МАРГАРИТКИ

       Перед окном Уильямса была маленькая клумба.  Никто  не  знал, откуда
взялись цветы, и откуда взялась сама клумба. Может бывшие  жильцы  устроили
этот маленький цветник? Или она возникла сама собой, случайно.
       Особых цветов  на  ней  не  росло. Так, пустяк - простые маргаритки.
Эти скромные цветы, пушистым, бело-розовым ковром устилали  клочок земли  с
мая по сентябрь и, казалось, на  зеленый  холмик  кто-то  накинул  пестрое, 
махровое полотенце.
       Уильямса  не  волновали  цветы. Его  не  волновала  красота  вообще.
Уильямс слыл человеком замкнутым, озабоченным наукой или попросту чокнутым.
Он целыми днями, а бывало и ночами проводил взаперти, в  своей  комнатушке.
Иногда оттуда доносился  звон  разбивающихся  склянок, иногда  сам  Уильямс
что-то бубнил полночи напролет. Но деньги за комнату он платил  исправно  и 
претензий  от  хозяйки, строгой  мадам  Адамс, не  было.  "Видала  я  таких 
странных типов, по сравнению с  которыми  тихоня-Уильямс  просто  ангел!" - 
отвечала она слишком любопытным соседям. Те понимающе кивали головой, вроде 
как соглашаясь, но  сами  заговорщицки перешептывались за ее спиной: "Мели, 
мели, старая лиса! Мы-то знаем, что ты дерешь с бедняги двойную плату!" Сам 
Уильямс об этом не знал и даже не догадывался, потому, что  с  соседями  не 
общался и особого желания к этому не испытывал.

       В тот теплый июньский вечер, Уильямс сидел за книгами,  одновременно 
что-то помешивая левой рукой в колбе. Правой рукой он также помешивал, но в 
стакане, и это был просто чай. Слабостью Уильямса был черный английский чай 
"Ahmad". Еще большей его слабостью было увлечение  ментальными  полями  или 
попросту телепатией. На его полках  приютились  наверное  все  существующие 
книги  о  телепатии, какие  только  можно  было  достать,  включая  научную
фантастику и мистику. Почитывая такую литературку, волей неволей "съедешь с 
катушек", а тут еще и неприятности на работе.
       Стоит  заметить, дорогой  читатель,  что  Уильямс  Гочкинс,  работал 
помощником   знаменитого   герр-профессора  Фридриха  Шпейнца,  заведующего
Иллинойского  Университета  Физики  Поля  и  Прикладной  Химии,  который  с 
отличием  закончил  и  сам,   заслужив   глубокое   уважение   со   стороны 
вышеупомянутого профессора, не смотря на постоянные перепалки  с  оным. "Ви 
слишком  настойчивы, молодой  человек!" - любил  повторять  герр-профессор,
- "Наука любить усидчивый, а ви хотеть знать все и сейчас!  Так не бивайт!"
"Старый перец!" - ворчал в ответ наш "тихоня", - "Кроме  своих  смертовозов 
ФАУ-2 ни черта не признает." 
       Уильямс  работал  над  возможностью  регистрации   ментаволн   живых 
организмов посредством  прямой  трансляции  в  мозг. Химические  препараты, 
позволяющие   обострять   экстрасенсорные   возможности    организма    уже 
существовали, но Уильямс пошел дальше - он  создавал  вещество, позволяющее 
не  только  воспринимать  импульсы, но  и  самому  передавать  их, то  есть 
общаться.  Практиковать  сию  теорию  запрещал  профессор,  и  поэтому  все 
испытания приходилось проводить  дома. Там  же  и  вести  свой  дневник, за 
который он мечтал получить как минимум нобелевскую, а как максимум две.
       - Если  капельку  моей  гремучей  смеськи,  - приговаривал  Уильямс,
помешивая тягучую  жидкость  в  колбе, - Всего  лишь  понюхать...  Нет-нет,
джентльмены, ничего не  надо  вводить  внутривенно - упаси  бог - я  же  не
Франкенштейн! То уровень восприятия естественных импульсов мозгом возрастет 
на... Чем это пахнет?! - встрепенулся он.
       Полпервого ночи  на  дворе. Жильцы  угомонились, и  звенящую  тишину 
лета, по самые края заливал тонкий аромат цветущего сада. Выглянув  в  окно 
Уильямс уставился на благоухающую клумбу.
       - Цветочки! Так вот что перебивает эфир моего открытия!
       Уильямс перемахнул через подоконник и  принялся  без  разбора  рвать 
маргаритки. 
       - Всех я вас...  Под колпак...  Будете  знать, как  мешать  великому 
ученому!.. Да-да! Обо мне скоро заговорят! И никакие  цветочки  не  посмеют 
мне помешать!
       Очень быстро клумба превратилась в зеленый  холмик.  Удовлетворенный
"тихоня" забрался в свою комнату, водрузил маргаритки  в  пустой  кувшин, и
накрыл их стеклянным колпаком. 
       - Итак, дамы и господа, позвольте представить  вам  без  пяти  минут 
нобелевского лауреата, сэра  Уильямса  Гочкинса  и  его  великое  открытие! 
Та-да!!! - пропел Уильямс и поднес колбу к носу. Глубоко вдохнув, он смешно 
пошевелил ноздрями.
       - Странно, запаха почти нет...  Чувствуется что-то едкое...  Ох, как
мозги продирает!..  Так, надо записать: средство  практически  без  запаха. 
Вызывает  легкое  головокружение  и...  писк  в  голове...  Писк?!  Что  за 
глупость!
       Он замолчал, будто прислушиваясь.
       - Ну да, писк... Кто-то пищит... М-м-м... Как будто комар... 
       Уильямс поднялся со стула, озираясь по сторонам.
       - Пищит. Точно  пищит!  Оттуда...  Нет, похоже  оттуда...  Или  нет, 
оттуда! Ну, где ты паразит!.. А?.. Где?...
       Он принялся размахивать дневником из  стороны  в  сторону, близоруко
щурясь на стены. 
       - Пищишь?.. Сейчас я тебя припечатаю!.. Ага! Испугался?! Нет, теперь 
сзади... Не уйдешь... Опять в углу... Стоп...  Пищит  вот  здесь. Но  здесь 
ничего нет, кроме...  Цветочки! Растительная  зараза! Это  в  вас  прячется 
кровосос?!
       Уильямс снял колпак и размахнулся дневником.
       - НА!!! - разлетелся кувшин, и маргаритки вывалились на стол.
       - Нарастили вас на свою шею! Приживальцы! Аллергическое проклятье! И
зачем вы только нужны, а? Ну скажите пожалуйста, зачем?.. Что?..
       На мгновение Уильямса  бросило  в  жар - он  услышал  чей-то  голос. 
Тонкий, почти невесомый голосок все настойчивей звенел  у  него  в  голове. 
Уильямс склонился над цветами и прислушался... Некоторое  время  он  слышал 
только чей-то настойчивый голосок. Но голосок прослушивался все четче.  Вот 
какое-то слово... Точно, слово... Еще... А это уже...
       Уильямс замер, завороженно вслушиваясь в чью-то речь: 
       - ...Вы настоящая зараза! Паразиты! Вирус по сравнению с вами ничто! 
Миллиарды лет наша система жила в гармонии, пока не случилась беда.  Тонкая 
грань баланса была сметена  в  одночасье - появились  вы!  Никто  не  знает 
откуда вы пришли. Пятая планета приняла вас, и тень  ужаса  коснулась  этой 
части вселенной. Вы назвали ее гордо - Фаэтон и за несколько миллиардов лет 
изуродовали планету, выжали из нее живительную силу и в довершение устроили 
ядерную войну. Неужели вы не понимаете, что планеты - это  такие  же  живые 
существа, как и вы сами?! Неужели не понимаете, что ей так же больно, что у 
нее тоже есть душа? 
       Нет, вы не понимаете. Она до последнего  момента  не  верила  в  то, 
что ее постигнет. А как она  кричала, когда  ядерные  ракеты  рвали  ее  на 
куски!..
       Мы верили, мы надеялись, что теперь-то вы  уберетесь  отсюда, но  мы 
ошиблись. Глупо надеяться что болезнь пройдет сама по себе - вы перебрались, 
заразили соседнюю планету и назвали ее Марс - в честь  вашего  бога  войны. 
Как же вы любите воевать! Никто кроме вас  не  любит, не  знает, что  такое 
война. Война - это ваше хобби.  Вы выдумали сей ужас и сами играете в него, 
придумывая несуществующие причины. Но с четвертой планетой вы просчитались. 
Начав копать эти чертовы каналы, вы нарушили размеренный  ход  жизни, и как 
следствие - нарушение экологии. Ваша  неосторожная,  самонадеятельная  дурь 
создала такие чудовищные болезни, что до войны дело не дошло - вы сами себя
взяли измором! За  несколько  тысяч  лет  ваша  численность  сократилась  в 
десятки раз. Но вы живучи, как бактерии! Вы устремили алчные взоры  на  эту 
планету.
       Земля! Какой идиот придумал это название для нашей планеты? Мы мирно 
жили  здесь  с  самого  начала,  почти  с  самого  ее  рождения.   Толстые, 
неповоротливые  добряки,  которых  вы  почему-то   назвали   ящеры,  любили 
поболтать с нами о сущности бытия, о  вечности  жизни...  Смешно.  Смешно и 
горько осознавать, что каких-то шестьдесят пять миллиардов  лет  назад  они 
мирно гуляли среди нас! Вы же построили этот железный ковчег и выстрелили в 
нашу планету - пытались спасти оставшихся в живых.  Эта громадина не смогла 
затормозить и чуть не сдвинула нас с орбиты.  Они погибли все, но досталось 
и нам. Пыль от взрыва затмила небо на два года!  Два года холодной ночи! Ни 
один солнечный луч не достиг  поверхности  за  это  время. Сначала  погибли 
растения, а потом и все остальные.  Нам повезло больше - некоторые  из  нас 
успели бросить семена - старые неуклюжие добряки погибли  почти  все. Потом 
прилетели вы, жалкие, злобные, несущие смерть, и добили остальных. "Настала 
эра теплокровных." - сказали вы и списали все на астероид. 
       Где  ваша  совесть, убийцы?! Хотя  какая  совесть, у  людей  с  этим 
проблемы. У вас нету совести, также как и нет души.  Вы  давно  продали  ее 
дьяволу и старательно забыли об этом... 
       Мы погибаем, Уильямс. Но мы придумали тебе наказание. Ты  хотел  нас 
слышать? Говорить с нами? Быть, как мы? Мы дарим  тебе  такую  возможность. 
Последнюю жизненную силу мы сконцентрируем  на  твой  мозг, и  ты  навсегда 
станешь нами. Ты больше не будешь человеком. Смотри же, каково жить с вами. 
       Прощай, Уильямс. Вирус  человечества  слишком  силен - мы  не  можем 
победить эту заразу, но мы постараемся растворить ее в себе...


       - ... Ну вот и прекрасно, молодой человек.
       Уильямс медленно открыл глаза и увидел пред собой врача.  Суховатая, 
хищного вида женщина принялась собирать инструменты в саквояж.
       - Док, что со мной случилось? - тихо спросил он.
       - Хм. Нет, вы посмотрите! Он еще спрашивает! - возмутилась докторша,
- Аллергия, вот что!
       И она указала на букет увядших маргариток.
       - Я всегда говорила: цветы - это настоящая зараза!  Паразиты!  Вирус
по сравнению с ними - ничто! Миллионы лет мы не замечали своего врага...
       Но Уильямс уже не слушал ее. В  его  голове  все  четче  становились 
слышны чьи-то тонкие голоса, а слух постепенно уходил, уходил... 
       "Как тихо она говорит". - подумал  Уильямс. На  самом  деле  это  он 
переставал слышать этот мир. Теперь Уильямс слышал другой мир, саму природу, 
саму жизнь. Он слышал ее своим разумом, своим обонянием, своим сердцем.
       - Я люблю тебя! Ты слышишь?
       - Слышу! И я люблю тебя!
       - Какая ты красивая!
       - Какой ты стройный!
       Уильямс медленно повернулся к окну - никого.  Лишь две маргаритки на 
клумбе.
       "Я сорвал вчера все, но за ночь выросли еще  два  цветка!" - подумал
он про себя. Ведь говорить он теперь тоже не мог.
       - ... Ты прекрасна, любимая!
       - Ты самый лучший! 
       - Это ты самая лучшая! Я люблю тебя!
       - А я люблю тебя!..

                                                                  март 2001