Роберт ТУОХИ ПО ТЕЧЕНИЮ ------------------------------------------------------------- (с) Илан Полоцк, перевод (e-mail: root@info.bb.neonet.lv) Все права сохранены. Текст помещен в архив TarraNova с разрешения переводчика. Любое коммерческое использование данного текста без ведома и согласия переводчика запрещено. -------------------------------------------------------------- Я называл этого мужика Джек, хотя мне хотелось бы называть его папой. Но он сказал, что мне он не отец, так что я должен называть его Джеком. Мне от этого было смешно, но я чувствовал, что в чем-то я не такой, как другие ребята. Но его-то я ни в чем не обвинял, он не виноват, что он не мой отец, и не живи он с нами, то так мы и существовали бы вдвоем с матерью и я еще больше отличался бы от всех остальных. Мужик он был неплохой и нравился мне куда больше, чем все остальные, что потом жили с нами. Он оставался с нами дольше всех. Потом он исчез, и у нас стал жить другой парень. У нас была большая и темная квартира. Потом ушел и этот и появился другой. В школе я никак не мог понять, что происходит. Мисс Симпсон говорила нам, что делать, но я все не понимал, чего она хочет. - Всем встать в круг! -Остальные знали, чего делать, а я терялся и бегал вокруг, пытаясь подражать всем прочим, но они-то знали, что к чему, а я нет. Все смотрели на меня и покатывались с хохота, и тут только я замечал, что все стоят, взявшись за руки, а я один продолжаю бегать вокруг. После урока мисс Симпсон попросила меня остаться. - Выглядишь ты вроде нормальным и со слухом у тебя все в порядке, но ты будто не от мира сего. Ты себя хорошо чувствуешь? - Ага. - Я не понимал, что она имела в виду. Как чувствовал, так я себя и чувствовал, что бы там ни было. - Как дома дела? - Нормально. - Дела были, как и всегда. Мать и тот, кто у нас жил, пили себе. Мужчины менялись, но все смахивали друг на друга. Джек был самым лучшим, но и он не очень отличался от всех прочих. - У тебя есть братья или сестры? - Нет. - Тебе нравится школа? - Ага. - А другие дети тебе нравятся? - Ага. - Но, по правде говоря, они пугали меня. Все они, и мальчики, и девочки. Девочки особенно. Они были совсем другими и хихикали громче, и прыгали вокруг больше, чем ребята, хотя те тоже носились, сломя голову. И смотрели они по-другому и голоса у них были выше. Ребята просто толкали меня, когда на них не смотрела мисс Симпсон, но эти девчонки, когда они смотрели и хихикали, и перешептывались друг с другом - они пугали меня еще больше. Они были совсем иными, и я не хотел иметь с ними никаких дел. - Одинокий маленький врунишка, - тихо сказала мисс Симпсон. Отведя от меня глаза, она сказала: - Я тебе сочувствую. Я так и не понял, чего она хотела сказать. Я подрастал, и самые разные мужчины приходили, жили с нами, а потом исчезали, А потом не стало никаких мужчин, остались только мы с мамой. Я было, думал, что теперь нам станет хорошо, но не получилось. Лицо у матери оплыло и распухло, а немытые волосы висели длинными прядями. Она растолстела и беспорядочно слонялась по дому. У нас больше никто не бывал. Она работала, а вечерами сидела у ТВ и пила. Я только стал учиться в старших классах. Никаким спортом я не занимался и вообще у меня не было никаких способностей ни к чему. Я ни на чем не играл, не ходил в клубы и вообще на танцульки. Чтение мне не очень давалось и часто на уроках я не понимал, как их делать, но в общем я как-то тянул. Школа наша вовсе не походила на те, что иногда показывают в кино - с бритвенными лезвиями, драками, когда все накачаны наркотиками и кидаются на учителей. А если такое и было, я этого не видел. Близких друзей у меня не было - да в общем-то, никаких друзей не имелось. Я никогда толком ни с кем и не разговаривал. И ходил я в школу лишь потому, что не знал, чем еще заняться. Затем мать вообще перестала работать. Все время она сидела у себя в спальне и выходила лишь, чтобы купить выпивку - она набрасывала пальто на ночную рубашку, добиралась до водочного магазина, а когда возвращалась, то просто бросала пальто на пол. С бутылкой она шла на кухню, где было полно пустой посуды и при помощи воронки переливала половину выпивки в пустую бутылку, не потеряв ни капли. Затем доливала обе бутылки водой, брала стакан, удалялась в спальню и закрывала дверь. Со мной она никогда не разговаривала. Я даже не знаю, понимала ли она, кто я такой. Глаза ее были как мутноватые ракушки с голубоватыми проплешинами посредине. Но холодильник обычно бывал полон - замороженные обеды, ломти хлеба и молоко - так что поесть мне хватало, а временами на диване, на котором я спал, появлялась десятидолларовая бумажка, так что, предполагаю, она догадывалась, кто я такой, по крайней мере, иногда. Может, она пыталась изо всех сил заботиться обо мне и решила, что лучше всего со мной не разговаривать. Не знаю. Как-то я пришел домой, а в квартире было несколько мужчин и хозяйка, миссис Гандер, которая истошно, как ведьма, заорала на меня: - Как только ты не чувствуешь этого запаха? У нас всегда чем-то пахло, и ничего особенного я не замечал. Но теперь, принюхавшись, я в самом деле почувствовал не только запахи старой пищи и алкоголя. Один из мужчин сказал, что мать лежала мертвой в спальне, самое малое, дня три. Меня отвезли в другое место, и мужчина в форме привел в спальню. На койке там лежал только один парень. Мужчина показал мою кровать, сказал, что на ней я буду спать и ушел. Парень рядом со мной приподнялся и сел на кровати. У него были блестящие глаза и кривая ухмылка. Я подумал, что в первый раз мне хоть как-то улыбнулись и сказали нечто вроде:" Привет! Я Рой Харпер. А ты кто?" Я назвался, удивившись, почему он вообще проявил ко мне интерес. - За что подзалетел? Я не понял, что он имел в виду. Он опять улыбнулся. - А ты непростая штучка. Хитер. Но тебе я скажу, за что я тут очутился. Украл машину. Он хмыкнул и повалился на койку. - Классная была машина. Новый "Мерс". Но я хлопал ушами и во что-то впилился. А то бы запросто ушел. Как и раньше. Выглядел он лет на пятнадцать. А его арестовали за угон машины, чем он занимался и раньше. Мне же минуло семнадцать и ничего подобного я никогда не делал. - В своем деле я мастак, - сказал он, раскачиваясь на пружинах койки. - Классно работаю. Саффик знает. Я мог только глазеть на него. - Знаешь Саффика? Я покачал головой. У меня было какое-то странное ощущение. Никто раньше так много не разговаривал со мной. - У него в городе ремонтная мастерская. Наверно, видел его рекламу в газетах. Мужик в годах, под сорок. Брат меня с ним познакомил. Он сказал Саффику, я парень, что надо и Саффик предложил мне продемонстрировать, как я могу вскрыть запертую машину и завести ее. Я в любую машину могу залезть. И не одну угонял для Саффика. Он щедрый. Говорит, что ему надо, я пригоняю машину и получаю сорок баксов. - Твой брат тоже работал на него? - спросил я - лишь для того, чтобы сказать какие-то слова. - Нет, Эрл не по машинам. Он работал с типом, которому был нужен надежный человек на подхвате. Вес у него 220 фунтов, а рост шесть футов и два дюйма. Был боксером-любителем, но получил несколько нокаутов и пришлось уйти. Но он жутко крутой. Сейчас он тянет срок в три года, в следующем году выходит. Но у него все будет в порядке - он очень толковый. - Тут тюрьма? - Тут? Ни в коем случае. Так за что тебя сюда? - Мать умерла. - Значит, насколько я понимаю, ты сирота, но для детского дома староват, так что тебя сунули сюда. Не знают, что с тобой делать. Как и со мной. Но меня вот-вот отправят в детский дом. Я быстренько оттуда подмою и вернусь к Саффику. - Снова будешь для него работать? - Это уже будет неумно. Он меня переправит в Аризону - там приятель держит ферму. Саффик рассказывал мне о ней. Я приеду как племянник хозяина и буду там работать на ферме. - Он засмеялся. - У этого типа куча племянников, порой их там ошивается человек двенадцать или больше. Место большое, связи у него хорошие, так что никто его не беспокоит. Отличная крыша, под которой можно отлежаться. Поболтаюсь там, а потом меня куда-нибудь перекинут, где я смогу заниматься тем, что у меня лучше всего получается. - Похоже, там что-то вроде семьи. - Еще лучше. В семье или все заняты своими делами, или пристают друг к другу. А там ты сам при себе. Никто тебе не порет ахинею, никто не орет и никто не спрашивает, почему ты делаешь то, а не это, почему не проявляешь уважения. Тебе просто говорят, что делать - и ты делаешь это, как следует. И все ясно. Работаешь с толком и к тебе все хорошо относятся, смотрят, чтобы у тебя все было в порядке. Он повалился на койку, сложил руки на животе и уставился в потолок. - Слушай, я могу тебе кое-что рассказать. Я тебя совсем не знаю, но что-то в тебе чувствуется. А я доверяю своим чувствам относительно людей. Я думаю, что с тобой все в порядке. - Повернув голову, он уставился на меня. - Тебе такое говорили? - Нет. - И вот что я думаю... Ты ничего не сделал, ничего не знаешь и нигде не был. Разве это делает тебя дураком? Нет. Может, ты готов выслушать слова, которые пойдут тебе только на пользу. Я слушал его не отрываясь. - Друзей у тебя нету. Обо мне речи не идет. Я не твой друг - просто разговариваю с тобой. Саффик мне многое растолковал. - Он мне сказал:" У тебя впереди длинная дорога". И мол, не ошибись в выборе своего пути. Если тебя устраивает судьба Эрла, можешь повторить его судьбу. Это нелегко, не уговаривай себя, что все нипочем. Уйдет много времени, больше, чем ты сам предполагаешь. Есть ребята, которые попадают за решетку и выходят, попадают и выходят. И другие, как оказались там, так и не возвращаются. Такова жизнь, понимаешь? - Вот что Саффик и втолковывал. И он сказал:"Постарайся как-то определиться. Занимайся тем, что у тебя лучше всего получается. Жизнь тебя несет по течению - и если тебе суждена тюрьма, то это тоже течение жизни. Ты входишь в него или покидаешь, сидишь ты в камере или выходишь из нее -это все течение жизни. Понял это - и ты не один. Теперь он лежал, глядя на меня. Помолчав, он сказал: - Вот это Саффик мне и объяснял. Так оно и есть на самом деле. Поймешь, к чему ты пригоден в этом мире - валяй. Если нет... - он пожал плечами. - А могу я увидеть Саффика, когда выйду отсюда? - спросил я. - Нет. Пока у тебя нет талантов, которые могут ему пригодиться. Сначала сделай что-нибудь. - Например? - Чтобы стало ясно: ты готов плыть по течению. - У меня ничего не получится. Я попаду в тюрьму. Он набрал в грудь воздуха и с силой выдохнул. - Да, ты не такой уж сообразительный. Чего я только что объяснял тебе? Тюрьма -это тоже течение жизни. Если боишься, то забудь обо всем. Я присел на койку и, пока он лежал с закрытыми глазами, стал обдумывать все услышанное. Я думал о жизни, которую я вел и о той, что ждала меня. Все это было давно, году в 1956-м. Прошло два года, и мне пришлось полностью полагаться на самого себя. Я работал в бакалейной, но меня выгнали, потому что все путал. Затем я мыл тарелки, но много их перебил. Я попытался пойти в армию, но она от меня отказалась. Я жил за счет Армии Спасения, которая подкармливала меня. Как-то я проходил мимо магазина. Маленькая суетливая женщина укладывала в багажник пакеты с покупками. Ключи болтались в замке зажигания. Оттолкнув ее, я сел в машину, повернул ключ и снялся с места. Крышка багажника была поднята и я не видел, что у меня делается сзади, но надеялся, у нее хватит здравого смысла отскочить в сторону. Я услышал, как она заорала. Мне нужно было подать машину назад со стоянки, но я никогда раньше не сидел за рулем и не знал, как переключаться на задний ход. Я знал лишь, как включить двигатель, потому что видел в кино, как это делается - но и все. Так что я попытался переключить передачу, но лишь дергал рычаг во все стороны. Женщина продолжала орать, вокруг стали собираться люди и наконец появилась полиция, которая и занялась мною. Меня не стали судить за угон машины - может, потому, что женщина не настаивала на обвинении. В общем, на другой день я опять очутился на улице. Прошел еще день. Проходя мимо какой-то дамы, я вырвал у нее сумку. Она даже не пискнула. Повернувшись, я посмотрел на нее, и она тут же скрылась. Может, она сама раньше украла эту сумку. Я двинулся дальше, держа в руке кошелек пурпурного бисера, и все на меня смотрели. Я шел, пока не увидел копа, регулировавшего движение на перекрестке. Когда он просигналил машинам остановиться, я подошел к нему и сказал:"Я только что украл кошелек". Он бросил на меня жесткий взгляд, взял кошелек, открыл его, заглянул внутрь, перевернул и потряс - в нем ничего не было. - У кого ты его украл? - Не знаю. - Оставь меня в покое. Я занят. Возвращайся на тротуар. Расставшись с ним, я двинулся дальше по улице. Увидев маленькую девочку, я дал ей кошелек. Я рассказываю об этом, чтобы вы убедились, насколько я был неумел и насколько у меня ничего не получалось. Даже попасть под арест. Но на третий раз я зашел в ликеро-водочный магазин, держа руку в кармане и сказал продавцу, что это налет. Он так перепугался, что без слов отдал все деньги из кассы. Их было около сотни долларов. Покинув магазин, я стал прогуливаться по соседству, а примерно через час с лишним прямо на меня вылетела патрульная машина и копы сгребли меня. Я получил два года. В тюрьме жилось неплохо. Я там встретил несколько толковых людей, кое чему научился и когда вышел, то уже знал, где мне разжиться револьвером. Я грабил по ночам на улице. Мне никогда не приходилось нажимать на курок. Четыре раза меня задерживали копы, но я проскакивал процедуру опознания. В последний раз мне крепко влепили - пять лет - но вышел я всего через три года. К тому времени я знал людей и понимал, куда мне идти. Я так никогда и не встретился с Саффиком, потому что его пристрелили и сунули в багажник одной из его краденых машин - я прочел об этом в газете. Я никогда больше не видел Харпера и не слышал о нем. Я думаю, он отправился на Восток и занимается тем, что получается у него лучше всего. Теперь я чувствую себя куда увереннее, потому что стал частью чего-то. Я встретил женщину, и мы поженились. Она была первой женщиной, которую я познал. Она тоже всю жизнь была в потоке течения и теперь ей захотелось пристать к твердой земле, она уговаривала, чтобы мы перебрались во Флориду, откуда она была родом, где ее папаша пристроит меня к себе в столярную мастерскую. Но я знал, что из этого ничего не получится, и она оставила меня. Потом были другие женщины. Я трудился в ночную смену, дела шли отменно, у меня появилось несколько друзей, и тут меня снова прихватили, дав на этот раз четыре года - а через месяц новый суд навесил еще четыре. Почему-то я не собирался ставить крест на жизни. Тебе или везет или нет, но в целом я бы сказал, что удача меня не покидала. Она может расстаться с тобой, но меня и это не волновало - как-нибудь выживу. И в тюрьме есть свои хорошие стороны. Теперь мне уже за сорок. Я плыву по течению двадцать три года, из которых тринадцать провел в тюрьме. Я не могу не вспомнить слов, которые Саффик много лет назад сказал Харперу. Занимайся тем, что у тебя лучше всего получается. Я выбрал плыть по течению арестантом. Я ни о чем не жалею. Я живу с прекрасной женщиной. У нее неплохой ребенок, с которым можно существовать - у нас хорошая квартира, отличные соседи. У меня бывали хорошие времена, бывали и плохие. Я надеюсь, что впереди у меня еще долгая жизнь. Да и вообще-то я неплохо жил. Даже в тюрьме. Кормили там прилично, спать было тепло, хорошие приятели, исправный телевизор, но главное - я всегда чувствовал себя частью от целого. Это куда лучше, чем жить одному, быть одному, когда течение струится мимо тебя.