Пол Деллинджер Игра в кости со вселенной ------------------------------------------------------------- Paul Dellinger. Dice with the Universe: Wheel of Fortune. Ed. by Roger Zelazny. Avon, 1995. (c) 1995 by Paul Dellinger (с) Андрей Новиков, перевод, 1998 (e-mail: novanal@junik.lv) Публикации: Если, 8/1998 Все права сохранены. Текст помещен в архив TarraNova с разрешения переводчика. Любое коммерческое использование данного текста без ведома и согласия переводчика запрещено. -------------------------------------------------------------- Когда похожий на гриб комок, цепляющийся на поверхность астероида, помахал ему в ответ, Лаки Старр всерьез задумался над тем, не кончается ли его везение. До сих пор все в экспедиции шло строго по графику. А теперь впервые за пределами Земли живое существо -- или нечто очень на него похожее -- помахало ему неуклюжей конечностью. Худшего момента оно выбрать просто не могло. Лаки повторил жест, который сперва был просто шуткой -- поднял обтянутую рукавом скафандра руку и покачал кистью. Тонкие сероватые щупальца, едва различимые на фоне скалы, где находилось существо, снова поднялись, медленно шевельнулись из стороны в сторону, и опустились. Лаки повернулся насколько смог, не отрывая от поверхности адгезионные подошвы, и взглянул на своего ангела-хранителя. -- Ты видела?-- спросил он. * * * -- Видела что?-- прозвучал в динамиках его шлема голос Андреа Гардейн.-- Я же тебе говорила, когда ты потребовал выслать капсулу на осмотр астероида, что на этом космическом обломке диаметром в полмили не на что смотреть...-- Она смолкла, увидев то, на что указывал его вытянутый палец, и негромко выругалась. -- Вот именно. Думаю, нам лучше вернуться к капитану Роджерсу. Лаки знал, что это открытие командира не обрадует. Роджерс не очень-то был ему рад с самого начала. Даже их знакомство в предполетном центре в Хьюстоне, куда Лаки прибыл с выигрышным билетом на этот полет, немедленно превратилось во взаимную неприязнь. -- Вас и правда так зовут?-- первым делом спросил Роджерс.-- Что за имя такое? -- Мои родители были поклонниками Азимова,-- устало пояснил Лаки. Ему уже надоело подсчитывать, сколько раз ему задавали этот вопрос.-- И поскольку фамилия у нас такая же, как у его персонажа, они решили назвать меня его именем. -- А кто такой Азимов?-- спросил Роджерс. Лаки уставился на него с изумлением. Неужели есть космонавт, который этого не знает? Ему пришлось напомнить себе, что он профессиональный архивариус, чья работа заключается в переводе текстов, прежде существовавших лишь на бренной бумаге, во всемирный банк данных, где к ним будет иметь доступ любой, и что специализируется он на авторах, проходящих по одной категории с Азимовым, и интерес к которым ему привили родители. И тут его взгляд упал на табличку с именем на униформе капитана. -- Энтони Роджерс,-- прочел он вслух и широко улыбнулся.-- И вы еще полагаете, что у меня смешное имя? Роджерс или не понял шутки, или понял, но воспринял ее весьма неблагосклонно, судя по его яростному взгляду. Лаки мудро сменил тему и с тех пор никогда, ни единого раза не называл командира "Бак". (*) В конце концов, он выиграл этот полет в лотерею, и следующие четыре месяца его благополучие, не говоря уже о жизни, будут находиться в руках Роджерса и второго члена экипажа, которому полагалось присматривать за пассажиром. (*) Бак Роджерс - герой сериала американских комиксов. Почти четыре десятилетия назад, когда международная программа пилотируемых космических полетов уже готова была рухнуть из-за нехватки финансирования, одному невоспетому гению из отдела по связям с общественностью пришло в голову решение этой проблемы. Пусть люди не желают платить дополнительные налоги для поддержки программы, но поразительно многие готовы раскошелиться ради шанса стать ее участником. Даже то, что победитель лотереи был обязан оставить отпечаток пальца на документе, согласно которому с Международной космической администрации снимается всякая ответственность за возможный ущерб его здоровью и даже смерть -- а приводящие в этому происшествия время от времени случались,-- мало кого отпугивало. "Солнечная лотерея", как ее назвала МКА, ни словом не упомянув автора этого названия Филипа К. Дика, приносила столько денег, что космическое агентство не успевало отправлять достаточно миссий, чтобы их потратить, и уже тем более чтобы обеспечить космическими путешествиями победителей лотереи, выявлявшихся ежемесячно. Часть средств была пущена на строительство "Колеса фортуны" -- космической станции в форме бублика типа той, что в докосмическую эру предлагали построить фон Браун, Кларк и другие, но с той разницей, что станция эта была не научной. Там предавались всем видам азартных игр, включая те их разновидности, которые возможны только в невесомости -- но теперь и это последнее ограничение оказалось снято и стало приносить доход и поддерживать все увеличивающийся флот орбитальных челноков. -- Живое существо?-- угрюмо повторил Роджерс, когда Лаки и Андреа вернулись на корабль и сняли скафандры.-- И оно... помахало тебе? Лаки сглотнул и кивнул. -- Это могло быть нечто вроде рефлекторной мимикрии,-- заметил навигатор Рубен Малдонадо.-- Откуда вам знать, что это был сознательный отклик... -- Да какая разница?-- прервала его Берта Уингейт, уперев в бока сильные руки.-- Будь оно хоть трижды разумно, вопрос стоит так: или мы, или они. И если я не поставлю на этом булыжнике ядерные заряды и не взорву его ко всем чертям, пока он не приблизился к Земле, мы все отправимся следом за динозаврами. -- Верно,-- согласилась Андреа,-- но что если этот булыжник -- единственное место, где обитают такие существа? Полностью уничтожить другую форму жизни... -- Ты сама говорила, что это какой-то склизкий гриб!-- заявила Берта.-- Да может, они живут на каждом втором булыжнике в поясе астероидов? Откуда нам знать? И если какой-то комок слизи не позволит нам сделать то, ради чего мы сюда явились, то, может, мы недостойны выживания. Не понимаю, зачем нам вообще сообщать про него на Землю. Это лишь все усложнит. Рубен негромко кашлянул: -- Хочу всем вам напомнить о маленьком украшении на голове у Лаки. Все уставились на Лаки. Тот и сам успел позабыть о ленточке с миниатюрной камерой и микрофонами у себя на голове, передававшей все, что он видит и слышит, на передатчик корабля, а тот -- на Землю, где из этого материала готовились программы виртуальной реальности. Ношение такого передатчика тоже было обязательным условием вроде отпечатка пальца на документе; пятьдесят других победителей лотереи получали отредактированные копии этих записей и могли пережить -- почти наяву -- самые интересные моменты его путешествия, благоразумно избавленного от долгих периодов бездействия и скуки. Правда, билеты лотереи, где главными выигрышами были эти записи, расходились не столь бойко по сравнению с другой, где можно было выиграть само путешествие -- кроме тех редких случаев, когда оказавшийся в космосе победитель погибал из-за неосторожности или несчастного случая. Лаки предпочитал не задумываться о подобном исходе или о том, что это говорило о темных сторонах человеческой природы. Сейчас же главным было то, что изображения помахивающих отростков и все, что было про них сказано, уже мчались домой, и отозвать их было невозможно. -- Ну и что?-- сказала Берта, поворачиваясь к Лаки и говоря прямо в микрофоны у него на лбу.-- Думаете, что кто-то со мной не согласится? Мы не имеем права допустить даже малейшей вероятности того, что эта штука врежется в Землю, и вы это прекрасно знаете. А ведь их задача казалась такой ясной, вспомнилось Лаки. Люди не удосужились даже дать этому астероиду название -- ни Бронсон Альфа или Беллус, как они назывались в примитивной видеозаписи фильма "Когда сталкиваются миры" из коллекции его родителей, ни Шива или Кали или любое другое имя, которыми их наделяли авторы романов об угрожающих родной планете космических телах. Люди просто облегченно вздохнули, когда человечество продолжило подъем к звездам и вывело на орбиту систему дальнего обнаружения, способную заблаговременно заметить такого космического бродягу и предоставить запас времени для предотвращения угрозы. Но теперь... -- Так,-- заявил Роджерс.-- Вот как мы поступим. Берта, действуй по своему плану и запускай автоматические буры -- пусть готовят места для зарядов. А ты, Рубен, рассчитай, какой у нас запас времени на принятие решения -- взрывать или не взрывать этот астероид на мелкие обломки, которые сгорят в атмосфере. -- Может, мне начать готовить сообщение о нашей находке?-- спросила Андреа.-- Послание достигнет Земли только через полчаса, а МКА потребуется много времени на принятие решения... -- Пока не надо. А ты и Лаки снова надевайте скафандры. Хочу сперва сам взглянуть на этот так называемый живой организм, и уж потом ставить на уши МКА. И вот Лаки снова потел в скафандре, с усилием отрывая на каждом шагу адгезионные подошвы от поверхности астероида. Ему с трудом верилось, что без такой хитроумной обуви достаточно легкого толчка ноги, чтобы улететь в космос с поверхности крошечного мирка. Утешило его только то, что он совсем невелик, и что хотя Солнце светило лишь чуть ярче прочих звезд, они без труда вернулись по собственным следам к скале, на которой увидели живое существо. Скала оказалась пуста. -- Так где же ваш разумный гриб или лишайник?-- услышали они голос Роджерса. -- Он был здесь,-- ответила Андреа, но не столь уверенно, как хотелось бы Лаки. -- Но не мог же он нам обоим почудиться,-- сказал он. -- Вы уверены? Сначала выслушайте меня,-- потребовал Роджерс, когда они стали возражать.-- Лаки, сперва ты сказал, что видишь камень какой-то странной формы, верно? Потом ты ему помахал. И, возможно, подсознательно ожидал получить ответ. И ты его получил. Ты увидел лишь то, что ожидал увидеть. -- Но это же чушь! Сэр,-- добавил он. -- Такова человеческая природа. А теперь подумай, и уже потом делай выводы. Вероятно, ты был предрасположен увидеть нечто подобное из-за своей работы и соответствующего детства. Я читал твое личное дело, Лаки. И Андреа тоже. Это часть нашей работы. Мы должны знать психологические профиль каждого нетренированного новичка, о котором я обязан заботиться, а Андреа -- охранять. -- Капитан, я с самого детства мечтал участвовать в космической экспедиции, и за эти годы наверняка многократно окупил свое участие, если бы оно продавалось. Роджерс пропустил его слова мимо ушей. -- Так вот, мои детские годы были более нормальными. Меня растили профессионалы, чье дело -- воспитывать детей. Мне не пудрили мозги чьи угодно фанаты, волею судьбы ставшие моими родителями. И я бы чисто логически понял, что описанное тобой существо просто не может существовать в вакууме на голой скале, и поэтому не купился бы на игру света и теней. -- О, нет, черт побери. Только не вы -- комбинация Кларка Сэведжа, Курта Ньютона и мистера Спока. Роджерс усмехнулся: -- Не стану притворяться, будто понял все твои намеки... кроме мистера Спока -- так, кажется, назвали в 70-е годы один мелкий астероид. Но ты должен признать мою правоту. Посмотри сам. Видишь? Там ничего нет. -- А как же Андреа?-- упрямо возразил Лаки.-- Вы ведь не сможете заявить, что на нее повлияло мое неправильное воспитание! -- Что скажешь, Андреа? Ты уверена, будто видела то, что видела?-- Не услышав немедленного ответа, Роджерс добавил:-- Задумайся на минуту, каковы на это шансы. Люди высаживались на трех спутниках, десятке астероидов и на одной планете, а автоматические станции исследовали еще две. И нигде мы не нашли даже следов жизни, даже там, где есть атмосфера и вода в каком-либо состоянии. А теперь мы на блуждающем астероиде, куда никогда не стали бы высаживаться, если бы не его убийственная траектория. Каковы шансы на то, что здесь могла возникнуть жизнь? Одна тысячная? Одна миллионная?-- Он помолчал, предоставляя ей возможность подумать.-- Разве не говорил Эйнштейн, что Бог не играет в кости со вселенной? * * * -- На самом деле, как мне помнится, он говорил, что не верит, будто Бог играет в кости со вселенной,-- рассеянно возразил Лаки и спохватился: его ловко увели в сторону от сути спора. Разумеется -- именно это Роджерсу и нужно. Он предлагал Лаки и Андреа выход, чтобы ни они, ни МКА не теряли драгоценное время на размышления: взрывать астероид, или не взрывать? Лаки не привык брать на себя ответственность подобного масштаба, и теперь отчаянно искал альтернативу. -- Может, пусть в МКА проанализируют то, что заснял мой монитор?-- предложил он.-- Тогда мы узнаем все наверняка. -- Не уверен. Если освещение тогда было не лучше, чем сейчас, а неизвестный предмет, по твоим словам, не очень велик, то вряд ли запись им многое покажет. Во всяком случае, у них уйдет очень много времени на обработку информации и приведение картинки в состояние, когда можно будет что-то четко разглядеть. Нет, решать вам двоим. Лаки взглянул на Андреа, но не сумел разглядеть выражение ее лица за отражающим щитком шлема. Уже много позднее он гадал, как поступил бы тогда в этой ситуации. Но ответить он не успел: радиоканал взорвался голосом Берты: -- Ежи, змеи и поганки! Капитан, скорее в юго-западный квадрант, где мы собирались ставить первый заряд. Это серое вещество обмотало все оборудование. Там его целые мили! -- Похоже,-- негромко произнес Лаки,-- плоды нашего воображения материализовались. * * * Берта не преувеличивала. Установленная в том месте трубчатая конструкция автоматической буровой установки вытянулась почти на полмили над пыльной поверхностью астероида, и каждый ее дюйм оплетали тонкие сероватые щупальца. Когда он и три другие фигуры в неуклюжих скафандрах уставились на нее снизу вверх, Лаки показалось, что он смотрит на полинявший памятник Джеку, забравшемуся на небо по бобовому стеблю. Роджерс первым прервал молчание: -- Оборудование может работать, обмотанное этой дрянью? -- Забудьте об этом, капитан,-- ответила Берта.-- Сама штуковина большая, но управляющие ею и запрограммированные механизмы очень деликатны. Я уже начала беспокоиться, когда чертова пыль стала пробираться внутрь. А с этой серой массой... тут и думать нечего. -- Рубен, рассчитал окно? -- Если вычесть расчетное время на установку всех трех ядерных зарядов,-- ответил с корабля навигатор,-- у нас будет в запасе двенадцать часов и около двадцати минут. После этого угроза для Земли будет соответственно нарастать. -- Быть может, работая вместе, мы сумеем освободить буровую? Если отключить адгезионные подошвы и привязаться, чтобы не улететь... -- Уже пробовала, капитан,-- сказала Берта.-- Если очень постараться, эту серую массу можно отодрать, но едва ее отпустишь, она тут же обматывается снова. Оторвать кусок я тоже не смогла. Думаю, даже отрезать ее будет нелегко. -- Если бы отыскался способ сжечь хотя бы часть,-- предложила Андреа,-- остальная сама бы отвалилась. Если она разумна... -- Сжечь?-- фыркнула Берта.-- В вакууме? У нас нет ничего подходящего. -- А я не уверен, что вокруг нас до сих пор вакуум,-- проговорил Лаки. -- Что за чушь! Разумеется, мы...-- Берта задрала голову и внезапно смолкла, взглянув на звезды. Они мерцали. -- Рубен... -- Я слышал, капитан. И все понял. Сейчас открою люк и возьму пробу на анализ. -- Займись этим,-- подтвердил Роджерс.-- Но готов поспорить, я уже знаю, каким окажется результат. Следы диоксида углерода, метана и аммиака, но в основном -- пары воды. Когда мы сажали корабль, то посадили его на астероид, но, приблизившись к солнцу, он изменился. Теперь мы летим верхом на комете. * * * С точки зрения разрушительного потенциала ничего не изменилось, и с этим согласились все. Глыба чего угодно размером в полмили, врезавшись в Землю, выплеснет энергию взрыва сотен водородных бомб. О последствиях подобной катастрофы Лаки читал еще до того, как новости о приближении астероида возбудили интерес всего населения планеты. Атмосферу заполнит выброшенная взрывом пыль, отрежет солнечный свет, снизит температуру и погубит растительность со всеми вытекающими отсюда последствиями... Экипаж корабля почти все время молчал даже в паузах между сеансами связи с МКА. Несомненно, на Земле шли яростные споры по поводу этичности уничтожения иной формы жизни и последствий бездействия. Но суть этих споров сводилась к тому, что кометная жизнь в любом случае погибнет, если столкновение произойдет. -- Беда в том,-- пояснил Роджерс,-- что уже слишком поздно отправлять вторую миссию. Наша работа не казалась настолько сложной, и в МКА решили, что один корабль легко с ней справится. -- Они предположили, что Бог не играет в кости,-- пробормотал Лаки и вызвал на себя очередной гневный взгляд капитана. Теперь он уже к ним привык. -- Так что нам делать?-- устало спросила Берта. -- Лишившись буровой, мы не сможем поместить заряды на достаточную глубину и разрушить глыбу,-- ответил Роджерс.-- Но если мы разместим их в нужных местах даже на поверхности, то МКА полагает, что после взрыва ее траектория уже не будет представлять опасности. Берта просияла: -- Нет проблем. Разместим заряды перед взлетом с астероида -- то есть, кометы,-- и взорвем их радиосигналом, как только отлетим подальше. -- Но эта кометная жизнь ухитрилась помешать нашему первоначальному плану,-- заметил Рубен.-- Откуда нам знать, что такое не повторится? Не слишком ли мы рискуем, положившись на надежность единственного радиовзрывателя? -- На этот счет не волнуйтесь. У меня для него есть дублирующие системы,-- заверила Берта.-- Вы только покажите, где надо зажечь свечку, капитан, и я этим паршивым грибам устрою такой фейерверк, какого они никогда не забудут! * * * Главной задачей Андреа в экспедиции было приглядывать за пассажиром и не давать ему вляпаться в неприятности. Лаки знал, что для этого она должна быть опытным астронавтом, и, несомненно, тяготилась обязанностями сторожа и няньки. Неблагодарная эта работа, но лотерея оплачивала счета, а кому-то ее нужно было выполнять. Однако теперь Роджерсу требовалась каждая пара опытных рук для установки зарядов, и Лаки предоставили самому себе, велев не отлучаться с корабля. * * * Спустившись на поверхность и остановившись возле якорного каната, Лаки облегченно вздохнул -- ему удалось самостоятельно и по всем правилам облачиться в скафандр. Когда он добрался до буровой, мускулы его ног побаливали от непривычной нагрузки. Серые щупальца и сейчас оплетали трубчатую конструкцию и ее опоры, но многие уже обвисли, словно ослабев. "Они знают, чем мы занимаемся,-- подумал Лаки.-- Но не могут нас остановить." По серой массе пробежала рябь, точно каждое щупальце согнулось одновременно с другими. Согнулось... или кивнуло? Его предположение подтвердил второй кивок. Если бы подошвы легко отрывались от грунта, Лаки отскочил бы назад. Они читают его мысли! Еще один кивок. А чему тут, собственно, удивляться? Во многих прочитанных им сценариях первого контакта телепатическое общение было стандартной процедурой. Но если они умеют читать мысли, то знают, какую опасность их... звездолет?... несет Земле. Звездолет. Не астероид, и не комета. Сам ли он догадался, или же они вложили в него эту мысль? Когда следом в его мозгу появились другие образы, он узнал ответ. И ответы на другие вопросы тоже. Корабль построили не они, а другая раса. Но они стали для него идеальным экипажем, потому что способны надолго впадать в спячку, пока корабль не приблизится к звезде и ее тепло не согреет газы, пробуждая их. Управлять кораблем они не могут, они просто пассажиры. Однако столкновения с Землей не произойдет: приблизившись к планете, корабль сбросит скорость и перейдет на орбиту вокруг нее. Он запрограммирован наводиться на источники искусственных радиосигналов или другие признаки разумной жизни; его пассажирам, обладающим уникальными способностями к эмпатии и телепатическому общению с другими разумными существами, предстоит решить, насколько развита новая раса и достойна ли она приглашения в семью миров... Лаки показалось, что его голоса сейчас взорвется. Поток образов прервался, оставив после себя ощущение беспокойства -- они не хотели перегрузить его мозг и навредить ему. Лаки задумался. Почему они сумели связаться именно с ним, а не с кем-либо из остальных? Быть может он, из-за своей психологической готовности к такому контакту, оказался для них более открыт? Ему сразу представилось, как капитан Роджерс ухватывается за такую мысль. Нет, вряд ли он сумеет убедить остальных. Попробовать он обязан -- но надо быть готовым действовать самостоятельно, если убеждения не сработают. * * * -- Последний шанс, Лаки,-- прозвучал в шлеме голос Роджерса.-- Мы стартуем. И больше ждать не можем. -- Пожалуйста, Лаки.-- Он узнал голос Андреа.-- Прошу тебя, улетай с нами. * * * Лаки упрямо молчал. Сейчас ему хотелось одного -- чтобы они быстрее улетели. Едва он смирился с мыслью о собственной смерти, его охватило нечто вроде ментальной летаргии. Но пока корабль не улетел, оставался хотя бы призрачный шанс на выживание, и он не мог не думать о нем, а это ослабляло решимость. Он связался с ними, лишь когда они вернулись на корабль и поняли, что он исчез. Он все им объяснил, но, как и опасался, ему никто не поверил. Однако к тому времени им было уже некогда возвращаться и искать его. Роджерс заявил, что у него были галлюцинации. (Прав ли он? Могло ли все случившееся стать продуктом его возбужденного воображения?) И даже если все обстоит именно так, как он думает, то откуда ему знать, что эти существа прилетели к нам с мирными намерениями? (И в самом деле, откуда? А вдруг они нечто вроде марсиан Уэллса? Уэллс, несомненно, вбил всем в голову концепцию селенитской жизни, оживающей практически так же, как эти "кометные" существа.) Так как же он смеет рисковать будущим человечества, полагаясь на эгоистичные представления о том, что он прав, а все остальные ошибаются? Но он сделал свою ставку -- возможно, крупнейшую за всю историю человечества. Потом упал причальный канат, вспыхнули дюзы двигателей, силуэт корабля стал удаляться. Укрывшись в тени под скальным выступом, он наблюдал за ним, пока не перестал видеть. И лишь затем начал действовать. Три ядерных устройства оказались гораздо крупнее, чем он предполагал. Их прочно удерживали перекрещенные металлические полосы, закрепленные вбитыми в грунт штырями -- вернее, не в грунт, как он теперь знал, а в защитную оболочку корабля. Сперва ему показалось, что у него на хватит сил выдернуть их. Задыхаясь от напряжения, он отчаянно расшатывал с трудом различимый через затуманившийся лицевой щиток штырь, и наконец вырвал его, после чего вытолкал из-под креплений три контейнера с бомбами. Он быстро обнаружил, что скафандр плохо приспособлен для метания. Бомбы были скреплены дополнительными металлическими полосами, что делало их еще более неудобным метательным снарядом, но все же он попробовал. Наблюдая, как бомбы всплывают вверх, он убедился, что все его усилия были напрасными. Они удалялись все медленнее, а затем и вовсе остановились. Да, они уже не лежали на поверхности, но оказались теперь на низкой орбите вокруг более массивного тела -- достаточно низкой, чтобы при взрыве уничтожить все живое поблизости. И теперь Лаки гадал, что случится раньше -- или у него кончится кислород, или Берта пошлет сигнал, который взорвет бомбы. Он поставил на кон все, и проиграл. Возникшее ранее предчувствие того, что удача его покидает, оправдалось. Посланники погибнут вместе с ним, запертые в этой космической жестянке с автоматическим управлением... Они не возобновили мысленный контакт, который скрасил бы его одиночество. Интересно, куда они подевались? Он видел торчащую над горизонтом буровую, но ее больше не оплетали серые щупальца. И в самом деле, какой теперь смысл препятствовать ее работе? У Лаки возникло искушение ускорить свою кончину -- открыть щиток шлема или отстегнуть ботинки, удерживающие его на поверхности. Ботинки... Быть может, у него еще есть шанс. После нескольких попыток он сумел дотянуться до застежек, крепящих ботинки к скафандру, расстегнул их и освободил ноги. Потом задрал голову, прикидывая направление на связку бомб, согнул ноги и изо всех сил оттолкнулся. Он уже решил было, что промахнулся, но, пролетая мимо, все же успел ухватиться рукой в перчатке за одну из металлических полос. Рывок едва не вывихнул ему руку, но он удержался. В невесомости бомбы лишились веса, но сохранили массу, и теперь они летели далеко не в том направлении, куда летел он после толчка. Он понял, что не сможет крепко за них держаться, и решил придать им дополнительный импульс, оттолкнувшись от них. Они полетели по новой орбите, которая, к счастью, уводила их прочь от астероида. Выходит, не вся удача его покинула -- при условии, конечно, что они успеют улететь достаточно далеко... Неожиданно он врезался головой в купол шлема. Ошарашенный, он несколько секунд не мог понять причину, но потом догадался, что его резко остановили. Более того, теперь он перемещался обратно к псевдоастероиду. И лишь согнувшись пополам и взглянув на ноги он увидел обвившееся вокруг лодыжки серое щупальце на конце длинной серой лианы, протянувшейся к нему от самой поверхности. Тут на него нахлынул новый поток чужих мыслей, и он потерял сознание. * * * Они приснились ему все -- капитан Роджерс, Андреа, Рубен, Берта -- точно такими, какими он запомнил своих последних человеческих спутников. Лаки попытался заговорить, но из горла вырвался лишь хрип. -- Доктор, он очнулся,-- сказал Роджерс. Лаки приснилось, что над ним склоняется незнакомая женщина с короткими седыми волосами и озабоченностью во взгляде, которая мгновенно сменилась улыбкой. -- Он в полном порядке,-- сказала она.-- Поразительно. -- Воистину,-- подтвердил Рубен, тоже улыбаясь. И вообще все вокруг улыбались. Они что, не могут проявить уважение к покойнику?-- Ну кто бы мог подумать, что их техника анабиоза пригодна не только для них, но и для людей? Может, они нас и ей обучат? Лаки ухитрился выдавить слово: -- Что?... -- Они привезли тебя с собой, когда вышли на орбиту между Землей и Луной,-- пояснила Берта.-- И когда нашли других людей, способных с ними общаться, передали инструкции о том, как тебя оживить. Не так-то это оказалось просто. На это ушло три дня, и еще несколько недель ты провел с ними. -- А бомбы... -- На сей раз Лаки смог произнести два слова. -- Мы следили за ними с корабля,-- ответил Роджерс.-- И когда поняли, что они слишком далеко и не смогут изменить траекторию астероида, то их уже не было смысла взрывать.-- Он покачал головой.-- Плохо уже то, что мы пытались их взорвать. -- Верно, ведь это свидетельствовало против нас,-- пояснила Андреа.-- Если бы мы уничтожили посланников, Землю навсегда вычеркнули бы из кандидатов на галактический контакт. И такое могло произойти даже сейчас... если бы не ты. -- Если бы... не я? -- Да,-- подтвердил Роджерс.-- если бы не твоя готовность пожертвовать собой ради них... и я до сих пор содрогаюсь при мысли о том, что могло бы произойти, если бы ты не выиграл в лотерею право на этот полет. Как выяснилось, они могут установить ментальный контакт с очень немногими людьми. И если бы с нами полетел не ты... Лаки слабо улыбнулся и откинулся на подушку: -- Просто... повезло, наверное.