Фрэнсис и Ричард ЛОКРИДЖ Запах смерти ------------------------------------------------------------- (с) Илан Полоцк, перевод (e-mail: root@info.bb.neonet.lv) Все права сохранены. Текст помещен в архив TarraNova с разрешения переводчика. Любое коммерческое использование данного текста без ведома и согласия переводчика запрещено. -------------------------------------------------------------- Ронни Бид был на свободе сорок восемь часов. Он успел обзавестись револьвером. И он был убийцей. В округах Вестчестер и Путнем люди сидели за закрытыми дверями, опасаясь появления Ронни Бида. Он сбежал из психиатрического отделения больницы штата и уже совершил два убийства. Первой его жертвой стал коммивояжер, который подсадил его на дороге, а затем -- шестнадцатилетиняя девочка, присматривавшая за детьми в доме, куда он вломился в поисках одежды и пищи. Полиция не сомневалась а авторстве первого убийства: отпечатки пальцев Ронни Бида были найдены в машине коммивояжера, которую он бросил, когда кончилось горючее. Что касается девушки, такой уверенности не было. Но ее убийство было настолько бессмысленным и жестоким, что смахивало на почерк Ронни Бида. О Биде полиции было известно многое -- почти все, кроме того, где он сейчас находится. Высокий светловолосый мужчина лет двадцати пяти; у него была обаятельная дружелюбная внешность и широкая открытая улыбка; говорил он неторопливо и чуть смущаясь. Он представлял собой тот тип симпатичного молодого человека, которого, не задумываясь, посадит к себе в машину даже самый осмотрительный водитель. А может, коммивояжер устал от одиночества, когда на дороге за Пикскиллом остановился рядом с Ронни. Тот оглушил его ударом по голове, задушил и выкинул на обочину. Вот уж этого делать не стоило, но таков был почерк Ронни. Револьвер, который сейчас был при нем, оказался в бардачке машины коммивояжера. Девушка была убита в местечке Монт-Киско, и его месторасположение, а так же жестокость убийства навели полицию на мысль о Ронни Биде. Если он прокладывал дорогу к дому -- прокладывал по трупам -- то Монт-Киско было у него по пути -- по пути к маленькой дощатой ферме на проселочной дороге между Брюстером и Поулингом. Там его ждала мать -- хрупкая худенькая женщина с осунувшимся лицом, которую охватила неудержимая дрожь, когда к ней обратился капитан М. Л. Хеймрих из нью-йоркской полиции. Хотя Хеймрих говорил с ней мягко и вежливо, считая, что она не несет ответственности за Ронни. Она же думала, что вина лежит на армии. -- Он всегда был хорошим мальчиком, пока не попал в армию. Сын, о котором любая мать может только... -- она так и не смогла окончить фразу. Речь не шла о том, кто несет ответственность за Ронни, да эта проблема не волновала Хеймриха -- разве что, будучи полицейским, он был и человеком и его беспокоили судьбы человечества. Определить, что представляет собой Ронни, было нетрудно. Ему был поставлен диагноз параноика, который знал, что весь мир настроен против него, и посему он должен убивать, чтобы защитить себя. "Сумасшедший убийца снова наносит удар" -- такие заголовки появились в нью-йоркских таблоидов в то июльское утро, когда было найдено тело девушки. Чья вина? Решать это не было делом полиции. Она решала другую проблему -- поймать Бида до того, как он совершит еще одно убийство. Днем, в четыре часа тридцать одну минуту, рация в патрульной машине сержанта Чарльза Форнисса приняла сообщение. Машина, за рулем которой сидел сержант, находилась в двух милях к востоку от Катоны на 22-й дороге штата, направляясь на запад в Готорн. Форнисс включил сирену, и машина резко набрала скорость -- когда она летела через Катону, остальные автомобили жались к обочинам; визжа на поворотах тормозами, патрульная машина преодолела три с лишним мили к северо-западу, вырулила на проселочную дорогу, где почти сразу же свернула на узкую подъездную дорожку между деревьями. Форнисс знал дорогу. Семья Франклинов пользовалась широкой известностью в округе -- Артур Франклин входил в состав совета планирования муниципалитета и библиотечного комитета, а Марта Франклин активно сотрудничала в садовом клубе, хотя в последнее время не уделяла ему особого внимания. Трудно было поверить, что с такими людьми, как Франклины, может случиться нечто подобное. Их дом стоял в отдалении, скрытый стволами старых деревьев. Скорее всего, тихая уединенность их жилища и привлекла убийцу. Первыми из полицейских прибыли Хеймрих и Форнисс. Парадная дверь дома была распахнута настежь; стекло первой двери было разбито в районе дверной ручки. В квадратном холле за дверью на скамейке сидел Артур Франклин; запястья он положил на колени и кисти рук безвольно свисали меж них. Он сидел, уставясь в пол, на котором лежала густая тень. Когда Хеймрих и Форнисс поднялись на крыльцо, он медленно и тяжело встал и, подойдя к двери, невидящими глазами уставился на них. -- Он убил ее, -- сказал Артур Франклин. Хеймриху показалось, что мысленно он снова и снова проговаривал эти слова. -- Без всякого повода. Все, что ему было бы нужно... -- Франклин не договорил; он прижал ладонь правой руки ко лбу и медленно провел ею по голове. Рука была в земле и оставила грязный след на коже. Артур Франклин был красивым мужчиной -- несколько отяжелевшим к своим сорока с лишним годам, но все еще импозантным. На нем были испятнанные прогулочные шорты и синяя рубашка; видно было, что он работал, стоя на коленях, на которых остались следы почвы. -- Без всякой причины, -- повторил он и сделал шаг назад, чтобы они могли войти в холл. Марта Франклин лежала на спине, залитая кровью. Она была высокой женщиной и выглядела на несколько лет старше своего мужа. Лицо трупа было сухим и костистым -- даже после смерти оно сохраняло властное и высокомерное выражение. Скорее всего, подумал Хеймрих, она всегда знала, как ей действовать. Хеймрих поймал себя на мысли, что, должно быть, она умерла в несказанном удивлении и возмущении, что с ней -- с ней! -- посмели так обойтись. Она была убита выстрелом в упор в голову. И теперь лежала головой к мраморному камину. -- Я был в саду, -- не ожидая вопросов, сказал Франклин. -- Окажись я здесь... -- Он покачал головой и жестко посмотрел на Хеймриха. -- Как долго вы еще позволите ему убивать? -- Ему? -- переспросил Хеймрих. -- Ну, этому... маньяку, -- сказал Франклин. -- О котором пишут в газетах. Говорят по радио. Как там его имя? -- Бид, -- сказал Хеймрих. -- Ронни Бид. -- Мы бы отдали все, что ему нужно, -- сказал Франклин. -- Еду, деньги... все, что ему было надо. Но убивать кого-то из-за... из-за н и ч е г о... -- Он опустил глаза на тело жены и застыл на месте, лишь покачивая головой из стороны в сторону. Причина смерти была совершенно ясна и дальше стоять в холле не имело смысла. В данный момент ничего больше не сделаешь, а остальные члены следственной группы еще были в пути. Из-за открытой двери до них донесся крепнущий звук полицейской сирены. Хеймрих мягко повлек грузного мужчину из холла в гостиную. -- Значит, вы были в саду? -- спросил он. -- Вы кого-нибудь видели? -- Слышал чьи-то шаги, -- сказал Франклин. -- И выстрел. Я не обратил на него никакого внимания. В сельской местности их часто приходится слышать, да и прозвучал он откуда-то издалека. Но затем... кто-то пробежал через поле. От дома. -- Остановившись, он затряс головой, словно не веря всему происходящему. -- Я подвязывал томаты, -- объяснил он и повторил: -- Подвязывал томаты, -- как бы изумляясь этой чудовищной неуместности. -- В саду, -- сказал Хеймрих. -- Насколько я понимаю, он на некотором расстоянии от дома. -- За холмом, -- уточнил Франклин. -- Единственное место, где хватает солнца. Если бы... если бы только я был с ней. Я... -- Он резко замотал головой, на этот раз как бы пытаясь отделаться от сумеречных видений. -- Наверно, Марта отдыхала, -- продолжил он. -- И услышала, как он вломился в дом... вы видели дверь? -- Да, -- сказал Хеймрих. -- Она пошла посмотреть, что случилось, -- предположил Франклин. -- Скорее всего. Это на нее похоже. И он ее застрелил. Взял и убил. Без всякой причины. Без... -- Итак, мистер Франклин, -- остановил его Хеймрих. -- Вы слышали шаги бегущего человека. Он пробегал мимо сада? -- Через соседний участок, -- сказал Франклин. -- Я стоял на коленях среди посадок. Спиной к тому участку. И когда я обернулся, его уже не было. Это был тот самый Бид, не так ли? Хеймрих сказал, что ему тоже так кажется. Убийство было совершено в стиле Ронни Бида -- жестокое и бессмысленное. -- Мы сделаем все... -- начал он и остановился, потому что Артура Франклина качнуло. Хеймрих подскочил к нему и успел обхватить за плечи. На мгновение тот мертвым грузом повис у него на руках. Хеймрих подвел Франклина к креслу и помог опуститься в него, придерживая за запястья, хотя вес Франклина чуть не утянул его за собой. У Хеймриха вздрогнули крылья носа. -- Все в порядке, -- через минуту придя в себя, сказал Франклин. -- Ничего страшного. Голова закружилась. Наверно, слишком много солнца. И вообще много... всего. -- Естественно, -- успокоил его Хеймрих. Он услышал, как хлопнула дверца машины и на крыльце раздались шаги. Взвизгнули тормоза, хлопнула дверца другой машины. Это прибыли их коллеги. -- Посидите и отдохните, мистер Франклин, -- сказал Хеймрих и вернулся в холл. Фотограф уже расчехлял камеру. Это полагалось сделать первым делом. -- Бид? -- спросил Форнисс, и Хеймрих кивнул. -- Смахивает на то. Согласен, Чарли? Миссис Франклин застала его врасплох, и он убил ее. После чего убежал. Проскочил мимо сада мистера Франклина. Я пойду гляну. Он прошел по тропинке, которая, миновав полосу тени, шла верх и снова спускалась, после чего выходила на солнце, жар которого был так необходим посадкам. Когда-нибудь, подумал Хеймрих, и он заведет такой сад -- с длинными рядами бобов и гороха, со стеблями помидоров, аккуратно привязанными к колышкам. Когда он оказался лицом к грядкам, справа от него была каменная изгородь, за которой тянулась пустошь с высокой травой и кустиками черники. Оказавшись на огороде мистера Франклина, Хеймрих присел среди стеблей томатов. Мистер Франклин предпочитал, чтобы из одной посадки поднималось только три стебля и отщипывал ненужные побеги. Они валялись на земле, пожухлые от солнца. Несколько таких побегов Франклин пропустил, и Хеймрих, сжав их между большим и указательным пальцами, отломил лишние. Понюхав пальцы, он кивнул и двинулся обратно к дому. Холл уже был заполнен людьми, и он направился прямо в гостиную. Франклин сидел там, где Хеймрих оставил его. Подойдя к сидящему, Хеймрих поднял его правую руку и осмотрел ее. Франклин, уставившись на него, попытался подтянуть руку к себе. Она была испачкана в земле. Нагнувшись, Хеймрих понюхал ее. -- Что за черт? -- произнес Франклин, и в голосе его больше не было надрыва -- он звучал резко и обеспокоенно. -- Итак, мистер Франклин, -- сказал Хеймрих. -- Вы сказали, что работали с посадками томатов? -- Говорю вам... -- начал Франклин и замолчал. -- Понюхайте свою руку, -- предложил ему Хеймрих. -- Ну же, мистер Франклин. Но Франклин не стал ее нюхать. Он начал приподниматься. -- Нет! -- сказал Хеймрих, и Франклин осел обратно. -- А теперь, -- предложил Хеймрих, -- понюхайте м о ю руку, мистер Франклин. -- Он поднес к его носу свои большой и указательный пальцы. -- У стеблей томата очень резкий запах, не так ли? Спутать его невозможно. Когда имеешь дело с томатами, он остается на руках. Даже когда моешь их с мылом, вода становится зеленой. Естественно, вам это известно. Н о н а в а ш и х р у к а х н е т э т и х с л е д о в. Согласны? Я обратил на это внимание, когда у вас закружилась голова и я помог вам. От ваших рук не пахло томатами. Но -- ведь вы не мыли руки, верно? Да, вы испачкали их землей -- как и колени -- чтобы показать, будто вы были на грядках. Вы воспользовались тем фактом, что убийца оказался на свободе и -- п о ч е м у в ы у б и л и е е, мистер Франклин? Только ли потому, что с ней было трудно жить? Или у нее были деньги? Франклин не ответил. Но у него как-то изменилось выражение глаз. Такие огрехи случаются сплошь и рядом -- выявляется мелкая накладка в продуманном вранье, оно рушится и обманщик вместе с ним. Потом Хеймрих объяснил сержанту Форниссу, где Франклин проявил беспечность. Скажи он, что окучивал бобы, то легко бы вывернулся. Ронни Бида они взяли тем же вечером. Приманкой был дом матери, и ему позволили войти в него. Когда Ронни взяли, он стоял на коленях, уткнувшись лицом в подставленные ладони матери. Его сотрясала такая дрожь, что маленькую хрупкую женщину колотило вместе с ним.