между прочим, где мы едем?
      - Вероятно по Джорджи, - ответил Сэм. - Я забыл сказать ей куда.
      - Ей?
      - Да. Водитель - женщина. Теперь и их  принимают  на  работу  водителями
такси. Я сейчас скажу.
      Он наклонился вперед, обращаясь к водителю.
      Женщина обернулась.
      Эдит увидела ее лицо, и закричала.