Д. Л. Чэмпион МАДАМ УБИЙЦА ------------------------------------------------------------- D.L.Champion. Lady Killer (с) Илан Полоцк, перевод (e-mail: root@info.bb.neonet.lv) Все права сохранены. Текст помещен в архив TarraNova с разрешения переводчика. Любое коммерческое использование данного текста без ведома и согласия переводчика запрещено. -------------------------------------------------------------- Автор этого повествования Д.Л. Чэмпион обрел известность, как автор едва ли не первых романов о частных детективах, которые печатались в дешевых журнальчиков. Когда в начале пятидесятых годов у него появилась масса конкурентов, он переключился на подлинные истории, но подавал их не как репортер, а именно как писатель, что придавало им особый колорит. Он писал их чуть ли не по полтора десятка в месяц, но история "Мадам Убийцы" считается едва ли не лучшим его произведением. ... Лет с шести Белл Ганнес приходилось быть свидетельницей потрясающего душераздирающего зрелища, которое, тем не менее, оставляло ее совершенно спокойной. Все дни недели, кроме воскресенья, она видела, как папа умело и ловко обезглавливает маму. Родители Белл были членами театральной труппы, которая гастролировала, главным образом, по скандинавским странам. Отец Белл был иллюзионистом и, кульминация его номера наступала в тот момент, когда он укладывал голову матери Белл на колоду и спускал нож портативной гильотины. Синтетическая кровь совершенно реалистически заливала всю сцену, а отрубленная голова с жутким загробным стуком падала в плетеную корзину. Свершение это производило ошеломительное впечатление на аудиторию, и зрители оставались сидеть с открытыми ртами. Прошло не так много времени, и девочка придумала пьеску для себя. Сюжет ее был незамысловат, а из действующих лиц участвовали только кукла и тесак. Крошка Белл отрубала головы всем куклам, которым доводилось попасть ей в ручки. В те годы мир не подозревал о существовании Зигмунда Фрейда и психоанализа еще не существовало. Никто не слышал о таком понятии, как психическая травма и ни у кого не было ни малейшего представления, что лицезрение гильотины папеньки самым решающим образом скажется на всей дальнейшей жизни Белл Ганнес - и на жизнях, самое малое, дюжины мужчин, хотя, не исключено, что их могло быть и полсотни. Отец Белл умер, когда она была совсем ребенком и мать привезла ее из Норвегии домой в Чикаго. Здесь она и встретила Мерилла Соренсона. Тот был вдовцом средних лет. По профессии он был частным детективом, но его таланты в данной области нимало не волновали Белл. Они были женаты вот уже год, когда пожар, вспыхнувший в их доме в Чикаго, уничтожил всю мебель. Белл, к своему искреннему удивлению и удовольствию, получила по страховке 2000 долларов и приобрела гораздо лучшую мебель. Она прикинула, что таким образом можно зарабатывать легкие деньги и стала прикидывать, как бы еще разжиться ими. Она припомнила, что Соренсон застраховал свою жизнь на 3500 долларов. Первым делом она убедила своего ни о чем не подозревающего мужа взять второй страховой полис на 5000 долларов. Во-вторых, она стала прицениваться к ферме в Ла Порте в штате Индиана. У Белл Ганнес было не так много достоинств, но дурой ее никак нельзя было назвать. Она совершенно точно рассчитала, что если даже Мерилл Соренсон умрет при довольно странных обстоятельствах, сельского шерифа будет куда легче обвести вокруг пальца, чем департамент полиции Чикаго. Кроме того, приобретение фермы в Ла Порте будет удачной сделкой. Несколько лет тому назад вся семья из семи человек, обитавшая на ней, пала жертвой таинственных ночных убийц. И в округе строение это стало пользоваться репутацией дома, где обитают привидения - и не одно, а целых семь. Так что Белл приобрела дом задешево. Привидений она не боялась. Когда она покидала эти места, у привидений были все основания бояться ее. Через девяносто дней Мерелл Соренсон отдал душу Богу. В Чикаго он, может быть, в самом деле считался первоклассным частным детективом. Но в Ла Порте он скончался, даже не подозревая, кто же подсыпал ему мышьяк в кофе. Доктор, который подписал свидетельство о смерти, был совершенно уверен, что Соренсон умер от несварения желудка, а Белл, не решившись оспаривать этот диагноз, с сокрушенным видом получила страховку, которая в сумме составила 8500 долларов. Следующим мужем Белл стал Питер Ганнес, под фамилией которого она и обрела известность. Он просуществовал рядом с ней несколько дольше, чем остальные ее принцы-консорты, разве что за одним исключением. За те два года, в течение которых она выступала как жена Питера Ганнеса, Белл постаралась создать о себе самое хорошее впечатление в округе. Она заслужила репутацию глубоко верующей женщины: никто не исполнял псалмов более громко, чем она, а моления Господу она возносила басовито и напористо. Она посетила сиротский дом в Ла Порте и взяла на воспитание трех малюток - двух девочек и голубоглазого мальчика. Она принимала активное участие во всех благотворительных мероприятиях, упрекая уклоняющихся от сей святой обязанности и неизменно оставляла на крылечке блюдце с молоком для бродячих кошек. Ее благостный облик был настолько убедителен, что Питер Ганнес мог лишь несказанно изумиться, когда прекрасным свежим утром получил по голове удар мясницким тесаком. Белл Ганнес пригласила доктора, который, увидев представшую перед ним картину, грустно покачал головой и, в свою очередь, пригласил шерифа и коронера. Не скрывая слез, которые обильно орошали ее щеки, прерывающимся голосом Белл поведала гостям, что тесак свалился с кухонной полки - и прямо на лысую голову ее бедного мужа. Коронер, едва только глянув на череп покойного, высказал мнение, что тесак, должно быть, свалился с вершины Эйфелевой башни, поскольку голова бедняги была раскроена чуть ли не до подбородка. Полка была всего в пяти футах от пола и Ганнесу, скорее всего, пришлось присесть, чтобы подлезть под нее. Белл Ганнес выразила желание узнать, каким образом человек, называющий себя христианином, осмеливается высказывать столь чудовищные предположения в адрес женщины, которая овдовела всего час назад. Шериф осторожно осведомился, не на имя ли жены был выписан страховой полис покойного. Выяснилось, что именно на нее - на сумму в 4000 долларов. Но если кому-то из членов общины могла придти в голову бредовая мысль, что такая богобоязненная личность, как Белл Ганнес, могла преступить закон и нарушить Божьи заповеди ради столь ничтожной суммы, как 4000 долларов, то он глубоко заблуждался. Она еще никогда в жизни не сталкивалась с таким оскорблением. Шериф, выслушав горячую речь Белл, замялся. Но коронер продолжал настаивать, что тесак не мог взять и просто свалиться на голову пострадавшего; его должна была направить чья-то посторонняя рука. Поскольку в момент свершения трагедии таковой могла быть только рука Белл, шериф все же решил отправить ее в тюрьму округа. Пробыла она в ней недолго. Возмущение общества достигло предела. Белл Ганнес - безукоризненная прихожанка местной церкви. Белл Ганнес разносила суп голодным и раздавала одежду неимущим. Белл Ганнес приютила под своим кровом трех сироток. Так каким образом, задавала община вопрос, в котором, правда, было больше страсти, чем логики, она может оказаться убийцей? Власти дрогнули под таким мощным давлением общества. Белл Ганнес обрела свободу. Страховая компания, испустив вздох сокрушения, вручила ей 4000 долларов, не утруждаясь дальнейшими расспросами. И хотя Белл Ганнес была полностью оправдана, она получила хороший урок. Она уяснила, что если в будущем в пределах ее хозяйства предстоит валяться каким-то трупам, то пусть уж лучше они будут в том месте, где на них не сможет упасть подозрительный взгляд коронера. Она оповестила, что собирается заняться производством копченой ветчины и наняла каменщика, чтобы возвести коптильню. На нее пошло немалое количество цемента, и узким коридором она соединялась с кухней. В ней хранились все инструменты и приспособления, необходимые для производства копченой свинины: ряд крюков, бочки, мясорубка и обилие острых ножей и тесаков. Белл Ганнес дала понять, что на участке земли, примыкающем к коптильне, он собирается разбить огородик и выращивать овощи. Она обнесла свои угодья проволочной изгородью от кроликов - в восемь футов высотой. Когда все было готово, она приобрела несколько хрюшек, устроилась за своим письменным столом, задумчиво пожевала кончик ручки и сочинила объявление, которое тут же послала для публикации в местном издании, что имело широкое хождение по всему Среднему Западу:"Очаровательная, но одинокая молодая вдова, владелица прекрасной фермы в округе Ла Порт, Индиана, желала бы установить знакомство с порядочным обеспеченным джентльменом. Предмет знакомства матримониальный. Никакие письма рассматриваться не будут, если автор не изъявляет желания при первой же возможности прибыть лично". Это объявление, как бы это поточнее выразиться, несколько вводило в заблуждение. На этом этапе жизни Белл Ганнес могла считаться очаровательной разве что с точки зрения похотливого гиппопотама. Ростом она была в пять футов восемь дюймов, а весила около 230 фунтов. Волосы ее, которые выцвели еще в прошлом году, постоянно были не причесаны. Кожа у нее была грубой и обветренной. Руки у нее были толстыми и мускулистыми, сильными, как у лесоруба. Бюст у нее более чем выдавался, и его с трудом удерживал на месте корсет со стальными пластинами. Обычно она ходила в комбинезоне, нахлобучив мятую мужскую шляпу. Первым порядочным обеспеченным джентльменом, который откликнулся на объявление Белл, оказался Оле Линдбой из Чикаго. Линдбой был холостяком средних лет. Он явился в Ла Порте, имея при себе 200 долларов наличными, кольцо стоимостью в 500 долларов, часы с массивным золотым браслетом и доброе сердце, полное жажды любви. Белл без больших трудов убедила Линдбоя расстаться с его движимым имуществом. Но когда он сделал ей предложение выйти за него замуж, после чего он как муж делил бы с ней доходы от фермы, Белл заколебалась. - Я могу выйти замуж, только если вы на самом деле любите меня, - сказала она.- У меня уже есть печальный опыт. Линдбой вопросил, каким образом он может доказать всю искренность и глубину своих чувств. - Поработайте немножко на меня, - сказала Белл. - И если вы окажетесь к месту, я выйду за вас замуж. Линдбой кивнул в знак согласия. - Хорошо, - сказал он. - Сколько вы собираетесь платить мне? Белл была поражена его практицизмом. - Платить своему суженому? - воскликнула она. - Никогда не слышала ничего подобного! В конечном итоге Линдбой согласился работать даром. По завершении двух месяцев он продолжал оставаться холостяком и работал бесплатно. Он серьезно поговорил с Белл, выложив ей ультиматум. Или он женится на ней или пусть ему платят. И ответ он должен получить в этот же вечер. Белл смерила его взглядом. - Вы были очень терпеливы. И сегодня вечером я полностью рассчитаюсь с вами. А тем временем отправляйтесь в огород и выкопайте большую яму. Попозже я собираюсь захоронить там мусор. Оле Линдбой послушно выкопал большую глубокую яму. А утром он сам ее и заполнил - Оле Линдбой исчез с лица земли. И только лет через шесть его скелет был выкопан и опознан по состоянию зубов. Белл Ганнес не стала тратить время, оплакивая Оле Линдбоя. Она написала письмо в редакцию, попросив повторить объявление, которое уже печаталось. Таким образом в ее жизни появился мистер Джон Мосс из Элбоу-Лейк, Миннесота. Мистер Мосс, преуспевающий фермер, явился отнюдь не с пустыми руками. Он прихватил с собой 5000 долларов наличными. Известно, что мистер Мосс, расставшись со своим капиталом, стал одновременно любовником Белл и ее наемным рабочим. Тем не менее, он не стал для нее незаменимой личностью. Через три месяца, когда коптильня Белл работала на полную мощность, ибо был пик сезона, он исчез. Белл сообщила соседям, что Мосс вернулся к себе в Элбоу-Лейк и разбила новую грядку под овощи в своем огороде. Вот в это время в ее жизни появился Рей Ламфер, который, похоже, при рождении подписал нерушимый контракт со своим ангелом-хранителем. И поскольку Белл Ганнес не на шутку заинтересовалась им, ему выпала на долю райская жизнь. Их свело не брачное объявление, а случайная встреча на улице в Ла Порте. Ламфер кончил университет Индианы и у него не было ни гроша. Последнее обстоятельство ни в коем случае не могло ему помочь завоевать сердце Белл Ганнес, но, как ни странно, она увлеклась им. Она предложила ему работу у себя на ферме и действительно платила ему жалованье. Более того, увлеченность Белл встретила ответный отклик. Ламфер, похоже, не на шутку влюбился в Белл. Он настойчиво домогался ее руки. Она не поддавалась. После того, как они стали любовниками. венчанье воспринималась ею только, как техническая деталь, но Белл и в голову не приходило выходить замуж за человека без "солидного обеспечения". Ламфер продолжал работать на ферме, когда на сцене появился Эрик Андерсен, швед, вдовец, который только что получил страховку за свою жену. В руках он держал экземпляр того журнала, в котором, по указанию Белл, в третий раз было напечатано ее игривое объявление. Ламферу решительно не понравилось присутствие на ферме Андерсена, но Белл быстренько выпотрошила все запасы наличности, которые тот прихватил с собой и нежно пообещала ему руку и сердце. Ламфер впал в уныние и стал пить. Когда Эрик Андерсен, скорее всего, примерял свадебный наряд, Ламфер не упускал случая заглянуть в салун в городке. Тем не менее, когда он как-то притащился домой, Белл дала ему понять, что в их отношениях ничего не изменилось и они могут быть восстановлены в прежнем объеме. - А как же Андерсен? - изумился Ламфер. - Он уехал. Он всего лишь крутил мне голову. В конце концов решил жениться на девушке из Чикаго. Ламфер нахмурился. - Когда он успел познакомиться с девушкой из Чикаго? Он как-то говорил мне, что никогда раньше не был в Иллинойсе. Белл пожала полными плечами. - Какая разница? Главное, что мы никогда больше о нем не услышим. Можешь забыть обо всем. И Ламфер забыл - пока. Между 1903 и 1906 годами брачные предложения Белл несколько раз публиковались в сельских изданиях. За это время являлось не меньше полудюжины претендентов на ее увесистую руку. Несмотря на то, что она так ни за кого из них и не вышла замуж, присутствие соискателей неизменно вызывало приступы ревности у Ламфера. Он никогда не знал, где ему придется спать - то ли в большой спальне, то ли в закутке за кухней, который был отведен для наемных рабочих. Но опасения Ламфера потерять свою любовницу, как правило, испарялись одновременно с исчезновением очередного претендента. И если даже он вдруг обращал внимание, что Белл много времени проводит в коптильне, лишь изредка показываясь из нее и снова исчезая, он помалкивал. И если даже его снедало любопытство, зачем ей понадобился мешок негашеной извести, заказанный в Индианополисе, он держал свою заинтересованность при себе. Единственным человеком, которому, по всей видимости, удалось избежать смертельных объятий Белл Ганнес, оказался Джордж Андерс из Таркио, Миссури. Он с интересом прочел ее объявление. Он был вдовцом, с приличным счетом в банке и сердце его было одиноко. Он сложил вещи, приобрел пачку дорожных чеков и прибыл в Ла Порте к "очаровательной, но одинокой вдове". Белл Ганнес впервые встретилась с дорожными чеками. Когда она узнала, что каждый чек должен быть подписан лично Андерсом, она испытала глубокое разочарование. Это, вне всякого сомнения, осложняло дело. Угостив Андерса обильным обедом в вечер его появления, она сказала: - Знаешь , неплохо было бы подписать эти чеки до того, как ты отправишься в постельку. Джордж Андерс, который, как оказалось, был далеко не столь наивен, как остальные ухажеры Белл, удивленно поднял брови и переспросил: - Подписать до того, как я отправлюсь в постельку? Ради Бога, зачем? Белл лишь пожала плечами. - Ночью с тобой может что-нибудь случиться. - Если со мной что-то случится, то тем более не имеет смысла обеспечивать чеки. Деньги должны будут пойти моим наследникам. - И помолчав, он высказал пришедшую ему в голову мысль. - Кроме того, что может со мной случиться? Белл еще раз повела могучими плечами. - Никогда нельзя знать заранее. Бывает, что люди умирают во сне. Нахмурившись, Андерс внимательно уставился на Белл. Он продолжал хранить мрачность, когда располагался на ночь на диване в гостиной. Ночью он проснулся от шарканья шагов, хотя те были еле слышны. Открыв глаза, он увидел Белл в необъятной ночной рубашке, которая стояла рядом, глядя на него сверху вниз. В одной руке она держала зажженную свечу. А в другой - мясницкий тесак. Андерс мигом вылетел из постели. - Что ты здесь делаешь? - спросил он. - Видишь ли, - вежливо сказала Белл, - мне что-то не спится. Я припомнила, что давно собиралась подточить кое-какие ножи и решила заняться этой работой. И проходя мимо, остановилась посмотреть, удобно ли тебе тут. Тогда Андерс не сообразил, что это были самые критические минуты в его жизни. Но как бы там ни было, он оделся с быстротой пожарника-добровольца и навсегда покинул Ла Порте, унося с собой пачку дорожных чеков и образ Белл, стоящей над ним с тесаком в руках. В самом начале 1907 года, движимый тем же любовным порывом, как и все остальные, на ферму прибыл Джон Олден. Целых две недели ему удавалось избегать встречи с тесаком. Когда они подходили к концу, Белл Ганнес послала куда-то Ламфера с поручением, которое гарантировало его отсутствие как минимум в течение трех часов. Затем она пригласила Олдена осмотреть коптильню, и со всем тщанием занялась более серьезными вещами. Но тем не менее, Ламфер не последовал строгим указаниям Белл,. Вместо того, чтобы отправиться в место назначения, он заглянул в таверну в Ла Порте. Он позволил себе лишь три стаканчика пива, после чего бармен отказался опускать ему продукт в кредит. И Ламферу ничего не осталось, как отправиться домой. Явился он в самый неподходящий момент. Ввалился он в коптильню, когда Белл, едва успев разложить труп Олдена на разделочном столе, точила тесак. Она побагровела. Ламфер же, в свою очередь, посерел. Конечно же, нет сомнений, он подозревал, что тут вершатся какие-то грязные дела. Но предполагать и воочию увидеть, как твоя любовница собирается разделывать труп - это было совсем другое. - Боже мой, - выдавил он, - что ты здесь делаешь? - Собираюсь расчленить его, - спокойно сказала Белл. - А негашеная известь доделает остальное, так ей будет проще. Похороню я его в огороде. - Ты хочешь сказать, - выдохнул потрясенный Ламфер,- что убила его? - В порядке самозащиты, - вскинулась Белл. - Он попытался меня...Бог знает, за кого он меня принимал. Но меня еще никогда в жизни так не оскорбляли. Ламфер, преисполненный то ли большой любви, то ли отчаянного страха за свою жизнь, предпочел промолчать. Вскоре после того, как Джон Олден превратился в сосисочный фарш, в Ла Порте, имея при себе 200 долларов наличности, явился Оле Будсберг, здоровый светловолосый маляр. Ему пришлось недолго ждать того момента, когда он простился и с кошельком и с жизнью. Огородик заметно расширился. Последним, кто откликнулся на страстный призыв Белл Ганнес, оказался некий Эндрью Ц. Хелгелин из Абердина, Южная Дакота. Он написал Белл, клюнув на провокационное объявление и получил в ответ письмо, буквально пышущее любовью. Хелгелин снял деньги со счета в банке, сложил бельишко и направился в Индиану. Он просуществовал всего лишь неделю, но выяснилось, что он стал самым крупным источником дохода. В силу тех или иных причин, но он решительно не обратил внимания, что Белл Ганнес никоим образом не напоминает "очаровательную вдову", как она себя охарактеризовала в объявлении. Тут же, на месте, он был очарован и поражен. Он был полон желания тут же вести под венец предмет обожания, но дама солидных габаритов вообще не испытывала никаких желаний такого рода. Неужели он считает, что она такая легкомысленная девушка? Когда Белл потребовала привычных доказательств страстных чувств, Эндрью Хелгелин отважно шлепнул на стол бумажник и предложил Белл все его содержимое. Поскольку такой скромный вклад, по всей видимости, не тронул его 230-фунтовую возлюбенную, он торжественно пообещал тут же связаться со своим банком в Абердине и потребовать, чтобы все средства со счета были переведены на имя Белл. Идея более чем понравилась Белл. Чтобы завершить все формальности, потребовалось около недели. Когда она подошла к концу, Белл пригласила Хелгелина осмотреть современное оборудование коптильни. Приняв приглашение, он завершил экскурсионный тур под одной из грядок в огороде. Далеко в Южной Дакоте стал изъявлять беспокойство Алекс Хелгелин, брат Эндрью. Он знал адрес Белл, поскольку Эндрью сообщил ему, куда он отправляется. Алекс связался с Белл, с тревогой осведомляясь, нет ли новостей об Эндрью. Письмо нимало не смутило Белл. Она тут же ответила адресату. Эндрью, сообщила она, оставил ферму через неделю после приезда. Он ей понравился и она не меньше Алекса хотела бы знать о его местопребывании. Она предложила, чтобы Алекс тут же прибыл в Ла Порте, прихватив с собой соответствующую сумму наличными. Деньги пойдут на то, чтобы организовать розыски исчезнувшего Эндрью. Она не сомневается, что приличная сумма позволит братьям вскоре обнять друг друга. Тем не менее, Алекс на это не клюнул. В этот период, в начале апреля 1908 года, безукоризненно прочное положение Белл Ганнес в первый раз дало трещину. От помощника шерифа она услышала, что пьяный Рей Ламфер рассказывал в компании собутыльников, - мол, если с ним что-то случится на ферме, немедля обращаться к шерифу и требовать расследования. Он смутно намекал, что в доме Белл творятся темные дела. Реакция Белл Ганнес была типичной для нее. Она не стала защищаться. Она пошла в нападение. Объявив во всеуслышание, что еще никто и никогда в жизни так не оскорблял ее, она обратилась в суд округа и сообщила, что Ламфер несколько раз угрожал лишить ее жизни. И она требует выдать ордер на его арест. Что и было сделано. Правда, потом между ними состоялась в его камере встреча с глазу на глаз. Никто не знает, какой был достигнут компромисс, но Белл отозвала свое обвинение и Ламфер вышел на свободу. И все же беспокойство не покинуло ее. Может быть, приходится сворачивать так хорошо налаженное дело, в ходе которого через мясорубку пропускаются джентльмены с определенным состоянием. Может, пришло время сказать окружающим "раз, два, три!" - и спрятаться. Поздним вечером 27 апреля 1908 года ферма Белл Ганнес внезапно занялась ярким пламенем. Никто не успел спохватиться и все строения быстро сгорели дотла. На следующее утро тлеющие руины были тщательно осмотрены и обысканы. Обнаружились четыре обугленных тела. Одно принадлежало женщине. Остальные три были останками детей - две девочки и мальчик. Выводы напрашивались сами собой. Белл Ганнес и трое ее детей погибли в пламени. Более того, с точки зрения шерифа, был и естественный подозреваемый - Рей Ламфер, который, как ни странно, провел эту ночь вне пределов фермы. И стоило только заглянуть в судейские записи, как стало ясно, что Ламфер неоднократно угрожал ее жизни, о чем под присягой сообщила несчастная Белл Ганнес. Рей Ламфер был арестован, брошен в тюрьму и обвинен в убийстве, поджоге и всем прочем, что только пришло в голову прокурору в данный момент. Обугленные трупы были отправлены в морг. Там их осмотрел коронер, личность, которой, как Белл совершенно справедливо считала, была присуща чрезмерная подозрительность. Он пришел к выводу, что три детских трупа в самом деле принадлежали приемным детям Белл. Но он совершенно безаппеляционно оповестил, что взрослый труп не имеет никакого отношения к Белл Ганнес. - Он на три дюйма короче, - сообщил коронер. - И фунтов на восемьдесят полегче. У Белл Ганнес были крепкие здоровые зубы. А у этого трупа какой-то расшатанный протез. И как раз в это время Рей Ламфер, полный желания доказать свою невиновность, заголосил, как будильник. Он рассказал шерифу о смерти Джона Олдена и о таинственных исчезновениях остальных ухажеров Белл. Шерифу не оставалось ничего другого, как вооружить своих заместителей лопатами и отправить их на ферму. Уже в сумерках она откопали двенадцать хорошо сохранившихся скелетов. Кроме того, были обнаружены четыре картонные коробки с мелкими костями. Хелгелин и Джон Андерсон еще не успели полностью разложиться и их можно было опознать, так сказать, в лицо. Более тщательное расследование в офисе коронера доказало, что дети погибли не от дыма и пламени. Еще до того, как дом занялся огнем, всем трем аккуратно проломили головы. Теперь стало совершенно ясно, что Белл убила их и подожгла дом, чтобы скрыть следы преступления. Но так и осталось тайной, где она раздобыла тело женщины, которое, как она надеялось, будет принято за ее труп. Осталось невыясненным и кое-что еще. Штат Индиана назначил большое вознаграждение за ее поимку. О личности Белл Ганнес были оповещены все полицейские управления по Соединенным Штатам. Но 230 фунтов Белл упорно отказывались попадаться на глаза. В течение последующих лет розыск все расширялся, захватывая Австралию, Канаду, Англию, Европу, обе Америки и Африку. Но никто нигде не видел Белл Ганнес. Можно лишь предположить, что женщина, обладающая такой железной нервной системой, счастливо дожила до глубокой старости. Скорее всего, она спокойно отошла в мир иной на пуховой перине, которая не имела ровно ничего общего с мясорубкой для сосисочного фарша...